Потрясенный Карелла безропотно отдал мне полуталер. Я протянул монету девчонке.
— Бери. Но имей ввиду, что он говорил абсолютно серьезно и безо всякой задней мысли — у нас есть вода и я могу тебя угостить. Хочешь — пей тут, не хочешь — иди к Свииту.
Она смерила Виктора подозрительным взглядом, но монету взяла, похлопала по ножу, висевшему на поясе и сказала:
— Пошли. Но имей ввиду...
— Если б не имел ввиду, то помер бы давным-давно...
В боте было прохладнее, чем я думал. Большинство свободного пространства занимало наше барахло. Оказалось, что наше предыдущее средство передвижения при всей его неказистости, было гораздо более вместительным. Я отыскал один из полных бочонков и большую кружку. Налив ее до краев, протянул девчонке, которая с любопытством рассматривала наши разбросанные пожитки, и выражение ее лица красноречиво свидетельствовало о том, что она думает о таких неаккуратных людях. Она приняла кружку, как самую большую драгоценность и взглянула на меня вопросительно. Я кивнул. Однако она все равно отпила ровно половину и протянула кружку мне. Вода была теплой и противной и, кроме того, пить я не хотел. С трудом сделав два глотка, остаток я хотел просто машинально выплеснуть на пол, но на полпути мою руку перехватила другая рука — черная, грязная и с обгрызенными ногтями. Владелица этой руки была в ярости. Забрав кружку, она сказала, глядя мне прямо в глаза и чеканя каждое слово:
— Никогда. Больше. Так. При мне. Не. Делай. Понял?
Мне даже стало как-то неловко, хотя с чего бы? Это ведь моя вода была. Наша. Все это начало походить на какой-то ритуал. Не хватало только, чтобы она сейчас стала молитвы богам возносить.
Гостья допила всю воду без остатка, вытерла свои роскошные губы грязной ладонью и сказала:
— Да-а-а... Многое я на свете видела, но идиоты, за так угощающие водой, впервые попадаются.
Чтобы как-то загладить неловкость, я достал из кармана пачку сигарет.
— Куришь?
По глазам было видно, что — да, курит. Но скорее себе руку отрежет, чем попросит.
— Я угощаю.
— Спасибо, — она неловко достала сигарету и закурила. — Городские. Я такие всего два раза в жизни курила. У нас вообще табак закончился месяца четыре назад. А торговцев все нет. Может, в бурю где попали, а может просто досюда не добираются.
Я слушал и мотал на ус. Внезапно она протянула мне руку:
— Ясмин.
— Что?
— Ясмин. Зовут меня так. Имя мое. Ясмсин.
— Питер, — я пожал руку. Она была грубой, мозолистой и сильной. — Красивое у тебя имя.
— У тебя тоже ничего. Не слышала еще такого. А куда ж вы, непутевые, путь держите?
— Это к Виктору. Он такие вопросы решает.
— Ага. Он, значит, вопросы решает. А ты что делаешь?
— Я решаю проблемы.
— Ну-ну... проблем у вас будет много.
Она немного помолчала, ожидая, что я спрошу, но я не спросил. Я и без нее это знал. Тогда Ясмин зашла с другой стороны.
— Откуда такой достал? — она бесцеремонно ткнула пальцем в шрам в виде буквы "Y" на моей левой щеке.
— На день рождения подарили.
Шрам я получил давным-давно, еще в пехоте. Я к нему привык, он не мешал, а красавцем я и до этого не был. Однако сообщать все это ей не стоило. Особенно про пехоту.
— А ты такой не особо разговорчивый парень, да?
— Да, в общем-то. Не особо.
— Ладно, — Ясмин затушила окурок и поплевала на обожженные пальцы. — Пойду посмотрю, что у вас там стряслось.
Она вышла, а я пошарил в мешке и достал две пачки сигарет. Отдам ей, когда закончит ремонт.
Снаружи Виктор уже ногти грыз от нетерпения. Едва я показался из люка, он замахал руками, что твоя ветряная мельница.
— Питер, да давайте же скорее, пес вас дери!
— Что за пожар?
— Питер, ее надо взять с собой!
Я посмотрел в направлении пальца Карелла и увидел, что Ясмин, сняв панель с нашего бота, почти целиком забралась внутрь. Снаружи оставались только стройные ноги и ягодицы, туго обтянутые штанами. Достойное зрелище.
— А у Ясмин вы спросили?
— У кого?
— У Ясмин. Все-таки это ее задница. Нехорошо брать чужое без спросу.
Карелла непонимающе уставился на меня. Ладно. Я уже привык, что мои шутки он не понимает.
— Виктор, куда вы ее собираетесь брать? Вы хоть знаете, куда мы направляемся и сколько... — Да. Я понял. Вы все-таки хотите вернуться. Я думал — хотя бы два дня продержитесь, прежде чем у вас в мозгах посветлеет.
— Я умею признавать ошибки. Вы же видите, — она разбирается в этих машинах гораздо лучше нас.
— Ну, это как раз и не фокус. Тут трехлетний ребенок в них лучше нас разбирается. Главное, что она разбирается в оружии.
— Да, и в оружии тоже. И там же есть еще куча других вещей, о назначении которых я даже догадаться не могу. Как думаете, она согласится?
— Вы как будто руку и сердце ей собрались предлагать. Почем мне знать? Думаю, согласится. Она спрашивала, куда мы направляемся, и вообще мне кажется, что она из тех людей, которые, не покладая рук, ищут себе неприятности на ту часть тела, которая отсюда очень хорошо видна. Она навроде вас. Только она круче.
Виктор проглотил это, не поморщившись.
— Точно. Если не удастся ее заполучить, то двинемся дальше на север. Там должно быть больше людей. Кого-нибудь да отыщем. Но лучше, чтоб она согласилась. Тут не особо дружелюбные, зато хорошо вооруженные люди. У нас могут быть очень большие неприятности.
— Да. Только двинемся на запад
— Почему на запад?
— Они с запада пришли. Там люди точно уж должны быть. А вот здесь их мало. Я думал, что это какие-то проклятые места, овеянные мрачными легендами древности... Ну, сами подумайте — "Мертвые земли", что это за название такое? На Лимбе так называют места, где дрянь всякая встречается — богли, бин сидхе... И чаще всего, это просто страшные сказки.
— А тут?
— Тут нет воды. Потому и выжить невозможно. И никто не живет. И ничего не растет.
— А в других местах растет?
— Понятия не имею. Не спрашивал. Но, по крайней мере, скорпионы на западе водятся.
Ясмин закончила копошиться во внутренностях бота и зашла внутрь через открытый люк. Бот тихонько загудел и приподнялся над землей где-то на метр, тронулся вперед и остановился.
— Гляньте-ка, починила.
Ясмин уже направлялась к нам, на ходу вытирая руки о свои штаны. Я вдруг понял, что слой грязи на ее одежде, руках и лице — это не грязь, а смазка. Профессия механика — это не только работа в прохладном помещении. В любом деле есть свои подводные камни.
— Значит так, — Ясмин не тратила время на предисловия. — Я вас, ребята недооценила. Я думала, что вы идиоты. Я ошибалась. Вы полные кретины.
Она немного помолчала, давая нам осознать сказанное, а затем обратилась к Виктору:
— Ты антиграв включал?
— Я-а-а... — по лицу моего шефа было видно, что он даже не знает, что это такое.
— Понятно. Чинить тут ничего не надо, но монету я забираю, скажем так, за консультацию.
— А вы уверены, что ничего не надо чинить?
— Уверена ли я? Парень, я читать училась по техдокументации для этих ботов. У меня отвертки и пассатижи вместо игрушек были. Я только одного человека знала, который знал о ботах больше меня. Я же по роже твоей вижу, чего ты думаешь — баба-дура сиськи себе отрастила...
Мы синхронно посмотрели на предмет разговора.
— ...и представляет, что она механик. Да ты хоть масс-конкернер от стартера отличить сможешь, умник? А может ты против черных что-то имеешь, а? Ты что, расист?
Виктор выглядел несколько огорошенным. На мой взгляд, был не лучший момент, чтобы делать то предложение, о котором он говорил. Однако Карелла придерживался другой точки зрения. Он придал своему лицу выражение максимальной глупости:
— Э-э-э... Ясмин... вы, наверное, уже поняли, что мы не очень-то разбираемся в технике...
— Это уже все здесь поняли. Мой вам совет, ребята, убирайтесь отсюда поскорее, пока вам глотки не перерезали. Я ж говорю — это мирный хом, но зачем же людей так искушать. И когда уберетесь — не останавливайтесь в пути. Может быть, кто-нибудь захочет догнать вас и посмотреть, что тут у вас еще интересненького есть. Считайте это дополнительной консультацией в счет вашей монеты.
— Я посовещался со своим партнером и хотел бы предложить вам работу в качестве механика и пилота этого бота.
Ясмин молчала.
— В качестве оплаты ваших услуг могу предложить одну монету золотом или две серебром в неделю плюс полное обеспечение.
— Что значит "полное обеспечение"?
— Еда и вода, когда они есть у нас. Новая одежда, когда мы ее достанем.
— Я даже не попытаюсь сделать вид, что ваша компания мне нравится. Вы ни черта не знаете и ни черта не можете. Вы не похожи ни на кого из тех, кем могли бы быть. Я не представляю, как вы выжили в пустошах, а уж тем более в Мертвых землях. Полагаю, вы просто родились под какой-то счастливой звездой. Звездой дураков. Такая ведь тоже должна быть. Но ты, красавчик, чего-то не договариваешь и уж больно густо мажешь. Не скрою — я давно отсюда хотела свалить, но все как-то случая не представлялось. Не то, чтобы подходящего — вообще никакого. И, похоже, что долго не представится. Вы — первые люди тут за полгода. Только не думай, что я сейчас от счастья зарыдаю. У меня жизнь, как сказка — чем дальше, тем страшнее. Тут хреново, а как с вами будет еще неизвестно. Может — еще хуже. Куда вы направляетесь?
— Назад. В Мертвые земли.
— Тогда без меня. Счастливого пути.
Виктору не помешала бы поддержка. Я протянул Ясмин сигареты.
— Возьми. Это подарок. Спасибо, что посмотрела бот. Два слова, ладно?
Она осторожно вяла сигареты и кивнула.
— Мы пришли из Мертвых земель и сейчас нам надо туда вернуться. Неважно, пойдешь ты с нами или нет. С тобой это было бы намного проще — мы не лучшим образом управляемся с этой штукой. Сюда мы добирались три недели. На боте долетим ... не знаю... дней за десять. Дело не в этом. Дело в том, что мы знаем, что там находится, а ты не знаешь. И это незнание останется с тобой на всю оставшуюся жизнь. Ты постоянно будешь гадать — а что же там такое? где то место, откуда явились эти парни? куда они направились? может и мне стоило пойти с ними? Но второго шанса уже не будет. Ты никогда не получишь ответа на эти вопросы. Врать не буду — путешествовать с нами часто бывает опасно. Иногда — очень опасно. Но скучно не бывает никогда. И мы до сих пор живы, а это тоже что-то да значит.
Когда я закончил, Ясмин засмеялась, встряхивая копной своих волос.
— Ну, говорун, чтоб меня ведьмы загрызли... Здорово расписал ты все, Питер. Теперь я уж точно гадать буду... Знаешь, я бы согласилась, но есть тут несколько проблем. Меня не отпустят. Я тут всем должна. Они меня полтора года назад в пустошах подобрали. У меня ничего не было. Вот с тех пор в долг и живу. Боты нечасто ломаются, а с обычной работой — электростанция, ветряки, радио и всякое такое, Жан и без меня справляется. Я чужая, поэтому мне все втридорога продают. Вот и получается, что чем дольше я здесь живу, тем больше должна.
— А убежать?
— Куда?
— С нами вместе хотя бы.
— У вас оружие, кроме этих железяк, есть?
У меня еще был арбалет, но было ясно, что Ясмин не такое оружие имеет ввиду. Молчание она расценила правильно.
— Вас догонят и убьют. "Лиза" — самый тихоходный бот, а у Танаки еще остались заряды для базуки и несколько ракет. Ради такого дела не пожалеет — потом окупится. Вы же просто вызывающе богаты, а поможете мне свалить и сами себя вне закона поставите.
— Понятно. — Виктор снова был в своей стихии. — Сколько вы должны?
— Много. Сразу трудно сказать. Деньги внутри хома не ходят. Услуги, товары... с каждым нужно отдельно говорить.
— Этого хватит? — Виктор протянул ей мешочек с монетами.
Ясмин высыпала их на ладонь и взвесила.
— Может и хватит. Вы хотите заплатить за меня?
— Да.
— А как я буду расплачиваться?
— Работать на меня. Условия я уже изложил.
— Долго мне придется работать...
— Долго.
— Значит так — я нанимаюсь пилотом и механиком. Все. Ничего больше. Никаких дополнительных услуг. Понятно?
— Понятно. Но дополнительные услуги все же потребуются. Вы будете обучать меня и Питера управлять ботом и стрелять из огнестрельного оружия, когда мы его раздобудем.
— Это — да. Но ничего больше. И я, кстати, не думаю, что вы сможете достать оружие.
— Даже не сомневайтесь в этом.
* * *
Ободрали нас, как липку. Ясмин уверила, что выгоднее будет отдать долги товаром. Мы отдали четыре пустых вещмешка, два ящика консервов, два бочонка воды, почти все сигареты два ножа и кучу полезных мелочей. Легкость, с которой мы расставались с нашим имуществом, произвела на Ясмин впечатление. Особенно она переживала, когда я отдал свой бинокль старосте хома.
— Ты хоть представляешь, что это за штука?
— Да.
— Да это самое ценное, что у вас было!
— Вообще-то у нас много разных штук, а теперь есть и пилот. Это гораздо более ценное приобретение.
— Болваны. Вас тут надули все. Почему вы меня не слушали? Они теперь легенды об этом складывать будут.
— На здоровье.
— Да тут сейчас каждый над вами смеется.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
— Да вы заплатили раз в пять больше, чем я должна!
— Отработаешь, сколько должна, а остальное спишем в убыток. Да, Виктор?
— Да... Что там за комитет по встрече?
Возле нашего бота торчали какие-то люди. Ясмин вгляделась из-под руки вдаль.
— Дьявол!
— В чем дело?
— Это проблема номер два. Я не сказала сразу, думала — обойдется и мы уберемся отсюда быстрее, чем он прочухает что к чему.
— Самое время сообщить нам, что происходит. Времени у вас в обрез — пока мы до бота дойдем.
— Это Луи. Он вообще-то местный — из этого хома, но долгое время был в какой-то банде бродяг с пустошей. Не знаю, чего там случилось — то ли банду разгромили, то ли выгнали его, но он с двумя дружками объявился здесь в одно время со мной и с тех пор всем жизнь отравляет. Особенно мне. Уверена, что это он подговорил людей, чтоб мне все по таким ценам продавали. Хочет меня в койку заполучить. Его боятся. Говорят, он там в банде людей убивал.
— Что— то я не заметил здесь плакатов "Человеческая жизнь священна и неприкосновенна".
— Что?
— Ничего. Вы не так давно утверждали, что в нас могут стрелять ракетами.
— Так это ведь совсем другое дело. Одно дело — ракета, а совсем другое — застрелить человека вот так — в упор. А он убивал. Его дружки рассказывали. Их всех здесь боятся, хотя они вроде ничего такого и не делают.
— Не думаю, что лично для меня была бы очень уж большая разница, из чего в меня будут стрелять, но, видимо, это от недостатка опыта. Кто из них Луи?
— Светловолосый в клетчатой рубашке с "Люгером" на поясе. Патроны у него есть — я точно знаю. По бокам — его приятели Суслик и Куба. А двое в стороне — ребята из хома Клаус и Мигель. Они постоянно с этой троицей таскаются. Строят из себя крутых бродяг.
