— Уль, ты уснула? — легкий стук в дверь нарушил воспоминания девушки, которая так и улеглась в одном белье поверх покрывала.
— Уже иду!
На то, чтобы нарядиться в обычные джинсы и майку, у неё ушло меньше минуты. И столько же, чтобы ответить на звонок Андрея.
— Что ты хотел?
— У вас тут сервис... цензурно и не скажешь, — видимо, их местные две с половиной звезды не смогли удовлетворить взыскательный вкус постояльца.
— Терпи. Я освобожусь через пару часов, нужно будет кое-куда съездить.
— Покажешь мне ночную жизнь вашего города?
— Почти. Все, мне пора, потом сама свяжусь.
Мама уже разливала по тарелкам свежесваренный борщ.
— Тебе Игорь звонил?
— Нет, его брат, — врать по этому поводу она не собиралась, и так от того, что обманывает родного человечка, становилось противно на душе.
— Да? Ты не говорила, что общаешься с его семьей.
— Я и не общаюсь, просто ему нужно было кое в чем помочь, вот и согласилась. Поэтому приехала в таком виде. Тебе сметану положить?
— Да, пожалуйста, — выключив засвистевший чайник, Нина Алексеевна придвинула табурет к столу. — Почему не пригласила его к нам?
— Мамуль... Он и для меня вообще чужой человек, о чем с ним говорить, не знаю. Зачем он в нашем доме? — Уля отложила надкусанный кусочек хлеба.
— Ну, не знаю... Мне было бы интересно познакомиться с родственниками твоего молодого человека.
— Я их сама видела пару раз, и как-то больше не хочется. Это во-первых. И, во-вторых, Игорь мой друг, а не бойфренд.
— А по-русски то же самое сказать слабО?
— Ага, — Уля сморщила нос и состроила рожицу, за что и едва не поплатилась — Нина Алексеевна, демонстративно замахнулась чистой ложкой, но лба дочери едва коснулась.
— Ешь, а то все остынет.
— Уже ем. Кстати, очень вкусно. Как дела на работе?
— Да все по-старому. Учебников и пособий не хватает, ремонт до ума так и не довели, так что придется делать это прямо во время учебного процесса.
— Так учебники же сейчас родители покупают? — борщ, действительно, был вкусным. Особенно, после такой активной прогулки. Или потому что приготовлен родными руками. Кстати, Андрей же тоже, наверное, голодный... Может, стоило пригласить? Знакомить его с родными очень не хотелось, но так мама может обидеться, решив, что дочь её стесняется. Ой, одни глупости в голову лезут!
— Да, но у нас же есть дети из малообеспеченных и многодетных семей, им администрация должна выдать библиотечные. Сама знаешь, там учебникам по пятнадцать-двадцать лет, программа уже несколько раз успела смениться. Теперь не знаю, как будем все это организовывать. Сегодня после торжественной линейки решали, что делать — кабинет физики и химии покрасили только на прошлой неделе, раньше деньги не выделяли, там теперь такой запах... Взрослым находиться нельзя, что уж говорить про ребенка. Будем думать, как до конца недели совмещать уроки и где их проводить.
— Понятно... Надеюсь, ты сама не надышалась?
— Нет, оттуда же до моего класса далеко, так что все нормально.
Пока мама рассказывала о последних новостях с работы, Уля заметила одну странность. Явная радость от неожиданного приезда дочери сопровождалась какой-то нервозностью. И глаза на неё мамуля почти не поднимала. А если встречалась взглядами, то сразу резко опускала ресницы. Тонкие пальцы с неизменно аккуратными коротко остриженными ногтями, комкающие салфетку.
— Мам, у тебя все хорошо? — почему-то аппетит резко пропал, и девушка отодвинула тарелку. — Ты нормально себя чувствуешь?
— Да, конечно, — судя по тому, как резко она встала, до "нормально" было далеко. — Просто есть не хочется, а ты кушай.
Маленькая кухню пространства для маневра не оставляла, поэтому Нина Алексеевна замерла возле окна, делая вид, что поправляет листья собирающегося вот-вот зацвести лилейника.
