Третья ипостась. Часть 3

Я ошеломленно оглянулась на Гварлу.

— Я нашла это в вашей сумке с петлями. Вы не взяли ее, а я прибрала. Когда... когда они вернулись... одни, я решила, что вы все равно найдетесь, когда бы это ни произошло, и вам будет приятно увидеть свои вещи присмотренными... Я хотела просто все разложить аккуратно, но тут увидела эту одежду, она была очень плотно свернута.

Она пожала плечами. Я снова обернулась к полкам. Это очень странно.

Такая одежда... я узнала еще тогда, она не пачкается, не рвется, сколько раз я падала, ударялась, я раздирала себе кожу, а этой ткани хоть бы хны, она всегда оставалась целой. И чистой. По идее, двух комплектов мне не надо. Однако собиравший мне этот рюкзак, оказывается, положил некоторые вещи по две, я ведь так и не удосужилась разобрать его до конца. Я всегда думала, что это Лека. По какой причине он это сделал? Ну не мог же он... Или мог? И где он, кстати?

Я хотела спросить у Гварлы, но не стала — вдруг она не в теме? Только испугаю. Вместо этого оделась в привычный наряд, только сапожки были местные, из серой кожи, легкие и удобные. Выбравшись из шкафа, я подошла к большому зеркалу рядом с эркером.

Вид, конечно, не такой экзотичный, как раньше. Золото на белом... Я вспомнила, как я-голос мучилась, почему это сочетание так важно для меня. Ну, что ж, теперь я все помню.

Я низко нагнулась, наклонила голову и собрала косички на макушке, Гварла осторожно перевязала их белой лентой. Выпрямившись, я потрясла головой, и они достаточно аккуратно улеглись на затылок и плечи. Ну, вот, а я говорю, не экзотично — африканские мотивы в средневековой Европе — это же абсурд. Я хихикнула.

— Гварла, я хочу побродить по замку, посмотреть, как тут и чего.

— Конечно, госпожа.

— А вам все же надо выспаться, выглядите усталой. Уверена, все здесь держится на ваших плечах!

Она пожала этими самыми плечами.

— Я очень люблю это место. Его Величество приглашал меня во Дворец, но я попросилась здесь остаться. Господин Страж с супругой все в разъездах и в разъездах, кому-то же надо приглядывать за всеми этими лоботрясами. Кантер, мой муж — интендант, он еще в Парящем привык к такой работе. Ребята — помните Мальта и Корта? — они женились, детки у них народились, а нам с Кантером они вроде внучат. Сами ребята были восстановлены в гвардии за заслуги при штурме Города, оба при чинах. Вот так и живем потихоньку...

Мне стало вдруг так тепло. Даже мурашки побежали по коже — я ведь тоже причастна к этому, к маленькому счастью этих людей. Я спасла их... Все на самом деле было не зря? Ведь таких примеров явно гораздо больше, чем негативных. Да, многие и не подозревают ничего, но вот она передо мной — яркий пример того, кто все знает. Она благодарна мне, стоит только вспомнить эту комнату и мои сохраненные вещи — своеобразный мемориал, но только она была уверена в том, что когда-нибудь здесь появится обитатель...

Я постаралась побыстрее уйти, чтобы она не видела слез на моих глазах. Теперь я вряд ли заставлю их плакать, но и расстраивать ее я не хотела.

Только сейчас, обретя свою память, я осознала, какой трудовой подвиг совершила Гварла. Понимаю, что она все делала не сама. Но, зная ее деятельную натуру, я не сомневалась, что ни одна щель в замке не избежала ее придирчивого внимания. Я бродила по коридорам и нежилым комнатам, по башням и крепостной стене, накладывая на нынешнее великолепие картины запустения и разрухи, которые царили здесь при моих первых визитах. Это было просто невероятно, как все преобразилось!

Сначала я хаотично металась туда-сюда, потом решила все-таки упорядочить свои передвижения и продолжила осмотр сверху вниз. Так я дошла до первого этажа.

