Звёздная пыль... На сапогах!

Опять прервались на попивание кваса, ответ то давно все знали — только переживали всерьез. Такое приключение лучше слушать, чем почувствовать по настоящему.

— Смотрю я на панель, на зелененькие огоньки — почесал репу, полетел в третий служебный, бочку гостей там целиком видно. Выглянул в форточку — ага, точно. Толкнулся ногами, промчался по центzровому... Тормознул возле гостей и говорю — ' гайс, ю хав э трабл'. Спросонья полупали глазами, вопросили в ответ 'Чито?'. Ну и отвечаю, кося на панель центрального пульта — 'ю щип из брокен. Массив эксплоде ин сервис модул, майн энджин визуалли дамаджед. Квикли рескуе ю пайлот!'

Мы поржали с Валеркиного английского, на что он возмущенно требовал говорить лучше. И приготовились слушать дальнейшую историю.

— Тут ихний ЦУП, Хьюстон который, проснулся и заорал быстрыми и непонятными словами, задергались ребята и начали ломится в переходной. Наши подключились, перевели. М-дааа... То, что случилось — врагу не пожелаю. Я ведь, как увидел картину из окошка, понял что все плохо. Огромная дыра на полборта, хрень всякая хлещет струями. Да, гадский кусок ихней обшивки срубил часть солнечной батареи, хорошо не зацепило отсеки! По радио что-то голосили про потерю напряжения на всех линиях, давление кислорода...

Услышав это слово, наш командир на ихнем языке с отличным произношением, предложил провести полную процедуру уравнивания давлений. После короткой паузы янки пришли в шок, куча возражений была понятна без перевода.

— А дальше? — с горящими глазами поинтересовался Юрка.

— Дальше... — Наморщил лоб уже Алексей.

— Схватил я за шкирку Вэнса, потащил к окну, сунул в зубы микрофон. Переключил на общевещательный канал и заставил говорить.

— Гы, слышали мы это. Даже я не перевел этот рык...

-'Сиэндспик', вот и все что я мог сказать. Но ведь сработало же.

— Ага, тишина сразу наступила, только этого заику слышно было.

— Послушал бы, как ты запел соловьем в такой жопе! — одернул неугомонного Юрку Леонов.

— Вообщем потрепыхавшись несколько часов, обесточили они сундук, отключили все системы и уровняли давление. Так получили мы на свою голову троих иждивенцев! — со смехом комментировал Валера.

— Кучу топлива сожгли, компенсируя реактивный момент утечки, но это уже мелочи. Самое веселое было потом. Когда стало ясно, что гости у нас надолго.

— Помним, как же, — заметил я, — как мы тут все пахали. Эх, хорошо они к Луне на этом гробу не полетели!

Действительно, шум поднялся на весь мир, некоторые даже вздумали нас, коварных, обвинять. Мол заманили в лапы к орбитальным медведям доверчивых астронавтов и счас кушать будут. Ну, на этот бред никто не повелся, долго Форд по телефону с Леонидом Ильичем общался...

Проблема была в том, что взрыв бака с жидким кислородом, разрушение одного из трех химических реакторов, а в добавок почти всех трубопроводов энергетической системы убили 'Аполлон'. Корабль превратился в мертвый кусок железа, потеряв свою кровь — водород с кислородом.

Командный, он же жилой, отсек еще трепыхался. Но после разряда аккумуляторов, через несколько часов, тоже сдох. А даже если их и зарядить — домой он все равно не улетит. Взрыв разрушил маршевый двигатель и одну секцию малых движков ориентации. Вообщем, янки встряли. И надолго — ближайший корабль будет совсем не скоро... У нас по плану через три месяца, за океаном через четыре. Причем средней ракеты под него нет — только трехкилотонный лунный 'Сатурн-5'. И тратить его на простой орбитальный полет — меня, например, жаба бы задавила!

Еще одна проблема — и у нас, и у американцев корабли трехместные. В 'Союз' можно воткнуть киберпилота, как миленький долетит в беспилотном режиме и пристыкуется. 'Аполло' нужен минимум один член экипажа, причем желательно с дополнительной рукой. Ну а обучить троих астронавтов рулить 'Союзом' быстро малореально...

Пока на земле ругались, в попытках определить кто и как кого будет спасать, командир станции товарищ Феокистов связался с Землей. С нашим Главным.

Сказал всего пару слов — 'Вспомните 'Восход'!'.

И закипела работа, забегали мы все как наскипидаренные. Меня даже с тренировок выдернули, сильно напугав возможным обломом с полетом. На живую кромсали пару серийных спускачей. Выдрали систему жизнеобеспечения, оставив лишь запитку спасскафандров. В бытовке основная стоит — справится. И впихнули четвертое кресло. Пока одну из новоявленных четырехместных 'шпротниц' мучали всеми мыслимыми пытками-проверками из штатов прилетели инженеры НАСА. С мерками астронавтов и образцами ложементов. Кстати, странно что идея с 'шпротницей' раньше в голову нам не пришла. Ведь это только для лунных полетов нужна запасная СЖО. С орбиты всегда можно быстро плюхнутся домой. Ну а Валерка продолжал свой рассказ.

— Погоревали астронавты-погорельцы. Как же такой кораблик был. Бедного Свайгерта сперва пытали — что же он дернул так, что полкорабля развалило. Отмахивался он толстой папкой полетных инструкций — утверждая что по командам Земли проводил плановую рутинную операцию... Тут опять вмешался командир, потребовал отстрелить нафиг бочку — мало того, что стыкач занимает так и воняет еще на всю вакуумную округу. Тут оказалось что это просто невозможно! Только какой-нибудь камикадзе справится — кнопку отстрела надо нажимать изнутри и при закрытом люке. Однако, подумали мы. Эт что ж, нам теперь такой подарок всегда таскать?

Пошушукавшись, камрады обрадовали. Уф, бочонок отстрелить таки можно, вот только спускач с переходником останутся торчать, памятником блин.

— Ну, с другой стороны, нахаляву целый спальный отсек заимели, — заметил Юрка.

— Ага, сщаз. Уснешь и задохнешься — там же ни вентиляция, ни очистка не работали Пришлось нам туда кабеля закидывать, запитать систему. И теперь каждый грузовик еще и поглотители буржуинские таскать должен.

Ребята еще долго наперебой рассказывали про житье-бытье вынужденно-долговременного международного экипажа советской космической станции. Кстати, назвали ее емко и просто — 'Мир'. По их словам, когда через три месяца за американцами прилетел Береговой на 'шпротнице', они аж улетать не хотели. А потом, как карлсоны, обещали вернутся.

Забегая вперед — через два года Свайгерт слово сдержал. Управляя 'Аполло' привел на буксире огромную бочку 'Скайлэба'...

— — — — — — — — — —

— Тсс... Вставай...

Не став возмущаться и озираться, аккуратно сложил постель и оделся, Юрка пошел будить дублеров. Тихо-тихо выбрались мы из окошка, хорошо дом одноэтажный. Таща на себе скатки одеял бежали по парку. Вот, уже мы на просторе, вот чуть осталось... и тут зажглись фары.

— Хе, хе, хе. Ну и куда вы собрались на утро глядя, ххерои? — спросил темный, неузнаваемый в ночной мгле силуэт. Ну, почти неузнаваемый — голос мы этот прекрасно знали... И боялись.

— Доброе утро, товарищ Каманин! Личный состав проводит внеплановую тренировку... — Юрка пытался хоть что-то сказать.

— Ага, на бег в мешках. Запрыгивайте, орлы — а то до рассвета до цели не добежите, — добродушно пробурчал генерал.

Блин, это ж надо так облажатся! Как ламеры поперли, а нас загодя просчитали и встретили. Ну, теперь уже поздно отмазыватся, пришлось загрузится в генеральскую 'Волгу'. Заурчал движок — генерал был один и сам вел машину, на переднее кресло уселся Юрик, мы втроем утрамбовались сзади.

— Да знаю, куда вы собрались, первые что-ли... — бурчал генерал. О-па, и нам про такую подставу никто не сказал? Ну ребята, мы сердитые!

— И не надо дуться, проще сказать было. Это и так ваше право.

О. Мы идиоты, и понятно теперь, почему нам не сказали. Одна из многих подколок сработала — увы, на нас... "Волга" катила по пустой ночной дороге, позади светились огни города. А впереди была почти темнота — только красные огоньки на мачтах стартовых комплексов горели вдалеке. Вот и огромный ангар — самое большое здание на планете. Не по высоте, по объему. Но и высота в девяносто метров тоже впечатляет.

Караул проверил документы, причем без вопросов. И внутрь впустили тоже спокойно — мы ж не диверсанты.

Но идиотская идея нашего ночного похода стала еще ясней. Мы собрались залезть на транспортер и прокатится вместе с носителем до пусковой. Ага, при таких мерах безопасности... Блин, Юрка лыбится! Артюхин так вкрадчиво спросил.

— Ну и кто это придумал? А, наш герой! И не ржи как конь, ты блин заранее все знал! Эх, настучать бы тебе по лыбе, так жалко ж. И низзя!

Юрка довольно заржал, шутка явно удалась.

— Да ну вас, сами не могли подумать... Хотя, генерал нас не должен был поймать — просто на КПП пропустили бы. Хоть побегать нам не пришлось сегодня.

Вот злыдень, мы и так могли спокойно поехать и смотреть на установку носителя. Все равно до полета минимум неделя еще. Но уговорил, в рассветной тишине посмотреть все с начала, в тихую. Тут подошел ночной дежурный по монтажно-испытательному корпусу и, спокойно так говорит...

— Что-то вы рано сегодня. Пока располагайтесь где удобно, процедура только в десять начнется.

— Юрка, я тебя пришибу!

— Ха, не надо так сердито. — сказал генерал. — Мне вы тоже поспать не дали, так что отбой по гарнизону! Одеяла не зря перли...

Я не понял, что вообще сегодня было — тест на идиотизм или командная подколка с проверкой? Вроде все спокойно воспринимают, смеются над друг другом но по доброму. Хотя, кажется пока я занимался техническими вопросами появилась новая традиция. И это все объясняет — за прошедшие годы было уже много полетов. И десятки экипажей поднимались в Небо. А над нами, как редкими гостями — особенно надо мной еще дополнительно подшутили...

— Ясно, приказ понял. Командир, вижу подходящее место базирования! Схватил скатку, поднялся по длинной лестнице на транспортер. И спокойно расстелил одеяло. А то, что надо мной нависает огромная первая ступень носителя — это даже здорово. Генерал внизу захохотал.

— Орлы, досыпайте. Утром не забудьте зубы почистить, завтрак тут, в столовой!

Повернулся и ушел.

Глянул на часы — три тридцать, светать совсем скоро начнет. Лето.

— Ну ребята, ну я вам покажу... — пробурчал я и уснул под тихий смех.

А утро наступило совсем скоро — пока на вахтовых автобусах съезжался персонал мы успели привести себя в порядок, и не стояли огородными пугалами на торжественной церемонии. Это было почти как спуск на воду корабля.

Метко бросила бутыль шампусика Нина Омысова, ведущий инженер-программист, разлетелись осколки и пена. Мы стояли на транспортере, под махиной донного отсека носителя. Снизу махали руками рабочие и инженеры, летели вверх кепки и фуражки. Из окошек тепловозов высунулись машинисты, простым загибанием пальцев синхронизировались — заурчали дизеля и под мерный стук колес потянули нас и нашу Птицу на волю, в теплое июльское утро.

Сидели мы на краю транспортера, бережно державшего фермами-пальцами ракету, смотрели на приближающуюся пусковую. И так хорошо на душе было, что дружно заорали на всю степь:

"Заправлены в планшеты космические карты,

и штурман уточняет в последний раз маршрут.

Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом:

у нас еще в запасе четырнадцать минут.

Я верю, друзья, караваны ракет

помчат нас вперед — от звезды до звезды.

На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы.

Когда-нибудь с годами припомним мы с друзьями,

как по дорогам звездным вели мы первый путь.

Как первыми сумели достичь заветной цели и на родную Землю со стороны взглянуть.

Давно нас ожидают далекие планеты,

холодные планеты, безмолвные поля.

Но ни одна планета не ждет нас так, как эта —

планета дорогая по имени Земля.

Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперед — от звезды до звезды.

На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы...

Пока мы орали песни наш необычный состав подъехал к цели, о! Развилка на путях. Конечно же, нам на правый старт. А вот на левом видно копошение инженерной бригады, восстанавливают объект. Когда без всяких катастроф пучок движков тягой почти в четыре тысячи тонн лупит факелом — в стороны разлетаются даже бетонные плиты. Тут уже нам песни петь не хотелось, масштаб подавлял. Выше всего были стовосьмидесятиметровые башни молниеотводов, увешанные заодно прожекторами. А прямо под нами, между железнодорожными колеями, был один из выхлопных путей. Под затихающий и замедляющийся стук колес показалась дыра. Огромное, круглое, офигенно глубокое отверстие в Земле. Платформа остановилась почти на краю, заглянули мы... Вот не боюсь высоты, почти — тут и я ощутил дрожь, позорную дрожь. Внизу, на огромной глубине, плескалось целое озеро. На все три стороны уходили газоотводящие каналы, блин. Да там снег лежит! В июле. Тут на нас начали орать.

-Ушли на юх, быстро! — молодой парень в почти танкистском шлемофоне был здорово похож на Юрку. Почти как брат, но выше намного. И чего он так? А, блин — мы опять идиеты.

— Быстро, быстро вниз! — продолжал орать наш спаситель. Действительно, сейчас вся огромная конструкция начнет плавный, красивый подъем. И мы бы посыпались вглубь стартового стола, считая в полете метры. М-да, моментом свалили с установщика. А вот остальной народ на нем остался — работа такая. Загудели насосы, масло пошло в гидроцилиндры. И очень осторожно, мягко и плавно, махина 'Атланта' поднялась носом в теплое летнее небо, зависла над пропастью. Началась обычная рабочая суета, а тут еще шесть человек прибежали со странными приборами. Встали по кругу, смотрят на индикаторы, старший замахал руками. Тихо работала гидравлика, носитель опускался, вот опять поднялась рука — пара минут переговоров по рации, незаметное изменение в положении ракеты. Я отошел в сторонку, спросил товарища Лыгина.

— Почему так медленно?

— Бугор, ты что? Сейчас вымеряют горизонталь, парни с приборами ультразвуком смотрят. Да даже в долю градуса отклонение даст такую погрешность на гироплатформу, что твой компьютер тебе врать начнет, не краснея. Ух, точно, совсем забыл. Да, туплю иногда...

'-Ауип! Ауип! Ауип!' — гудя сиреной подъезжала башня обслуживания, готовая обнять носитель.

И скапливались автобусы, выгружая сотни людей — всего неделя на подготовку. И они, такие маленькие на фоне ракеты — запрыгивающие на еще только подъезжающую башню, цепляющие непонятные приборы к разъемам на пусковой, громкими голосами раздающие команды и тихими словами говорящие в телефоны... Убедили нас, таких гордых, убраться куда послали и ждать своего часа. И еще больше осознали мы себя песчинкой в великом деле.

Вот и этот День начался надоевшими медицинскими проверками, но так надо. Врачи взяли анализы всего что можно, долго пытали разными приборами.

— Доктор, а доктор... Я жить буду? — жалобно спросил Юрик.

Молодая медесестричка привычно прыснула от смеха, Юра регулярно веселил всех своими шуточками.

— Ага. Только завтра в командировочку на небеса полетишь, недельки на две.

Врач тоже не дурак пошутить оказался. Потом прошло заседание госкомиссии, окончательное утверждением плана полета. И нас, основным экипажем. Эх, хороша нынче погодка на космодроме. Частые дождики сбивают жару, степь еще покрыта буйным ковром оставшейся с весны зелени. Вообщем, травка зеленеет, солнышко блестит, самое то для прогулки. Мы вместе с дублерами долго шлялись по парку, где все прохожие разными, но одинаково теплыми словами, желали удачи. По пути время от времени взгляд цеплял на горизонте белую стрелу в окружении башен обслуживания. А позади ребят сопровождения, включая врачей — так положено.