Хейлика

Даргх остановился, только тогда, когда его рот наполнился кровью. Он с сожалением оторвался от Хейлики, и тут увидел разгрызенное им, в порыве страсти, плечо. Он быстро несколько раз лизнул рану, зная, что его слюна помогает заживлению самых страшных ран... но не в этот раз. Он поднял вверх правую руку девушки — рука бессильно упала вниз, согнул руку в локте — рука удержалась в таком положении, стиснул ей пальцы — пальцы двигались. Он цыкнул с досадой: испортил такой товар! Но потом успокоено улыбнулся: может так даже лучше, не надо будет каждую минуту ожидать удара ножом в спину.

Даргх приказал подвести к нему двух других девушек. Они дрались и отбивались, как бешенные кошки. Хорошо, он любил таких строптивых и сильных. Но это все потом... а сейчас, чтобы не ждать от них саботажа или побега, Даргх несколькими ударами перебил им ноги и руки, а чтобы они не кричали от боли, пожертвовал по несколько глотков своего драгоценного бальзама. Девушки не хотели пить. Но у него была отработана практика общения с пленными. Зажать нос, ударить в гортань, и всё, можно вливать, не опасаясь рвотных рефлексов. Теперь бальзам не даст ранам воспалиться, притупит сознание и полностью уберёт боль. Их посадили на пол клетки, связали спина к спине, и, бросив мёртвых и добив раненных, повезли в граничные земли.

Надо было как можно быстрее убираться отсюда, вылазка удалась, захваченный товар окупит ещё несколько подобных походов.

С момента боя прошло пять суток, а их куда-то всё везли и везли. К счастью для Хейлики её сознание не могло постичь той беды, в которую попала она, втянув за собой и своих сестёр. Понимать, что она и только она виновата в их мучениях, было бы непереносимо для рассудка. А так — полное отупение, граничащее с забвением.

...Эмбер дернулась и хрипло прошептала:

— Наши.

Это слово вывело Хейлику из забытья, она открыла глаза и решила, что бредит. На поляну вылетел конь сказочной красоты, он нес на себе рыцаря в черном плаще и поднятым вверх мечом. Этот меч сиял ослепительным белым огнём, орки от одного только его вида визжали и разбегались, от каждого взмаха меча десятки погубленных врагов падали замертво.

Хейлика видела, как он разрубил Даргха от макушки до пяток, словно тот был из картона. Вот всадник оглянулся, увидел клетку, направил к ней коня, одним взмахом снес крышу. Больше Хейлика не видела ничего, она потеряла сознание. Не видела, как их бережно развязали и, уложив на носилки, установленные между двумя лошадьми, быстро повезли в королевство Элгора.

Воинов в отряде было намного меньше, чем врагов, поэтому Элгор только отбил девушек и не стал преследовать бегущих, это сделает чуть позже Таллар, когда подведёт остальной отряд. А сейчас — только Хейлика и девочки.

На первом же привале он стал осматривать их раны. Сначала рвотное, чтоб остатки черной жижи не отравляли и дальше их организмы, потом вправил и соединил кости в местах переломов, наложил заживляющую мазь и шины, Эмбер и Элис, потом приступил к осмотру Хейлики.

На его лицо набежала тень. Рана была настолько страшной, что девушку нужно было срочно доставить в замок. В походных условиях такую рану он вылечить не мог. Элгор боялся признаться, что, скорее всего, эту рану не только он, а вообще никто не сможет исцелить. Возможно, рука Хейлики больше не восстановится. За пять дней ткани омертвели, и Элгору пришлось быстро их удалить — мышцы, сухожилия, связки — всё.

Девушки спали, когда их привезли в замок, спали ещё несколько дней, пока кости полностью срослись и все раны зажили, кроме плеча Хейлики.

Глава 2

Очнулась Хейлика позже сестёр, девочки сидели рядом, ожидая, когда она откроет глаза. Сначала страшно обрадовалась их спасению и выздоровлению. Потом, увидев заплаканные лица, Хейлика поняла, что с ней всё очень-очень плохо. Переломы и раны на руках, и ногах зажили очень быстро, но вот плечо... Как Элгор и предполагал, вылечить его оказалось невозможно.

