— Как только бандеровцы, потеряют подпитку в живой силе и материальном обеспечении из ковчега, соседи начнут рвать Украину на части, стараясь урвать, как можно больший кусок. То же самое будем делать и 'мы', дабы не подпустить к своим границам потенциальных врагов. Но, и запад и Россия понимают, при первой же стычке, начнется большая война, и только это сдерживает обе стороны от закрытия Украинского ковчега.

'Вот и договорились, елки палки. Это что же получается, мы едем начинать мировую войну'?

— А вот теперь объясни мне неграмотному, на-кой хрен, мы тогда собираемся его закрывать, если это приведет к большой войне и заметь, не на расстояниях, когда враги поливают друг друга пулями и снарядами, а в полном контакте, наматывая кишки на мечи. Да нас, жены и матери разорвут на части за своих мужиков, дед, и тот старается не обострять. Нет, ребятки, я, в такие игры, не желаю играть.

Я посмотрел на каждого, из своих клятвенников, и понял. Если я сделаю то, что пообещал им, в кузне Фомы Митрича, совесть их мучить не будет. В их взглядах виднелась такая уверенность, в правильности того, что мы намеривались сделать, что казалось, они и без меня готовы провернуть эту провокацию, если-бы для закрытия ковчега, не нужна была моя кровь.

— Олег, — слово взял Кузьма — сейчас, 'мы', готовы к войне с западом, войск и кораблей, пусть не таких совершенных, как хотелось-бы, хватает. Сухопутная граница перекрыта так, что муха не пролетит без разрешения. С союзниками — белорусами и кубинцами — все договорено. Англосаксы же наоборот, разобщены и общей тактики и стратегии не имеют. Но, это ненадолго, американцы, медленно и уверенно сплачивают европейские государства вокруг себя, за счет своей казны. Большая война начнется, хотим мы этого или нет, вопрос в том, по чьим правилам она будет идти.

Когда Кузьма закончил свою речь, Маэстро и Николай удивлено на него уставились.

— Ну, ты даешь Кузя, — Николай, поджав губу, крутанул подбородком — откуда такая информация?

— Отец Олега частенько в гости захаживает — удивил тот, своим ответом, не только 'слона и моську', но и меня.

И тут до меня дошло, откуда ветер дует.

— Так это мой отец, подговорил твоего батю, уговорить меня начать войну?

— Да ты что, — кузнец вытаращил на меня глаза — он бы скорее перерезал бате глотку, чем отправлять младшего Богомира, не имеющего наследника, в стан врага.

И все, после этого ответа Кузьмы, мой мозг потребовал обширных и глубоких познаний не только, о роде, о котором я, ровным счетом, ничего не знаю, но и о политической обстановке этого мира, в особенности, кто кому враг, а кто кому друг.

— Короче, друзья-товарищи, — обратился я к своим родственникам — пока я не изучу все нюансы, касаемо Богомиров и противостояния держав в этом мире, хрен я пойду закрывать какой-нибудь ковчег, это вам понятно.

Троица разом кивнула, соглашаясь со мной, и мы сговорились, что на всем протяжении пути до Мохова, они будут рассказывать мне все, что знают сами. А также, по необходимости, подключать к разговору людей из каравана, так как никто, не знает положения вещей в 'незалежной' лучше, чем бывшие рабы.

Через несколько минут, в нашу палатку, ввалилась целая делегация. Степанович, он же начальник каравана, бухгалтер каравана, миловидная девушка с темными волосами по имени Лена и тот самый Примаков, чьи шаги были слышны за версту с небольшим, и тяжелым сундучком в руках или лапах. — Как оказалось это караванная казна. — Точно не знаю, как правильно называются конечности у бегемота, так как Примаков, был наполовину именно им.

