Гемоды не смотрят в небо

"Экспериментальный образец А-48, один из выживших. Был определен как наиболее адекватный. Я курировала все испытания и тесты, в том числе и психологические. Кроме стандартных применяли новаторские, с учетом особенностей. Например, ему организовали побег. Конечно же, А-48 попытался встретиться с семьей моего брата. Был непредусмотренный инцидент: вдова Алексея, которая уже имела дело с гемодами экспериментальной серии, встретила его неоправданно импульсивно. Честно говоря, я забыла, что у Алексея было оружие, и не предполагала, что Элина пустит его в ход. К счастью, образец удалось спасти: он обратился за помощью в городскую больницу, и неравнодушные граждане вызвали аварийку.

Инцидент дал старт экспериментам совершенно неожиданным. Вы всегда считали, что гемоды похожи на человека лишь внешне, а внутри — безэмоциональные куклы с заданной программой поведения. Мы же создали принципиально иное: универсального помощника с человеческой психикой. В чем-то он будет проигрывать прежним гемодам, но во многом сможет заменить человека гораздо полнее.

Считаю ли я, что гемодам с человеческой психикой нужны человеческие права? Знаете ли, я участвовала в процессе их создания от и до, собирала каждого из них по частям, словно конструктор, и не могу считать их людьми. Но в свете того, что научный труд могут свести к банальному фермерскому хозяйству, я буду выступать за предоставление им таких прав. Не могу позволить, чтобы продукты столь высокотехнологичного и трудоемкого производства использовались лишь для удовлетворения чьих-то извращенных вкусов".

А.Ю. Аверина, из интервью

Глава 5

— Сообщается о нескольких пострадавших, в том числе — собственниках гемодов. По неофициальным данным, есть погибшие. Информация до сих пор не подтверждена.

Макс делает радио громче. Он сегодня вызывался помочь: слишком много работы. Хотя подозреваю, он попросту под благовидным предлогом сбежал от Марины, которая совсем его загоняла.

С утра позвонила Анна Юрьевна: "Гемода подвезут в обед. Его накормили и вымыли. Почти как новенький. Только бинты пока не сняли, через пару дней кто-нибудь подъедет и глянет. А документы я перешлю позже. Думаю, это не срочно".

Аверина переоформила Рика на меня. Теперь он не муниципальная собственность, а моя частная. Сказала, так безопасней, но попросила не афишировать. Надеюсь, Макс не сильно обидится, когда узнает.

— Полицией задержаны несколько зачинщиков беспорядков в центре города, — монотонно вещает радио. — Сотрудники правоохранительных служб отказываются давать комментарии до окончания следствия. А пока наши корреспонденты поинтересовались мнением господина Савина, который вплотную занимается социализацией универсальных помощников.

— Противники использования гемодов, — говорит Савин, — ясно дали нам понять, что цивилизованные методы решения спорных вопросов им чужды. Чего и стоило ожидать от людей, которые столь яростно и принципиально не приемлют обычные проявления прогресса...

Окна на первом этаже нашей высотки уже поменяли, и ничто больше не напоминает о недавних беспорядках. Зато на восьмом этаже, в холле с пальмами, уже ждут. После всех событий очередь посетителей такая, что пришлось расписать на два дня.

В ответ на пожелание доброго утра люди недовольно бубнят.

— У нас же прием с десяти, — ворчит Макс уже в кабинете, снимая куртку. — Чего это они в такую рань?

— Давай раньше начнем. Все равно минут через пять уже будут стучаться, заглядывать. И за кофе мимо них не сходишь — съедят.

— Да, Рика не хватает, — вздыхает Максим. — Ну, давай раньше.

Несколько минут, чтобы включить лэптоп, принять солидный вид и настроиться на работу. И начинается:

— Мой универсальный помощник был полностью уничтожен этими протестующими! Я требую компенсацию от правительства!

— В службе поддержки сказали, что у гемодов негарантийные повреждения! Почему негарантийные? Я указывал цель "услуги эскорта" при покупке. Я исправно плачу налоги. Почему меня не хотят обслуживать по гарантии?

— А где вы были, когда это все происходило?! Вы ездили на экскурсию со всеми этими бездельниками-журналистами! И прохлаждались там, пока здесь творился беспредел!

— Понимаете, мой гемод гулял с собакой, когда эти фанатики набросились на него. И с тех пор я не могу найти Фауста! Полиция отмахивается, никто не хочет заниматься... А ведь это не вещь, это — живое существо!.. В смысле — о ком я? О Фаусте, конечно же. Нет, ну что вы, это не гемод. Это терьер, мой терьер! Гемод не подлежит восстановлению, забрали в утилизацию, но у нас была страховка, так что не страшно. А вот Фауст...

Есть и другие посетители, неожиданные.

— Мы пересмотрели наше отношение к универсальным помощникам и хотим вернуть своего. — Муж и жена переглядываются, улыбаются друг другу. — Все-таки его присутствие в доме сковывает. Хоть и говорят, что они неживые, но они ведь понимают чуть больше, чем манекены...

— Взаимодействие с гемодами угнетающе влияет на психику человека, — важно сообщает мужчина с бородой, он в два раза шире Макса и оттого не помещается в кресле. — Мы, владельцы гемодов, хотим получить возмещение морального ущерба, причиненного нам ООО "Гемод", а также правительственными органами, которые ненадлежащим образом выполняют роль защиты граждан и идут на поводу у дельцов! Нет-нет, возвращать универсальных помощников мы не намерены. Необходимо время на адаптацию, чтобы научиться жить без них...

— Это исчадия ада, ходячие мертвецы! — женщина в скромном пальто, с волосами, стянутыми в куцый хвостик так туго, что, кажется, даже брови подтягиваются наверх, нервно теребит в пальцах застежку сумочки. — Им невозможно находиться рядом с человеком! Это немыслимо! Это противно человеческой природе!

К счастью, именно во время ее тирады приходит сообщение, и я, оставив посетительницу на Макса, спускаюсь в вестибюль и выхожу на улицу.

Перед главным входом в Министерство стоит синий фургон с эмблемой корпорации "Гемод". Рабочий открывает дверцы, из фургона выходит Рик. Или Алек. Или А-46. В облике гемода ничто не напоминает о происшедшем. Свежий серый комбинезон с такой же нашивкой: "муниципальная собственность". Гладко зачесанные волосы, бесстрастное лицо. Легкая заинтересованность во взгляде. Смотрю на него — и отворачиваюсь. Мне кажется, его опять заменили.

— Вы себе или на подарок? — интересуется водитель. — А-то, может, бантик забыли? А-ха-ха!

В лифте мы едем вдвоем. Я вижу в зеркале невысокую блондинку с опухшим от недосыпа лицом и гемода, самого обыкновенного.

— Как ты себя чувствуешь, Рик?

— Удовлетворительно.

— Скажи мне, это все еще ты?

— Для вас это принципиально?

— Естественно!

Молчит. Цифры на табло сменяют одна другую.

— Наверное, да, — говорит он наконец. — Все еще я.

Толпа на этаже провожает ворчанием.

— Смотрите, а здешнего гемода не тронули! — выкрикивает кто-то. — Своих-то, своих берегут! Заговор! Я же говорю — заговор!

В кабинете все та же посетительница что-то втолковывает Максу, который уже не предпринимает попыток вставить хоть слово, а, обхватив руками голову, просто кивает невпопад. При виде нас лицо женщины меняется, в нем проступает хищная радость.

— Вот! Вот, посмотрите на него! — подпрыгивая на кресле, словно мячик, она тычет пальцем в сторону Рика. — Посмотрите! Это мертвая материя без души! Это знамение погибели всему роду людскому!

Вдвоем с Максом мы таки выпихиваем дамочку в коридор, где она продолжает распинаться, и объявляем пятиминутный перерыв.

— Как же ты кстати, Рик! — напарник обходит его по кругу, осматривает придирчиво, потом довольно хлопает по плечу: — Давай, сгоняй за кофе!

К вечеру под Министерством собирается кучка протестующих. Немного, человек десять. Демонстрируют плакаты на тему: "Гемоды — ходячие мертвецы" и "Корпорация забирает не только наши деньги, но и наши жизни". Они в чем-то правы, но... вряд ли стоит рассчитывать, что кто-то не захочет забрать твою жизнь, если ты, дурак такой, решишь отдать ее по дешевке.

— Очень вовремя, — следующий посетитель многозначительно кивает на окно. Щуплый и улыбчивый дяденька представляет "Международную ассоциацию независимых психологов". — Наблюдая за протестами, мы пришли к выводу, что можно дать недовольным разрядку по методу доктора Васильевой. Это будет своеобразный сеанс терапии, замаскированный под аттракцион, где каждый недовольный сможет выплеснуть свои чувства предметно, не ущемляя права окружающих. Необходимо разрешение от вашего отдела.

Замечательный аттракцион, я полагаю. Вроде того, как сейчас к этим вот с плакатами вывести нашего Рика. Хотя... Бросаю украдкой взгляд на гемода, который сидит за своим столом с совершенно неживым видом. Нет, если нашего вывести, то, пожалуй, у тех, внизу, лишь прибавится поводов для недовольства: Рик успеет сломать не одну переносицу, прежде чем его уложат.

Я очень вежливо объясняю посетителю, что не могу дать разрешение, не изучив вопрос детально. Макс поддерживает меня с очень серьезным и сонным видом. Дяденька выслушивает отказ, мелко-мелко кивая. Улыбка его становится кислой.

— Что ж, мы знали, что можем не найти понимания. Передовые идеи часто встречают в штыки. Но я уверен, вы обязательно измените решение. До встречи.

— Это он угрожает, что ли? — недоумевает Макс, когда за посетителем закрывается дверь.

Холод не разгоняет пикетчиков по домам. Звоню Косте — он говорит не рыпаться, обещает приехать. Посетители разошлись давно, рабочий день окончен, но мы с Максом ждем: напарнику тоже не хочется идти одному. Снова отправляем Рика за кофе. Вернувшись, он ставит стаканы из термокартона передо мной и Максом и привычно усаживается на место. А я наблюдаю за ним: теперь, зная его тайну, наверняка ведь замечу мелочи, которые выдают, отличают его от других гемодов!

— Прошу прощения, что-то не так? — Рик демонстрирует мне фальшивую заинтересованность.

— Все так, — усмехаюсь. — Идеально.

Наконец, Костя присылает сообщение, и я выключаю лэптоп.

— Запрись. Никому не открывай. Чуть что — звони мне, — наставляю Рика.

Максим с хмурым видом дочитывает что-то на виртуальном экране. Проходя мимо, замечаю знакомую страничку: блог Песца.

Векшин встречает нас внизу, у турникета.

— Да их немного, — кивает на людей за окнами. — Мы сюда машину прислали, будут приглядывать...

— Простите, — перебивает его вахтер. — Марта Игоревна, вы гемода оставили в кабинете?

— Ну да, как обычно.

— Дело в том, что у меня распоряжение начальства... Понимаете, чтобы не провоцировать. Если вы не решите, куда его убрать на ночь, есть инструкции закрыть его внизу, на складе оборудования. Ему же ничего не будет, верно? Правда, там холодно и нет санитарных помещений, но, думаю, ему не проблема потерпеть до утра?

* * *

Мелькают за окнами авто городские огни, в лужах под бордюрами — орнамент опавших листьев. Золотое украшение города. Костя за рулем, гемод — на заднем. Я сказала, что никаких складов, что Рик едет ко мне. И не по себе теперь: кто знает, что творится в этой беловолосой голове? Слишком хорошо помню его: "Я всех вас ненавижу!"

— Слушай, если не хочешь его домой везти — у меня идея получше, — Костя усмехается, поворачивает на перекрестке совсем не в сторону моего дома. — Давай-ка его в отделение? Утром заберешь, если он вам очень нужен. Или кто-то из моих подкинет.

Кукольное лицо Рика отражается в зеркале заднего вида.

— Стой! Костя, останови!

— Ну чего? Нормально пересидит.

— Нельзя ему в отделение.

— Это почему же?

Потому что это будет словно... предательство, да. Пообещать помощь, а сразу после больницы отправить его туда. Гемоду-то, может, и все равно, а вот человеку...

— Понимаешь, — смотрю на профиль, украшенную старым шрамом щеку, взвешиваю, решаюсь. — Костя, это не просто гемод. Это А-46.

Векшин бросает быстрый взгляд на меня, на Рика — через плечо, и тормозит так резко, что я бы завалилась на него, если б не ремень.

— Это правда? — припарковавшись у обочины, Костя включает аварийку. Когда он успел достать пистолет — не знаю, но дуло смотрит прямо в лоб Рику. Который старательно изображает куклу.

— И он сидит у меня за спиной? Ты совсем сдурела, Смирнова! Он же без ограничений! Он же... ты знаешь, что у него в башке, а? Так, у меня ошейник там, в бардачке... доставай.

Я не нахожусь с ответом. Но тут неожиданно подает голос Рик.

— Это нецелесообразно. На таком расстоянии я все равно окажусь быстрее.

— Вот как, — Векшин кривится. — Дай машине человеческие мозги, так она сразу угрожать. Нет бы бабушек через дороги переводить, котят спасать, а?

Прежний Рик обязательно заметил бы, что гемоды не являются машинами. Но Рик-2 молча смотрит на Костю, словно не замечая направленного в лицо дула.

— Кость, он прав, — рискую подать голос и тут же об этом жалею, потому что Векшин лишь злобно сопит в ответ. Ясное дело: из-за моего легкомыслия мы оказались в странной ситуации. И, положа руку на сердце, не могу сказать, что не опасаюсь сидящего на заднем существа. Именно из-за того, что в нем есть человеческого. Пусть он помнит себя добропорядочным семьянином, но с нашей встречи в метро многое поменялось.

— Не стоит беспокоиться, — гемод переводит взгляд на меня: такой же пустой с выражением легкой заинтересованности, — я не против провести ночь в отделении.

Мне не нравится эта идея. Векшину теперь, видимо, тоже. Он щурится, явно что-то прикидывая, а потом прячет пистолет и, как ни в чем не бывало, выруливает на вторую полосу. Я не отваживаюсь ничего спросить или сказать, но Костя сам разрешает сомнения.

— Ко мне поедем, — говорит. — У меня две комнаты, обе запираются.

— А... у тебя же там кто-то был, нет?

— А, Светка, — морщится, скребет щетинистый подбородок. — Не, поругались. Ну ее.

* * *

— Так, что тут у меня?.. Есть лапша, которую просто кипятком. Кетчуп. Где-то еще котлеты были... а, вот, — Векшин торжествующе достает из морозилки пачку полуфабрикатов, кладет на застеленный прозрачной термоклеенкой стол. — Ну, будем ужинать! Ты, Смирнова, не рыпайся, у себя дома я сам приготовлю.

— Угу, — соглашаюсь. — Было бы чего готовить.

— Кому не нравится — может не есть!

У Векшина подозрительно хорошее настроение. И на гемода он поглядывает странно. С хитрым прищуром, который ничего хорошего не предвещает.

Рик, дождавшись приглашения, сел за стол и с тех пор почти не двигается. Только по сторонам поглядывает. Я успела вымыть руки и заглянуть в комнаты: в Костиной двушке я была пару раз, но все не дальше порога. Обстановка в квартире отчасти осталась от прежних хозяев, а в остальном оказалась холостяцкой, без каких-либо следов неизвестной мне Светки: абсурдное, но вполне гармоничное сочетание опрятности и умеренного бардака.

На дверях обеих комнат, действительно, замки. Удобно. А если постелить гемоду на кухне — то и нам с Костей можно избежать неловкости.