Кусочек искрошенной кости он заменил кусочком кости животного, и этот кусочек быстро прижился, а вот сухожилия и мышцы животных не приживались. Все ждали, что Хейлика впадёт в отчаяние — ничуть не бывало: с завидным хладнокровием она выслушала страшный приговор: правая рука подниматься не будет, её только можно будет согнуть в локте и шевелить пальцами.

Такое спокойствие было совсем на неё не похоже, её реакция была непонятна. Хейлика никому и ничего не собиралась объяснять, да и что объяснять? Разве можно передать тот страх за сестёр, что она испытала, когда они, по её вине, оказались в руках орков. Разве можно описать то раскаяние, что мучило её, видя страдания сестёр, и понимая, что это только начало, впереди их ждут ещё более страшные муки. Разве можно передать тот ужас, когда она осознала, что они нужны не только ради любовных утех, что кто-то готов заплатить огромные деньги, чтоб получить женщин любых народов, имеющих огромные способности к регенерации и быстрому восстановлению, а уж о долгоживущих женщинах, и говорить не приходилось. Хейлика содрогалась от отвращения, представляя, что с ними могли бы делать. Поэтому своё увечье она воспринимала, как наказание, за свою самоуверенность, гордыню и упрямство, Хейлика осознанно приняла его, и стала пытаться приспособиться жить с ним дальше.

Но Элгор не собирался сдаваться. Что он только не предпринимал, чтоб приживить ткани. Целебные мази, эликсиры, бальзамы. Воздействовал своей силой — ничего не помогало. Хейлика терпеливо переносила все операции, когда он снова и снова резал ей плечо. Она понимала, что он хочет ей помочь, но сама совершенно не верила в исцеление.

И вдруг всё получилось. В очередной раз, пересаженные ткани животного не загноились, и не стали отмирать, а прижились. После пересадки он два дня, практически не отходил от нее, Хейлика постоянно ощущала, исходящую от него целительную силу. Вскоре стало понятно — мышцы и связки прижились и когда-нибудь рука Хейлики обретет былую сноровку и силу. Она боялась поверить в такое счастье, после стольких месяцев безнадежных ожиданий... Очень хотелось спросить Элгора, как ему это удалось, но Хейлика не решилась. Зато она могла спросить об этом у Таллара. Было видно, что вопрос застал его врасплох, и он не очень охотно, коротко ответил:

-Кровь отца.

-Какая кровь, зачем кровь? — сразу заволновалась Хейлика.

-Ты же сама знаешь, ничего не помогало, ткани животных отторгались, вот тогда он попробовал, перед пересадкой подержать их в своей крови. О крови Преображающихся ты надеюсь, слышала? А кровь отца еще сильнее.

-Да, кровь Преображающихся — бесценное заживляющее средство, на её основе делают бальзам, мазь и эликсир, которые имеет при себе каждый воин, участвующий в рейдах, сражениях или патрулировании границ. Это же, сколько его крови ушло на меня! — ахнула Хейлика.

-Сколько нужно было, столько и ушло, — спокойно ответил Таллар. — Он не первый раз отдавал тебе кровь, но это не помогало, а вот когда он выдержал в своей крови ткани животного, это все изменило. — Хейлика благодарно кивала головой, едва удерживая слезы. Ей нечем было отблагодарить Элгора за то, что тот для нее сделал.

С этого дня выздоровление полетело как на крыльях. И с этого дня совесть день за днем, стала грызть её изнутри, постоянно напоминая ей, как плохо она относилась к Элгору все эти годы. Она не могла поверить, что так долго и так сильно его ненавидела. За что? Ни за что! Просто так!

Как ей искупить свою вину? Как попросить у него прощения? Она думала об этом днем и ночью. И вот в один из дней, когда он пришёл проведать её, чтоб проверить как продвигается выздоровление, она решилась. Внезапно опустившись перед ним на одно колено, она быстро выпалила:

-Лорд Элгор, простите меня за то, что я почти сто лет очень плохо думала о вас и ненавидела вас всеми силами души! — Элгор, изумленно смотрел на неё. Его удивлению не было предела. Щёки Хейлики пылали, но она твёрдо смотрела ему в глаза.

-Но за что? — поразился Элгор. — За тот случай с пропастью?

-Нет! — отчаянно замотала головой Хейлика. — В тот раз вы были полностью правы. То наказание я считаю справедливым.

— Но тогда за что? — снова спросил Элгор.

— Если я расскажу за что, то вы меня немедленно выгоните из королевства.

-А ты все-таки попробуй, если тебя не изгнали после того случая, то теперь, что бы ты мне не рассказала этого точно не случится, — смеясь, возразил Элгор, но Хейлика только, протестующее замотала головой.

С этого дня Элгор не переставая думал, за что же Хейлика могла его возненавидеть. Любопытство свойственно и королям. Еще ему не давала покоя эта черная точка на радужной оболочке правого глаза Хейлики. Он точно знал, что эта точка и ее ненависть к нему, как-то связаны.

Игнорировать слова Хейлики тоже не получалось. Она умна, взвешивает каждое слово, взвешивает каждое обстоятельство, прежде чем принять решение. Значит, у нее был какой-то повод начать его ненавидеть? Но какой? И еще, прошло столько лет, а ее ненависть не угасала, почему?

В один из дней он решительно потребовал от нее ответа, говоря, что такими словами разбрасываться нельзя, она должна, она обязана объяснить причину. Нехотя, глядя прямо Элгору в глаза, Хейлика начала:

-Видите ли, лорд Элгор, я считала, что ваша слава могучего и величайшего правителя и великого воина несколько преувеличена, — медленно сказала она, как никогда ясно понимая насколько глупы, да просто-напросто несправедливы эти слова и обвинения. Элгор, при этих словах, так удивленно посмотрел на нее, что она запнулась и покраснела от стыда, но потом собравшись с силами продолжила: — Я думала, что свою славу вы заслужили чужими руками, лишь командуя воинами, а сами лично в сражениях участия не принимали. Я никогда не видела вас с мечом. Не видела, чтобы вы тренировались, а ведь даже ваши сыновья проводят по несколько часов в день на арене. Поэтому все хорошо обдумав, я решила, что вы недостойны моего уважения ну и прочее... — почти шепотом, закончила она, уже не глядя ему в глаза, поскольку смотреть на Элгора у нее не было сил, но, как ни странно, Элгор начал смеяться:

-Хейлика, ты плохо читала и учила наши летописи Давних Времен. Полторы тысячи лет, я провел, буквально, не слезая с коня и лично участвовал в тысячах сражений, иногда приходилось пробиваться, буквально прорубая проход из тел врагов, и уверяю тебя я был в первых рядах. Тренироваться мне не надо, потому что раз чему-то научившись, я не потеряю мастерства уже никогда. Ты удовлетворена моими объяснениями? — Хейлике было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю, на глазах выступили слезы:

-Я уеду, как только поправлюсь сразу уеду, я не буду мозолить вам глаза, вызывая ваше недовольство и раздражение.

-Даже не думай об этом! Пока твоя рука не станет такой же сильной, как до ранения, никуда ты не уедешь, — твердо сказал он. — А это произойдет не скоро. Ты поняла? — Хейлика покорно кивнула.

Потекли дни и месяцы, даже через год рука еще не была такой подвижной, как Хейлике хотелось бы. Она упорно тренировала руку, не обращая внимания на боль и усталость. Ей было плохо в Аргерине, хотелось как можно быстрее отсюда уехать, но... случилось нечто невероятное, перечеркнувшее все ее планы и надежды.

...Началось все с того, что Элис обеспокоенно спросила у Эмбер:

— Тебе не кажется, что с Хейликой что-то происходит? — Эмбер, в этот момент занятая какими-то своими проблемами неопределенно дернула плечами, мол, нет, ничего особенного я не заметила. — Посмотри на нее, — не унималась Элис, сердито толкая сестру в бок. — Хейлика сама на себя не похожа. Молчит, думает о чем-то, с нами вообще не разговаривает! — Если в этот момент для Эмбер и правду в поведении Хейлики ничего не показалось странным, то уже следующие поступки старшей сестры были настолько пугающими, что и Эмбер пришлось признать, что Хейлика не в себе.

Они застали ее стоящей на карнизе крыши над отвесной стеной на добрую сотню метров уходящую в пропасть. Хейлика стояла не просто на краю, носки ее сапог висели над пустотой. Она неподвижно смотрела вдаль, а потом вдруг со злостью швырнула камень, что по высокой дуге полетел вниз. Однако это ее не успокоило. Хейлика присела над пропастью на корточках и замерла в позе горгульи, о чем-то напряженно размышляя.

Сестры побоялись к ней подходить. Побоялись, что могут испугать ее и она сорвется с крыши. Пришлось ждать, когда Хейлика сама покинет это опасное место и подойдет к ним. Увидев сестер Хейлика нахмурилась, стало понятно, что ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее, когда она стояла на карнизе, но Эмбер были безразличны чувства сестры и она налетела на нее, как ястреб.

— Хейлика, ты зачем стояла на карнизе, да еще на самом краю? — гневно спросила она. Хейлика с тоской посмотрела на сестер и ничего не ответила. Девушки поняли, что с Хейликой что-то случилось и с этого момента ни на минуту не оставляли ее одну, не обращая внимания на требование старшей сестры, оставить ее в покое. Однако прошел день, потом еще день, потом прошла неделя, Хейлика постепенно успокоилась, повеселела и стала сама собою. Девушки радостно вздохнули, но эта радость оказалась преждевременной, еще через несколько дней они застали Хейлику горько рыдающей в своей комнате.

— Хейлика, что случилось? — грозно спросила Эмбер. — И учти пожалуйста, что пока ты нам не скажешь правду мы от тебя, не отстанем!

— Да я и сама хочу вам все рассказать, — усталым, бесцветным голосом сказала Хейлика, — поскольку не знаю, что делать, и мне, кроме вас, не с кем посоветоваться. В общем так... — она замолчала, судя по всему собираясь с силами. Сестры замерли в испуге, поскольку понимали, что такое вступление ничего хорошего не сулит. — В общем так, — еще раз повторила Хейлика и быстро закончила: — Десять дней назад лорд Элгор встретил меня в парке и предложил стать его женой, — почти скороговоркой закончила она.

— Что?! — в один голос закричали Эмбер и Элис.

— Что слышали, — с горькими, тоскливыми нотками в голосе ответила Хейлика и подтянув колени к груди, обхватила их руками. Это была ее защитная поза, вот так сжавшись в комок она всегда сидела, когда ей было невыносимо тоскливо на душе.

— Он что любит тебя? — неуверенно спросила Элис.

— Не знаю, — уже с ядовитыми нотками в голосе ответила Хейлика. — Лорд Элгор мне об этом ничего не сообщил.

— Ну ты хотя бы нравишься ему? — уточнила Эмбер.

— И об этом он меня не счел нужным уведомить.

— Подожди, — начала допытываться Элис, — а что он вообще сказал?

— Лорд Элгор подошел ко мне в парке и спокойным голосом, словно интересуясь моим здоровьем сказал, что просит меня выйти за него замуж, — вздохнув, словно смиряясь с неизбежным стала вспоминать Хейлика. —

Предложение он сделал официальным тоном, четко выговаривая каждое слово, — чуть помолчав добавила она. — Поскольку я настолько растерялась, что не знала, как реагировать на его слова и что ему отвечать, он спокойно сказал, что дает мне время подумать. После этого он развернулся и ушел. Все. Ни о любви, ни о каких-то другой причине, по которой он сделал мне предложение, лорд Элгор не упоминал, а я сама спросить не догадалась, — иронично улыбнулась Хейлика, пресекая дальнейшие вопросы. — Да и как бы я об этом спросила? — уже с отчаянием сказала она. — Я настолько растерялась, настолько удивилась, что вы не представляете!