— Мамуль... — Уля тоже поднялась и, потихоньку подойдя сзади, положила ладони на её плечи. — Может, я не вовремя?
— Глупостей не болтай! Просто... — она на секунду закрыла лицо руками и покраснела так, что заалели даже мочки ушей. — Я сегодня на свидание иду.
Когда мама выпалила это, причем с точно такой же интонацией, как сама Уля, когда в глубоком детстве разбила хрустальную вазу, девушка хмыкнула и закрыла глаза от облегчения. Наверное, потому что чувствовала какую-то подсознательную вину, что оставляет маму одну. Да, образование вещь необходимая, и без него не проживешь, но родители и вовсе единственные. Поначалу, когда вырвалась из-под её опеки в большой город, такого и близко не было, а вот последние год-полтора все чаще задумывалась о том, чтобы уговорить маму переехать. И тосковала. Сильно.
— Правильно, это смешно, — похоже, что её реакцию расценили как-то не так. Во всяком случае, плечи под Ульяниными ладонями опустились. — Тетке под пятьдесят, а она все девчонкой себя считает...
— А вот теперь глупости говоришь ты, — воспользовавшись преимуществом в росте, Уля обняла маму, прижавшись щекой к виску, и обвила руками её талию. — Ты не тетка, а красивая сорокачетырехлетняя женщина. Умная и замечательная. И вообще самая лучшая. Если ты думаешь, что я против, то прекрасно знаешь — это не так. Так что перестань сутулиться и рефлексировать, пойдем тебе платье выбирать.
— Да уже и выбрала, и отгладила... — судя по немного расслабившейся спине, слова дочери если полностью не успокоили, то чуть уменьшили внутреннее напряжение. — Ты, правда, не против?
— Главное, чтобы он тебе нравился. И чтобы тебе с этим человеком было хорошо и комфортно. Можешь не просто на свидание пойти, а выйти за него замуж и ребенка ещё одного родить, от этого ты не перестанешь быть моей мамой. И любить тебя меньше я точно не стану.
— Я тебя тоже люблю...
— Мам, ну, не надо, а то сейчас тоже разревусь... — Уля шмыгнула носом и быстро-быстро заморгала, пытаясь стряхнуть непонятно откуда взявшиеся слезы. — Лучше давай помогу волосы уложить. И не плачь, глаза красные будет.
— Господи, никогда не думала, что собственная дочка будет собирать меня на свидание, — Нина Алексеевна глубоко вздохнула и задержала дыхание, стараясь успокоиться. — Ты сегодня дома будешь?
— Нет, мне ещё нужно отбежать по делам, так что можешь смело нарушать комендантский час. А утром сделаешь вид, что пришла до полуночи.
— Уля!
— Ладно, шучу, — рассмеявшись, девушка увернулась от руки, попытавшейся поймать её за ухо. — Я его знаю?
— Это Виктор Сергеевич из двадцать третьей квартиры...
— А, помню. Приятный мужчина. У него, по-моему, сын военный? — убрав со стола, Уля поставила тарелки в раковину.
— Да, а сам он работает хирургом в нашей больнице. Семь лет назад овдовел. Давай помогу посуду помыть.
— Не надо, я сама. А познакомились как? — мельком посмотрев за окно, девушка поняла, что там уже смеркается. Значит, сейчас быстренько все уберет, отправит маму на свидание и пора приступать к активным поискам.
— Я из магазина с тяжелыми сумками шла, а он предложил подвезти. Потом просто на улице встретились... Сегодня пойдем в парке погуляем.
— Ты молодец, — закончив с посудой, Уля мимоходом поцеловала маму в висок. — Только передашь ему, что замуж тебя отдам, после того, как удостоверюсь, что он тебя любит.
— Передам, — светлая грусть после их разговора уже развеялась, и теперь Нина Алексеевна была больше похожа на девчонку, чем сама Ульяну.
— Пока не забыла, можешь позвонить сейчас теть Свете? Мне у неё кое-что по комплексу уточнить нужно, а карты из музея выносить нельзя...
— Насколько помню, они там вообще в закрытом разделе. И видела ты их потому, что для неё, как племянница.
