— Воот! — наставительно протянул Соколов, — всё одно за другое цепляется. То есть, сначала надо построить новое жильё. Для того, чтобы построить жильё, нужно место, нужны стройматериалы и рабочие руки. Кроме того... Нужен стандартный проект. Из стройматериалов у нас ничего нет. Даже камня нет.

Тут Мария вступила:

— Как это нет? А на Чулыгинской горюшке? Крупорушки-то Касьян из чего делает?

— И много там камня? — заинтересовался Денис.

— Не знаю, сынок.

Варя тоже пожала плечиками. Денис определился:

— Так... Тогда надо разведать месторождение и определиться с объёмом добычи.

Он подумал маленько.

— Знаете что? А нам камня-то только на фундаменты и надо. Остальное можно возвести из арболита, на решётчатом каркасе. Солома есть?

— Есть, прошлогодняя, — покивала Варя. — Ещё не сожгли.

— Отлично. Тогда по порядку. Сначала разведка камня. Потом чертежи дома. Параллельно разметить новую улицу. Для каркасов домов нам нужна лесопилка. Для неё нужен диск пилы большого диаметра. А его можно купить только здесь. Привод сделаем либо конный, либо на водяном колесе. Нам особо-то двигать прогресс не положено.

Он огорчённо сморщился. Потом махнул рукой.

— Но ничего. Мы и так обойдёмся...

Все смотрели на него с выжиданием.

— Параллельно разметить места под... Ну, типа там — курятник-гусятник. И коровник, какой-нибудь... Варя, а налоги у вас большие?

— Налоги?.. А! Подати!.. Нет, Ванечка, с меня оброчной подати не берут, у меня государев указ. А подушную — плачу. По восьмидесяти копеек с души. У меня двенадцать душ. Вот и считай.

Денис удивился:

— Мне интересно — почему записано именно двенадцать? В деревне народу явно больше.

Варя его укорила:

— Ваня, так это бабы, да девки. Они-то какое отношение к душам имеют?

— То есть — считают только мужчин? — не поверил ушам Денис.

— Конечно, — удивилась его бестолковости Варя. — Курица не птица, баба не человек.

— А я-то думал, что это шутка такая...

Все замолчали. Разговор как-то зашёл в тупик.

Денис почесал переносицу.

— Короче. Нам нужно развернуть строительство. Для этого надо, первым делом, соорудить лесопилку. Для лесопилки необходим крепкий фундамент. Это цемент. Его можно купить здесь и переправить по грузовому спотресейфту туда. Но представьте себе, что на середину улицы, из ниоткуда, сваливается куча мешков с цементом. Нам тут же припишут сговор с нечистой силой. За обычный мордобой-то вон — волну подняли...

— И что ты предлагаешь? — спросила Бэт.

— Нужно сделать вид, что мы всё привозим из Архангельска.

— Как?

— Выбрасывать нас где-то... Чёрт, как сделать-то... А! Вот! Мы с Варенькой съездим туда и оставим маяк. Варя, ты же дорогу знаешь?

— Знаю. Только... Вот приедем мы "туда" на двуколке. Нас Бетичка заберёт. А Жасмин куда?

— Как куда? Через грузовой портал — сюда. Вместе с двуколкой.

— Тогда, да, — успокоилась Варя. — Тогда я согласна.

— Значит, первым делом строим лесопилку. Варя, там у тебя лес пилить можно?

— Конечно! Это мой лес.

— Тогда, — резюмировал Соколов, — налаживаем транспортную систему.

Все с вопросом на него посмотрели, и он пояснил:

— Строим ангар под грузовой портал.

* * *

Во дворе, за домом бригада строителей возвела ангар с широкими воротами, в котором Рыжов соорудил грузовой портал. Представьте — заходишь в помещение, а там, в полутьме, на шести опорах, стоит тарелка НЛО, точнее — кастрюля НЛО, диаметром метров пять.

Они с Варенькой её и опробовали.

Денис купил цемент. В мешках. Двести мешков — десять тонн. Завалил две трети гаража под потолок.

За парой пильных дисков, диаметром в метр, пришлось мотаться в Австрию. Там же пробрёл и стальные валы с нарезкой на 50, по посадочному отверстию. Ещё взял шайбы, гайки и десяток подшипников.

