Владимир был вынужден покинуть графство и вернуться в отцовский замок. Он отбыл раньше Фредрика. Ему предстояло сложное испытание: появиться перед королем-тираном и объяснить свое довольно долгое отсутствие. Впрочем, ему было не впервой. Валард, Фредрик и Констар сильно волновались, когда Владимир в сопровождении своих преданных людей скрылся за воротами города. Какое-то время Гаусы стояли и глядели вдаль. Уже начинало темнеть, и последние лучи солнца залили стихший город розовым светом.
— Когда-нибудь спокойствие кончится, — нарушил тишину Констар.
И вновь воцарилось молчание, до тех пор пока Валард не обернулся в сторону младшего сына и не спросил:
— Ты не скажешь мне, что на самом деле происходит, Фред?
Констар поддержал:
— Отец прав. Расскажи нам. Не время умалчивать.
— Да если бы я сам понимал, что происходит, с радостью поделился бы с вами, — заверил их Фредрик. — Очень хочу разобраться, поэтому скоро опять уеду.
— Куда? — тут же спросил Констар. Привык он опекать младшего брата, хотя тот давно не нуждался в этом. У сыновей Валарда была разница в возрасте в пять лет. К тому же Констар не был магом, а силы Фредрика были огромными. Верховный страж сам мог защитить брата, не говоря уже о себе.
— В пустыни Хискала.
— Это касается астанской принцессы, — понял Валард. — Ты ей веришь? Тебе не стоило даже вникать в ее слова.
— У меня нет выбора. Она говорила о вратах. Это не просто так. — Фредрик обнял старого графа. — Отец, просто ничего не говори.
— Ты должен, — печально произнес Валард, убеждая в этом самого себя.
— Всегда есть шанс, что у принцессы были миражи, — попытался приободрить семью Фредрик. — В этом случае я вернусь уже к помолвке Констара. Слышал, брат? Я буду там. Но я должен все проверить, лично убедиться, что угрозы нет. Эту ночь я потрачу на сборы, к тому же мне необходимо все обдумать. Прошу вас, будьте бдительны и прислушивайтесь к любым предостережениям Элестера, если он вернется из Тредата.
— Может, тебе взять его с собой? — предложил Констар. — Если речь идет о чем-то действительно серьезном.
— Нет, — возразил Фредрик. — Есть правило. На подобного рода задания верховный страж отправляется один.
— Другие стражи...
— Мы же не просто войско, Констар. Мы защитники конкретного места, исполнители правил ангела Адента. Верховный страж — не тот, кого оберегают, это тот, кто ведет, исследует и отвечает. Все остальные должны быть у врат.
— Ты мог бы взять хотя бы двоих стражей, — с надеждой сказал Валард. — Я знаю, есть правило, но...
— Я не могу объяснить тебе всего, отец. Ты знаешь, что я не могу говорить об этом даже с семьей, но для каждого правила есть объяснение. Нельзя брать других стражей сейчас. Тех, кто прибыл со мной сюда, я отправил обратно к створкам, в свете последних событий. Они передадут Элестеру все, что мне удалось узнать от принцессы. Остальное я разузнаю сам.
— А если это ловушка? — спросил Констар. — Так просто — взять и убить верховного стража.
— О, не так просто. — Фредрик загадочно улыбнулся. — У меня особый защитник, особый ангел-хранитель. Это другие стражи могут не устоять, вы не знаете всего. Примите на веру. — Он вскинул глаза в небо. — Стражи останутся у врат. Мало ли что может случиться, пока меня не будет.
— Как-то ты говорил мне, что врата открыть невозможно. Теперь ты так не считаешь? — Старый граф хмуро глядел на сына, произнося эти слова, но Фредрик вовсе не собирался делиться с отцом подробностями. У Валарда были другие проблемы, много проблем. Еще не хватало, чтобы он думал о безопасности своего младшего сына. Магом Валард не был и все равно не смог бы помочь. Свои силы Фредрик унаследовал от матери.
