Секс за деньги

Внезапно, руки Сагами забрались под рубашку и сжали соски, которые оставались без внимания. Сагами пощипывал и покручивал соски, и мышцы ануса плотнее сжимались вокруг собственного пальца. По позвоночнику неслись колючие волны трепета в тщетных поисках разрядки. Татсуро был на грани. Он шумно вдохнул, не выпуская горячую плоть изо рта.

— Если собираешься кончить, делай это так, чтобы я видел, — скомандовал Сагами.

Татсуро задрожал. Неужели этого будет достаточно, чтобы довести себя до оргазма? По правде, его тело исчерпало свой лимит. Пальцы Сагами, его собственные пальцы, его губы — двигались в едином ритме. Внутри пылающего тела что-то скапливалось, его накрывала волна чистого блаженства.

— Нгх…Ахх…ах…ах…ааа…

Он отсасывал все быстрее, а Сагами глубже проталкивал себя в его влажный рот. Татсуро задыхался, его рот, обхватывающий член мужчины, его соски, сжатые чужими пальцами, его точка наслаждения, стимулируемая собственной рукой — все это стремительно доводило Татсуро до крайней степени экстаза.

Татсуро очень хотел кончить. Сагами отпустил соски Татсуро и простонал, его член пульсировал и разбух. Татсуро почувствовал привкус спермы, ее капля выступила на головке члена Сагами.

— Нгх…!

Татсуро отдернул в сторону голову, но не успел отвернуться — сперма брызнула на лицо, заливая его щеки, нос и губы.

Татсуро еще никогда не чувствовал свою извращенность так остро. В его голове сформировалось сомнение — извращенность это или счастье?

— Ты выглядишь великолепно, — тяжело дыша, бросил Сагами.

Татсуро хватал ртом воздух, тело не прекращало пылать, а сердце колотилось, как безумное. Сагами не должен видеть меня таким!

— Заткнись! — крикнул он.

Сагами толкнул парня на пол, придавил коленом руки и широко развел ноги в стороны. Палец Сагами проник внутрь разгоряченного тела.

— Похоже, ты уже готов, — размышлял Сагами.

Татсуро вздрагивал от каждого прикосновения мужчины, дергая головой из стороны в сторону. Он был на грани и желания свелись к одному — Сагами, резво трахающего его. Каждая клеточка Татсуро кричала о пожирающей тело похоти. Он надавил попой на руку Сагами, стараясь вобрать его пальцы глубже. Татсуро окончательно «слетел с катушек», полностью теряя самоконтроль.

— Развратно, согласен? — сказал Сагами. — Моих пальцев не достаточно? Хочешь чего-нибудь другого? Твердого и большого? Извращенец. Ложился под кого-то другого, пока меня не было поблизости?

— Нгх… Ах! Ах!

Татсуро было мало, он хотел, чтобы ритм становился жестче и жестче. Головка члена Сагами была достаточно близко к анусу, чтобы почувствовать стекающий по ней сок.

Сагами накрыл его собой, резко проталкивая член в подготовленное тело. Сагами ворвался сразу на всю длину, доставая до простаты.

— Ааахх… — губительное удовольствие пронзило тело от пят до макушки.

Я скоро кончу.…

Перед глазами все поблекло, тело сосредоточилось на приближающемся оргазме. Рука Сагами сместилась к основанию члена Татсуро и сдавила орган, останавливая волну удовольствия.

— Нгх…нннн…ах… ах! Ах!

Финальная волна не успела накрыть тело, и выплеснуться наружу, как Татсуро забился в агонии. Он оцепенел, а сознание готово было померкнуть с минуты на минуту. Он сжался, плотно обхватывая член Сагами, такой горячий и твердый. Головокружительное разочарование от не достижения эякуляции ослепило сознание.

— Нгх..Ах! Ах…нннн… поч…

— Рано, Татсуро, — прошипел Сагами, — я хочу показать тебе настоящую боль.

