Небесное Притяжение

— Для сельской местности сойдет, — рассмеялся Димка.

Я пошарил в карманах и извлек на свет толстое портмоне.

— Мы богаты, — я показал Димке купюры. — Спасибо, — кивнул Ишиму Ниязовичу.

— А у моего ничего, — Димка достал тощий кошелек, в котором звякала одна мелочь. — Бедно живете профессор.

Профессорам надели наручники на кисти и лодыжки, таким образом приковав друг другу.

— Братья близнецы.

— Передвигаться медленнее будут, — отозвался Димка.

— Надеюсь, что здесь не так людно.

— Будем надеяться, — согласился Димка.

Мы сели в машину, посмотрели на присевших на корточки профессоров, прижавшихся к толстой сосне.

— Судя по движению губ, кажется что они читают молитву, — сказал Хвалей. — Так и есть: " Отче наш сущий на небесах, да святится имя твое...".

" Мой Клоновый Бог, откуда они такое знают?", — подумал я.

— Поехали.

— Поехали, — Димка завел машину, — высунул голову в окно. — Прощайте. Неужели вы думали, что убьем? Чтобы превратиться в таких, как вы, выродков? Живите и помните про нас. Уроды, — он сплюнул, подал машину назад, осторожно развернулся и медленно повел объезжая деревья.

— Ты думаешь, что нам лучше в Завод не ехать? — спросил Димка.

— Нет, там нас и будут искать.

— Как объездная трасса с постами?

— Будем искать другую дорогу, нам эта машина нужна на несколько часов. Скоро нас хватятся, если уже не хватились.

Димка вырулил на бетонную дорогу и вдавил педаль "газа".

— Что с нами сделают, если найдут? — спросил Димка.

— Ничего. Вернут на место.

Димка покачал головой:

— Не верится, что люди могут сотворить подобное, с другими людьми. Не верится...

— Ты про нас?

— Про кого еще? — Димка стиснул руль. — Обещай, не оставить меня, даже если я превращусь в полного идиота.

— Не говори глупостей.

— Это не глупости. Тебя облучение не коснулось.

Я промолчал. Димка вдавил тормозную педаль меня бросило вперед.

— Ты, что с ума сошел?!

— Обещай.

— Да я чуть лоб о стекло не разбил, — пробурчал я, застегивая ремень безопасности.

— Обещай, — процедил сквозь зубы Димка.

— Я тебе еще вчера обещал. Мы будем вместе — обещаю.

— Вот и отлично, — Димка рассмеялся, машина заурчала, как большой зверь и понеслась по дороге. Димка включил радио.

"...Итак, дорогие радиослушатели, продолжаем нашу передачу по вашим просьбам. Несколько минут назад нам звонил сержант срочной службы Гнеденок Кирилл", — Димка увеличил громкость, округлив глаза посмотрел на меня. — " Он просит поставить песню, в честь памяти друзей: Хвалея Дмитрия и Кло...Клу...Клана Максима, с честью выполнивших свой воинский долг перед Родиной. Молодые ребят стали героями, посмертно".

— Сукин кот, вспомнил, — пробормотал я. Вспомнились слова Леонида о том, как готовят в школах молодых сержантов — зомбируют. Это объясняло поведение Гнеденка, сильно изменившегося по приезду....

Хвалей протянул руку, выключить радио.

— Не надо, — попросил я. — Пусть отпевают.

" Для друзей Гнеденка Кирилла звучит песня Дмитрия Ревякина и рок группы "Калинов Мост" — "Честное слово".

В городе Париже, в начале июля,

Я столкнулся с ним, когда играл в прятки.

Он рвал свои стихи, пил дешевый виски и плакал.

Его поджидала смерть, он знал об этом.

Его лицо укрытое траншеями сомнений

Успокоилось, покрылось слоем мела

Я спросил в упор: " Куда ты собрался?"

Он шепнул: "На небо", — и улыбнулся:

" Честное слово!"

— Хватит, честное слово! — Хвалей виновато посмотрел на меня и выключил радио.

" В душном июле, я запомнил как он у..."

— Рано нас хоронят, — пальцы Димки побелели стискивая руль. — Максим, а ты умеешь водить?

— До первого столба. Я умею водить велосипед и мопед. У Леньки Разгона был классный мопед и однажды...

— Мопед это не машина, — прервал Хвалей. — Хочешь, научу водить машину, в этом нет ничего сложного?

— Хочу.

— Придвинься и держи руль...

Я догадался, почему Хвалей так поступает. Мы не знали, что будет завтра с нашей памятью. Про себя я молился клоновому Богу, говорил спасибо, кажется, обошлось. А с Димкой? Сузив глаза, мой друг смотрел на дорогу и шептал:

"Честное слово".

— Смотри, скоро Завод покажется. — Объявил Димка.

Светлая полоска горизонта стала размываться, превращаясь в грязно-серую щель. Над нашим городом постоянно висел смог. Люди месяцами не видели солнца и страдали от нехватки витамина Д. Щель горизонта раздвинули тонкие, черные силуэты заводских труб, Они как колонны держали на себе беспросветные, тяжелые облака.

— Здравствуй, родной город, — тихо произнес Димка, — такое ощущение, что здесь атмосферный столб давит на плечи по иному.

При въезде в город, из постовой гаишной будки выскочил инспектор и замахал жезлом. Не сбавляя скорости пронеслись мимо.

— Как думаешь, нас уже ищут?

— Возможно. После побега прошло три с половиной часа, — я посмотрел в зеркало заднего обзора.

— Значит ищут. Повеселимся, давно не участвовал в городских гонках.

— За нами гонятся: машина с мигалкой и два мотоцикла.

— Не догонят, — заверил Хвалей.

Город стремительно надвигался. Замелькали серые деревянные дома, обнесенные покосившимися заборами, над которыми торчали яблони и сливы с листьями запорошенными бледной мучнистой пылью.

— Серость и убогость, — пробормотал я.

— Ты бывал в пригороде? — спросил Хвалей.

— Здесь нет.

— Отлично, будем полагаться на интуицию. — Димка повернул руль, машина визжа тормозами въехала в узкий переулок. Милицейский уазик пролетел мимо...

— Нам придется оставить машину, — Димка свернул на другую улочку, разбрызгивая по сторонам грязь луж.

Новый поворот, и Димка смело врезался в деревянный забор. Доски разлетелись в щепы. Я оглянулся и увидел, как за нами рассыпалась поленица дров. Мотоциклисту не повезло, он наскочил на чурки. Мотоцикл взревел и завалился на бок, опрокидывая седока в свиную кормушку. Сверху продолжали сыпаться чурки.

— Ему там самое место, — бросил взгляд в зеркало Димка.

Второй мотоциклист проехал мимо пролома в заборе, решив объехать.

Перед машиной, хлопая крыльями, кудахтая и гогоча, неслась курино-гусиная стая. На крыльцо дома выскочил хозяин, в черных семейных трусах. Раскрыв рот увидел, как наша "Волга" врезалась в забор, раскидывая пернатых по сторонам. Мы выскочили на другую улицу, Димка поспешил повернуть в следующий переулок, стараясь запутать следы. Переулки, переулки...

Милицейские сирены звучали где-то сзади и не так громко.

Мы оставили пригород и неслись по району ДСК. Был бы с нами Хвостов — порадовался бы. По бокам дороги мелькали деревянные навесы, под которыми лежали толстые бревна. Промелькнули распахнутые ворота деревоперерабатывающего комбината. В окна ворвался визг пил, запах стружек. Объехали длинный кирпичный забор и попали в жилые кварталы застроенные пятиэтажными "хрущевками". Димка затормозил у длинного ряда ржавых гаражей, напоминающих собачьи будки.

— Приехали. Машину бросим здесь?

— Согласен. Классно водишь, — похвалил я.

Димка скромно отмахнулся.

Мы кинули машину и скорым шагом, почти бегом, покинули гаражи, попав во внутренние дворы кварталов. Я посмотрел на идущего впереди Димку в профессорском костюме и рассмеялся. Вид — нелепее не придумаешь.

— Что случилось? — Димка остановился и глядя на меня тоже рассмеялся.

— В этих костюмах нас еще быстрее заметут.

— Не заметут.

— Нам надо переодеться.

— Надо.

Мы огляделись. Во дворе, рядом с пустой детской площадкой стояло несколько железных столбов, на которых ветер полоскал веревки с бельем. Сегодня сушили постельное. Несколько бабушек дремали на скамейке в густой тени кустов сирени. Возле подъезда стоял с сигаретой толстый мужчина в спортивном костюме и смотрел на нас.

— Пойдем отсюда, — пробормотал Димка.

— Смотри, — я дернул Димку за рукав, показав на другой подъезд, к которому подрулило такси. Из машины, с коробкой на которой был написано: "Самоцвет — лучше телевизора нет", вылезла женщина. Поставив телевизор на скамейку, она рассчитывалась с шофером.

— Вперед, — мы подбежали к такси.

— Шеф! Шеф, свободен?

Шеф с сомнением посмотрел на нас, зевнул и риторически спросил:

— Если свободен, то что?

Я подумал про вокзал и отходящие поезда, потом про отсутствие багажа...

— В центр доставишь?

Таксист посмотрел на наши костюмы, неопределенно хмыкнул.

— На свадьбу что ли торопитесь?

— На неё, — вздохнул Хвалей.

— Поехали.

Мы забрались на заднее сидение, машина устало тронулась.

— Свадьба пела и плясала, — пропел таксист выезжая на центральный проспект имени Вождя. Он включил радио из динамика донеслось: "...двое, особо опасных преступников дезертировавших из войсковой части N Повторяем — особо опасных и вооруженных пистолетами. Граждане проявите бдительность и сознательность. Предполагается, что преступники будут скрываться в городе в Станкоинструментальном районе. Их имена Максим Клон и Дмитрий Хвалей. Особые приметы: светлые волосы коротко острижены, рост 176-182. Дмитрий Хвалей носит очки. Возможно одеты в костюмы серого и синего цветов, в мелкую полоску, ткань импортная, пошив местный. Могут разъезжать на черной машине марки "Волга". За информацию о преступниках или оказанную помощь при их задержании командование части назначило несколько денежных премий от 500 до 100 рублей, вещевые подарки: цветной телевизор, пылесос, утюг. Ждем ваших звонков, наши контактные телефоны...".

— То за упокой, то за здравие, — я посмотрел на Хвалея. — Первая мысль правильная — избегать знакомых мест, — тихо произнес я. — Вначале думал, что можем спрятаться, не надолго, в моем районе.

— Там, за такие призы голову отвинтят и на блюде по указанному адресу доставят, — шепотом ответил Димка. — Серьезно ищут.

— Серьезно. Нам надо оставить город и немедленно переодеться.

— Слышали, — таксист повернул голову, — бегут детишки из армии. В мое время не бегали. — Таксист отвернулся, стукнул ладонью по рулю. — У меня пацан, год назад, на учениях погиб. Домой пустой цинковый гроб доставили. Сказали: "атомы не соберешь". Гниды. Кто сейчас за что отвечает, спрашиваю я? Никто. За себя и за державу обидно. Сидит девка в темнице за воровство на улице, — таксист резко затормозил перед розовым фасадом трех этажного здания с золотой вывеской — ЗАГС. Напротив здания, перед парадным входом стояла скульптурная бронзовая парочка, символизирующая воссоединение рабочего и крестьянки. Полуобнаженный рабочий крепко обнимал бронзовую девушку сжимая в свободной руке линейку, отвертку и пассатижи. Девушка прижимала к груди сноп толи пшеницы, толи ячменя. Скульптуры окружали кусты алых роз. Вокруг скульптурного ансамбля и загса стояли машины, украшенные лентами, пупсами, воздушными шариками и кольцами. Возле машин и у входа в здание кучковались возбужденные родственники и приглашенные.

— С вас пять двадцать, — пробурчал таксист.

Хвалей расплатился, мы вышли из машины. Такси уехало, обдав сизым бензиновым облаком.

— Как думаешь, он нас сдаст? — спросил Хвалей.

— Не знаю, может он вообще не обратил внимание на наши костюмы и прически. — Я взъерошил на голове короткие волосы.

— К чему тогда говорил про убиенного сына? Что будем делать?

— Я почем знаю? — Я посмотрел в противоположный конец площади, там за домами возвышалась башня ЦУМа. — Вон куда нам надо, там и переоденемся.

— Да там, на городской площади людей полно, нас живо сцапают.

— Как раз, в людных местах нас будут искать меньше.

На ступеньки к загсу поднялась свадебная процессия, окружавшая жениха и невесту.

— У него черный цвет, у неё — белый. Для кого-то траур, для кого-то праздник, — пробормотал Хвалей. — Пойдем отсюда, нечего нам здесь делать.

— Мне кажется, это самое безопасное мес....— закончить предложение я не успел, к нам подбежала женщина в красном вечернем платье.

— Мальчики, вы не Пашины?

— Ага, — не задумываясь брякнул Хвалей.

— Так чего же вы стоите? Сейчас будет роспись, пойдемте живее. Видите, мы уже в загс заходим. — Она взяла Хвалея под локоть и потащила в здание.

Хвалей улыбаясь оглянулся на меня и воскликнул:

— Блин, цветы в такси оставили!

— Ничего страшного, — отозвалась женщина. — Я вам дам по букету.

— Спасибо, как вас зовут?

— Тетя Даша...

Длинная процессия начала вливаться внутрь дворца бракосочетаний. Тетя Даша на миг отлучилась и вернулась с букетами гвоздик.

— Вот и цветочки.

— Спасибо, — сказал Хвалей и весело подмигнул мне.

— Кажется нам везет, — прошептал я.

Вместе со всеми, мы вошли в зал росписей. Никто не обратил на нас внимание, подумаешь, еще одни приглашенные со стороны молодых. Среди гостей я заметил даже двух негров и временно успокоился, пристраиваясь в заднем ряду. Димка нахально протиснулся вперед. Жених с невестой и их свидетели, были нашими ровесниками. Суженный ряженный, видать недавно отслужил, короткий черный ежик волос обходился без супер-пупер причесок, не то что у невесты: на голове не то каравелла, не то цветочный сад. Симпатичная пара.

Молодые произнесли клятву Гиппократа...Тьфу — Гименея, расписались в журнале регистрации и обменялись кольцами. Их подписи подтвердили свидетели, засверкали вспышки фотоаппаратов, после чего заиграла торжественная музыка — марш Мендельсона. Новобрачные поцеловались, к ним потянулись гости поздравлять. Димка умудрился всучить гвоздики сразу после родителей. Он протиснулся ко мне, глаза под очками, азартно горели.

— Максим — остаемся. Надежного укрытия не придумаешь.

— Ты гулял когда-нибудь на свадьбах?

— Никогда.

— И я никогда. — Я толкнул Димку в бок, — ты посмотри, какая подружка, с тебя глаз не сводит, — прошептал я.

Димка оглянулся и поймал взгляд стоящей неподалеку черноокой брюнеточки, с вздернутым носиком, отнюдь не портящим приятное круглое личико.

— Привет, — сказала она и улыбнулась.

— Привет, — Димка улыбнулся в ответ.

— Вы Пашкины друзья?

— Друзья, — легко согласился Хвалей. — Меня зовут Дима.

Я отошел в сторону. Не ожидал от Димки такой прыти. Спасибо, мой клоновый Бог, со свадьбой повезло, и если таксист ничего не заподозрил...Мне казалось, что он все знает и было чувство, что не хочет заработать левых денег, получить в подарок утюг.

Я подошел к молодым последним. Вручил девушке букет и конфузясь произнес:

— Желаю счастья в личной жизни, кучу симпатичных детишек и всем богатырского здоровья.

— Спасибо.

Пожал парню вспотевшую пятерню, как я понял его звали Паша. Поцеловал в щеку невесту, шмыгая носом подумал о "Шанеле N5".

Как дальних родственников, или друзей, нас разместили в автобусе, украшенном цветными лентами и воздушными шарами.