Не быть волшебником

Первый рецепт на который я наткнулся, был рецепт долгой жизни. Я не стал разбираться бессмертие это или нет, долгая жизнь это тоже неплохо. Я запомнил рецепт, повторил его несколько раз, и затем аккуратно закрыл книгу. Из башни я выбрался гораздо быстрее, чем в нее попал. Я стал лучше чувствовать свое тело. Все-таки это хорошее было зелье. До утра я не спал и все не мог дождаться, когда превращусь обратно. К слову обратное обращение было не менее болезненным, но я уже знал, что меня ждет и в этот раз паники не было. Превратившись в человека, я тут же записал рецепт, который вычитал в книге колдуна. Я боялся пропустить хоть слово, поэтому пока был котом, без конца повторял инструкции по приготовлению и состав зелья. А еще было страшно утром смотреть в глаза колдуну. Было ощущение, что он знает, что я сделал ночью. Но он ничего не говорил, и к полудню я расслабился и совсем поверил, что мне удалось остаться незамеченным.

Тем же днем я приготовил зелье долголетия. Рецепт был не сложен, и все же было страшно его пить. Ведь раньше я все делал под чутким руководством колдуна. Но я выпил это зелье и ничего не произошло. Я решил, что это хороший знак. Долголетие ни как не проверишь, но то, что после выпитого у меня не выросли рога или копыта, вселяло уверенность в то, что я все правильно сделал. Я был так окрылен успехом, что решил тем же вечером снова пробраться к колдуну. Но на этот раз, я хотел получить более осязаемый эффект от зелья. Было бы хорошо все знать или уметь понимать зверей, и обладать невероятной силой. И вот мои мечты снова привели меня в образе кота к башне. Я опять забрался в окно комнаты колдуна и подошел к книге. Наверно я был слишком увлечен своими мечтами, о том каким я могу стать, что даже не обратил внимания на то как колдун спит. А он в этот раз спал на боку, повернувшись в мою сторону. Теперь то я понимаю, что он только претворялся спящим, а на самом деле внимательно следил за мной. Но я этого не замечал. Я нашел рецепт животной силы, он был довольно объемный по тексту, и решил, что только его и смогу запомнить. Но меня это уже не смущало, я верил, что теперь-то для меня книга знаний колдуна открыта, и я могу в любой момент вернуться к ней.

На следующий день я готовил два зелья, первое — чтобы вновь превратиться в кота, второе— наделяющую человека огромной силой. Я приготовил две бутылки под зелья, и стал варить волшебные напитки. Как назло колдун заказал мне сварить другие зелья, в которых использовались те же ингредиенты. Запасов явно не хватало и мне пришлось наведаться в лес, чтобы добыть их. Я оставил котлы с заготовленными продуктами и ушел. Когда я вернулся, то застал в мастерской колдуна, и здорово испугался, что он поймет, что я варю что-то свое. Но он был, вроде как, занят своими мыслями, что-то поискал на полках и, ничего не сказав, просто вышел из мастерской. Я облегченной выдохнул и продолжил готовить зелье. Мне не терпелось попробовать рецепт "животной силы", и сварив все как положено, я прямо из котла сделал большой глоток. И снова ничего не произошло. Если с долголетием было понятно, что проверить нельзя, то почувствовать в себе силу я должен был сразу. Я попробовал поднять бочку — не получилось, попробовал подбросить большой валун, который служил прессом для некоторых продуктов, но чуть не расплющил себе ноги, едва разжал руки. Что-то было не так. И я решил, что где-то ошибся с рецептом.

В эту же ночь я снова отправился в башню колдуна, чтобы еще раз приникнуть к его книге. Правда, в этот раз превращение в кота далось мне слишком тяжело. Я подумал, что это от частого использования, и даже решил, что надо на время прекратить свои вылазки. Но эту в эту ночь я снова открывал книгу кошачьими лапами, пытаясь понять, что же я сделал не так, когда готовил зелье силы. Я стал перепроверять и не мог найти своей ошибки. Я так увлекся, что не заметил, как колдун встал с кровати. И лишь удар по голове его посохом, вернул меня в реальность, и вместе с ней пришел страх. Колдун кричал на меня, все время норовя еще раз садануть меня своей палкой. Он кричал, что я неблагодарный, что зря решил, что могу самостоятельно пользоваться его рецептами, которые он придумывал десятилетиями. Он схватил меня за загривок, и поднес к окну. Но прежде чем выбросить меня в окно, он сказал, что немного исправил рецепт зелья-перевертыша, и я теперь никогда не смогу снова стать человеком. Это было мое наказание. Колдун вышвырнул меня, пообещав сварить в котле, если увидит меня когда-нибудь рядом с мастерской или башней. Колдун не знал, что я до этого выпил зелье долголетия. У котов ведь век короток. Но вышло так, что я пережил того колдуна. Его башню спалили крестоносцы, а я тогда снова оказался в мастерской. Но книги нигде не было, а готовить зелье, без рецепта я так и не решился. С тех пор я кот, который живет очень долго. Ну, как, достоин я рыбы — крылатки?

Ходить по магазин легко, когда ты точно знаешь, что тебе надо. Ариэль знала. У нее был целый список покупок. Среди которых практически не было скоропортящихся, что было правильно — выбраться из Костиного мира в следующий раз предстояло не скоро, по словам волшебника. Однако, кроме обычных продуктов, в списке нашлось место для хлебопечки, кофеварки и даже аэрогрильницы. Микаэль в который раз порадовался, что он не простой смертный и может трансформировать огромные короба и увесистые пакеты так, что места для них требовалось совсем не много. И все же сам процесс хождения и выбирания вещей и продуктов сильно утомлял.

— Все, надеюсь? — страдальчески спросил Мика, выныривая из огромного супермаркета на свежий воздух.

— Сейчас проверим, — ответила летунья и достала список. — Так это есть, это есть, это купили. Да. Вроде все.

— Отлично, — обрадовался волшебник, — давай отойдем подальше, чтобы никто не видел и отправимся в мир Кости. Вот не думал, что меня будет радовать мир, где совсем нет никакой инфраструктуры. Но после всех этих магазинов, так хочется побыть вдали от всех этих людей.

— Вот так и приходит старость, — пошутила Ариэль.

— Ничего не имею против, — ответил волшебник. — Ладно, пошли, вон тихий скверик, там и перенесемся в другой мир.

— Подожди-подожди, — запротестовала летунья, — давай еще чуть-чуть здесь побудем. Вот хоть в том скверике давай немного посидим. Смотри, там мороженое продают.

— Мороженое? А давай, сто лет его не ел.

— Что, правда сто лет?

— Не надо все слова буквально воспринимать.

— Кто вас волшебников знает, — рассмеялась Ариэль и побежала к киоску с мороженым.

Микаэль немного задержался. Он смотрел как бежит летунья, молодая и легкая. И почему -то вдруг и правда почувствовал себя древним стариком. Он действительно не мог вспомнить, когда последний раз ел мороженое. Даже испугался немного.

— Да нет, — отмахнулся он от своих мыслей, — не сто лет. В пятьдесят шестом ел "сливочный брикет".

Проходящая мимо парочка недоуменно посмотрела на волшебника. Мика прикусил язык и быстрым шагом пошел в сторону сквера.

— Пломбир, как в детстве, — сказа Ариэль, откусывая кусочек эскимо.

— Так говоришь, словно это было давно, — ответил волшебник, воюя с капающим на туфли лакомством. — Все — таки мороженое не самая удобная еда.

— Потому что это не еда, — заметила летунья, — это удовольствие. Кстати, раньше мороженое входило в обязательный детский рацион. Потому что здесь есть все необходимые для нормального развития ребенка компоненты. Плюс калории, которых хватало чуть ли ни на целый день.

— Тебя послушать, так только мороженым и надо питаться, — усмехнулся Мика.

— Нет, одним мороженым вредно, — задумалась летунья, — к тому же современное мороженое совсем не то, что раньше. Теперь натуральный продукт это дефицит. Хотя вам волшебникам наверно все равно, можете его есть хоть тонами.

— Это ты про Хоттабыча забыла.

— Про кого?

— Да, — махнул рукой Мика, вдруг снова почувствовав возрастную пропасть между ними, — был такой волшебник. Бородой замки создавал. Футбол и цирк любил. Из бутылки появлялся.

— Как джин?

— Ага и тоник.

Волшебнику надоело ловить капли, и он, не до конца доев растаявшую часть мороженного, выкинул остатки лакомства в урну.

— Скажи, — вдруг посерьезнела летунья, — я не спрашивала. Но... а Росси, она тебе кто?

— Росси, — Микаэль удивленно посмотрел на девушку, — она моя все. Мы когда-то вместе начали строить мир. Жили вместе. Были счастливы. Но век волшебников такой длинный, что успеваешь устать даже от себя. А у нас было все так хорошо, и совсем не хотелось, чтобы это закончилось просто привыканием. Поэтому мы решили строить каждый свой мир. И ты знаешь, последняя наша встреча показала, что мы были правы. Нам так же интересно друг с другом, есть что обсудить, чем поделиться. Ну и вообще, это так здорово, словно мы только встретились, но при этом полностью понимаем и доверяем друг другу.

— А как же "с любимыми не расставайтесь..."?

— Всегда хотелось по хулигански закончить эту фразу: "...и задушите, наконец", — улыбнулся Мика. — Нет, там история трагическая была. Но на самом деле, в нормальных условиях, эта формула не работает. Можно сколько угодно трястись друг за друга, переживая, ревнуя. И все только будет усложняться. В конечном итоге будет как в другом замечательном произведении: "так не доставайся же ты никому". Иногда, чтобы быть с кем -то счастливым, надо просто не мешать этому счастью. Не давить его, не трепать. И ни в коем случае нельзя его приручать. По-моему, нет ничего более грустного, чем прирученное счастье.

— А как быть, — летунья решительно подняла глаза на волшебника, — если это счастье чужое?

— Тогда надо искать свое, — спокойно ответил Мика. — Чужое счастье счастьем не бывает.

— А что если мне кроме тебя никто не нужен?

— Это бывает, — по доброму улыбнулся волшебник. — Когда ты еще ребенок, тебе никто не нужен, кроме мамы. Когда ты становишься старше, у тебя появляются свои интересы, тебе никто не нужен, кроме друзей. Люди склонны попадать в зависимость друг от друга. Это нормальная человеческая особенность. Другой вопрос, что с этим делать. И мне кажется, что с этим делать ничего не надо. Просто не надо бороться с ветром, идти против него. Не надо впадать в уныние и жалеть себя. Лучше расправить парус и плыть куда тебе захочется. Любовь это сила, способная на многое. И тебе выбирать, будет ли это сила разрушать или создавать. Все великие творения были созданы под этим парусом.

— Умеете вы волшебники красиво говорить, — усмехнулась летунья, — вроде ничего по сути не сказал, а стало легче.

— А потому что не надо замыкаться в себе и сжигать себя сомнениями. Всегда лучше выговориться, просто чтобы вытащить из себя эту занозу. Для этого и нужны друзья.

— У летуньи есть друг волшебник?

— Конечно.

— Кхм. Не хочется прерывать ваш душещипательную беседу, — послышался голос. — Но я уже устал ждать удобного момента.

— Кто это?— испугалась летунья.

— Я кажется догадываюсь, — мрачно сказал Микаэль. — Уан, что ты здесь делаешь? Это мой мир.

На соседней лавке из воздуха материализовалась фигура маленького пухлого волшебника.

— Пока твой, Микаэль, — сказал Уан, — но это ненадолго.

Рыба-крылатка получаться долго не хотела. Хоть Кочегар и помог ученику волшебника, показав в натуре, как она должна выглядеть, но повторить форму рыбы у Кости долго не получалось. Попыток было много, и каждая удивляла своей особенностью. Первая попытка оказалась рыбой неспособной не то, что летать, но и плавать. В итоге несчастная просто утонула. Вторая попытка двигалась гораздо удачнее. И даже выпрыгивала из воды. Но она не летала, а прыгать могла и по суше, чем тут же воспользовалась и упрыгала подальше от пруда. Третья летать умела, но совершенно не хотела лезть в воду. В итоге лишь только четвертая попытка увенчалась успехом. Костя размножил результат и Трюфель принялся ловит добычу наперегонки с Чернышом. Кажется сам процесс охоты его занимал даже больше, чем сама трапеза. Правда первую рыбу он съел, зато остальные он просто ловил и складывал на берегу.

— Так скоро мне придется заново их запускать, — переживал Костя.

— Ничего, — успокоил Витя, — ты главное потом наделай разнополых Крылаток, чтобы они сами размножались.

— А чем они отличаются? — спросил Костя.

— А...э...надо в справочнике посмотреть, — решил Кочегар. — Понятия не имею чем внешне самцы рыб от самок отличаются.

— Самцы крупнее, — ловя очередную рыбу, подсказал кот.

— Тебе только крупнее и подавай, — пожурил Витя. — Ты, вон, даже эту уже не ешь, только ловишь.

— Потом съем, — заверил кот, замерев в ожидании новой добычи.

— Я вот все думаю про твою историю, — сказал Костя, глядя на кота. — А что, Мика никогда не пробовал тебя расколдовать обратно в человека.

— Пробовал, — ответил кот, — но это сложное заклятье, так просто не снимешь. Нужно формулу знать. К тому же, как кот, я волшебнику полезнее.

— Хочешь, я попробую, — предложил Костя.

— Ни в коем случае, — ужаснулся Трюфель. — Ты иди пока потренируйся мышей создавать. Ну или белочек там всяких. Людей создавать тебе еще рано.

— Кстати, — заметил Кочегар, — обычно людей вообще не создают.

— А как же они появляются тогда? — удивился Костя.

— Мир сам создает, — ответил Витя. — Когда миру нужно, он берет из некого общего пространства типы людей и воссоздает у себя. Но для этого нужны условия: дома, работа, благоприятный климат. Если ты хочешь, чтобы у тебя появились конюхи, создаешь конюшни и лошадей, если хочешь, чтобы появились пекари — создаешь пекарню. Хочешь армию — строй казармы и делай оружие. Но только не забывай, что всем нужна работа. Армии, например, нужна война.

— Вот и те двое из Парижа, — вспомнил ученик, — тоже говорили, чтобы я людей не создавал. Прям какое-то особенное табу для волшебников.

— Просто это бессмысленно, — объяснил Кочегар. — Как ты можешь создать личность без духа? А это аксиома: если есть тело — должен быть дух.

— Но ты же чертей создавал?

— Черти это не люди. Черти это черти. Их даже создавать не надо было. Они всегда есть, во всех мирах. Я просто собрал их вместе, структурировал, так чтобы их видно всегда было, ну и заставил работать. Хотя, конечно, они те еще работники.

— Ладно, — махнул рукой Костя, — все с вами ясно. Пойду я.

— Куда? — забеспокоился Кочегар.

— Буду на мышах тренироваться, — ответил Костя и ушел.

— Ох, чует мое сердце, что не успокоится малец, — провожая Костю взглядом, сказал Витя.

— Ничего страшного, — ответил Трюфель. — Пусть пробует — ошибается. Ты же сам понимаешь, сколько не говори, как правильно жить, а все равно не поверят. Будут пробовать, спотыкаться. Это нормально. Опыт так и набивается. В том числе и опыт прислушиваться к старшим. Когда ученик получит по голове, потому что не послушался, тогда сразу начнет иначе относится к предупреждениям.

— Слушай, а тебе не жалко такую рыбу убивать?

— А что такого? — удивился кот. — Это же всего лишь рыба. Тебе же на жалко бедных хрюшек и коров.