Не в состоянии ответить, Татсуро бросил на него затуманенный взгляд. Член Сагами оставался внутри Татсуро, а сам он, хватая ртом воздух, словно рыба, пытался справиться с расползающейся по телу болью.

Почему он так поступает?

Тело Татсуро готово было «захлебнуться» оргазмом с момента начала минета Сагами. Терпеть было не выносимо, тело изнывало от возбуждения. Татсуро не представлял, чего добивается Сагами.

Сагами резко вошел в Татсуро, чье чувствительное тело прекратило сопротивляться. Татсуро не мог перестать стонать, мужчина намерено возносил его на очередную ступеньку боли. Татсуро вцепился в плечи Сагами, надеясь хоть немного унять болевые спазмы.

— Нгх…ммммммммммм…ааахх…ааааааааа….ннннннн…

Татсуро чувствовал себя полностью раздавленным, беспомощным. Куда подевалась вся его сила? Из широко раскрытого рта стекала слюна, звуки животного секса «плавили» комнату. Татсуро не давали достичь разрядки.

— Мммммм…ннннн…Ааах! Ах, аах,ах,ааахх…

Сагами жестко вгонял себя во влажное жаждущее нутро Татсуро. Мышцы сокращались снова и снова, трепет звенел в каждой клеточке тела. Это крышесносное, поглощающее его удовольствие игнорировать было невыносимо. Жгучее желание кончить полностью им завладело.

— Готов кончить? — сладко прошептал Сагами.

Татсуро кивнул. Все чего он хотел — излиться, как можно быстрее. Пять чувств Татсуро слились в «страстном поцелуе» предоргазменного головокружения.

— Мм, ладно. Сделаем перерыв, — сказал Сагами, прекращая двигать бедрами.

Все прекратилось. Ноги Татсуро конвульсивно подергивались. Ему нужна разрядка! Немедленно! Он простонал так, словно срывался плачем, в глазах застыли слезы.

— Н-нет… пожалуйста… — взмолился он.

Он так сильно этого хотел! Так сильно.…

Приподнявшись на локтях, он подался промежностью назад, насаживаясь на член Сагами. Тело пронзила игла удовольствия, Татсуро вздрогнул.

Сагами растянул губы в самодовольной улыбке и разжал пальцы, сдерживающие от эякуляции член Татсуро.

— Вперед. Попробуй ускориться.

— Ах…Ах, ах,ааах! Нггх…

Татсуро поднимался и опускался, все глубже вбирая в себя горячий орган Сагами. Он чувствовал кипящую волну внутри, она стремилась выплеснуться наружу, но, чего-то не хватало. Ему недостаточно. Татсуро разочарованно замер. Он желал, жаждал, сгорал…. Но, не мог достичь своего пика.

— Уже сдался? Полагаю, мне стоит выйти, — невинно заметил Сагами, вынимая член.

Татсуро немедленно толкнул себя обратно, поглощая плоть мужчины.

— НЕТ! НЕ ВЫХОДИ! Я ДВИГАЮСЬ! — выдохнул Татсуро. Он отчаянно задвигал бедрами. — Ах! Мммннн… Ах…ах, ах, а, аа, ааа! — Татсуро тяжело дышал и ронял слюни, словно загнанный пес.

В такой позе, когда он сам насаживался на Сагами, ему открывался эротический вид вторгающегося в тело органа. Но Татсуро это совсем не волновало. Он был поглощен процессом соития — вверх-вниз, вверх-вниз. Особенно восхитительно он чувствовал себя, когда член Сагами доставал до простаты. Татсуро подстраивал свое тело так, чтобы каждый толчок касался узелка его желания. Снова и снова, вверх и вниз.

— Ах…ах…аааа…ааах…

Слезы текли по лицу, Татсуро едва осознавал происходящее. Внезапно, Сагами схватил его бедра и резко вошел на всю глубину.

— ААХ!

Одно такое движение и он практически кончил. Татсуро содрогнулся, позвоночник пронзало электрическими импульсами. Сагами был близок к тому, чтобы подарить любовнику разрядку, которую тот так невообразимо желал.

Но, Сагами снова замер.

— Почему-у? — проскулил Татсуро. Его сознание находилось на грани помешательства. Он бился в агонии. Оргазм, который был так близко, застыл, больше не двигаясь с места.

— Я тебя кое-чему научил, — Сагами провел рукой по трепещущему пылающему телу. — Открыл тебе грани нового удовольствия. Поэтому, ты никогда не оставишь меня, — пояснил мужчина.

— Нет… Я… — запнулся Татсуро.

Татсуро мог вытерпеть боль, но подобное издевательство, где пыткой было удовольствие, выдержать невозможно. Удерживая любовника на пике наслаждения, Сагами аккуратно в него вошел. Пытка сводила Татсуро с ума.

— Интересно, сколько ты способен терпеть? — поинтересовался Сагами.

Мужчина ласкал твердый член своего любовника. Неожиданно, Сагами сильно сжал возбужденный орган у основания, Татсуро протяжно застонал. Сагами не доводил его до оргазма, нет, он мучил его. Как только Сагами задвигался, вгоняя себя в податливое тело, Татсуро забился под ним.

— Нет… пожалуйста… не надо больше… не могу… — он знал, кончить ему не позволят. Запутываясь в возбуждении, он медленно сходил с ума от разъедающего тело желания. С него было уже довольно… этого жестокого наслаждения.

Сагами врывался в него резко и жестко.

— Нг…нгх…ах…ах…ааахх…

— Сейчас ты невообразимо тугой, — выдохнул Сагами. — Нравиться?

Чем дольше продолжалось насилие над всеми его ощущениями, тем больше он раздражался из-за невозможности кончить. Он достиг своего предела. Хватит. Из глаз брызнули слезы, он зарыдал, как дитя.

— Сагами, пожалуйста! Пожалуйста! Я тебя умоляю! Умоляю! Сагами! — скулил Татсуро.

— Тогда, говори! Отвечай немедленно! Почему ты меня бросаешь?! — рычал Сагами.

— Ах! Нет… причин… Ах! Ах! А,а,а,ахх! АНГХ! — задыхался Татсуро, пытаясь сдержать слезы.

Татсуро, как умалишенный, заскользил руками по собственному телу в поисках сосков. Пальцы сами сдавили набухшие соски. Лицо исказила гримаса болезненного удовольствия. Он продолжал теребить их, не в состоянии остановиться. Для него наступал критический момент — это было слишком. По телу разливалось оцепенение.

Он уподобился дикому животному, всхрапывая и задыхаясь, под тяжелым телом Сагами.

Сагами возносил его на вершины удовольствия, но не позволял кончить. Наслаждение разливалось в сознании неудержимыми потоками, но тело продолжало содрогаться в конвульсиях.

— ААААХ…!

Он чувствовал толчки Сагами, его утешительные поцелуи. Но, этот бессердечный мужчина продолжал прерываться, заставляя Татсуро почти терять сознание от головокружительных ощущений, и двигаться с новой силой, вырывая из груди любовника страстные стоны. Не видать Татсуро милосердия.

— Хва… хватит… не… надо… больше… — захлебывался стонами Татсуро.

— И не надейся! — отрезал Сагами. — Пока не получу ответы, которые меня устроят! — шипел мужчина. — Я не остановлюсь.

Это было сексуальное очищение Татсуро. Его чистилище, сотканное из сладкой боли.

Телефонный звонок прервал сон Сагами.

Он приоткрыл глаза и вздохнул. Татсуро уже не было. После того, как он насиловал и истязал Татсуро до потери сознания, Сагами бережно отнес отключившегося любовника в кровать. Его замученный мужчина должен был лежать рядом с ним, погруженный в сон.

Сагами коснулся подушки — холодная. Татсуро ушел давно.

Куда он сбежал?

Татсуро практически не спал. Да, он, наверное, даже идти не мог! Но, все-таки, как-то выбрался из квартиры. Он совершенно не хочет быть с Сагами.

Сагами выдохнул, его сердце погружалось в пучину печали. Желание разговаривать с кем-то отсутствовало, но телефон звонил, привлекая внимание.

Подняв трубку, Сагами услышал страдальческий голос Хачи.

— Он… Он там? — выдохнул Хачи.

— Нет, — уныло ответил Сагами. — Он не вернулся домой?

Удерживая беспроводной телефон у уха, Сагами вылез из кровати и распахнул шторы. Солнце давно взошло, сегодня он встал позже обычного. Если не поторопиться, опоздает на свою утреннюю встречу.

Разве это сейчас важно?

Сагами чувствовал себя так, словно его осушили, как бокал вина, полностью лишили жизненных сил. Их отношения развивались, все было хорошо. И вот, одна ночь перечеркивает все его старания. Все кончено.

Где я допустил ошибку?

Возможно, Татсуро не смог больше выносить притязания мужчины и насилие над собой. Если он гетеро, значит, время Сагами вышло. Ему не изменить Татсуро.

— Это ужасно! — воскликнул Хачи. — Говорят, что его похитила одна из банд!

Сагами мгновенно пришел в себя, обретая способность мыслить.

— Похитили? — переспросил он.

— Я только что услышал, — тараторил Хачи. — Это случилось ранним утром. Босс, в стельку пьяный, шатался по улице. Несколько ублюдков схватили его и затолкали в машину. Потом, мне кто-то позвонил из Сейшоукай. Сейшоукай — заклятые враги босса, особенно Кобаякава, президент Токийской ветки. Если его схватил Кобаякава, босс покойник!

Сагами уже слышал имя Кобаякавы ранее. Эта персона имела определенный задел силы и влияния. Несмотря на пристрастие Хачи, как и любого якудза, к преувеличению, в этой ситуации он не нагнетает обстановку. Все так паршиво, как он и говорит.

У Татсуро разногласия с Кобаякавой?

Сагами задумался. Был ли он втянут в эти разборки? Мир якудза был родным Татсуро. И он мог вернуться в преступные круги, но не в этом случае. Его похитили. Сагами мучили сомнения.

Он прервал поток речи Хачи.

— Возможно, они знакомы. И Татсуро просто вернулся к прежней жизни.

Острая боль пронзила грудь, как только в памяти всплыли воспоминания о прошлой ночи. Сагами спрашивал Татсуро о причинах ухода от него. Снова и снова, нескончаемое количество раз. «Мне нудно», — только и ответил Татсуро.

— Невозможно! — настаивал Хачи. — Боссу нравилась новая жизнь. Он напивался и рассказывал мне, насколько ему сейчас лучше. Он обожает костюм, который вы подарили так сильно, что не позволяет к нему прикасаться. Он даже дал мне визитку. Он бы не вернулся в банду, нет! Никогда. Босс может и гордый, но преданный, как пес.

Сагами все понял. Слова Хачи произвели контрольный выстрел, складывая вместе кусочки истории. Прошлой ночью Татсуро вел себя очень странно. Он старательно не смотрел в глаза Сагами. Когда Сагами заговорил о долге, напомнив о ежемесячной выплате, Татсуро не изменил своему молчанию, он продолжал вести себя странно. Эта ночь вселила в сердце Сагами неуверенность.

— Тебе Татсуро говорил, что собирается делать? — спросил он у Хачи.

В голове Сагами сформировался план дальнейших действий. Что, если, Татсуро не просто так порвал с ним? Если его похитили, значит, есть причины.

Что ты сделал, Татсуро? Или, лучше сказать, чего ты не сделал?

Татсуро должен был избавиться от всего, что связывало его с честной, порядочной жизнью.

Сагами ощутил прилив энергии и решительности.

— Я понял, — твердо отрезал он.— Я узнаю. Где он пропал?

Получив разъяснения, Сагами повесил трубку. Ему хорошо известно место, где пропал Татсуро, а это означает, есть надежда на камеры наблюдения. Сагами совершил несколько звонков об изъятии видео с камер и уведомил Lovely о своем сегодняшнем отгуле.