Брошенная колония

— Замри, — скомандовала магесса метнувшемуся к егерю из пыльного облака монстру. И тот послушно остановился, сверля взглядом единственного выжившего.

Теперь, когда он не двигался, его можно разглядеть. По очертаниям тварь очень напоминала человека, больше двух метров в высоту, сплошные мышцы, толстенные лапы с тремя длинными пальцами и венчающими их могучими когтями, из суставов торчат шипы, больше напоминающие костяные ножи, с некоторых на пол капает кровь, на спине гребень. Рана, оставленная пулей Игната, казалось, совсем не беспокоила незнакомую егерю нелюдь. А пули, выпущенные из пистолетов мордоворотов, вообще застряли в прочной шкуре, не нанеся никакого ущерба.

— Ты Веревея?

— Догадливый, — с презрением к собеседнику подтвердила ведьма. На пару секунд оболочка Светаны сползла с нее, явив Демидову знакомый образ, виденный в воспоминаниях Саманты, после чего ведьма вернула прежнюю личину. — Где руна и дневник?

— Уничтожил, сделай новую, — с издевкой предложил Игнат.

— Врешь! Вы, егеря, известные жмоты, чтобы уничтожить ценный артефакт и не попытаться его загнать. Ни в жизнь не поверю! А поскольку в Сторожье предложить его некому, то думаю, ты его где-то спрятал. Мой человек обыскал офис егерей, там его нет. Так где он?

— Ты убила Новина?

— Альберт был кретином, вляпался по полной, чуть едва всех не сдал, а когда сел в лужу с наемниками, я решила, что он больше не нужен. Кстати, что руна у тебя, мне точно известно, покойный Свен вложил тебя. Правда, надо сказать, он продержался дольше, чем я рассчитывала от этого мягкого циркача, пришлось его вывернуть наизнанку прежде, чем он начал говорить.

— Зачем она тебе, что она делает? — стараясь заговорить противника, поинтересовался Демидов, прикидывая варианты, лестницы больше нет, против него магичка непонятной ступени и монстр, который порвал десяток отменных бойцов быстрее, чем стриженая девка косы заплетает. Остается странный портал, до которого всего три метра. Только вот он разительно отличался от всего, что Игнат видел до этого, как бы не сгинуть в его огне.

— А тебе зачем? — оскалилась Веревея. — Ты все равно сдохнешь. Хватит меня забалтывать, где руна и дневник?

Игнат приготовился, ослабил слегка кокон и послал мысленный приказ джинну. Ну, теперь главное, не оплошать. Ускорение, прыжок... Как же медленно летит тело в портал! Монстр ведьмы рванулся следом, но явно не успевает. Хотя, что ему мешает пройти за Видоком и закончить начатое с другой стороны? Энергетический бич в руке Веревеи-Светаны свистнул, бедро обожгла боль, острая до звезд в глазах. Он заорал, когда тело влетело в огненные жгуты, жар охватил его целиком, волосы на голове затрещали, кожа покрылась волдырями, словно в кипяток окунули. Игнат орал все время, что находился в портале, а потом его швырнуло на что-то твердое. Последнее, что он увидел перед тем, как отключился, это как схлопывается за его спиной необычный портал.

Он пришел в себя от скрипа собственных зубов, все тело жгло, особенно открытые участки. С трудом разлепив правый глаз, он мутным взглядом попытался окинуть местность. Получилось плохо, ясно только, что вокруг много камней, а еще шумит вода. Этот звук просто сводил егеря с ума, горло першило, словно его тоже обожгло, хотя, скорее всего, так оно и было. Но больше всего Игната беспокоила нога, по которой пришелся удар бича. Видок собрался с силами и попытался сесть. От малейшего движения в глазах снова потемнело, но вскоре туман рассеялся, и он смог осмотреть себя. Одежда приняла основной удар огненных жгутов, или из чего там был сотворен этот портал? Во многих местах куртка прогорела насквозь, досталось и рубахе, больше всего на рукавах, штаны тоже в дырах, под которыми видны ожоги. Кольчуга защитила тело лучше всего, под ней жжения не чувствовалось, сильно пострадало лицо и ладони, они щепали нещадно. Наконец, Игнат смог раскрыть второй глаз. Уже неплохо — оба целы. А вот правое бедро, куда пришелся удар магического бича, выглядело отвратно — запекшаяся кровь в длинной обожжённой ране с почерневшими краями, идущей от поясницы к колену. О том, чтобы идти, и речи не шло, рана была такой глубокой, что видна кость. Фарат не сможет его подлатать, в лучшем случае джинн справится с ожогами, но бедро нужно восстанавливать в больничке и даже не одну день. А еще звук льющейся воды просто сводил с ума. Она была где-то недалеко слева среди больших камней, но вот чтобы добраться до нее, нужно встать и оглядеться. Игнат повернул голову и обнаружил винтовку, та целая и невредимая лежала в паре метрах от него. Сцепив зубы, он подполз к оружию и подтянул его к себе. Взяв то, что служило ему несколько лет подряд верой и правдой, он понял что больше винтовка стрелять не будет никогда, похоже, на нее пришелся частичный удар бича, который почти разрубил ее на пополам, повезло что уцелела руна и батарея. Морщась от боли, Игнат обожжёнными руками снял с нее все, что было ценным, после чего бережно положил верное оружие на камни. Рюкзак за спиной, как же он мог про него забыть? Там тавро с рунами, и среди них руна лечения. Максимум на что он мог рассчитывать, что руна временно снимет боль и хоть немного почистит рану на бедре. Стиснув зубы, он достал тавро и вжал в ногу, полыхнуло зеленым, боли почти не было, зато сразу стало легче. С тоской Игнат подумал о трофейном зелье регенерации, которое осталось в его комнате в кожаном сундучке, он его просто забыл, вспомнив о нем только после телепортации к руинам замка. Порывшись в рюкзаке, он нашел походный паек и флягу, наполненную наполовину яблочным вином. Его было мало, но все же хватило хоть как-то смочить горло и задавить жажду. Но до воды нужно добраться как можно быстрее. Руна лечения работала, боль почти ушла. Если бы она могла залечить все, лекарки были бы не нужны, они бы просто потеряли доход.

Кое-как поднявшись, Игнат осмотрелся. Он оказался на склоне горы, под ним после крутого спуска поднимался густой сосновый лес, уходящая серость и поднимающееся солнце говорило, что он провалялся в отключке ночь и большую часть дня. Горный ручей обнаружился шагах в сорока. На эти сорок шагов ушло много сил и полчаса. Когда он рухнул рядом с журчащей водой, то понял, что встать прямо сейчас не выйдет, весь резерв ушел на то, чтобы дойти. Погрузив лицо в воду, он напился, потом наполнил флягу. Руна прекратила действие, и боль медленно возвращалась. Пожевав копченого жесткого мяса и снова напившись, Игнат почувствовал себя лучше. Теперь нужно добраться до нормальной земли и воспользоваться руной поиска. На нее сил должно хватить. Игнат с тоской вспомнил сундучок с зельем, забытый впопыхах. Регенерация, увеличенный резерв силы вдвое, скорость. Черт, когда все это нужно, никогда ничего нет под рукой. Из оружия только нож. Ремень, на котором висела кобура с пистолетом, был перерублен бичом ведьмы и, видимо, слетел с него, когда он прыгал. Стянув остатки куртки, почти неповрежденную разгрузку, а затем и кольчугу, Демидов разорвал то, что осталось от рубашки на лоскуты, и кое-как перевязал рану. Обрывков не хватило, повязка вышла плохой и норовила соскользнуть с ноги. Одевшись и поежившись от прикосновения холодного металла к голому телу, егерь, сцепив зубы, поднялся и стал спускаться со склона. Раненая нога подвела через пару шагов, запнувшись, Видок кубарем полетел вниз.

Похоже, Игнат снова отключился. Когда он открыл глаза, было уже позднее утро. Он лежал на животе среди мелких камней, больно впивающихся в тело, солнце спряталось, над горами повисли тяжелые серые тучи, не предвещающие хорошей погоды, и вот-вот готовые разразиться дождем.

Игнат мысленно выругался. С каждым часом его положение становилось все хуже. Из оружия — кинжал и рунный нож, сил осталось только на руну поиска. Рана в результате падения открылась и начала кровоточить, а еще горы, в княжестве Дар их нет, ближайшее, на границе равнины и степи, это недели пути на багги. Как же нужно было вляпаться! Что случилось с порталом? Почему тварь магички не пошла следом? Или пошла да не вышла? Почему она не удержала портал? Или не она его открыла? Возможно, у нее есть союзник, который запустил сюда тварь, ведь перед нападением Веревея-Светана совершенно спокойно занималась трупами и никакой магии не творила. Что же произошло?

Эти мысли неслись в голове Видока, стремительно сменяя друг друга, но времени на то, чтобы найти ответы, просто не было.

Демидов дополз до соснового ствола и попытался сесть, его снова прострелила боль в пояснице, но он сцепил зубы и, глубоко вдохнув, постарался унять ее. Подняв веточку и расчистив от хвои кусок земли, он принялся дрожащей непослушной рукой выводить руну поиска. Пришлось перерисовывать трижды. Наконец, она получилась читаемой, кривая, но вроде бы рабочая. Он пустил себе кровь, понимая, что эта рана подкосит его, но делать было нечего. Он сосредоточился на Сторожье, руины замка его не интересовали. Кровь окропившая контуры начертанные на земле пузырилась. Очень тяжело в состоянии Игната было держать в мыслях офис братства и Деда в нем. Сознание плыло и грозило отключиться, боль не давала сосредоточиться, но он справился. Игнат не знал, сколько прошло времени, но кровь вдруг собралась в тонкую линию, вытянувшуюся на метр, может, даже чуть больше и без всякой стрелки, что говорило только о направлении, и указывала она на горы. Значит, до Сторожья сотни километров, если не тысячи. Четкий результат руна давала километров на пятнадцать, а тут только примерное направление с диким разбросом.

Игнат закрыл глаза, он очень устал, нужно было поесть и смочить пересохшее горло. Но если он сейчас отключится, то может уже не проснуться. Кое-как разлепив тяжелые веки, егерь, скрипнув зубами, стянул рюкзак и достал пару кусков вяленого до каменного состояния мяса и флягу с водой. Сделав глоток, он начал посасывать солоноватую полоску. Размочив ее слюной, он хорошо разжевал ее, сделал новый глоток, и так по кругу, пока то, что он отмерил себе на обед, не кончилось. Теперь нужно было заняться лечением, это огромный риск, если он потеряет контроль над коконом, то джинн может его захватить, хотя стать одержимой тварью не так уж и плохо в той ситуации, в которой он оказался.

— Фарат, — приоткрыв кокон, обратился он к джинну, — если я умру, то и тебе не жить, мне нужно по максимуму залечить эту серьезную рану. Ты станешь очень силен, напитавшись моей болью, а я наоборот слаб. Если рванешься, я не удержу тебя, но в этих пустошах ты умрешь через пару дней, вряд ли такой джинн, как ты, захочет захватить тело какого-нибудь мелкого грызуна. Я требую клятву.

Джинн заворочался, боль хозяина доставляла ему наслаждение, но он понимал, что чем лучше сохранность куска мяса, в котором находится его темница, тем лучше. Ответный образ с клятвой сделать все возможное пришел Игнату почти мгновенно, но даже его прием вызвал слабость. Демидов пробормотал ритуальную фразу:

— Принимаю клятву, — и приоткрыл кокон.

Фарат не стал рваться, как сделал бы это обычно, человек был хрупок, и на данный момент очень уязвим, а существовать в тушке грызуна или развоплотиться джинна не прельщало.

Игнат держался с большим трудом, рана перестала болеть, но он знал, Фарату не залечить ее, только слегка подлатать сможет. Для того, чтобы затянуть ее целиком, потребуется не меньше пары недель, ежедневного воздействия хотя бы по паре часов, а этого времени у него нет. Скорее всего, вообще все это барахтанье зря, если он, конечно, не в Орежском княжестве. А что, логично. Новин работал на графа, родом оттуда, Веревея зачистила его, чтобы он не сдал работодателя. Так может и монстра прислал кто-то от графа? Но почему портал увел в горы, а не в подвал замка Димитрия или во двор, или еще куда? Эти мысли помогали ему оставаться в сознании и держать приоткрытым кокон, но Демидов чувствовал, как с каждой минутой становится сильнее джинн. Он не знал, сколько продлилось лечение, но понял, еще немного и Фарат станет сильнее, чем кокон, а этого было нельзя допустить даже при наличии клятвы.

