Погонщица единорогов

Вика прижала правую ладонь к лицу, точно её мучал стыд, а левую — протянула вперёд и начала короткими шажочками приближаться к странному лесу. Ветра я не ощущал, как, впрочем, и сильного холода, но одежда успела пропитаться влагой, так что особого комфорта я не испытывал. Где уже этот проклятый домик с камином и тёплыми вещами? А ещё лучше — поскорее проснуться в своей кровати, подальше от медуз и прочих неприятностей.

Девушка подошла вплотную к деревьям и остановилась. Потом, повела вытянутой рукой, словно пыталась поймать поток воздуха. Вот, вроде бы что-то обнаружила и тут же отняла ладонь от лица.

— Сюда, — тихо сказала Вика.

— Точно? — хмыкнул я. — Если что, то больше коней у нас нет.

Впрочем, стоило подойти ближе и стало очевидно, что в этот раз ошибки нет: проход между деревьями оказался едва заметной тропкой, петляющей между стволами, точно обезумевшая змея. Пожалуй, наш погибший четвероногий помощник мог бы и застрять в одном из поворотов.

В лесу приятно пахло хвоей и чем-то ещё, свежим и слегка кислым. От запаха поднялось настроение, и я ощутил, как бодрость возвращается в подуставшие мышцы. Даже ляжке, в кровь растёртые во время скачки, перестали жечь огнём и получилось идти нормально, не расставляя ноги в стороны. Пару раз нам попадались развилки, и тогда Вика задерживалась и повторяла свой трюк с руками. Со слов девушки, ложные дорожки вели к ямам с шипами. Проклятье, весь этот путь — сплошной форт Байард в экстремальной форме.

В конце концов Тайная тропинка-таки закончилась, и мы выбрались на свет. Здесь вновь ощущалось дуновение морозного ветра, а на голову принялся сыпать мелкий снег. Горы обступали со всех сторон и казалось, мы окружены белыми стенами, без подножия и вершины. Впереди, пересекая наш путь, проходил невысокий ч=ёрный хребет, похожий на челюсть огромного животного. Над этими, давно не чищеными клыками, вздымался изящный арочный мост, лишённый каких-либо признаков опор или ограды. Казалось, кто-то поймал радугу, заморозил и поставил работать небесной дорогой.

— Перевал, — коротко пояснила Вика.

Сразу за лесом, через который мы прошли, начиналась дорога, вымощенная бурым булыжником. По обе стороны пути стояли оплывшие столбики, ещё хранящие следы резца давнего скульптора. Сколько лет древним изваяниям — трудно определить, но определённо не меньше нескольких сотен. Вообще, этот пейзаж с коричневой мостовой, белеющей снежными прожилками, древними статуями и почти нереальным мостом Перевала, выглядел настолько фантастически, что аж дух захватывало. Прямо, как картинка, из интернета. Если бы не холод и необходимость торопиться, то можно просто стоять и открыв рот, глядеть на красоту.

Вика надвинула шляпу поглубже и зашагала в сторону моста. Я — следом и тотчас понял одну вещь: в сырую погоду округлый булыжник — не самая лучшая опора для ног. Подошвы постоянно скользили, уползая в щели между камнями и приходилось напрягаться, чтобы удержать равновесие. Ну, не топать же по колдобинам и рвам вдоль дороги!

Не усели мы пройти и полусотни метров, как громкий треск сзади заставил обоих остановиться и обернуться. Сердце сжалось и упало глубоко-глубоко.

Ну что же, предчувствия его не обманули.

Меченые не стали искать Секретную тропу, а прошли через лес, точно мощный бульдозер. Поваленные деревья выступали из общего массива, точно кости из рассечённого

тела. А по рухнувшим стволам уже ступали лапы тварей, сумевших найти дорогу к Перевалу. Их оставалось совсем немного, но значения это уже не имело. Для нас.

Возглавляли группу три Стража. В отличие от остальных уродов эти выглядели прочти одинаково: мускулистые тела в чёрной чешуе, выдающиеся вперёд пасти-рыла и мощные хвосты с шипами. Похоже, именно Стражи и проделали просеку в лесу. М-да, а мы тут с руками заморачивались.

