Шпик

Ватага разномастный полудурков с колюще-режущим арсеналом за спиной Гато, заулюлюкала. Так его! Честное слово, толстяк, я тебя почти небольно убью. Педофилам — бой!

— Какаши извини, но наш бой окончен. — ну надо же, дошло. Я уже черт знает сколько держу нож у его горла, а до него только дошло! — Теперь мне незачем убивать Тадзуну и незачем драться с тобой.

— Похоже на то — пробормотал Какаши. Именно так! И поэтому я тебя сейчас прирежу! Знай, что сдох ни за что!

— Ах, да... Продолжал разливаться Гато. — Этому я задолжал. — Он подошёл к телу Хаку. — Этот гадёныш сломал мне руку! Хех, да он сдох!

Гато начал пинать тело. Не понял? Ломать заказчику конечности... это же не наш метод! Припугнуть, но ломать... внезапно до меня дошло. Еще один поклонник! Хорошо, что я не влез в это тело.

— А я смотрю, он пользовался популярностью у всяких выродков, не так ли? — от моего ласкового взгляда у Забузы начала пропадать хваленая невозмутимость Кровавого Тумана. Я не люблю педофилов. Особенно — нетрадиционной ориентации. Медленно, со вкусом, я пустил чакру Лиса в лезвие. Ты будешь умирать недолго, Забуза. Недолго, но тебе это время покажется вечностью.

Тело нукенина извивалось. Он не кричал. Это хорошо, крики меня раздражают. Умер он тихо. Просто перестал биться в какой-то момент, а чакра его начала стремительно распадаться. Прожарив чуток для верности (а вдруг чувствует еще что-то), я встал. Вокруг моего тела формировался покров Кьюби.

Гато снизошел до нас.

— Убить их! — а сам продолжил пинать тело. Из наших никто не обратил внимания. Они смотрели на меня. С ужасом. Но ничего. Теперь можно.

— Сенсей! Вы говорили, что если нам будет противостоять джоунин, а Вы не сможете прийти на помощь — я могу использовать ЭТО — кивок деревянной куклы — Так вот, кое-кто расстроился, что я не воспользовался разрешением, когда Вы сидели в водяной тюрьме. Я его выпущу погулять, чтобы потом эксцессов не было.

Новый кивок. Я шагнул к Гато.

— Наруто-кун! — истеричный голос Сакуры донесся до меня сквозь пелену боли. Сладостной боли, предвестницы трансформы тела. Я выпустил ауру подавления.

Все застыли не в силах пошевелиться. Гато серил под себя, поскуливая. Я шел. Три хвоста. Четыре. Я выносливее канонного Нарика. У меня тело еще держится. Но хватит. Я не приспособлен к трансформе, это не очень здоровая дрянь.

Подойдя к Гато я аккуратно снял с него очки и спросил.

— Ты знаешь, что нападение на шиноби деревни ставит тебя вне наших законов? После твоего приказа тебя и твоих людей может убить любой шиноби.

Скулит. Трусится. Воняет.

— Теперь ты это знаешь — прокалываю его кожу и аккуратно убиваю так же, как и Забузу. Можно было подольше, но этот в какой-то момент начал кричать.

— Наруто-кун!!! — У Сакуры реально истерика. Ну что же, с остальными нужно кончать быстро. Я бросился.

* * *

Назад возвращались в молчании. Что Сакура, что Саске хотели узнать, что произошло.

И боялись.

Курама разве что не урчал от удовольствия. Устроил себе покатаси-поваляси в клетке. Эй, ты лиса, а не течная кошка! 'Не ломай кайф!'

Какаши... Какаши был задумчив. Он не мог не сделать выводов из сложившейся ситуации. Он видел, что я использовал чакру биджуу когда напал на Забузу. Он видел, садистское убийство вожаков противника. Но так же он видел, как аккуратно я обошел его самого, Сакуру. Как я перепрыгнул Саске.

Я — носитель Кьюби. Но командир не мог не понять, что я на их стороне.

Проблема была в том, надолго ли? Лис — создание хитрое. С точки зрения Какаши он мог притвориться 'своим' и нанести удар, когда представится возможность вырваться. В общем, мне предстояли жесткие проверки на лояльность.

И все бы ничего, если бы не мое неполиткорректное отношение к представителям сексуальных меньшинств. Которое я внятно оправдать никак не мог.

И тут толерантность!

Старик о моем соло не знал. Он сбежал и спрятался вместе с рабочими в самом начале нападения. Так что сейчас ему оставалось только удивленно коситься.

Когда нас встретила взволнованная Цунами (потроша мозги Хаку я не удержал клонов) и рассказала об утреннем нападении, Какаши слегка оттаял. Вечер прошел в решении бытовых проблем — отстирать вещи, заделать дырки (не только в вещах, но и в тушках).

Ужин прошел в тягостном молчании. Инари меня удивил. Подергал за рукав и спросил, какая муха нас всех укусила.

— Ничего особенного. Просто ребята узнали, что я — чудовище — И широкая улыбка идиота.

— Но ты же на их стороне! Ты сам говорил, что своих это не должно волновать!

Молодец, малыш. Такие правильные слова. Своих. Только вот Какаши сомневается, что это навсегда. Хотя в этом он никогда не признается.

— Конечно — и фирменная улыбка — просто к этому нужно привыкнуть.

Ну я же говорил!

* * *

Когда хозяева оставили нас в покое, Сакура прицепилась с расспросами. Я этого не ожидал, ага. Честно-честно!

— Что это было? Наруто!

— Ничего особенного, Сакура-чан — будем косить под идиота и пытаться выйти с минимальными потерями. Какаши должен скушать сказку про злого Кьюби, 'которому обещали'. И больше он мне без крайней на то нужды никогда не разрешит выпускать Зверя. Особенно — не даст разрешения заранее. Но это не страшно, все и так понимают, что джинчуурики дерется как... как джинчуурики! И ничего с этим поделать нельзя. А вот друзей нужно успокоить. Выдавая информацию по капле, так чтобы сам процесс выдавливания значил больше, чем содержание. А потому — косим под идиота и не сознаемся ни в чем.

— Ничего особенного?!! Да я от страха с места сойти не могла! Ты... ты... я не знаю, на что ты был похож!

Умница. Теперь подогреем интерес.

— Сакура-чан... это секретная информация. Я не имею права разглашать детали

— Запретное секретное оружие, о котором ты говорил с Какаши-саном? — Саске решил принять участие в допросе.

Я только кивнул.

— Но что это было?!! Мы с тобой в одной команде, мы имеем право знать!!! — логично. То есть, я имею право знать подробности личной жизни Какаши и цвет твоего нижнего белья? Сакура, ты прелесть. Но на агрессию выводить сейчас нельзя.

А жаль.

— Если коротко и не очень секретно, то это — причина, по которой меня боятся и ненавидят взрослые в Конохе.

А что? Я — ребенок. Могу я высказать свои обиды?

— П-причем тут эт-то?

— Притом, что теоретически существует вероятность того, что я впаду в неконтролируемую ярость. Поэтому от меня старались держаться подальше.

— Ярость? К-как это?

— Если бы я не справился с... оружием, Страна Волн перестала бы существовать. Это — все, что я могу сказать.

Сакура смотрела на меня со страхом. Саске — с жадным любопытством. Командир думал, что смотрит бесстрастно. На самом деле в его фоне проскальзывала явная смесь тревоги и уважения. Это понятно. Уважает за укрощение твари — все же под покровом я действовал предельно аккуратно, опасается дальнейших обещаний, данных коварной твари и ее предательства. И молчание. Наконец, Сакура заговорила.

— Но... ты же справился? — угу, надейся, что я неопасен. И что ответить?

— Конечно! — и улыбка идиота — Я же ничего не поломал! И бил только плохих!

Облегченный вздох. А вот теперь мы тебя обломаем чуток.

— Правда я не думал это использовать против таких противников... поставил на 'взвод' еще когда мы сюда шли... помнишь, как Забуза Какаши спеленал? — Кивок — Вот тогда и поставил. А разрядить просто так не получилось.

Гы. Главное — врать последовательно. Теперь Какаши уверен, что я умудрился не соврав умолчать о некоторых очень неприятных деталях и успокоил сокомандников.

— Ты ничего не можешь рассказать про свое оружие? — что, Саске-кун, тоже такое хочешь? Звыняй, но Кьюби — штука эксклюзивная.

— Ну-у... Кое-что могу. Оружие долгое время хранилось в клане Узумаки, его давали избранным представителям рода. Последней хранительницей была моя мать. Когда она умерла — отец привязал оружие ко мне, как к последнему представителю рода.

Обломись, ясно?

— Инструкция пользования есть?

А это тебе зачем? Учиха поймал мой изумленный взгляд и ехидно осклабился.

— Если ты не забыл, до тех пор, пока ты не напишешь полноценное завещание, я — твой единственный наследник. И эта штука тоже достанется мне.

Отпавшая челюсть. Картина маслом.

* * *

Подробности я им все же рассказал. Какаши был хорошим психологом и выбрал самый оптимальный момент, чтобы попросить меня рассказать 'под его ответственность'. Интузазизьм Саске заметно угас. Хотя когда я сказал, что на Кьюби можно влиять шаринганом, вернулся взад.

— Да и вообще, Саске, на биджуу тебе облизываться не придется. Если меня убъют — он умрет со мной. И через пару лет, когда зверушка возродится, придется отлавливать дикого биджуу и запечатывать по-новой.

Кстати, интересно, а что будет со мной? Я умру окончательно с Нариком, или возрожусь с Лисом?

'Шутишь?! На фиг мне шизофрения! Конечно, умрешь!'

И вот с кем приходится делить горе и радости!

Сакура побаивалась. Впрочем, в течении разговора удалось подвести ее к мысли, что боится она в основном потому, что она мне ничего хорошего никогда не делала. Бедняжка. В контексте всех несправедливостей, которые мне пришлось пережить... в общем, каким-то чудом удалось вызвать у нее чувство вины.

Оставалось надеяться, что это не выльется в неприятности с Хиной.

Снова потянулись серые будни. Работы не осталось. Но один из нас регулярно ходил с Тадзуной — изображал почетную охрану. Остальные в это время тренировались. Во время своего первого дежурства я отправил клона. Сам тем временем навестил местный филиал 'Гато-компании'.

Клерк поначалу был вежлив. Я — нет.

— Чем могу быть полезен... э-э... шиноби Конохи?

— Кто тут главный?

Вот так вот простенько и со вкусом. Клерк сохранил вежливую мину. Охрана заволновалась. Эти охранники, кстати, были не чета головорезам для грязных дел. Обмундирование выглядит богато, красиво, но это — красота функциональности... в руководстве охраны, готов поспорить, шиноби из деревень победнее.

— Владельцем предприятия является Гато-сама. Это можно выяснить, взглянув на название компании.

— Поправка. Владельцем предприятия ЯВЛЯЛСЯ пузырь, представившийся Гато. Он еще вот эти очки носил. — Клерк оставался бесстрастным — Позавчера он умер. Меня интересуют наследники.

— Завещание Гато-сама пока что не было открыто, так что, увы, я не могу Вам помочь. Вероятнее всего, ими станут Гато Кана или Гато Кай, дети предыдущего владельца. Я удовлетворил Ваше любопытство?

Телохранители подходили, всем своим видом намекая на нежелательности продолжения дискуссии. Ну что же, придется быть чуток повежливее.

— К сожалению, нет. Вопрос, который я хотел бы обсудить, исключительно в компетенции высшего руководства компании, поскольку является прямым следствием одного из решений, принятых лично усопшим. Мне необходим руководитель, достаточно компетентный во всех аспектах политики компании. Низшее руководство, как я понимаю, в некоторые детали не посвящали.

— Вас проводят к директору филиала.