— Я не считаю, что врата можно открыть, но хочу быть уверенным. Вот и все. Карнелий тоже отправится в Хискал, так что у меня всегда будет рядом верный друг.
— Он не маг, — сказал Констар.
— Я — маг, а он волен поступать, как пожелает. Его впечатлила возможность увидеть нечто, стертое с лица земли тысячу лет назад. Я надеюсь, что мы оба будем разочарованы, увидев там только пески. Уедем мы завтра на рассвете. А сейчас мне нужно идти собираться.
Они его отпустили, но ушли первыми. Их голоса он слышал даже тогда, когда они скрылись из виду:
— Даже Рифус не верит, что она — его сестра. Я злюсь, что Фредрик должен и это решать.
— Он верховный страж.
— Знаю. Но он не бог.
— Все, что мы можем, отец, — смириться.
— Когда мне сообщили, что ангел выбрал его будущим защитником врат, вот уж непросто было смириться. Я хочу, чтобы он вернулся.
— Он вернется, — не сомневался Констар.
Голоса стихли.
Фредрик снова глянул в небо. Фавластас — существовал в прошлом и каким-то образом возник в настоящем. Страж уже давно отбросил все сомнения, только не знал, чего ожидать дальше. И надо же такому случиться, чтобы подобное событие пришлось именно на его век.
"Сперва мы отправились в Астанию вместе с делегацией Рифуса. А затем на воздушном корабле, уже без моего брата и всякого сопровождения, в Хискал, — писала Тэасу Лундес. — Тогда я мечтала лишь об одном: о том, как покажу Фредрику город. Я верила, что поступаю правильно. Граф тоже верил, вот только правда у него была своя. Впрочем, к чему лукавить, мы оба тогда ошибались. Вот что важнее всего".
Глава 6. Утренний Лик и первая истина о нем
— Научите меня не спать, граф, — невозмутимо попросила Лундес, когда Фредрик приблизился к ней. Она стояла у борта корабля и смотрела вниз, на уже знакомые, но нелюбимые темные пески. Фредрик слегка удивился, поэтому она пояснила: — Ну, я почти не видела вас спящим. То вы были с братом, обсуждали планы, политику... Вероятно, мое сумасшествие. То вы возле штурвала, то еще где-то. Вот я и решила, что вам сон не нужен.
Теперь он коротко улыбнулся:
— Вероятно, вы плохо знакомы с магией. И невнимательны. — Отвернувшись, он сосредоточился на окружающей обстановке. Улыбка на его лице в то время была редким явлением. Он пребывал не в лучшем расположении духа все путешествие до Хискала, словно ощущал что-то, чего не ощущала его спутница.
— Как вы на ногах стоите? — не унималась она.
— Маги с сильным магическим потенциалом могут и не спать, — объяснил он. — Правда, если они используют магию в качестве энергии, той энергии, которую обычно дает сон, то потом ее не будет хватать для иных действий.
— Вот как сейчас? — хитро уточнила она.
— Не надейтесь, что я без сил. Как я и сказал, вы невнимательны. Я спал, — он вскинул брови, — слишком крепко и долго, чтобы потратить хоть каплю своей магии. Так что сил у меня предостаточно. Скажите, вы — Лундес Эверли или все это игра?
— Вы так верите моему брату, — заметила она. — Каждому его слову. Откуда вы знаете, что я другая? Мой брат всю жизнь не интересовался тем, чего хочу я.
— И чего хотели вы?
— Власти. — Лундес глянула на его реакцию и ухмыльнулась. Разумеется, он не увидел из-за платка. — Вам кажется это желание неподходящим? Бросьте, неужели вы никогда не хотели власти? Вы же на самом деле принц, не граф. Вы правда никогда не жалели, что выход графства из состава Океании как бы сделал вас предателем и лишил возможности претендовать на трон?
— Я предпоследний в линии наследования.
— Как это... предпоследний? Последний. После Констара.
Фредрик отрицательно покачал головой:
— Вы незнакомы с нашей линией наследования.
