Уж замуж... второй раз?

— Тереза, ты чего? — обиженно вопросил он. — Дай мне наконец-то прижать тебя к сердцу и поцеловать! Ты себе не представляешь даже, как я по тебе скучал.

Я молча схватила его за локоть и буквально втащила во мрак, плескавшийся подле стен сарая.

— Зачем ты пришел? — так же сухо спросила я, отчаянно пытаясь придумать, как бы побыстрее спровадить его восвояси.

— Увезти тебя подальше отсюда! — Роб, забывшись, повысил голос. Правда, тут же болезненно ойкнул, когда я двинула его кулаком в живот.

— Не ори, — сквозь зубы процедила я. — Весь замок всполошишь.

— Ну и что? — В тоне моего так некстати объявившегося спасителя прорезалось искреннее недоумение. — Что в этом такого? Тереза, я же дал тебе клятву, что не брошу тебя в руках этого изверга!

Это он Петера назвал извергом? С чего вдруг? За все то время, что я знаю Петера, он ни разу не позволил в мой адрес дурного слова. Да что там, даже его покойный отец уверен, что характер у Петера чересчур мягкий.

— Эту неделю я готовился к нашему побегу, — продолжал тем временем юноша. — Да, я слышал, что ты серьезно заболела. Но я знал, что так ты выигрываешь время для меня. Ты сама мне сказала, что Петер не прикоснется к тебе после свадьбы. Ты не позволишь ему этого. Мол, лучше смерть, чем постель нелюбимого мужчины!

Я опять двинула кулаком в живот парня, который, в очередной раз забывшись, последнюю фразу чуть ли не выкрикнул.

Ох, нелегко мне будет с этим горе-романтиком. А пафоса-то сколько в его словах! Даже странно слышать подобное от простого конюха. Впрочем, скорее всего, он повторяет рассуждения Терезы.

— А сегодня мне сказали, что ты очнулась, — завершил свою патетичную речь Роб. — Как мы и договаривались. Ты дала мне ровно неделю на подготовку к побегу. И я все успел сделать! Лошади готовы, я привязал их в полумиле отсюда. Припасы на первое время собраны. На рассвете мы уже будем далеко от замка. День проведем в укромном месте, затем опять двинемся в путь.

— Куда? — полюбопытствовала я.

— Что — куда? — растерянно переспросил юноша, не сразу поняв сути моего вопроса.

— Куда мы собирались бежать? — пояснила я.

— В Мефолд, конечно! — ответил он. — Столица большая. Народа там много. Нас никто и никогда не найдет в городе.

— И как мы там будем жить? — задала я новый вопрос.

— Как все живут, — удивленно отозвался Роб. — Ты же знаешь, я никакой работы не боюсь. Хоть конюхом, хоть грузчиком, хоть кем! Снимем себе какую-нибудь комнатенку. Сначала придется подзатянуть пояса, но со временем все наладится, уверен. Главное, что мы будем вместе!

— А я что буду делать? — не унималась я.

— Ну-у... — Собеседник аж поперхнулся от такого вопроса и замялся.

Угу, понимает, небось, что его ненаглядная ничего толком делать не умеет. Кем настоящая Тереза могла бы работать в столице? Прачкой? Посудомойкой? Да я скорее поверю, что рано или поздно она нашла бы себе богатого покровителя и стала бы содержанкой, благо, что внешность позволяет.

— Ты бы могла, могла... — неуверенно начал парень и опять замолк.

Я прям чувствовала, с каким натуженным скрипом работают его мозги. Наверняка ведь не дурак. Осознает, что предложение поработать ручками его обоже не оценит.

Как я и предполагала. Эта парочка ничего толком и не обговорила. Решила действовать наобум. Сначала податься в бега, а потом кривая как-нибудь и куда-нибудь выведет.

Весь их план курам на смех, если честно. Нет, возможно, им бы и удалось добраться до столицы. Правда, очень сомневаюсь, что в этом мире нет какого-нибудь подобия поисковой магии. Предположим, Петер бы не стал предпринимать никаких действий после побега молодой супруги. Хотя это маловероятно — все-таки была бы задета его мужская честь. Но все равно. Представим на миг, что он вздохнул бы с облегчением, поскольку и без того не горел желанием брать в жены какую-то незнакомую девицу. А тут как хорошо: она сама сделала ноги, избавив его от лишней головной боли.

Но остается Дуглас. Более чем уверена, отец настоящей Терезы зубами бы землю грыз, но отыскал бы этих голубков, где бы они ни спрятались.

Это во-первых. А во-вторых, даже если случилось бы невероятное, и эта парочка действительно сумела бы каким-либо образом начать новую жизнь, то какой бы она была?

Да, возлюбленный Терезы не боится тяжелой работы. Это совершенно точно. Но он бы зарабатывал сущие гроши. Право слово, лишь на еду да на съемный угол бы хватало. Я очень сомневаюсь, что Тереза долго протянула бы в столь спартанских условиях. Девушка она молодая, красивая, с детства нужды не знала. Рано или поздно затосковала бы о прежних нарядах, горячих обедах да услужливых служанках. Я по собственному опыту знаю, что самое верное средство убить любовь — утопить ее в быту и тоскливости вечного безденежья.

— Я сумею обеспечить нас обоих, — в этот момент решительно объявил парень. — Буду работать день и ночь. Клянусь, Тереза, я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире!

"Самой счастливой женщиной в мире я стану, если ты сгинешь с глаз моих долой, пока тебя никто не заметил".

Естественно, вслух я этого не сказала. Парень ведь не виноват, что молод и влюблен без ума. Мудрость приходит с возрастом. Правда, как говорится, иногда возраст приходит один.

Я тяжело вздохнула. И что мне теперь делать? Как выпроводить восвояси бледного вьюношу со взором горящим?

Эх, не буду рубить хвост собаке по частям. Выложу всю правду в лоб.

— Я передумала, — выпалила я на одном дыхании.

— То есть? — переспросил Роб и подозрительно быстро захлопал ресницами.

О небо! Только бы он не разрыдался сейчас! Терпеть не могу, когда при мне плачут. Особенно если это делают представители так называемого сильного пола.

Но отступать было поздно. Поэтому я набрала полную грудь воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, и затараторила:

— Я поняла, что весь наш план был ошибкой, и решила остаться с Петером.

Парень приглушенно всхлипнул, подтвердив тем самым мои наихудшие опасения.

Точно сейчас слезу пустит. Нет бы с гордостью брякнуть мне какую-нибудь гадость, развернуться и уйти.

— Ты хороший человек, — попыталась подсластить я горькую пилюлю правды. — Но сердцу не прикажешь. Прости, но я не люблю тебя.

— Но как же... как же... — Роб опять всхлипнул, в его голосе звучали сдавленные рыдания.

Я сжала кулаки. Интересно, если вмазать ему пощечину — он успокоится?

Нет, не буду рисковать. А то вдруг в ответ получу. Попытаюсь воспользоваться магией.

— Ты обязательно найдешь свое счастье, — вкрадчиво продолжила я. — Хорошую, добрую, работящую девушку. Мы с тобой не пара.

И — о чудо! — на последней фразе я почувствовала внутри себя знакомую вибрацию. Парень сдавленно втянул в легкие воздух еще раз и затих, внимательно слушая меня.

— Уходи, — мягко, но настойчиво произнесла я. — Верни лошадей там, где их взял, пока кражу не обнаружили. Переберись в соседнюю деревню и наймись к новому хозяину. Я уверена, у тебя все будет хорошо. А про меня забудь.

— Неужели ты любишь его? — с горечью вопросил парень. — Неужели всего за неделю ты забыла о том, что было между нами, и влюбилась в барона Теоля? Да, он красив и богат. Но ты уверяла меня, что это ничего для тебя не значит.

— Нет, я не забыла о том, что было между нами, — ответила я.

И в каком-то смысле даже не солгала при этом. Я просто никогда об этом и не помнила.

— Но тогда почему?.. — вскинулся было Роб.

Я прижала указательный палец к его губам, оборвав слишком громкий вопрос.

— Так надо, — шепнула я. — Так будет лучше для всех. Прощай.

Честное слово, я думала, что после этого несчастный влюбленный развернется и отправится прочь. Он даже сделал шаг назад, и я с облегчением перевела было дыхание.

Ну хоть с этой проблемой разобралась.

Как оказалось, рано радовалась. В следующее мгновение юноша так же резко покачнулся вперед. В призрачном холодном лунном свете ослепительно ярко сверкнуло острие занесенного над моей головой ножа.

Волнение железным спазмом перехватило мне горло, не давая закричать во весь голос.

Это что же такое творится? Меня сейчас убивать будут, что ли? Безобразие полнейшее! Ишь, какой нервный возлюбленный мне достался. Нельзя же так остро реагировать на отказы.

Но парень медлил перед ударом. Он смотрел на меня в упор, видимо, ожидая, что я испугаюсь, разрыдаюсь и немедленно паду ему в объятия, умоляя пощадить.

— Так не доставайся же ты никому! — слабо пискнула я, вспомнив цитату из бессмертной классики.

Понимаю, что не самое подходящее выражение для сложившейся ситуации. Но я никак не могла поверить в происходящее. Как будто угодила в дурной спектакль. От зашкаливающей патетики сцены хотелось рассмеяться. Правда, полагаю, столь неуместный приступ веселья очень быстро закончился бы нервными рыданиями.

И вообще, нельзя меня убивать! Я в этом мире и суток не прожила. Как-то слишком жестоко.

Глаза юноши округлились от изумления. Он явно не ожидал от меня такой реакции.

— Тереза, я уйду с тобой, — глухо проговорил он, по-прежнему держа руку занесенной для удара. — Я слишком люблю тебя, чтобы покорно позволить тебе уйти к другому.

В этот момент я почему-то думала о том, что при встрече обязательно вырву Лии все волосы на голове за неприятности, в которые она меня втянула. Если, конечно, эта встреча вообще состоится.

Так, надо успокоиться первым делом. Парень передо мной не хладнокровный убийца. Иначе я бы уже лежала на земле и смотрела остекленевшим мертвым взглядом в далекие равнодушные небеса. Этот идиот просто хочет произвести на меня впечатление. Показать, что готов идти до последнего в желании добиться своего. А значит, возможно, мне удастся его переубедить. Сам, небось, боится не меньше моего. Вон как нож подрагивает в его руке.

— Ты это, не горячись, — посоветовала я парню, опасливо поглядывая на занесенное над моей головой оружие. — Успокойся, остынь. Никакой трагедии ведь не случилось. Не делай глупостей, о которых ты потом пожалеешь.

— Я не уйду без тебя! — Роб упрямо мотнул головой. Он не кричал, говорил вполголоса, но от этого мне было еще страшнее. — Тереза. Мне очень жаль, но...

Договорить он не успел.

Я так и не поняла, что же случилось через мгновение. Только что влюбленный дуралей стоял передо мной, как вдруг неведомая сила откинула его далеко назад и протащила по влажной от ночной росы земле, глубоко вспахав ее тем самым.

Я ощутила, как в лицо дохнуло порывом горячего ветра, от которого разметались распущенные на ночь волосы. Над неподвижно лежащей фигурой моего несостоявшегося убийцы воздух слабо серебрился, как будто подсвеченный чем-то.

Это еще что такое? Новое проявление моего дара? Но я ничего не делала!

— Прошу прощения, что прервал такую занимательную беседу, баронесса Теоль, но мне показалось, что вы не будете против.

О небо, а это еще кто такой пожаловал? Голос был мне совершенно незнаком. Настолько хриплый, как будто его обладатель имел несчастье сильно простудиться.

В густой тьме, отбрасываемой сараем, заплясал веселый рыжий огонек, слетевший с пальцев того, кто так неожиданно пришел ко мне на помощь.

Я думала, что мой лимит способности удивляться на сегодня исчерпан. Но ошибалась. Потому что оказалось, что незнакомец стоял совсем рядом от меня — буквально в нескольких шагах.

Как, ну как я не почувствовала его присутствия раньше? Это просто немыслимо! Такое чувство, будто он возник из ниоткуда.

Огонек тем временем поднялся выше, и на дне зрачков незнакомца заплясали красноватые отблески магического пламени. Тут же все посторонние мысли вылетели у меня из головы. Я завороженно сглотнула слюну и широко распахнула глаза.

Забавно, я никогда не верила в любовь с первого взгляда. Даже к Вадиму сначала я испытывала лишь симпатию, которая со временем переросла в нечто вроде привычки, густо смешанной с чувством ответственности, а позже — и жалости. Но теперь, глядя на незнакомца, я вдруг осознала, что мое сердце отныне навсегда принадлежит ему.

Нет, он не был красавцем, как тот же Петер. Его лицо словно все состояло из неправильных углов. Высокие скулы, настолько острые, что, наверное, о них можно было порезаться. Нос с некрасивой горбинкой. Тонкие губы, искривленные в саркастической усмешке. Хитрый прищур глаз, сейчас почти алых из-за бликов танцующего во мраке огня. И светлые волнистые волосы, в беспорядке падающие на плечи и перехваченные на лбу черным шнурком. Одет незнакомец был очень просто: кожаные узкие штаны, заправленные в высокие и изрядно запыленные сапоги, темная рубаха навыпуск.

Заметив, с каким жадным любопытством я его изучаю, незнакомец улыбнулся чуть шире. Отвесил мне учтивый поклон и представился:

— Джестер Курц к вашим услугам, баронесса.

Тут же выпрямился и почему-то испытующе уставился на меня.

Почему он так смотрит? Как будто ждет от меня какой-то реакции. Мы знакомы? Да нет, вряд ли, тогда бы он не называл своего имени. Тогда в чем причина такого внимания?

— Очень приятно, — проговорила я, осознав, что пауза несколько затянулась. Кашлянула и нерешительно добавила: — Я в самом деле очень благодарна вам за помощь, господин Джестер. Вы спасли мне жизнь!

В последнюю фразу я вложила побольше пыла и трогательно прижала к груди руки, усердно захлопав ресницами.

Понятия не имею, что это за тип такой объявился. Но на всякий случай опробую на нем свои женские чары.

— О, не преувеличивайте мои заслуги. — Джестер издал странный смешок, правда, почти сразу посерьезнел и добавил: — Уверен, что вы без особых сложностей справились бы с этой проблемой и самостоятельно. Но я подумал, что лучшего момента для знакомства и не придумаешь.

Я чуть сдвинула брови, озадаченная. Мужчина говорил спокойно и вроде даже приветливо, но в его тоне то и дело проскальзывали какие-то непонятные стальные нотки. Зуб даю, что он привык приказывать, а еще более привык к тому, что его повеления немедленно исполняются.

Кто же он такой? Какая-нибудь местная знаменитость? Могущественный колдун, слава о котором идет по всей округе?

Кстати, правдоподобная версия. Конюха он отшвырнул от меня при помощи магии с такой легкостью, как будто пнул надоедливого щенка.

Тем временем блондин неторопливо подошел к парню, все еще лежащему без движения на земле. Присел около него, и серебристый кокон, сотканный из воздуха над поверженным конюхом, с чуть слышным свистом исчез. До моего слуха донесся протяжный жалобный стон, и мой несостоявшийся убийца приподнялся, ошеломленно держась обеими руками за голову.

— Даю тебе пять минут, чтобы убраться, — негромко произнес Джестер. — И настоятельно советую никогда больше не возвращаться и тем более не попадаться мне на глаза. Иначе отправишься на каторгу до окончания дней своих.

— Но... — вскинулся было что-то возразить дуралей, и в глубине души я поразилась его глупости, настолько поразительной, что граничила с настоящей отвагой.