Директором оказался мелкий, тощий пронырливый человечек. Его лицо... как бы это помягче сказать... в общем, на лице у него явно не хватало пейсов. Для полноты картины. Даже я на его фоне смотрелся представительно. Ну-ну. Посмотрим, какие у этой крысы зубки.

— Итак, чем могу помочь, Узумаки-доно?

Я смотрел на него пристальным взглядом. А что поделать? Если акула бизнеса считает, что перед ней — пацан, она попытается укусить. А этого допускать никак нельзя. Потому я применил простейший трюк, чтобы заставить его понервничать.

Ну и чуток ауры Кьюби подпустил. Для верности.

— Боюсь, что у компании Гато проблемы.

Я снова молчу. Давлю на психику.

— Вы правы, смерть Гато-сама — большой удар для всех нас.

Грамотно съехал.

— Примите мои соболезнования. — Ага, сам убил, сам и соболезную. Учись, Нарик, пока я жив. Вот он — мир большого бизнеса. — Однако проблемы связаны не с тем, что он умер.

Проблемы — КАК он умер.

Поднятая бровь. Если нечего сказать — строим непонимание. Все правильно, пусть противник раскроется.

— Вы осведомлены о деталях политики компании в Стране Волн?

— Я — директор местного филиала и работаю здесь с момента его образования. Полагаю, я компетентен во всех вопросах.

— Тем не менее, когда возникла проблема нарушения монополии Гато на перевозки — он нанял стороннего исполнителя.

Предельно обтекаемые фразы. Если он сейчас признается, что в курсе — пришить к делу все равно ничего нельзя.

— Решения Гато-сама не оспариваются. Однако, на мое утверждение о компетентности это не влияет.

— Прекрасно, тогда я могу поговорить с Вами. Дело в том, что методы, которыми воспользовался Гато, согласно законам Скрытых Деревень могут быть трактованы как начало военных действий против Конохи. Что подразумевает ответные действия.

— Боюсь, что это — недоказуемый факт. Я уверен, найдутся свидетели необоснованной агрессии против уважаемого человека и руководителя крупной компании.

Ха! И это — руководитель филиала. Нет, к делу не пришьешь, но и за мои слова ты теперь мне ничего предъявить не сможешь. Тебе еще как минимум две минуты отмораживаться нужно было. А ты... ты слишком погряз своей крысиной мордочкой в делах местных бандюков и в средневековых решениях проблем.

— Веский аргумент. — Выдерживаем психологическую паузу. Нарик, не смотри на меня так, в академии шиноби был предмет 'ведение переговоров'. Не фиг щелкать клювом на лекциях. — Был бы, если бы конфликт рассматривали в суде. Однако объявление войны подобного рассмотрения не требует. В лучшем для вас случае оно будет проведено постфактум.

И я не блефовал. Почти. Содействие нукенинам — вещь скользкая. Если наш отряд будет признан 'карателями', то мы реально имеем право вырезать всю компанию. Как юридическое лицо, давшее отступнику укрытие. И это нам ничего не стоило — разве что тушку Забузы пришлось бы выдать, не получив за уничтожение ни копья. Если нас прокатывали с карателями — оставался Хаку. Который в деревнях никогда не был. Если будет доказано, что он — не нукенин, а тренировался лично Забузой, а это доказать можно, то Забуза сотоварищи одномоментно становится автономным кланом. Тренирующим новых бойцов. А глава у них кто? Правильно, Гато! Если, конечно, компания Гато не предоставит договора о найме. Которого, скорее всего, не существует в природе. А если существует, то его лучше не показывать. И 'левые' свидетели тут не прокатят — для деревень приоритетны показания шиноби. Особенно — подтвержденные парой трупов с бирками 'вещественные доказательства'.

Ну что ты мнешься? Бабки гони! А, во, дозрел.

— Я передам детали возникшего... юридического казуса наследникам. Уверен, мы сумеем разрешить его ко всестороннему удовлетворению.

* * *

Наследница появилась еще до окончания строительства моста. Было ей лет четырнадцать. А ничего так! Зеленоглазая брюнетка — моя слабость. Я не педофил! Я их вообще ненавижу!