— Ну так расскажите, хочу послушать. Вот у нас в Астании все просто. Ну, в плане женщин и мужчин. Мужчины — наследники, а женщины — никто. Вы сказали в графстве, что хотя я и принцесса, но вы, будучи графом, выше меня по титулу. Проклятье аданея, — она даже рассмеялась, — верно. Очень верно. Принцесса — это не титул, не статус от рождения — это название моего родства к королю. Просто чтобы другие знали. Но родство это ничего мне не дает.
— Если бы оно ничего не давало, то Рифус не берег бы вас так от суровых реалий жизни.
— Ну, он же мой брат. Он защищает, как и любой нормальный брат, сестру, хотя защищает плохо, как выяснилось. И брат он плохой. Но он делает это, а поскольку он король, то и меры у него королевского масштаба. Ну а теперь ваша очередь. Как вы оказались предпоследним в линии наследования?
— Возраст играет важную роль. Сперва идет первенец короля — после самого короля, разумеется. Значит, Симион, а дальше по старшинству. По нашим законам сыновья младшего брата короля имеют точно такое же право на корону, как и сыновья короля.
— То есть Симион, а дальше не Владимир, выходит, а Констар?
— Перед сыновьями всегда идет отец, если он жив. После Симиона идет мой отец, затем уже Констар, потом я и, наконец, Владимир — как самый младший.
— Все просто. По возрасту, но первенец короля по-любому первый. А если бы Симион родился после вас?
— Если бы он не достиг совершеннолетия на тот момент, когда отец отдал бы ему трон по той или иной причине, то трон получил бы старший из наследников.
— Интересно, — она улыбнулась.
— Вы — Лундес Эверли?
— Да, кажется, я уже говорила. Взгляните на меня. Я умею сражаться. Хорошо сражаться. Этому брат меня научил. Я умная, многое могу. Кое-что понимаю в магии и даже в управлении этим воздушным судном.
— Не так уж сложно оно управляется, — заметил Фредрик. — У вас есть магия?
— Есть немного, но она слабая. И я уверена, что мое видение имеет к магии прямое отношение. Я видела то, что было целую тысячу лет назад.
— Прямо так и было? Скажите еще, что вы — переносчик времени.
— Не верите в это?
— Нет, — он покачал головой. — Не верю.
— Брат не давал мне возможности узнать. Теперь у меня появился шанс сделать что-то полезное.
— Вы ничего не знаете ни о Фавластасе, ни о шансе, что он вам дал. Вы ничего не знаете о прошлом. На темницу были наложены заклинания, сдерживающие другую магию. Вполне возможно, что это они могли способствовать вашим видениям! — Его лицо было совсем рядом, но она с трудом видела его глаза в темноте. Вообще, видела их только потому, что они светились.
— Вы отправляетесь в город с таким мрачным взглядом на ситуацию? Зачем? Чтобы сразу доказать, что вы такой же, как они? — Лундес верила, что видела катастрофу. А он стоял перед ней такой злой. В его словах было столько негатива относительно Непоколебимого, Фавластаса, империи. Принцесса не могла понять, как он мог так ненавидеть то, чего на тот момент даже не видел.
— Вы верите кускам бумаги, жалким записям, — поражалась она.
— Записи, в отличие от видений, действительно хранились тысячу лет. — Его губы были почти возле ее уха, но он смотрел не на нее, а на песок внизу. — Женщина, впервые увидевшая мир, решила, что может все, поверила первому встречному. И страшно, что именно неприспособленная к жизни особа попала в лапы этой странной фигуры. Готов поспорить, он упивался, как легко вы поверили ему.
Лундес резко занесла руку и влепила графу звонкую пощечину.
Фредрик словно не почувствовал удара, но какое-то время стоял неподвижно.
— Годы стражей не меняют, — с едва сдерживаемым гневом сказала она. — Не понимаю, почему Фавластасу вы так нужны здесь, граф.
Стоило ей сказать эти слова, как он тут же отметил:
— Вот вы и сами сказали это, что Фавластасу я был нужен здесь. Вас ведь подослали направить меня сюда? Это не вы хотели показать мне город, это он хотел, чтобы вы привели меня в город, так?
