Темный странник (Dark walker)

Канон поставил ногу на спину Юуго, взял крыло и рванул на себя, отрывая. Он оторвал ему крылья, а значит Юуго не сможет вернуться обратно. Крылья полетели вниз, в абсолютную пустоту. Канон больше никогда в жизни не хотел встречать этого парня на своем пути...

— Прекрати! Перестань! — Томоки кричал так громко, как мог. Он старался поднять свои тяжелые онемевшие руки, несмотря на то, что был проклят Шики. Чем больше Томоки сопротивлялся, тем больше его сила входила в диссонанс с силой Шики, устанавливая открытое противостояние и выбрасывая в воздух зеленые искры. Боль была такой, словно в него разрядили обойму пистолета, он стиснул зубы. Сил сопротивляться не было, словно он оказался на дне колодца запасов энергии. Он до крови прокусил губу, собирая крохи своей силы, а затем указал кулаком в сторону Канона, выпуская два изогнутых импульса со своих пальцев.

— Отойди от Юуго!

— Томоки... — Шики широко распахнул глаза. Томоки все еще был проклят Шики, но тем не менее выстрелил в Канона заклинанием, которое обвило тело его хозяина гибкой змеей. Он пытался остановить Канона, чтобы он не столкнул тело Юуго в черный зев тьмы. Но силы Томоки все еще было недостаточно, что бы полностью обезвредить Канона.

— Шики, разберись с этим отродьем! — злобно кричал Канон, скованный невидимой цепью. — Это приказ, Шики! Убей его! И я слеплю из вас двоих одного! Сильнейшего, Шики!

— Да...

— Брат...Нет... Остановись! — просил Томоки. Шики сделал шаг в его сторону и Томоки взмолился, — Пожалуйста, Шики...Умоляю... Только Юуго...Спаси Юуго... — Томоки вложил все, что у него оставалось в заклятие, которым атаковал Канона и сейчас был абсолютно пуст — защитить себя было нечем. — Он...так важен для меня...

Шики смотрел на Томоки, который умолял не за свою жизнь, и видел отражение своей улыбки в, полных слез, глазах брата.

— Томоки, береги маму и папу, — нежно сказал Шики, прикасаясь к щеке Томоки.

— Ты что творишь, Шики?! — заревел зверем Канон.

— Прошу, простите меня, Повелитель Канон, — прошептал Шики со слезами на глазах. Он крепко обнял своего хозяина и увлек его за собой.

— Браат!

Тело Шики исчезло в кратере. Кромешная тьма быстро поглотила своих жертв.

Канон из всех сил пытался разбить наложенные на него путы. Они падали в вечную абсолютную тьму, а Шики не отводил взгляд от голубых глаз его Канона и шептал:

— Простите...Простите...

- Ты мой раб, - рычал Канон, удерживая Шики, - Никогда не перечь мне! — этот сердитый голос переполняла ненависть. Руки Шики были связаны за спиной, а сам он был вжат в постель лицом вниз. Шики чувствовал, как слабеет от мучительной боли вторгающегося в него каменного члена Канона. Он постоянно кричит, преследуемый "гончими псами" боли, выпущенными Каноном.

Канон рвал тело Шики, как голодный зверь. Он придавил его своим сильным большим телом и вдалбливался в него снова и снова, желая насытиться.

"Вот так я и умру..." думал Шики, зарываясь в простыни. Его трясущиеся колени широко разведены. Канон сжал его эрегированный член в своей руке. Он вонзил свой острый ноготь в головку члена Шики, царапая. Шики забился в криках, еле сдерживая слезы. Комнату заполняли крики Шики и свирепое звериное рычание Канона, он как обезумевший дикий зверь набрасывался на жертву и терзал ее, пока запах крови не достигал его взбунтовавшихся рецепторов.

Шики периодически терял сознание, но беспамятство быстро стиралось ластиком именуемым "боль". Он отключался, но очередная болевая волна выбрасывала его в жестокую реальность и он понимал, что кричит, что лицо становится мокрым от слез, снова и снова. Снова и снова... Ночной кошмар не прекращался, он все плотнее покрывал тело жутким узором. Каждый раз, когда Шики открывал глаза, он находил себя в той же комнате, в том же кошмарном сне.

Шики вспомнил день, когда Канон изнасиловал его впервые. Он так и не смог забыть боль и страх того дня. Канон был сущим дьяволом в той безвыходной безнадежной ситуации. Шики был настолько напуган, что даже был не в состоянии испытывать ненависть, его парализовал панический ужас произошедшего.

"Шики..." он услышал, как Канон зовет его. Острые зубы впились в шею и предплечье, он знал, Канон высасывает его кровь. Вероятно, он собирался съесть Шики, подстрекаемый своей демонической сущностью и инстинктами. Простыни окрасились красными пятнами крови. Даже когда Шики, не выдерживая истязаний, терял сознание, Канон кричал на него, не позволяя даже на мгновение ускользнуть от боли. Он желал насиловать и издеваться над Шики всеми известными ему способами. И он продолжал делать это, требуя не отводить от него глаз.

Единственная причина, по которой Шики мог выносить эти издевательства — настоящие чувства Канона, о которых тот говорил лишь однажды.

"Ты принадлежишь мне..." Шики истекал кровью, был в шаге от смерти, и Канон держал его дрожащие руки. " Ты мой раб..." он бережно обнимал израненное тело Шики, словно самую большую драгоценность. "Не умирай..."

Голос Канона в тот момент разлил внутри Шики чувство липкой глубокой тоски.

"Повелитель Канон..." я навсегда останусь вашим...

Шики чувствовал нежные поцелуи Канона на своих щеках, так целуют любовники. Слезы катились по щекам Шики.

"Шики..."

Шики медленно приоткрыл глаза, чтобы встретиться с голубыми глазами Канона, они смотрели прямо на него. Его губы немного приоткрыты, Канон выглядел так, словно вот-вот расплачется. Наверное, это и была та, незабвенная, часть Канона, доставшаяся ему от человека. Шана называла его "комок грязи", но вылепила великолепным и красивым. Он был совершенным. Но, Канон презирал все, что было рождено из союза с "плотью". Он ненавидел такую "жизнь".

"Повелитель Канон..."

Канон крепко обнял Шики и прижался лицом к его груди. Именно тогда Шики простил его. В тот момент, он не мог ненавидеть своего жестокого хозяина. Его накрыли головокружительные бесконечные чувства трогательной привязанности и любви Канона, этого грустного одинокого демона.

Преисподняя ждала их, все шире раскрывая свои черные объятия, приглашая в лоно кромешного мрака, где все, души и тела, становятся тленом. Это место находилось в нулевой точке Чертогов Снов, очень-очень далеко от реального мира Над Землей, где ярко светит солнце. Слезы катились из глаз Шики.

— Ты никогда не знал... — прошептал он, начиная свое признание, — я люблю тебя... — грех, который он прятал все это время, наконец, выплыл на поверхность. Он прикоснулся своими губами к губам Канона, рыдая, — Мне так жаль, Повелитель Канон...

— Кто разрешил тебе... так поступать... — с болью в голосе ответил Канон. Шики захлебывался плачем на груди Канона, — Ты мой раб.

Канон крепче прижал к себе Шики, оковы, удерживающие Канона, были разбиты. Мой...Мой Шики... Шики все понял без слов — все, что так и осталось не высказанным словами, Шики понял по голосу и глазам своего хозяина. В их последний совместный момент, прежде, чем крохи их существования навсегда поглотит неизбежная тьма, рассеивая их в глубинах небытия, Шики, прижавшись к Канону, ответил дрожащим голосом, сглатывая слезы.

— Да, Повелитель...

Шики, наконец, улыбался счастливо в сильных руках Канона.

— Брат! — слезы Томоки продолжали литься, он прижимал к себе бессознательное тело Юуго. Он только что чувствовал сознание своего брата, которое вливалось в него. Его накрывали волны эмоций и, это был не скромный прибой, а огромные штормовые волны, выплескивающие в поврежденное сознание Томоки фрагменты воспоминаний Шики. Томоки дрожал, захлебываясь прибывающей информацией, словно морской водой. Шики признался Канону в своих чувствах, которые так долго скрывал. Прямо перед смертью, их сердца, все же, соединились и его брат был по-настоящему счастлив. Всю боль и грусть смыло поднятой их сердцами волной и, он, Шики, смог улыбаться нежно и умиротворенно в руках своего возлюбленного.

Как же сильно он любил этого демона?

— Почему?! — оплакивал Томоки исчезнувшего во тьме брата. — Он же был так жесток! Такой жестокий демон! Почему, Шики?! — он практически уничтожил Юуго, держал тебя на привязи, как своего раба, он был в ответе за учиненную резню в реальном мире! Он был демоном, которого нужно ненавидеть! — Почему ты любил такого ублюдка, как он?! Такого как он...?

Томоки закрыл лицо руками и завыл, тело пронзало острой ноющей болью.

Но, не имело значения, насколько он был зол, он прекрасно понимал чувства своего брата. Сколько бы Томоки не твердил, что Канон чудовище, насколько сильно бы не ненавидел его, Шики все равно любил бы Канона.

— Томоки... — Юуго приоткрыл глаза.

— Юуго! — Томоки быстро сжал в объятиях Юуго.

— Ты сумел спастись... Я так рад, что ты в безопасности, Томоки... — шептал Юуго, перебарывая боль и сбрасывая с себя холодные руки смерти. Томоки обнял крепче Юуго, а потом, зарыдал, как дитя.

На дворе был конец августа и они находились в квартире Юуго.

— Я довольно привлекательный в человеческой форме! — черноволосый мужчина любовался собой в зеркале ванной комнаты. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись маленькие морщинки. Он был очень красивым. Правда возраст оставался неопределенным — ему могло быть за двадцать или даже за тридцать. Он был ниже Юуго, но, с очень развитой мускулатурой.

— Лорд Томоки влюбится в меня! Определенно!

Томоки был поражен, услышав свое имя из ванной комнаты. Его кто-то звал?

— Это ты, Куро?

— Не превращайся в человека! — прикрикнул на Куро Юуго и залепил затрещину. Куро вновь обернулся вороном и опустился на пол.

— Юуго! Ты ублюдок! Ты просто боишься, что Лорд Томоки влюбится в меня! Трусливый мерзавец! — парировал рассерженно Куро, тыкая крылом в стоящего перед ним Юуго.

— Ничего я не боюсь!

— Юуго! — позвала его Нефрит сладким голосом, выходя из другой комнаты. Она выразительно посмотрела на них, одетая в его футболку.

— Купи мне какой-то одежды! — из нее получилась привлекательная блондинка с зелеными глазами и молочной кожей, правда... возрастом девушка была лет шести. И у нее все еще были кошачьи уши, хвост и даже усы. И сейчас, это милое создание стояло в футболке Юуго.

— Прекратите баловаться в превращения! Не тратьте попусту вашу энергию!

— Не будь таким грубым с девушкой! — фыркнула сердито Нефрит и ее золотистая шерсть вновь покрыла все тело. Она очень хотела стать старшеклассницей, но, по правде сказать, ни она ни Куро все еще не были готовы предстать перед другими людьми. С тех пор, как Барьер-Мастер Томоки находился рядом с ними, они частенько проведывали Юуго.

— Я купил торт. Кому кусочек?

— Томоки, хватит баловать монстров!

— Юуго, хватит быть таким узколобым!

— Томоки такой хороший, что даже, когда я стану горячей старшеклассницей, я не буду обижать тебя, Юуго!

— Я тоже не горю желанием связываться с тобой...— буркнул Юуго. — Поторапливайтесь и топайте обратно. Домой, в Чертоги Снов!

— Сейчас-сейчас, Юуго. Просто думай о нас, как о питомцах. Позволь немного поиграть тут.

— Никогда не слышал о таких болтливых питомцах!

— Я волнуюсь... Юуго становится злее день ото дня! — Нефрит по-матерински вздохнула и принялась за свой кусок торта. — У тебя недотрах?

— Это ваша вина!

— Если ты так хочешь побыть наедине с Томоки, то почему бы просто не пойти в спальню?

— Точно. Оставайтесь там хоть всю ночь, если хочешь! А я хочу посмотреть телек. Хочу поглазеть на девочек, с большими сиськами. У тебя же есть предоплаченные каналы, да Юуго? — спросил Куро, раскрывая крыльями газету. — Современное телевидение просто НЕЧТО!

— Мммм, торт такой вкусный.

Закрыв двери, Юуго убрал волосы с лица. Он был счастлив, что в свое время они купили кровать в большую комнату. Даже когда Юуго с ума сходил от желания закрыться с Томоки в спальне, к нему заявлялись эти двое, как обычно, в самый не подходящий момент. И поскольку они большую часть времени поглощали телевизионные программы, шуму от них было намного больше.

— Ты же можешь их отправить обратно в Чертоги Снов, верно?

— Ага. Но они такие забавные, давай просто оставим их в покое, — Томоки улыбнулся.

Юуго сел рядом с Томоки на кровать и, одного взгляда на улыбающееся лицо Томоки ему хватило, что испорченное настроение стало улучшаться. Даже когда эти назойливые монстры крутились рядом, Томоки научился отвлекаться от всего.

— Я очень рад, что все твои раны зажили и ты смог вернуться сюда.

— Я тоже,— он обнял Томоки за плечи и прижал его к груди.

Юуго был в состоянии вернуться домой уже на следующий день, но, двигаться он не мог около месяца. Поэтому, выздоровление проходило в Чертогах Снов. Томоки навещал его каждый день, рассказывая истории о Куро и Нефрите.

Не было заметно, что боль и тоска, скрутившие сердце Томоки, слабели. Юуго был уверен — Томоки никогда это не забудет. Когда Томоки слышал о количестве пострадавших в резне, учиненной демонами, в новостях, сердце его разбивалось на кусочки. Он чувствовал глубокую вину из-за случившегося. И пусть Юуго постоянно твердил ему:

— Ты и Шики такие же жертвы демона, как и остальные, — это совсем не помогало снять груз ответственности с его плеч. — Это не наша вина, что мы родились с этими силами. Мы их не просили. И Шики был не тем человеком, который получал удовольствие от убийств, правда?

— Это не...вина брата! — Томоки склонял голову вместо ответа. Шики никого не хотел убивать, он лишь подчинялся приказам Канона. Томоки хотел думать, что Шики использовал силы против демона и спрыгнул в кратер, потому что хотел спасти Томоки, своего маленького братишку. А не только потому, что хотел излечить от разъедающей его боли этого проклятого демона, Канона...

— Шики защитил этот мир, — прошептал Юуго, погружая пальцы в волосы Томоки. Юуго так и не встретил Шики лично, но он был уверен, что Томоки и Шики очень похожи. И, этот старший братик, спас сокровище Юуго — Томоки... Он был бесконечно благодарен за это Шики.

— Я всегда буду его помнить. Своего брата... — шептал Томоки. Ему не хотелось верить в то, что его брат просто исчез или растворился в нулевой точке подземного мира. — Я надеюсь, он в лучшем мире, чем этот. В спокойном и умиротворенном месте... — шептал он, наблюдая как соцветия кружатся в жемчужном небе, над их головами.