Линия разлома 2

— Сюда...

В зеленом коридоре — пограничник едва взглянул на паспорта — и они оказались в пост-таможенной зоне. Но только когда они оказались на борту огромного Аэробус-330, берущего курс на Германию, только когда они развернулись и огромный город — ушел куда-то вдаль, а под крылом потянулся едва видимый лес — только тогда они поверили, что все на самом деле закончилось.

Подполковник ВВС США Люсинда Ли вдруг почувствовала, что у нее что-то в руке... она разжала пальцы и увидела знакомый косой Андреевский крест. Это была память о том, о чем нельзя было помнить — и она, неожиданно для себя самой — положила флажок в нагрудный карман, поближе к сердцу. И пожелала тем, по кому она наносила удары беспилотниками — удачи...

* Валерии Плейм, женщина — оперативник ЦРУ, занималась оперативной работой по Ираку, еще до вторжения получила доказательства того, что у Саддама нет химического оружия. В качестве мести Белый дом раскрыл ее имя, сломав карьеру, после чего состоялся суд. Этот суд стал концом карьеры Льюиса "Скутера" Либби, помощника вице-президента Чейни. В настоящее время Валери Плейм — писатель.

Вашингтон, округ Колумбия

Белый дом

25 августа 2020 года

— Итак, русские выполнили наше условие... — сказал президент США

Дело происходило в малой ситуационной комнате Белого Дома — той самой, в которой несколько лет назад группа взволнованных мужчин и женщин ждала итога операции Копье Нептуна — ставившей целью устранение Осамы Бен Ладена в Абботабаде. С тех пор прошло девять лет... мир не стал безопаснее — наоборот, он стал намного опаснее, он был настолько опасным, что иногда хотелось просто бросить все... эвакуировать к чертовой матери всех американских солдат до последнего на территорию континентальных США и предоставить всех этих ублюдков своей собственной судьбе. Он знал, как американские солдаты говорили про места, где им приходилось воевать. Они говорили "за океаном". За океаном — были жестокие и враждебные, глубоко чуждые им места... ты побеждал одного врага, на смену приходил еще более опасный. Были там и друзья... эти друзья очень хорошо умели считать деньги и не готовы были потратиться на отправку в кризисную точку более чем батальона, да и то — с условием, что он не будет принимать участие в боях. О, они всем сердцем поддерживали идеалы свободы и демократии, просто... их парламент или бундестаг или еще что-то там был против участия их солдат в боевых миссиях. Извините, демократия...

Впервые — они отправились за океан сто с небольшим лет назад, в семнадцатом. Второй раз — в сорок четвертом. И с тех пор они не возвращались...

На экране — было видно, как небольшой Грамман С21 — совершает посадку на базе ВВС США Рамштайн. Почетного караула не было, никаких операторов не было, кроме военных — сам факт попадания американских военнослужащих в плен к русским тщательно скрывался. Конгресс был свой... но если станет известно, что подполковник ВВС США попал... попала в лапы к русским — Вашингтон просто взорвется.

А им сейчас надо совершенно другое.

— Можно продолжать, верно? — осведомился вице-президент

Президент США — показал на папку, синего цвета с американским гербом. В таких папках — приносили на ознакомление совершенно секретную информацию.

— На, посмотри.

— У меня нет такого доступа — сказал вице-президент, увидев отметку на первой странице.

— Посмотри...

Вице-президент углубился в чтение

— ...совершил свой первый полет китайский малозаметный стратегический бомбардировщик...

— Утром был брифинг по нацбезопасности — сказал президент — НТС получило новую информацию от одного из агентов в Москве. Военное сотрудничество России и Китая намного глубже, чем можно было предполагать. Русские — передают им стратегические технологии уже как минимум четыре года. Речь идет о таких технологиях как стратегические ракеты для подводных лодок или двигатели для малозаметных стратегических бомбардировщиков. Черт... мы говорили русским, что каждый сам вправе искать и находить себе друзей, когда это касалось Украины. Теперь же мы обнаружили, что это в равной степени относится и у русским. НТС считает, что важнейшие детали и китайского стелс-вертолета, и этого самолета — производится на недавно построенном заводе по производству больших деталей из армированного углепластика в Ульяновске. Мы лишили их заказов для Боинга — и они нашли себе новых покупателей...

Президент помолчал, собираясь с мыслями

— На первом брифинге по нацбезопасности — нам сказали, что у нас есть еще как минимум пять лет прежде чем Китай станет для нас по-настоящему опасен. Теперь — выходит, что у нас, может быть, нет и двух лет.

— Их бомбардировщик нас не достанет — неуверенно сказал вице-президент — у них нет достаточного количества воздушных заправщиков и зарубежных баз для них. Мы потратили на эту инфраструктуру десятилетия.

— Уже есть... — сказал президент — посмотри там, дальше. Никарагуа и Венесуэла — и там и там, на китайские деньги строятся по два аэродрома первого класса. Никарагуа не может отказать, потому что китайцы и русские строят там канал. Венесуэла нас ненавидит. И то и то правительство — отказались давать какие-либо комментарии по поводу назначения этих аэродромов.

— А нельзя... остановить строительство? И потом — при первом же обострении мы разбомбим их, вот и все.

— И восстановим против себя всю Латинскую Америку? Брось. У нас нет там больше друзей. Через три года — вступит в строй никарагуанский канал. Тогда — начнутся большие проблемы у Панамы...

Двое мужчин сидели у стола — и тяжесть всех нерешенных проблем, созданных как минимум тремя предыдущими администрациями, одна хуже другой — давила им на плечи.

— Пентагон считает, что окно возможностей открыто для нас года два. Не более. А если брать экономику — времени еще меньше. Потом — всё. Возможно, навсегда. Надо принимать решение.

— И ты им поверил? — испугался вице-президент. Он был сугубо мирным человеком, и просто не мог представить себе мировую войну. Для него мировая война — представлялась чудовищным, неоправданным разрушением имущества.

— Нет — сказал президент США — я им не поверил. Эти ребята готовы превратить весь мир в ад только для того, чтобы закупить новую партию управляемых бомб и услуг по восстановлению после бомбежек...

Президент США встал со своего места, прошелся по узкой полоске свободного пространства за стульями. На экране — показывали, как освобожденных женщин торопливо усаживали в специальные машины ВВС. Внешне обычные Субурбаны — на самом деле внутри они больше походили на пикапы с установленными по бортам и спиной к движению сидениями и стальными боковинами вместо окон...

— Говорят — сказал он — что, начиная с компьютерной революции, США не создали никакой революции и потому у нас все плохо. Но это не так. Мы не желаем видеть, как мы создали революцию в военном деле. Теперь, когда мы хотим воевать, мы тратим деньги как минимум дважды. Первый раз — на бомбы, второй раз — на услуги по восстановлению после бомбежек, причем второй счет, который приходит Дяде Сэму — кратно больше чем первый. Так еще не додумывалось воевать ни одно государство. Потому что ни один бюджет кроме нашего — не выдержит такого издевательства на протяжении пятнадцати лет. Я не берусь судить, кто больше пострадал от всего этого — иракские крестьяне или американские налогоплательщики. Но я точно знаю — что эта отрасль и дальше будет развиваться, если мы не наберемся смелости и не встанем у них на пути.

— Сэр, об этом то я и хотел поговорить. Марк кое-что нашел.

Марком — звали директора Национальной тайной службы, человека вице-президента США

— Что именно?

Вместо ответа — вице-президент достал устройство Blackberry*, хранить на котором совершенно секретную информацию строго воспрещалось, и передал его президенту. Президент надел очки, начал читать... лицо его постепенно багровело.

— Ради Бога... кто придумал это дерьмо?

— Прежняя администрация, сэр.

— Подонки... их просто надо запереть в психушке.

Вице-президент не ответил, потому что на некоторые реплики президента США не стоило отвечать.

— Кто был автором?

— Я думаю, Уолкрофт.

— Подонки... — президент отбросил от себя устройство — я надеюсь, этот проект уже остановлен?

— Не уверен, сэр. Он изначально разрабатывался в сотрудничестве с британцами. Они давно ведут свою игру. Для них мы — сильный деревенский дурачок, которого можно вытолкнуть вперед себя. Думаю, тут замешан кто-то еще. Это не наш проект, обратите внимание — некоторые фразы построены так, как будто их перевели с какого-то другого языка.

— Какого? — рассеянно сказал президент

— Какого-то славянского, сэр. Построение фраз.

Президент испытующе посмотрел на вице-президента. Тот кивнул.

— Хорошо — сказал президент США — кстати... ты уверен в надежности русского канала?

Вице-президент кивнул на экран

— Они прошли проверку, сэр.

— Вот и отлично. Этот меморандум уничтожь.

— Понял, сэр.

— Теперь давай поговорим про рынок нефти...

Никакая сила — не могла заставить Президента США заставить сказать то, что он не хотел говорить прямо. Но он, и не говоря прямо, только что дал добро на передачу русским по проверенному каналу информации о планирующейся грязной операции НТС и нескольких других разведок. Операции, которая по степени опасности и неприемлемости для всего мира — была схожа с вторжением в Заливе Свиней или Вьетнамским апокалипсисом...

* Blackberry — канадская фирма, держащая необычно большую долю рынка телефонов и смартфонов США, практически неотъемлемая принадлежность любого американского государственного деятеля. Дело в том, что эти смартфоны предлагают уже в стандарте шифрованный канал обмена информацией

Подмосковье, ЦКАД

26 августа 2020 года

Где вы теперь и с кем?

кто хочет быть судьёй?

кто помнит все имена...

нам не хватает тем...

не нарушай покой...

эта ночь слишком темна...

Виктор Цой

Встретиться с генералом Игнатовым — следовало как можно скорее, чтобы не наломать дров еще — потому я пошел напролом. Просто появился по адресу, где был офис охранной фирмы генерала и заявил, что мне нужно поговорить с ним. Его там конечно не было — такие люди никогда близко к поверхности не держатся — но мои данные и номер телефона взяли. Через полтора часа — телефон зазвонил и мне назвали место...

Место — находилось на ЦКАД, около одной из крупных логистических баз, построенных недавно, где точнее — не скажу. В отличие от МКАД и Третьего транспортного — на ЦКАД специально старались не давать землю под жилую застройку, поэтому места там были застроены либо заводами, либо такими вот огромными логическими комплексами обрабатывающими в час сотни фур. Кричи — не докричишься, короче...

Когда я приехал, кортеж генерала Игнатова уже стоял на месте — две Тойоты Ланд Круизер. Два боевика... а как их еще называть, если знаков различия нет, а автоматы есть — держали периметр. У обоих — автоматы Калашникова с модными красногорскими коллиматорами — те в последнее время теснили ЭОТЕК, у них отсек для батарей был не впереди, а сбоку, в расчете на боковое крепление, и это позволяло максимально низко опустить прицел по отношению к ствольной и добиться co-witness*, что с ЭОТЕКом на Калаше невозможно. Такие коллиматоры намекали и на то, что они снабжаются с государственных складов.

Один из преторианцев — выступил мне навстречу

— К генералу Игнатову — сказал я, не представляясь

— Записывающее есть? Мобила, диктофон, камера?

— Нет.

— Руки.

Я поднял руки, меня обыскали, сначала руками, потом — с помощью прибора, так называемой "петли". Ничего не нашли. Отступили в сторону, я сел в машину генерала, дверь за мной закрыли. Судя по увесистости — броня.

— Доброго дня.

— Вечера — поправил генерал

Генерал был намного выше среднего роста, сухощавый, с обильной проседью в волосах. Чем — то он был похож на постаревшего Башара Асада.

— Вечера — согласился я — благодарю за то, что выпустили. Даже ребер не сломали.

— Кто у вас старший? — спросил генерал

— Мудрый Викинг

— Мы служили вместе — кивнул генерал — и только поэтому я поверил ему на слово. Надеюсь, вы не ждете извинений

— Нет

— В таком случае — что вам нужно?

— Поговорить. Согласовать позиции.

— С кем? С вами?

Генерал держался уверенно... хотя, скорее всего — о зондаже со стороны Администрации Президента он знал. А Администрация Президента — не тот орган, с которым следует портить отношения, это все равно, что ЦК КПСС на нынешнем историческом этапе

— Именно со мной — подтвердил я, не обращая внимания на презрительный тон генерала — мало людей пропало из-за отсутствия взаимодействия?

Эти слова, не вызывающие и не обидные — должны были заставить задуматься. В той же Чечне — из-за банальных разных частот у МВД, ФСБ и армии — немало людей сгинуло.

— Какое взаимодействие? Мы делаем дело, вы путаетесь под ногами. Вам мало Риги?

Ага, это он знает. Хотя возможно — знает далеко не всё.

— Рига в прошлом.

— Такое никогда не бывает в прошлом. Хотя бы из-за того пиндоса, с которым вы контачите. Кстати, человек пропал, а посольство шум не поднимает, никаких нот, с чего бы это?

— С того, что это составная часть работы. Его. Моей. Вашей.

— О как! И в чем же эта работа заключается?

— Переговоры о мире.

— О мире...

Генерал рассмеялся... смеялся недолго, но впечатление это производило и не очень хорошее. Когда такой человек смеется...

— О мире с кем? С бандерлогами?

— Бандерлоги — это простые исполнители. Ситуация на Украине модерируется извне.

— Слова то какие... модерируется

— Говорить с бандерлогами бессмысленно... надо говорить с хозяевами... с кем я и говорю.

— С хозяевами... — генерал повернулся по мне и снял очки — вы хоть знаете, Штирлицы недоделанные, что в прифронтовой полосе творится? Каждую неделю — по две — три попытки прорыва. Среди беженцев, каждый десятый — засланный казачок и они уже по всей стране... на заводах, там, где нефть добывают, кто-то уже и в полиции. У нас на особом контроле — больше тысячи ячеек. Не так давно, на границе пацан пятнадцатилетний подорвался, с погранцами... шахид, е.. твою мать! А вы тут — переговоры, нах... , ведете...

— Мы идем к палестинскому варианту — сказал я

— Да мне пох... — выразился генерал — они не пройдут, вот и все. Говорить с ними — бесполезно, у них в башке только одно — слава Украине! Только когда мы до Львова дойдем — вот тогда и надо переговоры вести. А пока — п...ть не надо.

...

— Есть еще вопросы?

— Никак нет.

— Тогда не отсвечивай. То, что тебя приняли — ошибка и не более того. Хотите вести переговоры, со Старой Площадью мутить — ваше дело. Только вот что я тебе скажу...