Большой, с широко посаженными глазами, низким округлым, не то носом, не то мордой или, если хотите, лицом, с широким ртом без губ. Он волей неволей вселял страх и уважение к себе у окружающих. А самой отличительной чертой Примакова, была кираса, повторяющая контуры живота. Я еще никогда не видел доспех, который бы имел сильновыпуклый живот, большого размера, с рельефом пресса. Но я очень сомневаюсь, что таковой, у бегемота, вообще имеется.

Признаюсь, клеймо начальника каравана и начальника охраны, не вызвало у меня такого негатива, как клеймо на красивом девичьем личике. Не знаю, если-бы она была преклонного возраста, я бы может и перетерпел, но вид красивой девчонки со шрамом, оставленным раскаленным железом, вызвал у меня сильный внутренний негатив. И даже, ради этого, я готов был идти к 'братьям' славянам на выручку и не с гостинцами, а с войной. Негоже делать из разумных существ рабов, не по 'нашенски' это, да еще и клеймить их, словно скотину. Но, нельзя принимать решения на горячую голову, сперва нужно все разузнать и просчитать все возможные последствия. И поэтому, прежде чем принять решение, я буду 'душить' своих клятвенников вопросами и требовать от них ответов.

Поздоровавшись, Лена, по моему приглашению, присела рядом со мной, на спальный мешок и принялась пересчитывать монеты из мешка. И делала это с такой скоростью, что нам четверым, ни за что бы, за ней не поспеть. Она просто брала пригоршню монет левой рукой и, словно пулемет, указательным пальцем правой руки, скидывала их перед собой.

Тем временем, пока производился пересчет нашей меди, Степанович давал указание Примакову на завтрашний день.

— Паша, с утра, ты выдвигаешься с караваном как положено, со мной оставишь десяток Кобзаря, с заводными. Думаю, к вечеру мы вас нагоним.

— Может, все-таки, всем караваном остановимся здесь, на денек, решишь дела, и двинем дальше? Если нападут в пути на караван, без десятка Кобзаря, нам туго придется.

Голос Примакова, был под стать его шагам и телосложению, такой же громкий и сильный.

— Окстись Паша — Степанович кивнул в сторону Маэстро — с нами один богатырь два раза ездил, помнишь что было?

— Помню, оба раза, в одиночку, взял по банде и даже не поделился, жмот — с шутливым упрекам, в адрес Маэстро, сказал Паша.

— А теперь их четверо и они едут в авангарде, так что не переживай, — начальник каравана посмотрел на каждого из нас с усмешкой — они тоже жмоты.

— 'Кхе', четверо говоришь — усмехнулся бегемот глядя на Николая, сверху вниз, возле которого и стоял.

Вот кто его за язык тянул, промолчал бы, и все было бы нормально. Так нет же, и сам показался в неприглядном свете и Лену испугал.

Николай, с необычайной скоростью, выхватил один из своих ножей и засветил рукояткой бегемоту под коленную чашечку. Отчего тот взревел и повалился прямо на мешок с монетами. Лена, с криком, подпрыгнула и, не удержавшись на ногах, упала прямо мне на руки. Николай же, в мгновение ока, 'подлетел' к голове бегемота и чуть не ткнул Паше в правый глаз, остановив лезвие всего в сантиметре от ока.

— Жмоты, это слабо сказано, — угрожающе и монотонно заговорил Николай, глядя в тот же глаз, в который нацелил нож — мы настолько жадные, до бандитского добра, что готовы сотнями их рвать на части, даже таких как ты.

Все сидели затаив дыхание и ждали, чем это закончится.

Обстановку разрядил Маэстро.

— Знакомься Паша, это Николай, сильнейший богатырь России.

Некоторое время в палатке стояла тишина, Степанович, Лена и лежащий на полу Паша, переваривали услышанное. А когда в 'дверях' палатки появились две головы, одна человечья, а вторая кого-то из семейства рогатых и снова исчезли, после крика Степановича, бегемот сказал.

— Очень приятно, начальник охраны каравана, Павел Примаков.

