Портун

С их помощью мы за полдня сумели привести телеги и сбрую в порядок. Теперь предстояло отвезти к воротам и опробовать. Будет жаль, если наши усилия пропадут, и портал не пропустит.

Вернувшиеся к этому времени Павел с Глебом нас обрадовали. Вернее озадачили. Кое-что они приобрели, кузнечное хозяйство пополнилось еще одними тисками, тремя оцинкованными железными ящиками под воду, масло, уголь. Дополнили уже имеющийся кузнечный реквизит. Тремя молотками и двумя кувалдами, щипцами, кусачками, зубилами, напильниками. Даже брезентовые рукавицы и фартуки не забыли. Но вот с горном вышла неувязка. И не потому, что деньги кончились. Вентиляторы-то, как правило, на электричестве, а оно нам противопоказано. Выход только один. Нужно заказывать, а для этого требуются чертежи и материал. Увлекся идеей и, узнав, что у Павла, вернее у его детей ноутбук есть, пароль отец знает, сел поработать. Найти информацию по созданию этой чуть ли не основной части кузницы удалось сразу же, стоило сделать запрос у "Гугла". Простая и вполне понятная конструкция. Я на всякий случай отксерил несколько вариантов горна, и даже кузнечные меха не забыл, скопировал. Есть множество вариантов, мне больше понравился вентилятор, приводимый в действие с помощью ворота с ручкой. Как на питьевом колодце.

Жаль, с нами нет Людмилы, она в семье считалась знатоком работы на компьютере. Можно было бы посадить ее для поиска таких вот старых технических решений, для наших нужд они могут быть весьма востребованы на первых порах. Правда я ещё не в курсе как в том мире относятся к техническим решениям и механизмам созданных уже на месте, а главное, не возникнут ли при этом ненужные эксцессы.

Нужно пробовать. А когда?

Я погряз в сборах и поисках выхода из сложных финансовых проблем, даже нет времени, чтобы хоть какую-то провести рекогносцировку на новой местности. Я тут, понимаешь ли, планы планирую, уже и поселение наметил с кузницей, а узнать толком, что собой представляет открытое нами место, не удосужился. Вот будет лихо, когда придут с претензиями местные разумные. Мол, кто это тут к нам пришел без спроса? Хорошо если не навешают люлей. Правда мы там уже больше месяца торчим и пока не только людей, но даже животных не видели. Блин, там комаров и тех нет. Напрягает все это здорово. Какой-то мир неестественный, вернее искусственный, или даже потусторонний. Жаль на магическую составляющую невозможно проверить, я уже не говорю о проверке на наличие магии у меня, к примеру. Я далек от всего подобного, как Земля от Луны. Слышать, конечно, слышал, читал и даже несколько раз смотрел по телику шоу "Битва экстрасенсов". Знаю, что есть белая и черная магия, порчу моя умершая супруга у какого-то местного колдуна снимала с ребенка. Сверхспособностями там и не пахло, но икать девочка перестала. Шарлатанов среди экстрасенсов хватает, деньги и они любят, но есть и действительно такие кто реально помогает. Я, все одно, отношусь к таким чародеям с недоверием. Но вот в новый мир с удовольствием пригласил кого-нибудь из этой категории людей, чтобы тот попытался понять, есть ли нечто подобное на той земле. Интересно же. Намекнуть что ли Толику, пусть ищет. Кстати, что-то от него ни разу не было звонка. А мы договаривались с ним об этом, когда прорабатывали версию непричастности студента в событиях с печальным исходом. Я-то свой мобильник после перехода не смог восстановить. Выбросил, а новый просто не на что купить. У Марины записан номер Толика, у Павла тоже вроде бы имеется. Их мобильники нужно сохранить как-то, заныкать возле ворот. Неплохо бы там бункер соорудить, по типу бандеровского, для всяких мелочей, типа тех же мобильников. Мы же ещё не раз сюда мотанемся. Надеюсь там, в том мире, раздобудем что-то интересное, то, что здесь найдет спрос. Иначе нам денег не заработать. Инвесторов искать, точно не станем. Чревато последствиями. Поэтому решение продумать заранее и подобрать место под базу стоит у меня в приоритете. Землю там выкупить и построить хотя бы сарай никто нам не позволит. Теже пограничники не разрешат. Но и без базы не обойтись. Мд-да, тут думать надо.

Ну, а контакты с нужными людьми появятся. Куда же без этого в нашем мире? Не получится. Значит и связь будет нужна. Пусть и небезопасно пользоваться современными гаджетами, прослушиваются и фиксируются на раз, но и другого способа связи я не вижу. Но это все в будущем, сегодня пока не актуально. А вот позвонить нашему "знатоку" по попаданству надо.

Глава 6.

Появление в доме родной матери Юры и Сережи было неожиданным и явно нам ненужным. Здесь решался серьезнейший для всех нас вопрос: "Что делать?", и совершенно лишним был бы любой другой человек, а тут вдруг нарисовалась женщина, с которой у семьи Трубиных идет чуть ли не война за детей. Да ещё ночью. И явно пришла одна, причем на своих двоих. Во всяком случае, шум подъехавшей машины мы бы по любому услышали. Взглянул бы кто сейчас на наши физиономии со стороны..., смех ему точно гарантирован. Состояние испуга наполовину с удивлением на лицах от неожиданного появления женщины да ещё с ее непредсказуемой выходкой — это лишь частичка сцены "Не ждали". Ещё бы! Эксцентричность богато даровитой дамы с модной стрижкой на седых волосах, худой и отчаянно красивой не могла оставить никого из нас равнодушным. Она вошла в дом на коленях, как нищенка, просящая подаяния, тем самым повергнув нас этой выходкой в растерянность, и буквально ошеломила непредсказуемостью последующих действий и слов.

— Люди добрые, простите меня, я вела себя неправильно, наговорила много лишних слов в ваш адрес, заставила потратиться на суды, обзывала, пытаясь таким образом добиться, чтобы вы вернули моих детей.

Слезы на ее лице были неподдельными, явно не постановочными, таких обильных не вызвать артистическим даром и поэтому слова не казались неискренними:

— Я даже не попыталась задуматься, что вы сделали для детей, пока меня не было с ними, мне казалось, это вы виноваты в том, что они отвергли родную мать. Я все пять лет вынашивала мечту, как мы с детьми будем хорошо жить вместе. И вдруг она рушится, и вся моя нерастраченная материнская любовь оказывается не стоит и копейки. Рушится вокруг меня мир, я не видела других возможностей вернуть моё счастье, мою жизнь. Она мне без них не нужна. Осталась надежда — вы сможете понять меня, и мы сумеем вместе решить с кем останутся мои дети. Я не виновата в том, что так сложилась судьба. Я любила мужа, у нас была счастливая семья, дети родились по любви и мы оба были на седьмом небе от счастья. Ничего не предвещало беды. А она пришла. Когда я увидела в нашей кровати свою лучшую подругу, лежавшую голой и обнимающей моего Сережу..., в душе все перевернулось. Мне казалось, весь мир рухнул на меня, я не знаю, каким образом в руках оказалась металлическая настольная лампа. Тяжести ее я не замечала, также как и крови на голове мужа. Я била и била его, он так и не проснулся и не сказал мне, почему так поступил. Лишь на суде выяснилось, после вечеринки посвященной годовщине нашей свадьбы он ушел спать. А моя подруга по пьяне решила его соблазнить. Ничего не добившись от уснувшего мужа, а он был изрядно пьян, так же как и я, она разделась якобы, для того чтобы поприкалываться и разыграть подругу. Ничего глупее не могла придумать, она потом просила простить ее, но было поздно. Мужа я убила. Не хотела, так получилось, непреднамеренно. Детей по суду у меня отобрали, дали восемь лет тюрьмы. Я просила, умоляла предоставить возможность периодически видеться с детьми, но мне отказывали и в этой малости. Я все сделала, чтобы сократить срок. Работала в пошивочном цехе, выполняла и перевыполняла нормы, ни с начальством, ни с товарками не ссорилась. Мне сократили время отсидки, и я все деньги, заработанные в лагере, за пять лет, потратила на то, чтобы с меня сняли лишение родительских прав. Я узнала, кому мои дети были отданы, и заочно вас приобщила к своим обидчикам. Я не смогла правильно оценить то добро, что вы сделали, чтобы мои дети были счастливы и не чувствовали себя брошенными. Простите меня люди добрые. Я была не права, я готова вам прислугой служить только оставьте рядом с детьми.

Все молчали, и я молчал, а что мог сказать, когда половина ее предыдущих действий, точная копия моих, и чувства, переполняющие сейчас женщину знакомы не понаслышке. Всплеск неконтролируемых эмоций и чувств, которые ни мне, ни ей, не удалось сдержать. У нее ревность и гнев, у меня аффект и гнев. Поэтому мне трудно выбрать в создавшейся ситуации что-то определенное, тем более советовать. Неординарное поведение, и особенно ее слова навеяли желание помочь этой убитой горем женщине. Во всяком случае, стоило попробовать разрешить их спор в удобное для обеих сторон решение.

— Женщина, может вы встанете с колен и представитесь по нормальному? Вы сумели произвести впечатление. Не знаю пока, искренне здесь вы говорили или все это импровизация, направленная на выбивание жалости к вам, но равнодушно отнестись к проявленным эмоциям и словам уже не сможем. Они нас задели не на шутку.

Гримаса лица, застывшая в прищуре глаз, в уголках ее слегка припухлых губ, сжатых от сдерживаемого нетерпеливого желания кричать, спорить и убеждать всех кто стоит на ее пути к цели, разгладилась, исчезла. Пролетела как утренний ветерок, на мгновение, коснувшись лица и пропавший также неожиданно, как и появился.

Мы увидели довольно высокую стройную женщину, в строгом черном брючном костюме, с напряженным нервным лицом, где ярко выделялись глаза в зрачках, которых блестит сталь, они явно диссонировали с ее поведением и произнесенными только что словами. На лице продолжали проявляться эмоции, они живо демонстрировали, что показушное ее выступление ей самой противно и при других обстоятельствах ни в коем случае было бы неприемлемо. Оно вызвано лишь безысходностью и как бы указывало — посетительница находится в крайне затруднительной ситуации. Вся она, начиная с напряженной фигуры и заканчивая шальными глазами, вначале застыла в ожидании внезапного удара, а затем, поняв, что его не будет облегченно выдыхает задержанный глоток воздуха. Женщина достала из кармана платок и принялась удалять слезы, одновременно пытаясь говорить четко, по-военному формулируя предложения:

— Кислицына Екатерина Петровна, тридцать шесть лет. Пять лет колонии за плечами. Осуждена за убийство мужа на восемь лет. Была лишена родительских прав, но после выхода из колонии смогла восстановить. Причина, почему я вдруг прекратила попытки добиться вернуть детей через суд, проста. Я поняла, что за пять лет дети меня успели забыть, и я лишь своим присутствием и терпением могу изменить их отношение ко мне. Я точно знаю — личное счастье без детей для меня невозможно. Умоляю разрешить находиться с ними рядом. Ведь вам нужны рабочие, вы же нанимаете сезонных работников? Я узнавала, поэтому и прошу взять меня на работу. Даю слово, не стану настраивать детей против вас. Наоборот, я попытаюсь сделать так, чтобы и вам было хорошо и мне, а особенно детям.

Ситуация сложилась как в современных телесериалах. Слезливая и душещипательная. Я хоть и мало интересуюсь такими сюжетами, но тут он сам нарисовался, вместе с представшей перед нами женщиной. И его не выключить, как часто делал я, выключая телевизор, стоило лишь увидеть начало очередного сериала про золушку и негодяев, которые на протяжении пятидесяти пяти серий пытаются поделить наследство ее погибших родителей. Было бы смешно, если бы не было грустно. Непреднамеренное убийство, я бы так охарактеризовал действия Кати в прошлом, я ведь тоже не хотел никого убивать, у нас с ней в этом плане много общего. Никто не виноват, так карма распорядилась. И я ее понимаю. Мне ее жалко стало. И желание помочь не пропало, лишь укрепилось. Ну, а как я мог оказать помощь? Ясно, понятно. Предложить уйти в иной Мир, туда, где сейчас живут ее дети. Пусть и противоречит такой вариант принятому решению о неразглашении тайны, но что-то другое предложить в создавшейся ситуации в мою голову не пришло. И даже явно отрицательный взгляд Раисы на появившуюся столь оригинальным способом женщину не мог меня остановить. Она тоже была удивлена ее выходкой, но в отличие от нас, мужчин, я имею в виду и мужа ее, не верила в искренность слов и действий недавнего врага. Вероятно, сказывались и те неприятности, что та успела принести в их семью, и ее эксцентричные выходки, которые заставляли страдать и Раису и ее детей.

— Алексей Михайлович, вы ей, верите? Не надо, не доверяйте чувствам. Она прожженная интриганка, я уже неоднократно убеждалась в ее агрессивной сущности. Ее угрозы, ее неприличные слова, ее одержимость не знают границ. Дети, ее родные, казалось бы, дети, за тот короткий срок общения после выхода из колонии, отказались от нее, они ее просто боятся.

— Я не могу что-то возразить, отрицать было бы глупо, все так и есть. Но поймите и мое состояние. Я, родная мать, я их рожала, мучилась и страдала, пылинки с них сдувала на протяжении пяти лет. Счастливых лет. Да, я виновата, да, я убила человека, ближе и роднее которого у меня не было и не будет. И то, что я вроде бы понесла наказание, не стало мерилом добра и зла, я свою боль так и буду нести в себе, она не закончилась с выходом на волю. И если ещё и детей лишусь, то зачем мне такая жизнь. Она мне не нужна без них. Прошу поверить, простите все мои глупости, я вас не предам и никогда не пойду против. Все что я делала до этого было только лишь от безысходности.

Рая — обратился я к хозяйке — может выходом из ситуации в ваших отношениях как раз и станет доверие к ее словам? Принять ее в наш коллектив, дать возможность находиться с детьми — чем не выход. И вы, и она сможете быть рядом, и только от вашего отношения к детям будет зависеть их любовь и уважение.

— Алексей, вы постоянно напоминаете о сохранении секрета ворот. Так вот, я не уверена будет ли верным решением посвятить в тайну и эту..., — явно хотела обозвать, но пересилила себя — женщину. Я ей не верю ни на йоту. Злая стерва, как собака кусачая.

Не удержалась Раиса, куснула бабу. Понимая, что они могут через минуту вновь сцепится и доброжелательный настрой, который сумела создать Катерина может исчезнуть, я категоричным тоном предотвратил надвигающуюся ссору.

— Я ее хочу проверить. Доверяем ей тайну и отправляем к детям. Посмотрим на ее поведение. Думаю ей деваться все равно некуда.

Женщина была все еще напряжена, она понимала — мы обсуждаем ее будущее. И хотя в нашей закамуфлированной недоговоренности не разобралась, но намеки на нужный ей итог встречи сумела выделить. Она снова бухнулась на колени и вновь принялась клясться в любви к детям, в том, что она, пересмотрев свое убеждение в предвзятости к семье, взявшей детей на воспитание, станет их только благодарить. Она бы и дальше пыталась славословить и сыпать обещаниями, но я не дал. Посчитал лишним, ведь ей же самой потом будет неудобно и стыдно.

Получив клятвенное обещание "больше никогда и ни за что" я в свою очередь пообещал выполнить ее пожелания, но лишь при условии, что она, выслушав правила будущего сотрудничества, письменно даст клятву о неразглашении наших общих секретов. Приостановил ее желание тут же расписаться хоть кровью, я кратко рассказал, во что она по нашей милости только что вляпалась. Как я и ожидал, не очень-то поверила, но, тем не менее, согласилась дать письменное обязательство — держать рот на замке.