— Хватит, — послал он мысленный приказ.

Джинн послушно вернулся в кокон, он был доволен результатом, он неплохо подпитался болью носителя.

Первая капля упала на землю, за ней еще одна и еще, дождь становился сильнее с каждой минутой, густые лапы ели, раскинувшиеся над головой, хоть как-то задерживали влагу. Нога начала ныть, клонило в сон, и Игнат понял, что сил на сопротивление нет. Он, как мог, свернулся и, закрыв глаза, моментально уснул.

Его разбудил Фарат, джинн рванулся, кокон едва удержал его. Игната просто перекосило от боли, но, открыв глаза, он понял, в чем причина, прямо на него с пяти шагов смотрела его смерть.

— Лешак, — с тоской в голосе произнес Игнат и попытался подняться, потянув из ножен на груди кинжал.

Даже если бы он был совершенно здоров и вооружен винтовкой, закачан рунами и на заклинании скорости, все равно расклад был бы пятьдесят на пятьдесят. Очень редкий и крайне опасный вид нелюди. Лесовики, по сравнению с ним, так, легкая разминка. Крепкий монстр метра полтора в высоту с кожей напоминающей кору дерева, с четырьмя длинными узловатыми руками, и таким же количеством ног. Он был медленным по сравнению с большинством тварей, на людей нападал редко, но если нападал, это почти всегда был верный приговор, пробитые насквозь или раздавленные тела — вот все, что оставалось после встречи. Но самым поганым было то, что его очень сложно убить, такого количества неуязвимых мест не имела ни одна тварь. А еще он чихать хотел на пули из чистого железа, только огонь. А вот его как раз у Игната не было. И вот этот пенек с глазами стоял, уставившись на раненого человека, который прижался к стволу сосны, словно решая, атаковать или уйти.

— За..м ты зде.., ч.ло..к? — неожиданно скрипя, словно несмазанная петля произнес он тихо.

Видок понял, что говорит нелюдь, с огромным трудом.

— Случайно вышло, — решая, что потрепаться пока что лучше, чем быстро и бесславно сдохнуть.

— Э.о м.й ле., — заметил голос-скрип. — У.оди к св..м.

— Охренеть, — ошарашено выдал Демидов, — ты отпускаешь меня?

— И.и, — медленно и неразборчиво ответил лешак.

— Где люди? Я не знаю, куда идти.

— И.и по ка.ню на во.ход свет.ла, там вс.рет.шь др.г.х ч.лов.к.в. Но торопись, скоро я буду голоден, я чую, в тебе живет дух моего мира, любопытство привело меня сюда.

И лешак, развернувшись, ушел вглубь чащи.

— Охренеть, — словно заведенный, выдал опешивший Игнат.

Говорящая нелюдь не новость, но вот нелюдь, которая не добивает раненого человека, и просто уходит прочь, сообщив ему информацию, из ряда вон, такого Демидов не видел за свою жизнь. Мало того, он даже не слышал о таком, и это за четыреста лет войны с нелюдями. Несмотря на то, что произошло, Игнат понимал, что нужно сваливать, а для этого нужны ноги, а у него только одна. Тогда нужен костыль. Оглядевшись, он увидел подходящую молодую елку. Две минуты работы кинжалом, и у него есть вполне приемлемый костыль. Но одного мало, не прыгать же? На поиски второго ушло еще полчаса. Результат того стоил, передвигаться стало проще, раненая нога причиняла меньше беспокойства, правда, его самопальные костыли теперь угрожали подмышкам. До конца дня он прошел не больше трех километров. Сколько раз он упал, Демидов не считал, но когда в лесу уже начали сгущаться сумерки, он рухнул на ковер иголок и понял, что больше не в состоянии сделать ни шагу. Укрытием ему послужили два ствола, рухнувшие друг на друга. Егерь заполз в переплетение ветвей и достал руну лечения, запас сил в аккумуляторе тавра стремительно таял скорее всего это последний раз, но боль хотя бы на время отпустила, рана снова начала гноиться, и временное облегчение было очень кстати.