— Это — конец, — прошептала Вика и я увидел отчаяние на её лице. Из глаз девушки текли слёзы. — Теперь Леди ничего не спасёт. И я сама привела их к Перевалу.

Мне пришло в голову, что если эта, конкретная помощница и предала хозяйку, то явно совершила это не по своей воле. Однако же, чёрт возьми, ни я, ни она не ощущали слежки! Как эти гады сумели так быстро отыскать дорогу?

Тяжело вздохнув, я потянул меч из ножен. С его тяжестью вернулось немного уверенности. Немного, блин! Три, ёлки моталки, Стража!

— Беги, — сказал я и очень медленно пошёл навстречу Меченым. Всегда нравилось, когда так поступали герои в фильмах. Не думал, правда, что у них в этот момент так сильно трясутся колени и колотится сердце. — Предупреди Леди. Спаси её.

Теперь оставался вопрос: кто я, в этом сюжете. Если — главный персонаж, то произойдёт чудо: прискачет отряд эльфов, появится могучий волшебник или орбитальный спутник точечным ударом выжжет врага. Ну, как это обычно происходит, когда сценаристу лень заниматься своим делом. Если же — какой-то эпизодический проходной типаж, то мне предстояло героически загнуться в бою. Ну, как тем, обезглавленным охранникам Перевала.

Внезапно в руке, сжимающей оружие, появилось и начало стремительно усиливаться очень неприятное ощущение. Точно кто-то ковырял старую рану, срывая с неё струпья. Не знаю, что там точно происходило, потому что я просто боялся оторвать взгляд от группы врагов, замерших на краю леса.

Впрочем, никто уже не стоял. Меченые со всех ног неслись в мою сторону. Стражи опережали остальных и их глаза пылали всё ярче, напоминая крохотные прожектора. А уж как неприятно смотрелись огромные изогнутые когти! От испуга я дико завопил и подняв меч, рванув вперёд, что есть мочи.

И вдруг правую руку пронзила боль такой силы, что я начал терять сознание.

Но в этот раз не отключился, а лишь замер в серой мути. Влип в туман, как муха, угодившая в плен липкой ленты. Окружающий мир тоже остановился, мало-помалу исчезая в мутном мороке.

Потом послышался рокот мощного голоса:

— Ну что же. Думаю, пришло время познакомиться поближе.

НИ ТАМ, НИ ЗДЕСЬ

Весь мир исчез, и я очутился в пространстве, заполненном неприглядной серой мутью. Пропали Стражи, успевшие преодолеть большую часть расстояния, разделявшего нас, пропали горы, дорога и Перевал. Пропал и клинок, который я держал в ладони. Поэтому я опустил руку и осмотрелся.

Ничего. Только ощущение пристального изучающего взгляда. Очевидно, именно неизвестный наблюдатель обратился ко мне голосом, больше напоминающим громыхание грома.

— Пришло время сделать выбор.

И вновь этот голос, от которого начинало трепетать внутренности. И ещё, возникало неприятное чувство, будто с тобой разговаривает нечто, неживое. Точно компьютеры в фантастических фильмах.

— Я могу выполнить всю работу за тебя, и ты насладишься плодами победы, не затратив и капли собственных сил, — в голосе таилась усмешка, точно в странном предложении таился некий подвох, — могу сделать свидетелем и соучастником, вложив часть мощи в твоё тело, — неизвестный помедлил, будто давал время поразмыслить над сказанным, а могу научить. Этот путь — самый долгий и трудный, но результат стоит того. Выбирай.

Я ни хрена не понимал. О чём речь идёт вообще? Кто со мной говорит? —

Кто ты? — крикнул я в туман. Точнее, попытался крикнуть. Глотку словно залило чем— то вязким, поэтому рот открывался совершенно беззвучно. Но тем не менее, меня услышали.

— Неважно. Придёт время, сам поймёшь. Твоя задача сейчас — сделать выбор. Поторопись, или я сделаю его за тебя.

— Чёрт с тобой, учи! — и вновь, ни единого звука. Только тающая тень смешка.

И в непроглядной мути появились тёмные силуэты. Ока ещё плохо различимые, но я быстро сообразил, кого вижу. Стражи. Твари приближались, но очень медленно, точно неизвестный режиссёр решил развлечься рапидом. В правой ладони вновь вспыхнула режущая боль и я ощутил, как струйка крови ползёт по коже, делая рукоять меча липкой.

Рукоять меча? Да, оружие вернулось, но выглядело теперь весьма странно: точно из сжатого кулака вырастала ветвящаяся молния. И рука болела всё сильнее, и сильнее, пока...

Пока в голове что-то не щёлкнуло. И вдруг стало понятно, что быстрая барабанная дробь в ушах — это слова. Указания поступали так быстро, что сознание не усевало фиксировать их смысл. А вот подсознание успевало. И к боли в ладони прибавилась ещё одна — дикая головная, разрывающая череп на куски. Но каждая вспышка, рвущая мозг в клочья, освещала путь.

Стражи начали двигаться быстрее. Вот они уже приблизились вплотную и повинуясь барабанной дроби слов, я скользнул между блестящими тёмными телами, с силой ведя мечом на уровне коленей. Одна из тварей взмахнула передними конечностями и начала смешно валиться на бок.

Оксана тихо всрапнула и повернулась ко мне, забросив ногу на мою. Давненько она уже так не делала. Часы со стены следили за мной светящимися глазками и угрожающе тикали.

Оба уцелевших противника тотчас притормозили и бросились в обход. Вспышка в глазах, а кровь кажется уже не струится, а фонтаном бьёт из рассечённой ладони. Молний взметнулась вверх, и голова Стража вдруг распалась на две половинки. Глаза ещё яростно пылали, но монстр уже падал на спину.

За окном взвыла сигнализация. Опять местные алкаши задели машину, стоящую у трансформаторной будки. Там у бомжей — лежбище. Оксана недовольно плямкнула губами и пробормотала нечто, неразборчивое.

Голова болела, до тошноты и потемнения в глазах, но последнего врага я видел совершенно отчётливо. Он заходил со спины и двигался очень быстро. Кажется, мой запас Слоу Мо подошёл к концу. Под оглушительную дробь барабана я пнул Стража в грудь и когда тварь рухнула в сугроб, пронзил мускулистую грудь.

Самое время, потому как подоспел арьергард.

Тиканье часов.

Рёв умирающей твари.

Посапывание Ксюхи.

Хлюпанье крови.

Вой сигнализации за окном.

Свист меча.

Когда последний меченый лишился уродливой башки, я внезапно ощутил движение за спиной. Боль затмевала все мысли, но я ещё успел обернуться и увидеть, как Страж, лишённый ног, подползает всё ближе. На клыках смертельно раненой твари пузырилась кровь, а свет в глазах тускнел с каждой секундой. Но монстр всё ещё мог доползти, чтобы нанести последний удар.

И я выпал во мрак.

ЗДЕСЬ

И проснулся.

Пробуждение наступило не по сигналу будильника: до установленного времени ещё оставалось около пяти минут. Жутко болела голова, прямо до тошноты, точно вчера я выпил не шампанского, а весь вечер употреблял ерши и прочие доморощенные алкогольные коктейли. А когда перебираясь через Ксюху опёрся правой ладонью о кровать, то едва не завопил. Руку ожгло так, будто я только что полоснул по ней ножом.

В ванной я включил свет и внимательно изучил себя. С головой — всё в порядке. Нет, ну не думал же я обнаружить реальные трещины на черепе, в самом-то деле! Только белки глаза покраснели, точно я не спал уже вторые или третьи сутки. В каком-то смысле так оно и было, вот только сонливости я не ощущал. С ладонью дела обстояли много хуже. Толстый белый шрам, пересекавший линию жизни, налился красным и сочился кровью. Я смыл алые капли водой из-под крана и задумчиво уставился на рану. Чёрт возьми, моё сновидение становилось весьма назойливым и при этом нарушало все правила здравого смысла.

Смочив раскалывающуюся голову, я переоделся в спортивную одежду и пошёл на улицу. Надеюсь, свежий воздух хоть немного да поможет.