Замок уже начинал просыпаться. Я услышала звон железа со двора — это Рубис вышел на тренировку. Я немного полюбовалась из окна на его ловкие четкие движения, отметив, что прошедшие годы никоим образом не сказались на этом могучем организме. Решила, что завтра непременно к нему присоединюсь. Потом взгляд мой устремился дальше, на ухоженный парк и рощу позади него. Поражало обилие жасминовых кустов, а ведь раньше ни одного не было, даже одичавшего. Такое ощущение, что это новшество появилось здесь не так давно. Может, Кир и Сорайя? Не мне же одной нравится этот изысканный аромат?

Дальше путь мой лежал на кухню, где я однажды перестаралась, готовя обед, и чуть не сожгла себе руку, вернее, сожгла, только тогда на мне заживало все же побыстрее, чем сейчас. Там уже сновали поварята, разжигая плиту и доставая посуду для приготовления завтрака.

Я решила не мешать, и пошла совсем в другую сторону, я там не часто бывала и раньше. Узкие коридоры были такими же чистыми, как и везде, только общая обстановка какая-то мрачноватая. Все выглядело так, словно здесь вообще появлялись только для того, чтобы прибраться.

Я остановила одного из слуг, время от времени шнырявших мимо меня, парнишку лет двадцати с отстраненным мечтательным взглядом, который проносился мимо уже третий или четвертый раз с одним и тем же подносом в руках.

— Там казематы! — удивленно ответил он мне.

Я в шоке уставилась на указанную им дверь. Казематы? Это что же, тюрьма? Камеры, пыточная, и все такое? Одно только и радует, что, судя по двери, не скажешь, что ей часто пользуются! Но упускать такой шанс не хотела.

Дверь не была закрыта на замок, но видимо рассохлась, поэтому, сколько я не дергала, открываться не хотела.

— Ну, чего стоишь, помогай! — притянула я застывшего рядом и глазевшего на мои попытки парня.

У того в глазах сначала мелькнуло сомнение, но потом он пожал плечами и вместе со мной взялся за ручку. Наши объединенные усилия дали положительный результат — с трудом, издавая жуткие скрипы, дверь все-таки приоткрылась настолько, чтобы мне можно было протиснуться. Я вытащила факел из держателя на стене и, помахав своему помощнику, все еще недоуменно пялившемуся на меня, пошла по узкому, очень грязному коридору. По всей видимости, сюда Гварла еще не добралась.

Да, тот, кто здесь все обустраивал, знал толк в тюремном деле. Более мрачных помещений я здесь еще не видела. А, по большому счету, вообще не видела. Даже в том глубоком колодце, где я составляла конкуренцию Эминему, было не так жутко. А может, дело в том, что там все выглядело более-менее обжитым, здесь же царили грязь, запустение и непроглядная тьма. Хотя, для таких помещений это и неплохо, ведь это значит, что в плане нарушений порядка здесь все нормально, и никто еще не достукался до цугундера.

Как бы то ни было, я, еле дыша от страха и любопытства, медленно шла по коридору, оглядывая стены из дикого камня, обвешанные ветхими гирляндами паутины, железные решетки, изъеденные ржавчиной, покосившиеся двери...

Вот караулка — место отдыха стражи — на крепком деревянном столе еще раскиданы фишки Игры и стоит треснувшая деревянная кружка. Дальше несколько коридоров, перекрытых решетчатыми дверями, первая была открыта. А вот вторую я потянула на себя, и она издала такой громкий скрежет, что я подпрыгнула на месте, сердце заколотилось на самых высоких оборотах, я чуть не уронила факел и с перепугу решила, что теперь-то уж точно весь замок окончательно разбужен и скоро его обитатели будут здесь.

Когда я не услышала торопливо приближающихся шагов стражи, немного успокоилась и пошла дальше. Пыточной я не нашла, слава Богу, а то бы совершенно разочаровалась в Апрелевых предках. А вот камеры были, и по-своему благоустроенные, с лежанками, а не так как я в прошлый раз — задницей в мокром сене!

— Сижу за решеткой в темнице сырой... — продекламировала я, и слова эти в полной тишине прозвучали действительно зловеще, а ведь когда я рассказывала стихотворение в классе, не могла и на тысячную долю передать всей их тоски и безысходности.

Вот что значит подходящая атмосфера.

Я пристроила факел на стене коридора, а сама вошла в гостеприимно распахнутую дверь одной из камер. Что ж, я давно уже замечала за собой некоторую склонность к мазохизму, иначе как объяснить неизбывную тягу к местам, способным вызвать самые негативные воспоминания?

Прошлась по небольшому помещению, присела на деревянную лежанку. Потом придвинулась поближе к стене и оперлась об нее спиной, подтянула ноги. Да, стена не сырая, но прохладная, а я в одной футболке. Ладно, немного посижу и пойду.

Странно, но эти помещения настроили меня на лирический лад. Сидеть в тишине скоро стало невыносимо скучно, а уходить не хотелось. Сама не замечая сначала, я начала напевать.

— Ой, то ни вечер, то ни ве-ече-е-е-ер, мне-е-е малым мало спало-о-о-ось! Мне малым мало спало-о-о-сь, ой, да во сне привидело-о-о-о-о-ось!...

Старинная народная баллада протяжно звучала и уходила под потолок мрачных помещений, а я сама балдела от издаваемых мной звуков. Когда она кончилась, я затянула про черного ворона, потом про донского казака. Я уже не замечала ни холода подземелья, ни темноты, мне не было страшно, ведь я уже была здесь не одна, персонажи песен бродили вокруг, материализованные моим дивным исполнением.

И тут я услышала крик. Песня моя прервалась на середине слова, потому что застывший в груди комок не пропускал больше ни звука, а сама я замерла от страха. А вдруг, здесь все же содержатся узники? Вдруг в какой-то темнице заточен преступник, совершивший настолько жуткие деяния, что о нем предпочли забыть, оставив умирать в одиночестве и мраке...

А потом раздались шаги. Боже, он выбрался из камеры! Он ходит здесь совершенно свободно, а я как дура притащилась сюда и своими сиплыми завываниями привлекла к себе его внимание, и сейчас он придет ко мне и совершит со мной то же самое, за что и оказался здесь...

Я так убедила себя в существовании местного Чикатило, что застыла, парализованная страхом, и беспомощно ждала, когда ко мне подкрадется ужас.

Шаги приближались, быстрые, торопливые, какие-то несолидные и совершенно не подходящие, по моему мнению, маньяку и серийному убийце. Они должны ходить медленно, тяжелой неумолимой поступью, внушая страх и готовя свою жертву к ужасной участи. Хотя, я и без такой поступи была уже полностью готова.

Ко всему, только не к этому.

Я почти заорала, когда в дверь ворвался свет и вместе с ним Таша и Сорайя.

— Идиотка! Кретинка! — орала подруга, а Сорайя схватила меня за руки, сдернув с лежанки, и с силой прижала к себе.

— Вы чего ругаетесь! — простучала я зубами. — Перепугали до икоты!

Я все еще не отошла от страха, но замена маньяка на друзей пришлась мне по душе.

— Это мы тебя перепугали?! — все еще кричала Таша. — А ты?! Исчезла, как провалилась, Гварла в истерике, Кир рычит, а тут еще и...

— Чего еще-то? — виновато спросила я.

Да, не думала, что вызову такой переполох! И времени-то вроде немного прошло. Наверное, переусердствовала я со своими тюремными приключениями. А Кир молодец, соображает! Специально, наверное, послал девочек, боялся, если придет сам, точно шею мне свернет!

— Вита, ты только не волнуйся... — неуверенно произнесла Таша, а Сорайя только молча сверлила меня взглядом.

— Не пугай меня! — я даже не могла представить, что там у них произошло за время моего отсутствия.

— Там, это... там приехал твой жених!

* * *

Таша обрисовала ситуацию, пока мы втроем мчались по коридорам к большой гостиной замка.

