Слом силы - хроники Иввианского конфликта

"Да он же просто перед нами бравирует", — поняла Рей, подметив замутненность зрачков Сыча и его опущенные вниз плечи, и руки, свисающие, как хлысты укротителя тигров, — "а на деле он просто старик, решивший поддержать молодежь... Только вот наш доблестный офицер и с собой толком управиться не может".

Мощные лампы били по площадям, даром, что солнце уже вовсю опаляло верхушки деревьев, небо двигалась к просветлению, разгоняя редкие облака, а Сыч все говорил и говорил. Наверное, он подумал, что является неким подобием духовного отца академии, а может, просто хотел пообщаться с теми, кто младше, кто еще не успел попробовать эту жизнь на вкус... Всю ее горечь и обманчивую сладость мгновений.

Рей казалось, что она видит Сыча насквозь, что она читает за словами едва прикрытые мысли, как одну из своих книг... Ей казалось, что все просто и понятно... Ей казалось, что настоящая война начнется, когда их разделят на отряды и они отправятся в лес... А потом все оборвалось слепящей вспышкой где-то слева, неподалеку, слишком близко, чтобы это можно было игнорировать.

"Боже мой..."

Искрящиеся и белоснежные, не имеющие определенной формы, но вспарывающие воздух, как лев вспарывает брюхо жертвы... Плазменные сгустки, взявшиеся из неоткуда, падали на лагерь: справа, слева, в десятке метров за спиной. Рей не видела снарядов, но слышала грохот и чувствовала тепло. Злое тепло смерти и разрушений.

Сначала грохот прерывался треском, как от электрического разряда, но один из плазменных сфероидов угодил по что-то легко взрывающееся и лагерь утонул в громовом раскате. А потом, буквально через секунду, разом, как по команде, погасли лампы, оставив плац робкому солнцу, еще только набирающему силу. Растерянные и ничего не понимающие курсанты продолжали стоять на открытом месте, буквально пожирая глазами Сыча. Они ждали от офицера команды, приказа, указания... Хоть какого-нибудь! Но преподаватель, а сейчас опытный солдат вновь превратился в того унылого лектора, сам впал в ступор, только левый глаз дергался, как от нервного тика.

— А вот и развлечение, — заметил Гест, прикрывая зевок здоровенной ладонью. — Заждались.

— Раз... развлечение? — буквально пролепетала Рей, сейчас чувствовавшая только страх. — Т-ты... о чем?

— Будет весело, — то ли отвечая на вопрос, то ли комментируя собственные мысли, сказал собеседник. — Димасу понравится.

И замолчал, потеряв к девушке и происходящему вокруг всякий интерес. Рей быстро оглянулась, что удалось не без труда, ведь постоянно приходилось жмуриться, когда неподалеку особо ярко вспыхивал очередной плазменный взрыв. Так-так-так... Примерно половина курсантов, включая ее саму, напоминает испуганных цыплят, к которым в клетку запустили голодного кота. А вот остальные...

"Они что — клоны этого...", — она косо, очень косо и недоброжелательно, взглянула на Гестаса Раха, — "этой ледышки?"

С таким безупречным спокойствием игнорировать артобстрел лагеря, в котором собственнолично находишься... Тут стальные нервы нужны. Или полное отсутствие инстинкта самосохранения. Или...

"Программа... Я же слышала! Об особом обучении, спецподготовке..."

Однако... Странно одно — Гестас как раз не изменился после начала войны. В отличие даже от Дима, который частично стал другим, этот громила остался прежним. Что позавчера, что вчера, что сегодня... Гестас Рах всегда был самим собой. Всегда был...

"Бесчувственным роботом с намертво вшитой программой..."

— Вот и все, — вновь заговорил Гестас, вырвав Рей из зыбкого болота догадок и предположений. — Жаль, мало.

Он искренне расстроился, скривив недовольную рожу, а девушка, испуганно озирающаяся, как преступник, на которого объявлена охота, поняла, что атака на лагерь закончилась. Больше никаких взрывов, плазменных сгустков, слепящего белого света и грохота, вламывающегося в уши, буквально разрывающего многострадальные барабанные перепонки... Зато, будто иллюстрируя природную нетерпимость к пустоте, чуткого носа Рей коснулся мерзкий тошнотворный аромат — запах плавящегося пластика, горящего дерева и ткани. А еще... Ей показалось, что она чувствует разлитую в воздухе свежую кровь. Теплую и липкую...

Сыч пришел в себя не сразу, а потом, срывающимся голосом приказав слегка ошеломленным курсантам оставаться на месте, быстро ретировался с плаца. Скорее всего, отправился на поклон к директору Китомуре... Рей не знала наверняка, но это предположение было очень похоже на правду, а спустя пять минут так и вовсе воплотилось в жизнь — над лагерем, будто укрывая растревоженную походную базу одеялом, разнесся металлический голос охранной системы. Программа повторяла слова приказа, повторяла раз за разом, так, чтобы тугие на оба уха курсанты смогли расслышать указания и понять их.

— ВСЕМ курсантам НЕМЕДЛЕННО отправиться на склад за оружием и боеприпасами. ЧЕРЕЗ ЧАС группами по пять человек выдвигаться в Лес по Центральной дороге. В группы входят... — следовал длинный список имен и фамилий, перемежающийся порядковыми номерами. — Повторяю! ВСЕМ курсантам НЕМЕДЛЕННО...

Рей не стала прислушиваться — ей хватило и первого раза — сразу же направившись в указанном направлении. То есть к складу. Ведь в остальном экипировка девушки была вполне достаточной: походная форма, походные же ботинки, больше напоминающие сапоги, серая полоска медбраслета на запястье, переносной коммуникатор в нагрудном кармане... И карты памяти с подробно выпотрошенной местностью. Перепады высот, раскрашенные цветами болота и непроходимые чащобы, белые полоски дорог... А на деле просто широких тропинок, ведущих в глубину Леса.

"Да уж... подготовили, как спецназ. И задачку поставили соответствующую".

Девушка, старательно зажимающая пальцами нос и укрывшаяся от реальности боли и разрушений в собственных мыслях, почти добралась до склада, когда ее окликнули. Точнее — бросили в спину короткую рваную фразу.

— Я же говорил... — Адам Голод не улыбался. — У них есть излучатели плазмы.

Последняя фраза прозвучала, как упрек, причем, непонятно кому адресованный. Уж Рей точно не могла повлиять на ситуацию в лагере — к защитной системе ее бы не подпустили и на пушечный выстрел. И если кого можно было обвинить в том, что атака на лагерь оказалось результативной, то это руководство академии "Рассвет". А в первую очередь — директора Китомуру.

"Но я готова биться об заклад... Этот змей подколодный ничего директору не говорил и говорить не собирался".

— Однако столбы выдержали, — продолжал, как ни в чем не бывало, админ игры. — Сплав УМС-1 будущее науки и технике... Хе-хе, от соприкосновения с высокотемпературной плазмой поверхность нагрелась на десяток градусов... Это притом, что предельная нагрузка — более пяти тысяч! А ударопрочность у сплава такая, что прямое попадание астероида средних размеров выдержит... Идеальный контейнер для ценного содержимого.

Адам закончил изображать из себя всезнайку и пытливым взглядом уставился на Рей. Каждое мгновение его зрачки дергались из стороны в сторону, как у тяжело больного человека, он то разглядывал нос девушки, то губы, то уши, то вовсе — ноготь указательного пальца левой руки. Он исследовал, переодически впадая в легкую задумчивость, он пытался найти какое-то, ведомое только ему, несоответствие.

— Подопытного кролика нашел? — хмуро спросила девушка, чувствующая себя, мягко говоря, неуютно, словно ее, как бактерию, через микроскоп разглядывали. — Так это не ко мне, вон, со своими игроками забавляйся.

— Они неинтересны, — отмахнулся Адам, но так нахально глазеть все же перестал. -Слишком предсказуемы.

Где-то рядом раздался крик боли, заставивший админа отвлечься от беседы и прислушаться. Он ловил звуки, шевеля ушами, как насторожившийся кот, а потом тщательно принюхался, изображая из себя ищейку. Рей не знала, что ее собеседник хочет найти, и чего он вообще добивается, но сейчас, когда в разговоре наступила пауза, заметила, что Адам Голод выглядит... весьма потрепанным.

Раскрасневшееся лицо, левая щека в копоти, волосы растрепаны и напоминают джунгли, а одежда мятая и даже кое-где грязная. Да уж... Такое ощущение, что рядом с админом игры пресловутый плазменный сфероид и взорвался. А то и парочка-другая.

— Слушай, с тобой все в порядке? Такое чувство, что ты прямо рядом со столбами и стоял, смотрел, как в них "снаряды" врезаются. Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — Адам позволил себе покровительственную усмешку. — Я подчиняюсь приказам, а мне велели заниматься сетью... Видишь ли, так как директор отменил обязательное посещение игрового мира курсантами, я остался, как бы лучше выразиться... Без работы, да, именно так.

В холодных глазах Адама на миг проглянуло презрение... смешенное в равных долях с жалостью.

— Теперь я должен следить за сетью, за тем, чтобы все системы взаимодействовали идеально. Это моя прямая обязанность. И я не имел права просто так шляться по лагерю, отлынивая от дел... — админ понизил голос. — В отличие от некоторых. Да.

Он еще и претензии предъявлять будет? Хах... дожили. Вернее — докатились.

— Так что же ты сейчас не на своем рабочем месте? — невинно спросила Рей. — Или просто с голоду умираешь и решил заглянуть в столовую?

Адам скривился, как от ящика лимонов.

— Надоели уже... Шутить, — он пригладил волосы и попытался оттереть копоть от лица. — Новый приказ слышал? Выдвигаться в сторону леса... Что я, собственно, и делаю.

Рей хотела ответить, что Адам скорее языком чешет, чем приказ выполняет, но время шло, а каждая минута этого бессмысленного разговора отнимала время у действительно важных дел. Как там? Песочные часы с ограниченным набором песчинок... И каждую нужно беречь. Да-да.

— Ладно, пойду я, — девушка отвернулась и быстро-быстро, пока админ не придумал еще что-нибудь, пошла прочь от назойливого курсанта. — Увидимся... может быть.

— Ну, прощай... Если конечно, не хочешь услышать известные мне факты.

— Что за факты? — с плохо скрываемой неохотой отозвалась начавшая злиться Рей.

Нацепивший на лицо ехидную улыбочку, Адам не обращал никакого внимания на злость девушки, напротив, такая реакция лишь раззадорила его, зажгла плотоядные искорки в мутных зрачках.

— Я проанализировал всю имеющуюся информацию... — начал админ тоном опытного лектора. — Пришлось попотеть, но дело того стоило. В итоге выяснился интересный факт — никто толком не знает, когда началась и когда закончилась Катастрофа. Путаница в датах ужаснейшая, похоже, это все время, когда беженцы из погибающей Греции достигали материка...

— И что? — прервала Адама девушка. — Это я и без тебя знаю.

— Возможно. Зато тебе вряд ли известно, что Катастрофа началась почти сто пятьдесят лет назад, а закончилась... как раз тогда, когда родился ты.

Лучась самодовольством, как целая батарея прожекторов, админ игры растянул губы в широкой и невероятно счастливой улыбке. Одновременно он потирал руки и покачивал все еще лохматой головой, очевидно считая, что так выглядит очень "круто". Адам, при этом, еще и глухо смеялся, мелким, дробным смехом, от чего у Рей мурашки по коже бежали.

"Черт... Это отвратительно! Просто мерзость!"

Она обернулась и, больше не говоря ни слова, побежала в сторону склада. Адам Голод не стал преследовать девушку, но его приглушенные сухие смешки еще долго звучали у Рей в ушах...