— Он сказал, что вы умный человек, что вы поймете, просто вам нужно увидеть. А вот я не верю в это. Вы просто страж. Прямо как те, из видения.
Не дожидаясь его реакции, принцесса развернулась и направилась в сторону кают. В этот самый момент она услышала посторонний голос в своей голове, а уже через минуту прямо на глазах графа растворилась в пространстве.
— Проклятье! — выдохнул Фредрик, окинув настороженным взглядом ночные просторы за бортом. Он знал: если шпиона забрали с корабля, значит, на то была особая причина. Страж понял ее по-своему. И понял верно. — Все на палубу! — скомандовал он. — Быстро!
То ли везение, то ли они и так готовились подниматься к нему, но Карнелий и Трифон почти сразу же возникли возле графа.
— Что случилось? — напряженно спросил барон.
Фредрик не тратил время на объяснения, схватил обоих за руки и приготовился к перемещению. Глаза Трифона расширились. Он успел с ужасом воскликнуть: "Великие!" — но это все. Ему пришлось замолчать, потому что страж переместил их. А ведь мглистый успел увидеть стены, вынырнувшие действительно из пустоты. Прямо перед носом шедшего на полном ходу воздушного корабля.
— Чуть было не врезались! — выдохнул Трифон, открыв глаза после перемещения. Вслед за его словами раздался треск, скрип, оглушающий грохот. Мглистый осознал, что стоит на каменной улочке непонятно откуда взявшегося города, а там, в небе, в одну из темных башен на полном ходу врезался их воздушный корабль. Чудо, что они успели с него переместиться, иначе были бы уже покойниками. — Ну и реакция у вас, граф! — крикнул Трифон замершему рядом Фредрику. В городе рушилась башня, и треск глушил голос мглистого. — Я обязан вам жизнью!
— Не спеши благодарить, — отозвался страж. Реакция у него и впрямь была хорошая, но это вовсе не означало, что произошедшее не произвело на него никакого впечатления. Город-то существовал, и он, верховный страж, стоял на одной из улочек, исчезнувших сотни лет назад.
— Ну а вы, барон Нериан, что скажете?! — громко обратился к Карнелию Трифон.
Тот лишь покачал головой, всем своим видом предрекая худшее. Представлял ли мглистый, насколько важны и опасны были происходившие события? Карнелий в этом сомневался.
Открыв глаза, Лундес увидела каменную стену. Протянув руку, она коснулась холодной поверхности. Хотела убедиться, что город действительно существовал. И тут в ее голове всплыл некий образ — воспоминание. Как-то она уже пыталась вот так разобраться в ситуации, но не запомнила финал.
— Вот он, — прошептала она, отступив от стены. — Я говорила! Вот он, город! Он существ... — принцесса осеклась, никого не обнаружив поблизости. С корабля Фавластас переместил лишь ее.
Тогда она поспешно окинула взглядом улочку. Надо сказать, гнетущее то было зрелище.
Сделав шаг, Лундес замерла. Под ногами хрустнули мелкие камушки. Еще шаг. И вдруг до ее слуха донесся дикий треск. Эверли вздрогнула, посмотрев вверх и вдаль. Ничего не разглядеть. Мешали крыши, башни. И кажется, снова начинался дождь.
— Фавластас, — медленно произнесла она. Подобный треск она слышала и раньше. Так гибнут воздушные суда, когда встречают в воздухе преграду. И там, где-то в темноте падали камни, рушилась башня и скрежетала искореженная машина. — Фавластас! — Теперь она крикнула что есть сил, а затем сорвалась с места вперед по улочке, пытаясь обнаружить корабль.
Дождь усилился, накрыл серой пеленой весь город. Принцессе приходилось останавливаться на каждом перекрестке, чтобы хоть как-то сориентироваться. И стены... Лундес готова была поклясться, что стены иногда растворялись в пространстве. Своим глазам она верила. Путаясь в одежде, порой задыхаясь оттого, что к носу и рту лип мерзкий платок, она продолжала искать.