Он стаскал всё это в гараж и задумался.

— А как всё это перевозить в прошлое. Ну, перемещение — это понятно. А дальше?

Он пошёл к Вареньке.

— Варя, нам надо купить телеги... Штуки три. Большие, такие. И к ним лошадей. Ты в лошадях разбираешься?

Гагарина возмущённо фыркнула:

— Ну а ты как думаешь?

Потом спросила:

— Ты собираешься все эти мешки туда перетаскать?

— Да. И это ещё не всё. Будет больше.

— Надо пароконные фуры, чтобы побольше разом увозить.

— И где мы их возьмём?

Варвара задумалась. Подумала-подумала и решила:

— Придётся в Архангельск ехать. Только там долгуши можно купить.

Ну, ехать так ехать.

Соколов попросил у Рыжова его Зауэр. Тот принёс пистолет вместе с наплечной кобурой и с запасным магазином. И ещё какой-то длинноствол в чехле.

— А это что?

Владимир вытащил винтовку.

— Это Мосберг, эм три тысячи. Пять, пятьдесят шесть. И вот тут ещё три магазина, — он протянул брезентовую сумку.

— У тебя, что — есть разрешение на боевое оружие?

— Это охотничий карабин. Десятизарядный...

— Спасибо, Владимир Васильевич. Думаю, это мне пригодится.

Переоделись в старинное. Перешли в таймпокет и приготовились к транспортировке.

* * *

Рыжов копался с аккумуляторами, а Бэт стучала по клавишам и ворчала:

— Надо было маяк поставить... Теперь лови эти сантиметры... Деня, ты долгосрочные маяки взял? Это хорошо. Поставь один в усадьбе... Ну, давайте. Кто первый?

Первым пошёл Денис. Ну, так, на всякий случай.

Перешли снова, в ту же ночь отбытия, из Варвариной усадьбы, а утром собрались, якобы, в Архангельск.

Глафира суетилась, собирая хозяйку в дорогу. Наложила в баул еды, наложила во второй одежды. Пришёл Захар одетый по-дорожному.

— Я готов, матушка.

— Куда ты собрался? — удивилась Гагарина.

— С вами. Жасминку уже запряг. До Архангельска за трое днёв долетим.

— Спасибо тебе, Захарушка. Но со мной поедет Иван. А ты тут, без меня, последи за порядком... Франц Карлович, Глаша, прошу вас — и вы приглядывайте.

Все кланялись. Переглядывались с недоумением. У Варвары, после полугода проживания в том, в демократичном обществе, часто вырывались такие либеральные словечки. Вот и сейчас — не "приказываю", а "прошу".

Захар потащил баулы и засунул их в ящик под сиденьем.

А когда Варя уселась в двуколку в белом платье и с белым кружевным зонтиком, Глаша вдруг вспомнила:

— Варвара Ильинична, новость-то какая. Барин Ливанов — убился. Его управляющий за священником поехал.

— Это как понимать — убился? — подняла бровки Варя.

— Так это — лошадь его понесла. Понесла и в ручей сронила.

— А чего же это лошадь его понесла?

— Ну, так спужалась видно чёй-то. Сронила и убила Григория Семёновича насмерть. Завтра хоронить будут.

Варя задумалась.

— Может, остаться на похороны?

Но Франц Карлович отсоветовал:

— Варвара Ильинищна, ещщайте. Время не терпит.

И Глаша добавила:

— Он вам, матушка, не сват и не брат. У вас от него одни неудобства были, да обиды. Видно, Бог его и наказал.

— Ну ладно. Трогай, Ваня.

У ворот стояла дворня и махала руками.

Когда отъехали с километр, Денис сказал:

— По крайней мере, через Юрому будем спокойно ездить.

Варя вышла из задумчивости.

— Ванечка, скажи мне честно — это ты его?

— Варя, я не люблю, когда обижают мою женщину. Все, у кого возникнет желание тебе досаждать, будут наказаны. Вот скажи мне честно — сколько ещё раз он попытался бы забрать у тебя вот эту симпатичную коняшку?.. Сколько раз ты бы встречала дорогого гостя с пистолетом в руках?... ... Да, Варя. Это я его.

