Четвертое измерение. Книга 2-я. (Черновик)

— Да-а, — всхлипывая от смеха, слабым голосом простонал я, вытирая слезы, выступившие на глазах. — Я бы на его месте тебя, на месте убил.

Ольга сидела на стуле и угрюмо смотрела на меня.

— Я же сказала, что всё случайно произошло, откуда я знала, что это ружьё заряжено?

— Ещё бы. Более того скажу, думаю и Ван Гор если бы знал, обошёл бы ваш караван далеко стороной. Он же не знал, что в нём ехала такая снайперша.

Ольга продолжала грустно молчать. Причины для этого у неё были. Когда караван двигался по плохой с колдобинами дороге, она сидела с тем самым парнишкой на открытом заде повозки, болтая ногами в воздухе и общаясь с ним. Тот похоже на неё глаз положил и увивался вокруг. Так вот почувствовав, что ей что-то впилось в бок, она вытащила из кучи вещей обрез двустволки, из которого буквально несколько часов назад этот самый парнишка подстрелил зайца и, играя спуском, продолжила трепать языком. Как вдруг на большой колдобине её подбросило и один из крепко сжатых пальцев, нажал на спуск. Обрез был заряжен дробью, поэтому из левого ствола ударил заряд картечи. К счастью ствол дробовика был направлен в сторону, а не на лошадей следующей за ними повозки и никто из переселенцев не пострадал. Но к несчастью для Ольги мимо как раз двигалась группа всадников, и заряд дроби, по какому-то счастливому выверту судьбы миновав Ольсена, наповал убил его коня. Да ладно бы только это, неприятности девушки на этом не закончилось. Мало ей было убить коня Ольсена, она его ещё невольно и унизила на глазах всех переселенцев. Парень, не ожидающий ничего подобного совершил кувырок через голову падающего коня и, пропахав носом борозду, уткнулся лицом в свежую коровью лепёшку стада одного из переселенцев, что гнал его чуть сбоку от каравана.

Естественно испуганного стрелка сразу обнаружили, но сделать ничего не смогли, переселенцы встали стеной, да и та взяла дробовик наизготовку, второй ствол был заряжен. У Ольсена с собой было всего три ковбоя, так что возникать он не стал, но пообещал устроить стрелку нелёгкую жизнь и повесил на неё долг за коня в размере восьмидесяти пяти долларов. Естественно у неё таких денег не было, да и другие переселенцы ничем помочь не могли, или не хотели. В общем Ольсен убрался со своими людьми. Но история на этом не закончилась. Первый раз доставить её пред очи пострадавшему помешал я. Во второй раз девушка умудрилась сбежать сама, когда её подстерегли на выходе из дома местного доктора, где лечился тот парнишка. Сообразив, что от неё не отстанут и заставят отработать каждый цент, в её понимании отработать на спине, она решила поискать защиты у своего соотечественника, посчитав его достаточно крутым, чтобы справиться с этой бедой.

— Так ты мне поможешь? — прямо спросила она.

— Даже не знаю. С твоим везением, чую, мне предстоит пройти много интересных и непростых дней. Но насчёт Ольсена порешаем. Ты мой работник, мы договорились, что ты будешь следить за состоянием моих жён и будешь помогать им в уходе за детьми, за это у тебя будет довольно приличная в местном понимании жизнь и обеспечение, с неплохой зарплатой. Так что вопрос с Ольсеном придётся полюбому решать. Ты знаешь, где он находится?

— Да меня вели к нему, когда я вырвалась и убежала.

— Уже интереснее. И где он сейчас?

Ольга встала со стула и, подойдя к окну, указала на другой отель, что находился на этой площади.

— Там. Меня туда вели.

— Ясно, — осмотрев отель, пробормотал я, после чего посмотрел на девушку. — Значит так, сейчас выходим, ты пока подбираешь себе запасную одежду в магазине, а я решу твою проблему.

— Надеюсь, ты его не убьёшь? — прямо спросила у меня Ольга.

— С чего такая доброта?

— Ну... — смутилась девушка. — Ведь тут я виновата.

— Смотри, совесть появилась? Где она у тебя была, когда ты с места ДТП сбежала? — криво усмехнулся я и заметил, как та поникла головой, сказал. — Ладно, не трону его... Сама знаешь, тебя не трогают — ты не трогаешь.

— А ты? — остановил меня вопрос у дверей, которой я подошёл.

— Что? — обернулся я к продолжавшей стоять у окна девушке.

— Ты так о себе ничего и не рассказал?

— Михаил Солнцев. В России больше известен под псевдонимом 'Стрелок'.

Ольга несколько секунд ошарашенно смотрела на меня, потом глаза у неё закатились и она упала в обморок. Сплюнув, я хмыкнул:

— Ага, наверняка желание появилось вернуться к Ольсену?

Выйдя на крыльцо отеля, я мельком обернулся, подал Ольге руку и повёл её в сторону нескольких магазинов и лавок, так сказать в торговую часть города. Пусть пока там выбирает все, что ей нужно, а я решу проблему, что она принесла с собой. Как ни странно решать проблемы кардинально как я привык, тут было нельзя, мало того что это семейство довольно сильно в городе, так ещё не хотелось подставляться. Это раньше я был один как перст и работал автономно, не заботясь о последствиях, родители и сестрёнка были прикрыты, тут у меня жёны и обе в положении. Подставлять их было нельзя. Рано или поздно Ван Гор узнает, где я обитаю, и может прийти отомстить за сынка, убью обоих, родственники объявятся. Как сообщил портье, с которого я добыл информацию по Ван Гором, пока Ольга прихорашивалась наверху, семейство оказалось довольно многочисленным. Малая часть его обитала тут, во Фриско, остальная часть в Сан-Диего и окрестностях. Там они подмяли под себя треть территорий. А это много, поверьте мне. Вот и получалось, что придётся договариваться.

Оставив девушку в одном из магазинов, где продавалась одежда, большой магазин, нужно сюда своих жён привезти, чтобы порадовать их, а сам направился в сторону нужного отеля. Судя по криво висевшей вывеске, назывался он салун 'Два ковбоя'.

Открыв двери, и войдя внутрь, я удивлённо осмотрелся. Народу тут хватало, причём много было в военной одежде.

— А вот ещё один доброволец, — громко сказал обернувшийся парнишка примерно моих лет.

— Я что, на идиота похож? — удивлённо спросил я его.

— Но защищать свою страну... — начал он возмущённо, но я только отмахнулся и, пройдя мимо стола, за которым сидел вербовщик в форме сержанта кавалерии, направился к стойке с портье.

Местные дела меня действительно не интересовали и война за черножопых тем более. Хотя если воевать то за Конфедерацию, которая, к сожалению, проиграет и рабы получат свободу. Причина моего такого решения в знании. Я знал, во что это выльется в будущем и к чему это приведёт. Плевать, как сейчас обращаются с рабами, в знании будущего сила.