Так и случилось; прохладный ветер прошёлся по мокрым волосам, остудил пылающий череп и таки принёс облегчение. Я даже сумел собрать мысли в кучу, собраться и вспомнить, что у Ксюхи сегодня — день рождения. Более того, смог разработать план предстоящих действий. Обычно я, если не забывал вообще, то заранее оставлял купленный подарок на столе и ложился спать. А уж вечером, отметив днюху супруги с друзьями, покупал букет цветов и ехал домой. Сегодня всё будет по-другому.

В сумраке раннего утра, на стадионе, вместе со мной, по-прежнему бежала девушка в тёмной ветровке. Лишь сосредоточившись на этом факте, я сообразил, что пошёл на десятый круг. Усталость не торопилась принимать в свои объятия. Совсем. Ноги двигались, точно поршни какого-то механизма, а на лбу выступила лишь тонкая плёнка пота. Увлёкся, стало быть.

Такая же хренотень творилась и со всем остальным. Сделав три подхода по двадцать раз на перекладине, я заработал поднятый большой палец коллеги по несчастью и пошёл качать пресс. С организмом происходило нечто непонятное, однако такие перемены мне нравились.

К тому моменту, как я ощутил блаженное тепло и бодрость, боль в голове окончательно помахала мне ручкой. Осталось лишь неприятное жжение в ладони, но и тут наступило улучшение: шрам вновь вернулся к состоянию давнишнего пореза и больше не сочился кровью. Теперь, когда мозги проветрились, я задумался, а что собственно произошло под самый конец сновидения?

Не оставалось никаких сомнений, что мне каким-то чудом удалось положить троицу грозных Стражей и ещё целую кучу всякой шелупони. Но как? И чей голос я слышал в серой мути? Неужели кто-то из чародеев Страны решил оказать шефскую помощь пришельцу, как это частенько случается в фильмах и книгах? Тот старик, так странно исчезающий из виду, не его ли рук это? Впрочем, ответа я всё равно не получу. По крайней мере — здесь.

И главным вопросом оставался тот, где нереальность волшебного мира снов всё больше подвергалась сомнению. Если я получаю там вполне себе реальные болезненные отметины, может ли происходящее быть обычным сном? А ещё и продолжения...И вновь — ответа нет.

Супруга сидела на кухне, пила кофе и выжидающе смотрела на меня. В её глазах читалось: "Ты точно помнишь о празднике?" А если помню, где подарок или, хотя бы, его денежный эквивалент? Чтобы ещё больше озадачить именинницу, я поцеловал её и от всего сердца поздравил с наступившей датой. После чего отправился приводить себя в порядок, под возмущённое хрюканье за спиной. Улыбаясь я залез под душ и включил горячую воду.

Когда я уходил, во взгляде жены вновь проступило давешнее подозрение. То есть, Ксюха чувствовала, что происходит нечто непонятное, но не могла понять, в чём дело. То ли ещё будет!

Спускаться в подземку я не стал, а прошагав пару кварталов, набрал Костика.

— Здорово, бродяга, — откликнулся тот своим обычным сиплым баском. — Чего трезвонишь?

— Накатай заяву, на пару часов, — попросил я и свернув в переулок, ведущий в нужное мне место. — Сейчас ещё Михалычу позвоню, предупрежу.

— Дык, это же — магарычёвое дело! — Костик оживился. — Пара часов — пара пузырей.

— Захлебнёшься, — коротко ответил я на жадные притязания товарища. — Куплю бутылку пива. Потом. Если захочешь.

Цитаты товарищ не понял и заверил, что захочет, ещё и как. Ну, в этом никто и не сомневался. Потом ещё Михалыч минут пять полоскал мозги, как ему сложно протаскивать наши писульки через отдел кадров, о том, что теперь — каждый работник на счету, а сроки поджимают под горло. Тут требовалось просто перетерпеть, время от времени вставляя: "Конечно", "Вы абсолютно правы" и "Абсолютно согласен". Начни я спорить, ничего бы не изменилось, разве что разговор продлился бы минут на десять дольше.