Варя молчала. А он продолжил:

— Дело не в Жасмин, и не в Марго, и не в его дохлой кобыле. Дело в наглости. Он уверен... был уверен... что имеет право унижать, оскорблять, отбирать, насиловать... Я не прав?

— Ты прав... Ты прав... Но мне всё же не по себе. Надо заехать, отдать последний поклон покойному.

— Хорошо, заедем.

Светило утреннее солнышко ранней весны. Пели птички. Из-под копыт лошадки вылетали кузнечики. Жасмин бежала легко, всё время пытаясь перейти в галоп. Денис придерживал её и блаженно щурился от встречного ветерка.

Погода стояла прекрасная. Лошадка бежала расслабленной рысью, без усилий влача лёгкую двуколку. Денис притормаживал, чтобы коняга раньше времени не устала. И она прочесала двадцать километров до Юромы лёгкой трусцой без передышки, меньше чем за полтора часа. И всё рвалась добавить скорости. Неугомонна, такая, кабардинка.

По дороге многое обговорили. И о своих отношениях, и о будущем, и о будущих детях, и о жизни вообще.

Денис удивлялся — почему никто не поинтересовался — где Прохорова Мария. Ну, не задумались — и ладно. Меньше нервов, меньше лжи.

Заскочили в Юроме к покойному Ливанову. Постояли у порога, посмотрели издалека на гроб, перекрестились и поехали дальше.

От Смоленца, по хлипким мостам, через две речки, переехали на левый берег, к Лешуконскому. В само село заезжать не стали.

На пустынной лесной дороге, за Лешуконским, примерно в двадцати километрах от него, решили сделать перевалочную базу. Место уж больно удобное. Восемьдесят километров туда и двадцать километров сюда нет никакого жилья. Лес стеной метрах в двадцати по краям дороги.

Поискали проход на какую-нибудь полянку и нашли. Съехали с большака между расступившимися кустами. Огляделись — отличное место. Сухая полянка, десять на двадцать метров. Примерно, конечно. С дороги абсолютно не видная, Денис сходил — проверил.

Варя разнуздала лошадку и начала распаковывать баул с едой — готовиться к перекусу. А Денис выбрал сосну покрепче, поздоровее, стоящую на границе леса и полянки. Он обвязал себя верёвкой через ствол и полез наверх. Добрался до первого большого сучка и закрепил на нём стационарный маяк, который ему дал Рыжов. Этот прибор излучал слабый сигнал, зато работать мог долго, до года.

Подошел к Вареньке, которая, неизвестно чему улыбаясь, раскладывала на скатёрке провизию. Пообедали на воздухе под взглядами любопытных белок и соек.

Жасминка, которой, видимо, надоело щипать траву, подошла к пикнику и умыкнула половину каравая хлеба. Не столько съела, сколько изваляла и раскрошила.

Взнуздали и тронули на запад.

Жасмин снова бежала неспешной рысцой.

Варенька сказала:

— В Карпогоры не успеем до темна. Придётся ночевать в лесу.

— А у меня ещё одна долгоиграющая метка есть. Переночуем дома.

И только он это сказал, Жасмин фыркнула, потом ещё, потом коротко ржанула и прибавила ходу.

— Что это она? — Денис заозирался.

Лошадка перешла на галоп.

— Варя, держись крепче. Что за чёрт?

Позади двуколки из лесу выкатилась парочка волков. Они легко бежали за повозкой, не нагоняя её, но и не отставая. Следом на дорогу вылетели ещё несколько. Штук шесть.

Они гнались за конягой, но как-то лениво. Наверняка, с лёгкостью могли настигнуть путешественников, но...

Соколов понял. Зверюги преследуют путников просто, так сказать, из любви к искусству. А может из любопытства. Они, явно, не голодали. Были бы голодные, легко бы догнали.

— Варя, возьми вожжи.

Денис вытащил из чехла карабин, привстал, повернулся и выстрелил в землю перед стаей. Пуля выбила перед передовым зверем фонтан пыли. Тот резко остановился, отпрянул, криво зажмурился и... И на этом погоня закончилась. Волки постояли на дороге, посмотрели равнодушно вслед и, не спеша, отправились в лес.

