У дальней стены за столом сидел ещё один чародей, вернее, маг. Такой же молодой и безусый. Только одежда у него была попроще — простецкие штаны и мятая рубаха с широким воротом.Он старательно водил пером по бумаге и на Стёпку даже не взглянул, настолько был поглощён работой. Заклинания, наверное, составлял, или демонов вызывать готовился.
Зато сидящие в бутылях джины (если это, конечно, были джины) разглядывали Степана во все глаза. Около десятка больших пузатых бутылей тёмного стекла стояли на верхней полке, и в каждой сидело по страшному уродцу. Они прижимались мордочками к стеклу, кривлялись и что-то беззвучно выкрикивали. Может быть, просили о помощи, учуяв в демоне родственную душу. Сам Стёпка никаких родственных чувств к этим страшноватым созданиям не испытывал. Мало того, что у некоторых из них имелись приличные рожки, а кое у кого, кажется, и вполне обезьяньи хвосты, — они ко всему прочему все как один были четырёхглазы. Боже упаси от таких родственников! Стёпка с трудом отвёл взгляд и постарался больше на верхнюю полку не смотреть. Разочарованные уродцы поняли, что демон играет не на их стороне, и принялись кривляться с удвоенной энергией, теперь уже явно посылая на голову презренного отступника неслышимые проклятия.
Алексидор тем временем сдвинул книги на край стола, повёл рукой, и перед Стёпкой из ничего возникла расписная пиала со слегка дымящейся жидкостью.
— Угощайся, демон Степан, — сказал маг и ещё одним движением создал себе точно такую же пиалу, только чуть побольше. — Пей без опаски, это вкусно.
Здорово! Стёпка был не на шутку впечатлён. Настоящее волшебство приятно взволновало кровь, лишний раз напомнив ему, что он угодил не куда-нибудь, а в мир, где чудеса происходят наяву. Пусть даже и такие незатейливые. Но ведь это только начало!
Он потрогал пиалу (настоящая, не иллюзорная), затем осторожно глотнул горячий травяной напиток, слегка напоминающий чай из листьев смородины и с отчётливым медовым привкусом. Алексидор тоже с удовольствием прихлёбывал из своей пиалы, поглядывая на Стёпку весёлыми глазами.
— А на кой тебе слуга Серафианов надобен? — спросил он.
Стёпка подумал, подумал и решил сказать почти правду:
— Серафиан велел мне в Ясеньград отправляться. А Смакла со мной пойдёт, потому что я дороги не знаю, ну и чтобы просто помогать.
Он чуть было не проговорился, что ему надо своего пропавшего друга Ваньку отыскать, но вовремя вспомнил совет чародея и прикусил язык. Алексидор, конечно, не враг, но лучше ему об этом не говорить, а то мало ли что. Серафиан-то, наверное, не просто так предупреждал, чтобы никому ни слова!
— Что делать в унылом Ясеньграде такому молодому демону? — удивился Алексидор. — Оставайся лучше в Летописном замке. Здесь, понятно, тоже не стольный град, но всяко любопытнее. Тебе, возможно, ещё не ведомо, но вскорости сюда послы из Степи, из Великой Веси, да из Оркланда прибудут. Вот на что тебе посмотреть бы. Рыцари с дружинниками турнир устроить намерены. На мечах да на копьях в воинской ловкости состязаться будут. Пропустишь — пожалеешь.
— Я бы остался, — совершенно искренне вздохнул Стёпка. — Но Серафиан велел идти в Ясеньград. Сказал, мне непременно туда попасть нужно. А зачем — я пока не знаю.
— Ну и ладно, — согласился Алексидор. — Видно, судьба у тебя такая демонская, своим хотением жить не волен.
Стёпка дёрнулся было возразить, но смирил свою демонскую гордость и промолчал. Ведь и правда, не было у него другого выбора, надо идти и выполнять.
— Вы в стену огнём стреляете? — спросил он, чтобы перевести разговор на другую тему.
— И огнём тоже, — оживился маг. — Хочешь, покажу?
Ещё бы Стёпка не хотел! Совсем он глупый, что ли, от такого счастья отказываться! Алексидор тут же с явным удовольствием пальнул в стену небольшим огненным шаром. Жахнуло знатно, но не слишком громко, чтобы народ не пугать, как пояснил маг. До Стёпки докатилась волна горячего воздуха. На каменной стене образовалась ещё одна подпалина.
Сказать, что Стёпка испытывал восторг значит ничего не сказать! Только тут, в комнате Алексидора, он по-настоящему осознал, что волшебство существует, что оно ЕСТЬ! На самом деле существует, и не где-то там, в неведомых далях и мирах, а вот здесь, прямо перед ним: протяни руку — и тебя обожжёт магическим огнём. Понять, каким образом из обычной человеческой ладони появляется этот огонь, было невозможно. Магия, и всё тут. Алексидор вытягивал руку в направлении мишени, прищуривался, чуть заметно шевелил губами — и вот уже в стену врезается очередной огненный заряд. После пятого выстрела Стёпка ухитрился разглядеть, что огонь появляется на некотором расстоянии от руки мага, так, словно воспламенялся сам воздух. Потом мгновенный огненный прочерк, вспышка и медленно остывающее раскалённое пятно на каменной поверхности.
— Когда силы побольше накоплю, сразу тремя огнями кидаться смогу, — пояснил маг, вытирая вспотевший лоб. — Я ведь, Степан, на боевого мага выучиться желаю, мне над рукописями чахнуть норов не позволяет. Скучно мне в заклинаниях прадедовых чернильные загогулины разбирать, я свои умения придумывать хочу. Глянь, что у меня недавно получилось. Тебе первому показываю. — И он хитрым движением руки заморозил часть стены так, что на ней появился приличный слой льда. В комнате сразу стало прохладнее, даже зимой слегка запахло.
— Круто, — признал Стёпка. — А разве... А мне вот Серафиан говорил, что за каждое заклинание чародею приходится платить своей жизнью. Получается, что пару раз вот так пальнул в стену, и жизнь себе на сколько-то дней укоротил? Так ведь и до старости не дотянешь.
— Он тебе правду сказал, да не всю, — засмеялся Алексидор, отогревая дыханием замерзшие пальцы. — Ежели без ума свою силу расходовать, то так оно и получится. Да только ведь чародеи и маги не лыком шиты, они тоже жить хотят. И у каждого либо заклинания особые припасены, либо умения сокровенные, дабы силу не из своей души черпать, а из растворённой вокруг магической субстанции. Не каждому это дано, потому и магом не каждый сделаться способен. Талант на это надобен, дар свыше, — он осушил остывшую пиалу и вновь наполнил её до краёв, привычно щёлкнув пальцами. Стёпка незаметно под столом повторил этот простой жест. Наполнить свою пиалу он, конечно, не надеялся, просто ему страшно хотелось освоить какое-нибудь, пусть даже самое простенькое заклинание.
Алексидор тем временем увлечённо продолжал:
— Субстанцию эту увидеть и почувствовать любой может, особливо, когда рядом сильное преобразование опытный маг творит. Вот смотри внимательнее на меня...
Он прикрыл глаза и выставил перед собой обе руки ладонями внутрь. Стёпка прищурился. Вокруг мага в воздухе замерцало слабое сияние, похожее на электрические искорки. И запахло магией, точно так же, как у Серафиана, когда тот собирался незаконного демона Истинным Пламенем прижигать.
Искорки закружились в причудливом хороводе, Алексидор повернул ладони кверху; Стёпку осторожно толкнуло в грудь, взъерошило волосы, кончики пальцев щекотно зазудели, кто-то невидимый попытался заглянуть в его голову, толкнулся с разбега, отскочил, толкнулся вновь — и разлетелся на тысячи мелких брызг, страшно закричав от боли... Стёпка помотал головой и проморгался. Отголосок ужасного беззвучного вопля, казалось, ещё метался по комнате. Лохматые обрывки магии неторопливо растворялись в воздухе. Алексидор опустил руки и с улыбкой посмотрел на демона.
— Понравилось? — спросил он. — Видел магическую ткань сущего?
— Видел, — сказал Стёпка. — Вот бы и мне так научиться.
Алексидор засмеялся:
— На что тебе, Степан, магия, коли ты и без того — демон?
— Ну, не знаю, — Стёпка пожал плечами. — Просто... Хочется мне. Интересно же так вот колдовать.
— Колдуют малоумы деревенские. А мы здесь высокой наукой занимаемся. Магические преобразования творим! — Алексидор назидательно воздел палец, видимо, кого-то передразнивая, и тут же сам расхохотался. — Не хочется тебя огорчать, Степан, но едва ли ты к магии способен. Потому как, если бы была в тебе хоть толика малая магического умения, не смог бы тебя никто под наше небо призвать. Неотменяемое установление мироустройства, не знаю, понятно ли тебе.
— Понятно, — вздохнул Стёпка. Расставаться с мечтой ужасно не хотелось. Он с сожалением покосился на дверь. Беседовать с магом было интересно, однако, как говорится, пора и честь знать. Тем более что Ванькино спасение никто не отменял, и отправляться к элль-фингам всё равно придётся.
— Уходишь? — Алексидор, похоже, решил, что демон слишком сильно огорчился.
— Мне пора, — сказал Стёпка. — Я бы ещё у вас посидел, но надо идти. Меня уже, наверное, потеряли.
Поднимаясь со стула, он случайно задел локтем книжную стопку. Верхняя книга тяжело шлёпнула кожаным переплётом по столу и нехотя, словно против воли, распахнулась примерно посередине. Стёпка, уже подхвативший было книгу, в приятном удивлении уставился на рисунок. Иллюстрации в книге оказались движущимися. На щедро украшенной золотыми узорами странице похожий на чрезвычайно лохматого медведя зверь рыл землю передними лапами и беззвучно скалил впечатляющие острые клыки.
— Любопытствуешь? — с едва заметной усмешкой поинтересовался Алексидор. Наверное, думал, что для демона ожившие картинки — это нечто невиданное.
— Кто это? — спросил Стёпка, не обратив внимания на ироничный тон мага. — У нас такие не водятся. На медведя немного похож.
— Демон, разумеется, — пояснил Алексидор. — В этом иллюминированном манускрипте содержатся описания доступных демонических существ и заклинания, с помощью которых их можно вызвать.
Зверь неутомимо рвал когтями едва обозначенную несколькими штрихами землю, время от времени останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Нарисован он был тщательно, но на Стёпкин взгляд чересчур примитивно, почти так же, как на старинных гравюрах рисовали рыцарей и разных зверей — с большими головами, огромными глазами и непропорционально маленьким телом. Зато эта картинка двигалась. Почти как на экране компьютера. Стёпка опасливо тронул страницу, проверяя, не защищен ли манускрипт магией. Оказалось — не защищён. Прочитать замысловатые комментарии под рисунком не удалось, буквы были знакомые, но слова из них складывались совершенно непонятные, да ещё и написаны они были в сплошную строку без знаков препинания. Хорошенько рассмотрев лохматого медведя, он принялся листать книгу. Демонов в манускрипте оказалось много и они все были очень разные. И огненные ежи, и змеи с крыльями, и люди, не похожие на людей, и чудовища, которые, наоборот, на людей были очень похожи. Некоторые стояли без движения, некоторые бежали, а один демон, похожий на щетинистую гусеницу, превращался сначала в куколку, затем в страшноватую бабочку, и вновь становился гусеницей. И так раз за разом. Увлечённый Степан не видел, что за его спиной Алексидор вопросительно указывает на него сидящему у стены магу, а тот в ответ утвердительно кивает, что, мол, всё идёт по плану, и направляет на ничего не подозревающего демона какой-то весьма подозрительного вида амулет, и беззвучно шевелит губами, проговаривая заклинание.
— Ух ты, динозавр! — воскликнул Стёпка, так радостно, словно хорошего знакомого встретил.
— Дракон бескрылый, — поправил маг, взглянув на очередную картинку.
— У нас их называют тиранозаврами, — сказал Стёпка. — Они вымерли много тысяч лет назад. Только скелеты в земле остались окаменевшие. А где-то они, получается, ещё живут. Здорово!
Он дотронулся до рисунка и тут же испуганно отдёрнул руку, увидев, что динозавр хочет его цапнуть за палец. Джины в бутылях торжествующе взвыли. Алексидор необидно засмеялся. Стёпка тоже улыбнулся, погладил огрызающегося ящера по спине, машинально сдвинул палец в сторону, и тираннозавр повернулся другим боком, затем послушно лёг на спину и стал вращаться вокруг себя, не забывая при этом перебирать нарисованными лапами и открывать пасть. Увеличить изображение не получилось. Впрочем, Стёпка на это не очень и рассчитывал. До такой опции магические художники, видимо, ещё не додумались.
— Как ты это делаешь? — спросил Алексидор, и в голосе его прозвучало нешуточное удивление. — Сколько раз разглядывал этих демонов, но мне и в голову не пришло, что их можно поворачивать пальцем во все стороны. У вас тоже есть такие книги?
— Не совсем такие, — сказал Стёпка. — Похожие. Там ещё много чего можно делать. Увеличивать, приближать, копировать...
— Копировать?
— Ну... Сделать точно такой же рисунок в другой книге. Или много таких же рисунков в других комп... книгах. Чтобы все могли посмотреть, кому интересно.
— А-а-а... У нас этим переписчики занимаются с рисовальщиками.
Стёпка помотал головой:
— Нет, не так. Переписывать ведь долго, а скопировать можно за несколько минут. Ну как бы размножить. А вы разве с помощью магии не можете так, чтобы раз — и таких книг сразу две?
Алексидор поморщил лоб, почесал в затылке, потом спросил:
— А ради чего силы тратить? Да никто и не согласиться на этакое расточительство. Целый месяц с утра до ночи над заклинанием сидеть, а прибытку — на полкедрика. Легче просто переписать. Безо всякой магии.
— Да-а-а? — удивился крайне разочарованный таким подходом Стёпка. Он-то был уверен, что магией можно заниматься хотя бы только из любви к прекрасному. А у магов, оказывается, совсем иной взгляд на такие вещи. — А я бы попробовал, честное слово.
Он чуть было не добавил, что копировать можно не только книги, но вовремя сообразил, что местные маги, скорее всего, тоже не лаптем щи хлебают, и уж до такой-то простой идеи додуматься вполне могли, и поэтому не стоит ему соваться со своими "очень полезными" советами туда, где он ничего не понимает.
— Хотел бы я посмотреть на ваши книги, — протянул Алексидор, отвлекая его от высокоумных рассуждений. — Верно, немало удивительного можно было бы из них узнать.
— У вас здесь тоже книги интересные, — сказал Стёпка. — Вон какие демоны!
Алексидор пренебрежительно хмыкнул:
— Не так уж и много пользы от этого манускрипта. Поглядеть да полюбопытствовать — да, интересно. А на большее он и не годен.
— Почему?
— Да потому, — Алексидор сел на стул напротив Стёпки, взял у него из рук книгу, раскрыл на той странице, где был изображён тиранозавр. — Ну вызову я такого вот демона. Неделю буду заклинания готовить, сил потрачу столько, что за месяц не восполню, жизнь свою незнамо на сколько месяцев укорочу... И чего ради? Чтобы этакая вот страхожутина по всему замку за мной гонялась и рычала по звериному: "Кого прикажешь съесть, хозяин?"
Алексидор закрыл книгу и захохотал. Смех у него был заразительный, и Стёпка тоже развеселился.
— А про меня в такой книге напишут? Я ведь тоже демон.
— Ты обычный демон. Человеческий. То есть демон не по происхождению, а по способу появления в нашем мире. Если бы я попал к вам, тоже, видимо, считался бы демоном.
— Нет, вряд ли, — сказал Стёпка. — У нас в демонов почти никто не верит. Вас бы назвали просто пришельцем из параллельного мира.