Все выдохнули с облегчением и засмеялись.

Осознание грядущего и встреча с ковбоями.

За три с половинной недели, что мы ехали, мы останавливались в нескольких поселениях и больших и маленьких, но таких барышей, как в Сосновке, больше не было. Тем не менее, большую часть того, что Маэстро приготовил на продажу, даже побитые щиты, мы продали. Я, до обеда, бегал, приводя 'дыхалку' в норму, а после изнурял Маэстро и Кузьму вопросами. По вечерам, я общался с моховцами из каравана.

Во время путешествия, я наслаждался красотами России в новом мире. Леса, луга, реки и равнины ничем не отличались от тех, что были в старом мире. Все, что я видел и чем любовался в дороге, буквально вдохновляло на сохранение девственной природы и, в то же время, я понимал. Земляне, рано или поздно, придумают, что-нибудь, на замену старым технологиям и снова примутся травить природу. В погоне за властью и златом, их не остановит такая 'мелочь', как сохранение природы. Мы, земляне, уже принялись вырубать леса, распахивать луга и равнины, строить каменные замки, тем самым изгоняя живность из естественного для них ареала обитания. Из ковчега мы тащим в этот мир, всякую дрянь, которой уничтожали свой старый мир.

Нет, я не хочу этого, это не правильно, 'мы' должны жить в гармонии с природой, а не уничтожать ее. Технологии, это вред, не только для природы, но и для людей.

По мере продвижения и остановок в НП (Населённый Пункт), Кузьма так и не смог принять участия в торге, о чем, в принципе, и не думал сожалеть. И пока мы торговали, он бродил по скорнякам, сапожникам и кузнецам, выискивая и заказывая, для нас с Николаем, нормальную одежду. Дело это оказалось не быстрым, так как готовые изделия, или не подходили нам по размеру или кройка была не та, какую он хотел. Поэтому Кузьма, от деревни к деревне, за двойную оплату, потому-что работу приходилось делать ночью, дорабатывал и делал то, что он задумал.

Меня больше всего поразило то, что он даже не потрудился узнать наши размеры и когда я спросил Николая, не переживает ли он на этот счет, он ответил.

— Хороший кузнец, что хороший портной, только взглянув на клиента, сразу определяет размер.

Пришлось довериться глазу Кузьмы и ждать, что из этого выйдет. Смотреть, на то, что Кузьма делает, нам не разрешалось, но от поселка к поселку, его работа становилась все тяжелее, а наша казна все легче. И если из Сосновки, утром, он вышел с почти пустым мешком, то через три недели, мешков стало четыре и, когда он их нес, они звенели, от соприкосновения металла с металлом.

Неделю я и Николай ждали, когда же будет готова наша одежда, а после начали сами себя одевать, покупая ее во всех селениях, где останавливались. Но и здесь были свои трудности. Не во всех селениях имелась лишняя одежда, особенно под размер Николая. Про портных, сапожников и, тем более, мастеров по коже, можно и не говорить, дефицит. Это Сеня 'зубастик', имеющий стабильно высокий доход, смог переманить в Сосновку, чуть ли не всех нужных мастеров. У других поселений, такой возможности, не было. Так что, как только нам попадался скорняк, сапожник или портной, мы засыпали его срочными заказами. Естественно это было не дешево, но и мы, после Сосновки, уже небыли голытьбой. В общем, худо-бедно, но мы с Николаем обзавелись двумя комплектами одежды, включая нижнее белье, и по паре кожаных сапог на меху, каждый.

На мне была короткая куртка на меху, из толстой кожи, способной выдержать стрелу на излете. Меховая лисья шапка — судя по книгам и фильмам, то именно такие носили наши предки. — Штаны тоже кожаные, но не облегающие, как у Николая, а свободные, не нравится мне теснота, не комфортно мне. Сапоги, по настоянию своих спутников, мне сделали с каблуками и отворотом, для солидности. Но они не смогли меня отговорить от засапожников, на внешней стороне голенища. Тем не менее, вместо притороченных 'насмерть' ножен, они, все же, уговорили меня, на застежки для них. Сами ножи, я выбрал из оставшегося, после продажи арсенала Маэстро. Это были два, так себе, ножа, с рукоятками и гардами, да еще и с односторонней заточкой, что никак меня не устраивало. Я привык иметь на сапогах метательные ножи, без всяких 'прибамбасов', рукояток и с обоюдной заточкой. Но выбирать не приходилось, придется, пока, пользоваться этими.

Однако, сменив серое обмундирование, полученное в 'отстойнике', я не стал его выбрасывать и Николаю не позволил, а, уложив в купленный мешок, положил в кибитку Кузьмы, на всякий случай.

Из разговоров с моховцами, в частности с бухгалтером каравана я узнал, что как минимум один ковчег, уже закрыли. А именно, сербский, и сделали это американцы. Но сделали это 'топорно', на половину, не заботясь о последствиях.

Американский носитель крови, смог доставить в ковчег свою кровь, но тут же был изрублен на куски охраной и не смог довести дело до конца. Теперь сербы не могут обменивать в своем ковчеге золото и серебро на товары, эта функция перестала работать. Но люди все еще могут проходить в этот мир со старой Земли.

Американцы, и их приспешники, так называемые, развитые страны, столкнулись с еще одной проблемой.

Чтобы полностью закрыть ковчег, носитель крови, который начал процедуру закрытия, или его родственники по мужской линии, что-то должны сделать с ковчегом и получить за это подарок.

Евро-американцы постоянно пытаются прорваться к сербскому ковчегу, большими и малыми силами. Сербы ненавидят американцев, и иже сними, и если они кого-то из них отлавливали на своей территории, он покойник. Они пока держатся, но надолго их не хватит. Дело в том, что сербы, отбиваться то отбиваются, но несут потери. А американцы, в ответ, перекрыли доступ к ковчегу на Земле и пополнения, в живой силе, у них нет.

Все это Лене рассказал плененный серб, которого взяли в плен, привезли на Украину и сделали рабом. Он, во время прохождения ковчега, обратился, во что-то непонятное. Форма головы вполне человеческая, на этом сходство с человеком, по словам Лены, заканчивалось. Два глаза, один спереди, второй на затылке. Рот, с острыми зубами, из уголков которого торчат подвижные клыки, направленные друг на друга. Тело сильно сужено в талии и довольно широко в плечах, которых четыре, как и рук, одна пара спереди, вторая позади. На каждой руке по четыре пальца, с крестообразным размещением на кисти, которая не боковая, как у человека, а прямая, так что кисть поворачивалась в разные стороны. Ноги, у этого серба, с двумя коленями, одно торчало вперед, второе назад. Пальцев на ногах было тоже четыре, с таким же расположением и когда он шел, его следы образовывали крест.

Когда я рассказал об этом Кузьме, Николаю и Маэстро, то только последний не удивился, он уже был в курсе всего, за что и получил от меня нагоняй. Но оправдался тем, что он лично просил Лену, говорить мне обо всем, что она знает, включая серба и полузакрытый ковчег его страны.

Как и что нужно сделать, чтобы полностью закрыть ковчег, никто не знал, и я пожалел, что не сообразил спросить об этом отца. Хотя, по мнению моего окружения, если бы я у него спросил, то, скорее всего, он бы меня не выпустил из-под опеки, пока я не наклепал маленького Богомирчика. Может оно и так, да только проверить уже не получится.

К слову сказать, большую часть времени, по вечерам, я проводил с Леной, и так вышло, что в один из таких вечеров, она предложила мне остаться в ее палатке на ночь. Мы не афишировали наши отношения на людях, но все прекрасно знали, чем мы занимаемся по ночам, хотя мы старались делать 'это' тихо.