Кобылка как-то быстро успокоилась и снова перешла на неспешную рысцу. Она была приучена для охоты и особо не боялась ни зверя, ни выстрелов.

Но, конечно, в первый момент опасной встречи, она своей лошадиной соображалкой почуяла — это не на ней охотятся, а на неё.

— Уф... Отстали... — выдохнула Варвара.

— Да они и не сильно старались догнать, — Денис стоял не сидение коленом и смотрел вслед уходящей стае.

— Сытые, заразы. Лето! Вон у них — морды от сала трескаются.

Варя начала смеяться. Непонятно — то ли отходняк, то ли и правда сказанное показалось смешным. Она хохотала и повторяла:

— Трескаются... От сала... Ой...

Потом успокоилась и призналась:

— Ох, как я испугалась, — прижалась к обнявшему её Денису, вздохнула глубоко и прошептала:

— Ваня... Я ведь не порожняя...

Тот не понял. Недоуменно уставился на спутницу. Та объяснила:

— Понесла я, Ванечка. Что делать, — не знаю.

— А как получилось-то?

— Да вот, сама удивляюсь, — уставилась в полик, — что скажешь?

Соколов развёл руками, заворковал:

— Да ты моя рыбка. Да ты моя птичка. Так что ты сразу-то не сказала. Мы никуда бы и не поехали. Ты себя нормально чувствуешь? Не тошнит? Голова не кружится? Надо тебе провериться у Бэт...

Варя посмеивалась:

— Да успокойся ты. Срок-то ещё меньше месяца. У меня ещё... Ну, ещё две недели назад должно... Ну...

— Да понял я, понял. Не мальчик уж, — и снова заворковал: — Иди сюда, моя радость...

Обнял. Предложил:

— Может — мы домой уж?

— Не-не-не. Едем по делам. Нечего тут.

До Карпогор не доехали. Непонятно сколько километров. Ориентиров или указателей — никаких.

Снова поискали прогалину. Нашли. Небольшую такую.

— Ну, что, — встал Денис, — надо отправляться. У меня тут куча маяков. Давай, иди сначала ты, а потом примешь лошадь. А то ещё забесится.

И Варя исчезла. Коняга подошла, недоуменно обнюхала траву, на которой стояла хозяйка, и вопросительно уставилась на Дениса. Тот успокоил:

— Сейчас, сейчас.

Привязал к седёлке грузовой маяк и нажал кнопку. Минуты две ничего не происходило. Потом хлопнуло, и Жасминка исчезла, так же как и Варя.

Соколов огляделся и обнаружил дупло в сосне на высоте метра в два. Подтащил коляску, залез и положил маяк в отверстие.

Второй грузовой маячок Денис положил на полик двуколки. Та схлопнулась сразу после включения. А следом отправился и сам.

Выйдя с Бэт из таймпокета и подойдя к своему дому, увидели картинку — Жасмин стояла в темноте ангара, а Варя уговаривала её выйти. Оглаживала, похлопывала и даже нацеловывала. Но кобылка испуганно выглядывала из-за створки ворот, косила настороженным карим глазом и выйти не решалась.

Соколов зашёл в дом, поздоровался с матерью, взял пластмассовое ведёрко воды и заранее приготовленное такое же ведёрко овса и вынес их на газон перед ангаром. Ну, тут уж животина не выдержала и пошла к пойлу, осторожно, мелко переступая и опасливо оглядываясь. А Варя её уговаривала:

— Жасминушка, не бойся. Ты что? Я же здесь. Я никому тебя обидеть не дам.

Лошадь высосала воду, схрупала овёс и, вроде бы, успокоилась. По крайней мере, позволила увести себя в гараж. А Денис впрягся в двуколку и оттащил её туда же вручную.

Бэт, на всю эту процедуру смотрела, замерев от восхищения. Когда Варя с лошадью зашли под крышу, Бетти выдохнула:

— Боже! Какая она красивая!

— Кто?

— Да обе, — улыбнулась Бэт.

Как только управились с лошадью, Денис отправил Варю в диагностическую камеру. Бэт удивилась: