Иные миры Часть 3 Конец пути

— Ну что, поболтали? — она защелкнула замок. — Проходи, мы заказали пиццу.

Я удержала ее за рукав.

— Ничего не замечаешь?

— Нет, — Леда удивленно моргнула. — Погоди, ты нашла у Ингера, прости господи, краску для волос и опробовала ее на себе? Нет? Тогда не знаю.

— Ты в глаза посмотри.

Я повернулась к свету, чтобы было лучше видно.

— Ого, — Лела взяла меня за подбородок и повернула сначала в одну сторону потом в другую, — что это с тобой?

— Кажется, я окончательно стала нимфой.

— Да ты ж ею с рождения была, — подруга хлопнула меня по плечам и улыбнулась, — чего распереживалась? Можно подумать у тебя прыщик на носу вскочил. Ну, глаза странно блестят, подумаешь, не конец же света пришел! Мы сегодня дампиршу прикончили, я в Иномирье побывала и выучила две новых руны, одну из которых кроме меня в этом мире вообще никто не знает. За один день больше событий произошло, чем за последний месяц. И заметь, что закончились они хорошо, а у тебя вид, будто твой любимый хомячок умер. Будь проще.

Я фыркнула и покачала головой. Таких, как она больше нет, это точно.

— Леда, я тебе не говорила, что ты сумасшедшая?

— Насчет тебя не помню, но мама точно говорила. И не раз. И даже не два.

Глава 14

Ужин не отличался особыми изысками, но мне показалось, что вкуснее этой пиццы я в жизни ничего не пробовала. Все мы здорово проголодались за этот день и на еду набросились, совершенно не заботясь нормах этикета, вилочках, ножичках и прочей ерунде. Загрей запихал в рот целый кусок и проглотил, почти не прожевав.

— Не подавись, — мысленно сказала я, поскольку говорить вслух с туго набитым ртом было совершенно невозможно.

Даже Лия так прониклась к еде, что с аппетитом доев очередной кусочек, сказала:

— М-м-м, пицца!

Чем вызвала бурю смеха и восторгов по поводу первого выученного ею слова на нашем языке. На этом слове она, кстати, не остановилась и после ужина практически без запинки повторила наши имена.

Я смеялась вместе со всеми, хотя еще недавно мне казалось, что жизнь никогда не повернется ко мне своей светлой стороной. Но мы слишком долго жили одним днем, по принципу "об этом я подумаю завтра". Не так уж и плохо всецело отдаться этой философии — по крайней мере, она делает нас счастливыми в краткий миг настоящего.

Даже, Айрис, который обычно широко улыбался два раза в год по большим праздникам, сегодня заразился всеобщим весельем и пару раз расхохотался от души. Ингер, улучив минутку, шепнул мне на ухо:

— Что с ним? Может он это...дунул где-то втихаря?

— Понимаешь, — я глубокомысленно закатила глаза, — бытие определяет сознание.

И прикрыла рот рукой, скрывая рвущийся наружу смех.

— То бишь втянулся, — резюмировал Ингер, и я, не выдержав, все-таки рассмеялась.

Загрей больше помалкивал, но улыбка почти не сходила с его лица. Северин тоже молчал, но улыбался гораздо реже, хотя я всячески пыталась его ободрить, а все остальные — накормить. Вполне понятное желание, учитывая, что после Лабиринта Северин выглядел довольно тощим.

— У тебя талия тоньше моей, — со смехом возмущалась Леда, подкладывая Северину очередной кусочек.

Только когда он признался, что следующий кусок точно перекроет ему кислород, от него, наконец, отстали.

— Ладно, ребята, — Айрис хитро прищурился, — мне пора домой. Пойду, такси вызову.

— Да, — Ингер устало зевнул, — мне тоже пора. Кстати, предложение разместить Лию у меня, все еще в силе.

— Забирай! — быстро согласилась Леда.

— Спокойно, — возмутилась я, — Лия, ты сама-то согласна? Ингер парень порядочный. Я за него ручаюсь.

Лия энергично закивала.

— Консорди. Сог-согласна, — подтвердила она.

— Славненько, — обрадовалась Леда, — и коробки вынеси заодно.

— Вопросов нет, — Ингер набросил куртку. — Всем пока.

Когда ребята разошлись, я быстренько забежала в душ, поскольку Леда заявила, что собирается еще принять ванну для снятия стресса. У нее всегда был пунктик на чистоте, и с помощью теплой ванны она снимала стресс, лечила простуду, нервы, похмелье, бессонницу и депрессию. Это было ее персональное средство от всего. Кто-то любит шоколад, кто-то мятные сигареты, а мою подругу хлебом не корми, дай принять теплую ванну и желательно с пеной. Поскольку остальные уже успели вымыться, Леда с чистой совестью попросила ближайший час ее не беспокоить.

Я тем временем вымыла посуду и переменила все постельное белье. У меня тоже есть свои маленькие радости и чистая хрустящая простынь — одна из них.

В расстановке спальных мест я решила ничего не менять. Северин останется спать на кровати, а я с Загреем лягу на матрасе. Тем более что мой сатир уже стащил с себя джинсы и теперь лежал поверх одеяла, лениво помахивая хвостом и изредка кидая на меня быстрые взгляды. Я подмигнула ему и взяла с тумбочки расческу. Мои волосы уже и забыли, что это такое, но только я успела несколько раз провести ею по голове, как ко мне подошел Северин.

— Можно тебя на минутку? — робко спросил он.

— Конечно, — я отложила расческу, — пойдем.

Северин прошел в гостиную и подождал, пока я прикрою дверь.

— Что случилось? — спросила я но, он только вздохнул. На нем была Ледина теплая пижама с мультяшными котятами, и, глядя на него, трудно было удержаться от улыбки, пришлось закусить губу в попытках подавить неуместный смешок.

— А она точно умерла? — тихо спросил Северин, и смеяться сразу расхотелось.

Я подошла к нему и, положив руки на плечи, серьезно заглянула в синие глаза.

— Точно. Мне ты можешь верить.

Северин положил голову мне на плечо. Он был практически моего роста, и эта поза не причиняла ему никаких неудобств. Я легонько похлопала его по спине, и это вызвало болезненный вздох.

— Ой, прости, я совсем забыла про порезы. Больно, да?

— Немножко. Это пройдет.

— Дай-ка я посмотрю.

Северин послушно повернулся спиной и стащил рубашку. Порезы были тонкими, но довольно глубокими, кожа вокруг них воспалилась и вздулась розовым рубцом. Я прикоснулась к ним кончиками пальцев, и тонкие струйки энергии пробежали по горячей коже. Несколько секунд и рубцы побледнели, затерявшись на фоне множества других.

Северин повернулся и, обняв меня за плечи, уткнулся носом в изгиб шеи. Его трясло как в ознобе, и щека была мокрой, хотя рыданий не было слышно.

Мне никогда не удавалось находить правильные слова в подобных случаях, поэтому я просто обняла его в ответ, осторожно водя пальцами по паутинке шрамов на спине.

— Спасибо, — его шепот щекотал кожу.

— Пожалуйста, — в тон ему ответила я, и добавила, опасаясь, что если замолчу, он снова заплачет, — а твоя спина еще чувствует прикосновения? Я никогда не видела столько шрамов.

— Чувствует, — Северин едва ощутимо напрягся, — тебе неприятно ко мне прикасаться?

— Ну, что ты, — я сжала его немножко крепче, кто же знал, что он такой мнительный, — просто стало любопытно.

Он сразу расслабился и вцепился в меня так крепко, что я пошатнулась. Весил он не много, но я на всякий случай, попыталась осторожно присесть на диван. А поскольку Северин категорически отказывался отпустить мою шею, то этот маневр завершился тем, что он оказался практически у меня на коленях.

— Я думал, что это конец, — его вновь затрясло. — Она изменилась, но я бы и через миллион лет узнал ее. А потом ты сказала ей, что моя судьба тебя не волнует. Я был уверен, что на сей раз мне никуда не убежать.

— Я говорила это, надеясь, что она не будет мной манипулировать через тебя, а ты поверил.

— Но поверить в это было легко, — Северин отстранился, чтобы посмотреть на меня, — тебе и правда незачем было помогать мне. Зачем я тебе сдался?

— Даже не знаю, — я притворно наморщила лоб, — правда, зачем? Можешь идти на все четыре стороны.

Он замер, хлопая ресницами.

— Шучу, — я погладила его по волосам, убирая с лица непослушные пряди. — Даже не пытайся понять меня. Будем считать, что я в большинстве случаев действую, как того захочет моя левая пятка. Без причины, просто так.

— Но, — он беспокойно завертелся, пряча глаза, — должен же я быть благодарным. Могу я хоть что-то для тебя сделать?

— Можешь! — уверенно начала я, и Северин притих. — Можешь пойти учиться, потом найти себе работу и быть нормальным счастливым человеком. И никаких слёз чтоб я больше не видела.

Он застенчиво улыбнулся и опустил взгляд.

— А что нужно сделать, чтобы ты захотела меня оставить?

— В каком смысле? — настала моя очередь нервно дергаться. — Если ты о том смысле, о котором я думаю, то...

— О, — Северин смотрел на меня, широко распахнув глаза, — твои волосы опять светятся.

— Что? Светятся? опять? — я моментально выскользнула из-под него, отпрыгнув на безопасное расстояние. — Когда они еще светились?

— Когда меня исцелила, — Северин прижимался к спинке дивана, не понимая причин моего поведения. По его виду нельзя было твердо сказать, действовали ли на него какие-то чары — вроде ничего не изменилось, но я недостаточно хорошо его знаю, чтобы замечать такие тонкости. Рано я расслабилась. Мне теперь всегда нужно быть начеку.

— Ты не чувствуешь ничего необычного? — черт, я даже не знаю, как это бывает. Надо срочно поговорить с Амариллой. Завтра же.

— Я себя чувствую хорошо. И это довольно необычно на общем фоне моей жизни до этого.

— Ладно, — я осторожно присела рядом, — позволь объяснить тебе, с чего я так испугалась. Ты, уже успел понять, что я не человек. Я — нимфа. Но беда в том, что я сама не понимаю, как действуют мои чары. В любом случае, если ты заметишь какую-либо странность в моей внешности или поведении — держись от меня подальше. Для твоего же блага.

— Я не верю, что ты можешь причинить мне вред, — Северин придвинулся еще ближе, почти касаясь губами моих волос.

— Намеренно нет, — я медленно повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза, — но ты должен об этом помнить. Как в тот раз, когда я тебя порезала.

— Это не страшно, — Северин робко улыбнулся, — и ты всегда можешь меня исцелить. Что плохого в твоих чарах?

— Ты не понимаешь. Я могу лишить тебя выбора. Ты никогда не сможешь мне отказать. Если у эльфов, к примеру, есть шанс избавиться от чар, то человек становиться одержимым навсегда. Он никогда не сможет познать других радостей жизни.

Я говорила серьезно, стараясь убедить его в реальной опасности, но Северин вновь улыбнулся.

— Это как любовь?

— Какая еще любовь? — я строго нахмурилась. — Ты меня не понимаешь.

— Любовь, — мягко сказал он. — Когда весь мир состоит из одного человека, когда ни в чем не можешь ему отказать, когда достаточно просто быть рядом, чтобы почувствовать себя счастливым.

— Ты путаешь разные вещи, — Я не выдержала его пристального взгляда и отвела глаза. — Это тебе не сказка со счастливым концом.

— Конечно, — Северин печально вздохнул, — просто у меня сейчас нет никого кроме тебя. Родителей я помню плохо. Брат фактически продал меня в рабство. Я простил его, но моя жизнь все равно была сплошным кошмаром. А теперь все вокруг другое, и мир другой. Я смогу привыкнуть, увидишь, я схватываю все очень быстро, но сейчас мне страшно. И у меня нет права просить у тебя утешения, потому что я ничего не могу дать взамен.

Он прижался к моему плечу, и я осторожно провела рукой по темно-вишневым волосам. Никакой внутренней тяги я не чувствовала, ничего похожего на то, что было с Аланом. Это успокоило меня, и я решилась его погладить.

— Я могу утешить тебя просто так. И ты всегда можешь на меня рассчитывать. Для этого не нужно будет даже давить на жалость.

— Я не давил, — Северин сполз вниз и уткнулся в мои колени, — просто мне достаточно пересказать какой-нибудь день из своей жизни, чтобы вызвать шок и трепет. Эржебет со мной такие вещи делала, что даже твои самые худшие предположения все равно будут не так страшны как реальность. Бесконечные изнасилования, пытки, издевательства — список можно продолжать очень долго, но я, наверное, выносливый. Я всегда выживал. Единственное, что она не успела сделать, это изуродовать мое лицо. Ей хотелось оставить это напоследок, но она не успела. Моя жизнь вызывает жалость и ладно. Пусть будет хотя бы жалость, ведь это не такое плохое чувство.

— И мне тебя действительно жаль, — я наклонилась, чтобы обнять его, и он тихо вздохнул.

— Мне уже лучше. Спасибо Кристель, — Северин повернулся, и я выпрямилась, позволяя ему встать.

— Все теперь будет хорошо, честно, — сказала я, погладив его по щеке. — Пойдем спать, у нас выдался трудный день.

Он поймал мою руку и, кивнув, прижал ее к губам.

Загрей лежал на матрасе, изучая потолок.

— Не спишь? — я присела рядышком

— Нет, — он лениво потянулся и мягко прижал меня к себе, — жду поцелуй на ночь.

Внутри меня словно что-то вспыхнуло, и жар пробежал по коже. Загрей почувствовал это и предвкушающее улыбнулся, легонько сжав руками мои бедра. Через мгновение я уже сидела на нем верхом, впиваясь в теплые губы и крепко обхватив ногами загорелый торс. Его руки задрали мою сорочку до талии, и пальцы осторожно поддели кромку трусов.

— Стой, — я вдруг вспомнила, что мы в комнате не одни, и это охладило мой пыл.

Загрей покосился на Северина, замершего в дверях и тихо зарычал.

— Перестань, — шепнула я, и сатир моментально расслабился.

— Как скажешь, — мысленно ответил он и позволил мне опустить сорочку.

— Простите, — Северин густо покраснел, — я...

— Всем спать, — перебила я. — Хватит уже разговоров.

И первой забралась под одеяло. Загрей нырнул следом, и нежно обнял меня сзади. Никакие мысли даже не успели побеспокоить меня, поскольку, едва моя голова уютно устроилась на подушке, я провалилась в крепкий сон без сновидений. Единственный раз мне пришлось проснуться, оттого, что Северин плакал во сне. Я несколько минут просидела рядом, гладя его по голове, и он успокоился, так и не проснувшись. Остаток ночи прошел спокойно, а наутро я обнаружила, что Северин спит на полу, свернувшись калачиком и держась за мою руку. И за что мне такие мучения? Он, как бездомный котенок, которого хочется приютить и обогреть, но я точно не смогу этого сделать. Не потяну. Когда я в детстве хотела завести щенка, мама долго и обстоятельно объясняла мне, сколько ухода и внимания на самом деле требуют домашние питомцы. Так я и не решилась привести домой пушистый комочек. Не вынесла груза ответственности перед своим будущим домашним животным. Аналогия, конечно, неуместная, но чувства были примерно те же.

Я осторожно вытащила руку, и Северин сразу проснулся.

— Я тебе не помешал? — спросил он.

— Доброе утро, — я погладила его по волосам, — тебе не спалось на кровати?

— Прости, ночью мне показалось, что тебя нет. Я всего лишь хотел убедиться. И уснул.

— Ладно, пора завтракать. А мне сегодня еще нужно заглянуть к цветочным эльфам, а после поговорить с послом джиннов.

И такая дребедень каждый день.

— Крис, — в спальню заглянула Леда, — вставай быстро! Только что объявили спецвыпуск новостей. Там....офигеть можно!