5

— А где же наши враги? — поинтересовалась Рей, с любопытством разглядывая густые зеленые заросли.

— Не терпится умереть? — ответил вопросом на вопрос идущий рядом Димас... Похоже, он не горел желанием прямо сейчас столкнуться с повстанцами Ивви. — Враги от нас никуда не денутся... — И загадочно добавил. — Найдется в кого пострелять.

Оружие в руках "бравого солдата" согласно звякнуло, а ботинки продолжили сминать павшую листву. Их небольшой отряд углублялся в Лес Ивви, следуя за сигналами со спутника, но пока не встретил не то что сопротивления, а даже и намека на присутствие противника. Словно не на войне, а на летней прогулке по заброшенному парку, где все дорожки заросли травой, ветер полощет пустоту, а единственным звуком был и остается легкий шорох смятых желтоватых листьев.

Первым шел, конечно же, Дим. Уверенный и небрежный, он строил из себя тертого жизнью и землей окопов бойца, который знает почем фунт лиха и готов ко всему. Ага-ага, а еще он прошел сотню войн, выжил в тысячах сражений... И все в том же духе. На деле же, одетый в маскировочную форму, с тряпичным беретом в тон остальной одежде на голове, парень, надувшийся, как болотная жаба, выглядел жутко комично. Рей приходилось постоянно следить за собой, чтобы ненароком не засмеяться... да что там — если бы они остались тет-а-тет, в той же комнате академии, девушка всласть поязвила бы на тему соответствия формы и содержания. Но в этот раз курсанту Раху повезло: на войне особо не похихикаешь, враг может оказаться за ближайшим деревом, в ближайшей ложбинке или за вон тем здоровым валуном. И любой смех может стать последним в жизни...

Рей, следовавшая сразу за Димом, позволила себе едва заметную улыбку. Словно тень набежала на ее лицо, просто легкое движение мыслей, да хитринка в глазах... Девушка, одетая так же, как и ее приятель, вздрагивала каждый раз, когда разлапистые ветки хлестали в миллиметре от ее руки или ноги. Что-то неприятное было в таком резком, обрывистом движении, что-то неправильное и неисправимое. Да и весь лес в целом мало походил на мирную березовую рощу, где любители природы отдыхают и собирают грибы... Правда, сама Рей этим никогда не занималась — проще поголодать денек-другой, чем пытаться отличить съедобное от несъедобного. Да и возни много... Нет, не по ней это.

"А в здешнем лесу не видно ни грибов, ни ягод... только облепленные снизу доверху ветками деревья".

Да уж... Рей и представить не могла, что банальные "зеленые насаждения" способны поразить ее так сильно. Нет, не до шокового состояния, когда ноги трясутся, а колени подгибаются, как пот тяжестью всех грехов мира. И панических настроений девушка не ощущала, не хотелось ей прямо сейчас выбраться из леса и удрать куда подальше, мысли не метались хаотично, пытаясь найти решение, а сердце билось достаточно ровно.

"Кровь по венам, удар за ударом, вбиваем гвозди в крышку заката..."

Кто автор этих строк? Рей не знала, слова просто пришли на ум, будто из неоткуда, и так же внезапно испарились без следа, оставив лишь разочарование. От неизбежности войны, от странного поведения Дима, от абсолютной нелогичности, непоследовательности повстанцев Ивви... А, особенно, от чуждого леса, словно выдранного из другой реальности и принудительно вкопанного в древнюю почву планеты Земля. Эта граница, когда стройные шеренги деревьев останавливались, как солдаты на плацу, обрывались бескрайним полем, даже степью, где росла только высоченная густая трава... Идеально ровная, вычерченная, будто на дисплее суперкопьютера, прямая, отделявшая два разных мира. Один из которых всегда был миром людей...

Солнце вспыхнуло в просвете между сомкнутых крон, отвлекая Рей от невеселых, даже тягостных мыслей, а Димасу, чей вид за последние минуты немного поблек, давая повод многозначительно заметить: