Зона захвата

Мелькнула мыслишка, как там остальные рабы, не отразится ли на них его побег? Но он быстро отогнал её, решив, что в любом случае невольники имеют определённую цену и уничтожать собственное имущество Мага не будет. Он точно не похож на идиота. Вообще, восточным людям при всей их темпераментности присущ здравый смысл, и торговцы из них хоть куда. Это Андрей понял ещё в Чечне.

О том, что кто-то из преследователей может выйти на него по запаху дыма, как он сам вышел на кавказцев, Липатов не беспокоился: уже почти темно, ещё полчаса, максимум час, и всё, темень наступит непроглядная. До утра уже никто не появится. Даже любители искать приключения на свою задницу не сунутся сюда до утра. Ночное болото полно сюрпризов. Угодить в самую топь — пара пустяков. И никто не узнает, где могилка твоя. Болото выдавать свои тайны не любит.

А вообще, ищут его или нет? Может, уже решили, что найти беглеца невозможно? Хорошо бы. Но вряд ли, наверное, всё же ищут. Всё-таки он убил Ахмеда. А если найдут тех троих, тогда совсем озвереют.

Придётся ему пасть смертью храбрых. Не за Родину, не за идею, не за любовь. Не будет красивых слов и рыдающей публики. Никакой белой накрахмаленной рубахи со следами крови на груди, никаких широко открытых глаз, глядящих в синее-синее небо с парящей в нём птицей. Ничего не будет. Вместо этого — короткий бой, пока хватит патронов. А потом — ствол пээма с последним патроном под подбородок и решительное нажатие на спусковой крючок. Страшно... Но придётся.

И никто никогда не узнает, что сталось с ним. В своей реальности его посчитают пропавшим при невыясненных обстоятельствах.

Бедные родители, конечно, не переживут удара. Да им и сейчас уже нелегко. Хорошо, если держатся. А если нет? Не дай Бог! Остальные поудивляются и забудут, а первой забудет Ленка. Да, наверное, уже забыла. Ну и чёрт с ней. Как же там мать с отцом?

Андрей тяжело вздохнул, отмахиваясь от едкого дыма, выскреб остатки тушёнки. Рацион — банка "тушняка" и половина лепёшки в день. Надо экономить. Сколько ещё идти? Неизвестно. И самое главное — куда?

Впрочем, что толку унывать? Время покажет. Лишь бы не попасть живым в руки преследователей.

Кажется, эта ночь холоднее прежних. То ли от близости воды, то ли потому, что сентябрь перевалил за половину. Пора уже холодным ночам наступить. Скоро выпадет первый снег. Что тогда? Землянку копать? А жрать что? Это медведь может всю зиму лапу сосать...

Что делать?.. Что делать?..

Ночь была бесконечной.

Насилу дождавшись серого промозглого рассвета, Липатов поднялся и двинулся в путь.

Первую старую потемневшую зарубку на берёзе он заметил к полудню. Заметил случайно, скользящим поверхностным взглядом осматривая привычную картину — частокол осин и берёз, да бесконечную топь по левую руку.

Душа тревожно ворохнулась, словно почуяла опасность, глаза метнулись к затёсу на стволе. Нет, не показалось. Действительно, зарубка. Кто-то от нечего делать топором махал или нарочно метил?

Замедлив шаг, Андрей стал внимательно осматривать деревья, ещё не зная, польза ему от этого будет или вред. А сколько он таких зарубок уже пропустил по невнимательности?

Ага. Вот ещё одна на уровне головы человека среднего роста. А вон ещё, и ещё. Что же это такое? Что они обозначают?

Липатов подался вперёд и уже не увидел других меток. Развернулся и пошёл назад, пройдя дальше первой увиденной зарубки, и тоже ничего на стволах деревьев не обнаружил. От первой до последней зарубки расстояние не более десяти метров. Углубившись вправо, Андрей нашёл ещё несколько зарубок. Этакая полоса из меток, направляющих к болоту.

Случайно они появиться не могли.

И тут его осенило: эти метки указывают на тропу в болоте. А что? Вполне. С виду топь непроходимая. Но посвящённым известен проход. Не-ет ... Такое бывает только в кино, да в книгах. Рояль в кустах, короче.

Попробовать?

Или идти дальше? Но каково оно по протяжённости, это болото? Десять километров? Пятьдесят? Сто?

В его реальности никаких болот неподалёку от города нет и леса такого не имеется. В противном случае хотя бы приблизительно было понятно направление движения. А так...

Но что же делать? В самом деле — попробовать? А если он утопнет, как Лиза Бричкина из старого душевного фильма "А зори здесь тихие"? Не дай Бог!

Липатов ухмыльнулся. Ну и сравненьице!

И всё же желание попробовать укреплялось. Так ему гарантированно удастся оторваться от преследователей. Только сумасшедший полезет в эту топь, а у него выбора нет, ему надо спасать свою жизнь.

В конце концов Андрей выломал подходящую осину, избавился от ненужных веток и, мысленно перекрестившись, полез между кочек.

Стылая вода безжалостно проникла в обувь, но беглец решительно шёл вперёд, тыча перед собой палкой. Ледяная жижа забиралась всё выше по мере углубления в топь. Тревожный внутренний голос советовал вернуться, но упрямство толкало вперед, да и вода поднялась только чуть выше середины бёдер, это обнадёживало: и сам не особо вымокнешь, если так и дальше будет, и оружие останется сухим.

Дно было илистым, вязким, ноги приходилось переставлять с усилием.

В таком медленном темпе он шёл почти весь день, изредка оглядываясь, понимая, что от берега удалился уже на очень приличное расстояние и возвращаться смысла нет. И не важно, что ждёт впереди. Главное, окончательно сбить со следа любую погоню.

Противоположный, заросший берёзками и осинками берег появился ближе к вечеру.

Липатов возблагодарил небеса за окончание мук и за то, что остался жив, не принял страшной медленной смерти, когда под ногами бездонная, засасывающая трясина, а на помощь прийти некому. Кричи-не кричи ...

Выбраться на твердь удалось, только когда совсем стемнело. Липатов, хоть и страшно устал, был ужасно горд собой. Он решился на непростой шаг и сделал это.

Дискомфорт от мокрой обуви и штанов, а также от туч безжалостного гнуса — пустяк. Разведённый костерок поможет хотя бы немного просушиться и на время избавиться от орды кусачих насекомых. Правда, высушить на нём обувь вряд ли получится, но зато о погоне можно не беспокоиться.

Если бородачи выйдут на его след, то у болота точно потеряют. Даже если обнаружат зарубки и догадаются, что беглец пошёл именно здесь, то вряд ли сунутся в топь. Для этого надо очень хотеть поймать беглого раба. Стылая вода быстро остудит любую горячую голову. Ну, а если всё же полезут, так себе на погибель: в этой трясине они будут как в тире.

Ещё у Липатова сложилось стойкое убеждение, что за болото владения Маги не распространяются. Скорее всего, оно является естественной границей захваченных им земель. Однако это вовсе не значит, что можно расслабиться. Он в чужой реальности и по-прежнему не представляет, как вернуться домой.

Ночь прошла привычно — под ворохом листьев, на ветках, что удалось наломать в темноте, под головой — РД, а рядом оба автомата.

Всю первую половину наступившего дня Андрей смотрел на болото. Далёкого противоположного берега не видно. К счастью, как и преследователей. Воспрянув духом, Липатов двинулся дальше.

За остаток дня ничего не случилось. Беглец уже начал волноваться: всё это время, по его предположению и способности ориентироваться, он шёл на юг. А куда ещё идти? Не на север же. Однако этот лес просто какой-то бесконечный. Липатов невесело посмеивался над собою: этак скоро джунгли начнутся.

Ещё одна ночь и первая половина наступившего дня не принесли ничего нового. Разве что начал накрапывать мелкий дождь, обещавший перейти в затяжной. И это стало весьма неприятным событием. Пребывать круглосуточно под прохудившимся небом — перспектива незавидная. А ведь скоро зима.

Что делать? Как вернуться домой?

Уже знакомый по прошлому разу запах дыма в осеннем, холодном, да ещё и промокшем от дождя лесу, подействовал как удар тока, заполнив сознание тревогой, вытолкнув всё лишнее.

Люди...

Липатов поймал себя на мысли, что стал бояться людей.

Совсем как тогда, в Чечне. Он не знал, кто друг и кто враг, опасался всего незнакомого, видел в каждом врага. Пусть ту войну зацепил он всего ничего, но впечатлений хватило надолго.

Теперь он в полной мере начал понимать тех, кто долго воевал на Кавказе в его реальности. Те парни, с которыми ему довелось пообщаться, не особо шли на контакт. И это не являлось надуманной кастовостью: дескать, вы — салаги по сравнению с нами, давно воюющими здесь. Нет, это была суровая необходимость доверять только тем, кто проверен.

Вскоре сквозь частокол деревьев проглянулась деревенька, притулившаяся на большой прогалине. Хотя ничего, кроме запаха дыма, не говорило о близости жилья. Ни залежей мусора по окрестностям, ни тропинок, ни срубленных на дрова и другие нужды деревьев. Наверняка всё это имелось по другую сторону поселения. Ведь где-то же местные берут дрова, из чего-то же они строили свои бревенчатые избы.

Скорее всего, здешние обитатели в сторону болота вообще не ходят. Даже если предположить, что они знают о тропе, зачем туда ходить? В гости к Маге?

Опустившись на правое колено у пахнущей сырой корой осины, Андрей всматривался меж деревьев, пытаясь понять, что за люди живут в поселении, стоит ли обращаться к ним за помощью или следует их опасаться? Если обойти эту деревеньку, а потом все следующие, — сколько так идти? И куда, самое главное? А если выйти, не станет ли это роковой ошибкой, не обернётся ли новым рабством или возвращением к бородачам? Вдруг местные сотрудничают с Магой?

Неожиданно обрушившаяся боль и темнота поглотили Липатова.

Он уже не видел как молодой — не старше тридцати лет, среднего роста и телосложения парень с открытым простодушным румяным лицом улыбнулся злой улыбкой, так не идущей его простому крестьянскому облику.

"Простодушный" шмыгнул носом-картошкой, всё же не удержался — подтёр нос ладонью и привычно вытер её о расстёгнутый камуфлированный бушлат, поставил правую ногу в высоком ботинке на лежащего ничком.

— Эк, ты его приголубил, Митяй! — удивился подошедший второй, такого же роста, но основательный и кряжистый.

Он выглядел гораздо старше Митяя. Чёрные волосы на небольшой голове и многодневную колючую щетину на впалых щеках изрядно посеребрила седина. На нём были высокие берцы, форма-песчанка и поверх неё в тон форме тоже не застёгнутый бушлат.

Непокрытые, давно не стриженые головы и плечи мужчин изрядно намочил дождик. Оба держали одноствольные охотничьи ружья.

— И подкрался ловко, — продолжил старший. — Этот даже ухом не повёл.

Младший удовлетворённо хмыкнул и произнёс зло:

— Добить надо.

Он перехватил двумя руками ружьё и занёс над лежащим, целя прикладом в голову.

— Э, нет! — возразил старший. — Ты почём знаешь, кто это такой?

— А что тут знать? — недовольно буркнул Митяй, опуская ружьё к ноге. — Посмотри на него. Небритый даже дольше чем ты, волосы на голове засаленные, руки грязные, все в ссадинах, камуфляж грязный и воняет так, что рядом стоять невозможно. Только слепой не поймёт, что это дезертир. Их тут с начала войны как грибов после дождя. Они боятся всего и всех, поэтому и к людям не выходят.

— Оно, конечно, понятно, почему не выходят, — согласился Кирьян. — Дезертиров никто не привечает. Но не это главное. Откуда он вообще тут взялся? Штаны и берцы в грязи и тине. По кромке болота, что ли шёл, след пытался оборвать? От кого убегал, в таком случае?

— Оно тебе надо, разбираться, где он шлялся и от кого убегал?

— А где гарантия, что это дезертир? — с сомнением произнёс старший.

— Удивляюсь я тебе, Кирьян, — хмыкнул младший. — Вроде жизнь почти прожил, повидал столько, а таких простых вещей не разумеешь. Смотри. Вон дырки от пуль и следы крови. Значит, снял с кого-то. Он ещё и мародёр. Вот два автомата. Оба его? Или всё же один принадлежал хозяину продырявленной одежды? Наверняка этот и стрелял, избавлялся от подельника, а может, разругались из-за чего. Я не удивлюсь, если рюкзак набит чем-то ценным. Из-за этого и поругались, не смогли поделить.

— Автоматы — дело хорошее, — удовлетворённо произнёс Кирьян, поднимая один АКС-74. — В хозяйстве пригодятся. Сними с него второй и глянь, что в рюкзаке.

Митяй начал ворочать лежащего и вдруг удовлетворённо воскликнул:

— Ух, ты, "макар"!

— Мой! — безапелляционным тоном отозвался Кирьян.

— Ага! Щас! Я первый заметил, значит, мой, — упрямо возразил младший.

Чтобы закрепить за собой право обладания, он немедленно отправил пистолет в глубокий карман бушлата.

— И автомат тоже мой, — добавил Митяй, стаскивая с лежащего оружие.

— Чёрт с тобой, — проворчал Кирьян. — Молодо-зелено, а наглости — на троих хватит. Зачем тебе "макар"?

— А тебе? — сварливо спросил младший.

Чувствовалось, что уступать он не намерен.

— Ладно, — примирительно отозвался старший. — Давай посмотрим, что в рюкзаке. Но учти: я беру больше.

— Чё это?! — опять вскинулся Митяй.

— А то, — отрезал Кирьян. — Больше, и всё. Ты "макар" себе взял.

Младший вытряхнул содержимое рюкзака на траву, все обоймы тут же упрятал вслед за пистолетом. Автоматные магазины разделили на двоих. Сигареты присвоил себе Кирьян, на что Митяй саркастически заметил:

— Вот, это твоя доля. Ты хотел себе больше, вот и бери, травись.

— Что б ты понимал, салага, — блаженно затягиваясь, произнёс старший. — Целую вечность нормальных сигарет не курил. Самосад уже надоел до чёртиков.

— Тушёнку и остальное отнесём в деревню, отдадим Степанычу, — сказал Митяй. — А автоматы наши законные трофеи. "Макар" мой, — добавил он, ревниво глянув на старшего товарища.

— Твой-твой, — мстительно отозвался Кирьян. — Степаныч прознает — всё равно заберёт.

— Ну, Кирьян, ну, чё ты! Ну, ты же не скажешь! — заволновался младший.

— Я-то не скажу, да только ты его сам рано или поздно засветишь. Не удержишься же. А Степанычу "макар" в самый раз будет. Ему, как старосте, по статусу положено.

— Положено... По статусу... — проворчал Митяй.

Но было ясно, что в душе он почти смирился с предстоящей потерей трофея.

— Этого тоже придётся в деревню тащить, — сказал Кирьян. — Вон, ворочается, в себя приходит. А всё-таки крепко ты его по голове приложил.

— Давай я его добью, — опять предложил молодой.

— Что ты кровожадный такой? — удивился старший. — Нельзя. Может статься, он из отряда Асмолова. Ты же знаешь, нас они не трогают. Дружба какая-то у Степаныча и ихнего главаря. Так что не буди лихо, пока оно тихо. Не дай Боже, этот из асмоловских. Не расхлебаем потом.

— Ладно, потащили, — обречённо ответил Митяй. — Фу... Ну и воняет же от него... Когда он мылся в последний раз?

Они разобрали оружие и пожитки, подхватили под руки безвольное тело и волоком потащили беглеца в сторону деревенских изб, где из труб курился сизый дымок, а внутри пахло уютом, теплом и спокойствием, не нарушаемым в этом лесу уже долгое время.

29

Посмотреть на незнакомца собралась вся деревня, насчитывающая пятьдесят с лишком дворов.