— Он приехал и Аурелий тотчас принял его. Мы не знали, как объяснить ему все, что тут наверчено, мы даже представить не могли, что ты... что Феникс собралась замуж за Ламарского принца! Такое совпадение, ведь я и сама обручена с третьим сыном императора, Кадыром. Я же должна была стать Властительницей, а Ламара в соседях с Аахрондой. Прикинь, если бы все так и получилось, мы с тобой все-таки бы вышли замуж за братьев!

Даже сквозь шок от появления Кахармана, меня обожгло чувство вины — Глеб, а может быть, и Влад, тоже здесь. И Таша не знает об этом...

— А мы не знаем, где ты... искали, искали, тут нашли подмастерье, который будто тебя видел, притащили к Королю. Тот спрашивает, где молодая госпожа? А он отвечает — в подземном каземате! Ты представляешь их шок! Принц завопил — вы что, мою невесту заточил в подземелье?... Аурелий глаз вытаращил, ну прямо как не Король, и — да что вы, она, наверное, сама... Ты можешь себе это представить?! Там дипломатическая катастрофа!...

Я уже было хотела сказать ей... но перед нами выросли огромные, богато изукрашенные двери, лакеи поспешно открыли их перед нами, и я первая влетела в гостиную, приготовившись... Не знаю, к чему, ну, разнимать их, что ли? Я уже представила, как Апрель и Кахарман катаются в драке по полу. И даже мелькнула мысль о том, что сон начал сбываться, вот двое уже встретились...

Они спокойно стояли у окна и рассматривали какой-то свиток. На влетевшую в гостиную меня резко обернулись, и оба сделали шаг мне навстречу, однако Апрель быстро опомнился, да и принц глянул на него как-то удивленно, прежде чем поспешить снова ко мне. Я видела, как озарилось улыбкой его скуластое лицо, как он чуть не вприпрыжку несется ко мне... к Феникс, к своей невесте. И смотрел так нежно, так ласково, что я сразу поняла — он не разочаровался во мне. А ведь он получил мои письма, иначе откуда бы узнал, где я нахожусь? Примчался он очень быстро! Только вот... только вот я теперь не Феникс. Я испытывала к нему очень теплые чувства, но была ли это любовь? Да и до этого ли мне теперь?

Он не дошел до меня. Где-то метра за три вдруг остановился так резко, будто врезался в стенку. Застыл, ошеломленный, на лице возникло выражение такого глубокого удивления... потом страх... потом недоверие... обреченность...

Я уже хотела сама подбежать к нему, но вдруг принц Кахарман, второй сын Императора Ламары, будущий верховный главнокомандующий, резко опустился на колени и даже голову пригнул к полу.

— Всемогущая... — только и услышала я его бормотание.

Что? Но как он узнал? Как он вообще?...

Я беспомощно оглянулась, но увидела вдруг на всех лицах почти такое же выражение — они неотрывно пялились на меня, вытаращив глаза. Вернее, на нас с Ташей, которая застыла рядом со мной. Да что случилось-то, ради всего святого?!

— Э-э-э-э... принц... Кахарман, встань с коленок, я тебя умоляю! — тихо попросила я. — Ну встань!

Я подошла к нему и слегка потянула за ухо. Он поднял сначала голову, встретившись со мной глазами, потом медленно поднялся, перевел взгляд в сторону и неверяще озирал Ташу.

— Горная Дева! — он даже челюсть отвесил.

Но остался на ногах.

— Что, опять! — возмущенно завопила Таша. — Снова меня не уважают! Как перед некоторыми, так лбом в пол, а я снова как неродная!

Кахарман беспомощно пожал плечами.

— Мы признаем только Всемогущую, простите, но если для вас это важно...

Он сделал вроде движение опуститься, но я не дала ему этого сделать.

— Таш, хорош!

— Нет, ну чем я их не устраиваю все время?! — все еще возмущалась подруга. — Так нет — Всемогущая то, Всемогущая сё! А я, между прочим, тоже...

— Таш, ты тоже! — успокаивала ее я. — И еще как тоже!