— Ну, маааам...
— Ладно, сейчас позвоню, — сбрызнув уложенные аккуратной волной волосы лаком, женщина потянулась к телефону. — Тебе срочно?
— Мне совсем срочно.
— Эх ты... Сделаем.
Пока мама договаривалась со смотрителем краеведческого музея, а по совместительству — своей подругой, Уля успела сбросить Андрею смс, чтобы он был готов к труду и обороне. В том смысле, чтобы через двадцать минут ждал её на том самом месте, где высадил пару часов назад.
— Она сейчас ещё на работе, если успеешь до девяти, забегай, все покажет. Ну, как? — Нина Алексеевна крутнулась вокруг собственной оси.
— Красавица. Смотри, чтобы не украли по дороге.
— Все, пока. В холодильнике есть салат, — аккуратный чмок в губы, чтобы не размазать помаду.
— Если захочу есть, что-нибудь приготовлю, не маленькая, — Ульяна поправила тонкий ремешок её сумки, подобранной в тон неброским, но элегантным босоножкам.
— Для меня ты будешь всегда маленькой. Чтобы до двенадцати дома была! — это донеслось уже с лестничной площадки.
— Я очень-очень постараюсь.
Закрыв дверь, Уля на минуту задумалась. Она ведь давно не видела маму настолько радостной, с блестящими от предвкушения глазами. И такой красивой. Да, она всегда была и будет для неё самой замечательной, потому что это мама, но сегодня... Настоящая зрелая красота. И пусть первые седые прядки приходилось прятать под краской для волос, а морщинки в уголках глаз и на лбу уже не скроешь макияжем, если у этого Виктора Сергеевича есть мозги, такую женщину не упустит.
Поймав себя на мысли, что появилось желание высунуться в окно, чтобы проследить, как они будут выходить со двора, девушка и вовсе глаза закатила. Дожила, уже шпионит за собственной мамой.
Зато настроение поднялось, да и появился какой-то кураж. Так что, если это очередная эскапада Игоря, она ему устроит настолько "горячую" встречу, что он надолго забудет о своих выходках.
И даже с его братом объединится, исключительно, чтобы поучаствовать во вбивании разума, пусть и через задние ворота мозга.
Глава 8
"Я уважаю Вас, дядя Ешта,
но тьфу вам под ноги за ваше каменное сердце"
т/с "Ликвидация", 2007г.
Он ждал её почти там же, разве что чуть отъехал, чтобы не перекрывать дорогу во двор. И переодеться успел. Наверное, все-таки предвидел, что придется задержаться, поэтому взял с собой вещи.
— Добрый вечер, — Уля, устроившись в машине, сразу стянула с плеч захваченную на всякий случай кофту. Вроде, и тепло, но так комарам тоже не холодно.
— И тебе того же. Отпросилась? — Андрей подождал, пока девушка пристегнет ремень безопасности, и только после этого отъехал от тротуара.
— Можно и так сказать. Сейчас нужно успеть в музей, сразу возьмем карты. Все равно придется немного подождать, прежде, чем ехать узнавать про машину.
— Ну, поехали, изобразим тягу к истории, — следуя её указаниям, Лебедев осторожно вел авто по полупустынным дорогам. Осторожность появилась после того, как из-за поворота на них выскочила какая-то мелкая, но крайне горластая сявка, торопящаяся облаять каждого проезжающего, и кинулась под колеса. Собачка осталась жива, а вот у водителя и пассажирки нервы оказались изрядно потрепаны.
— Вы разговаривали с родителями?
— Задай ещё раз, только в этот раз правильно.
Уля, задумавшись на секунду, чертыхнулась про себя.
— Ты разговаривал с родителями?
— Да. Сказал, что его здесь видели вчера, мы как раз ищем, куда он делся, — Андрей с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Мать, конечно, говорила спокойно, как и всегда, но он слишком хорошо её знал и понимал, что она близка к панике. И кардиологу отца тоже отзвонил. На всякий случай...
— Как они?
Хотя его семья теплых чувств у Ули и не вызывала, но... Почему-то представилось, что испытали бы её мама и папа, пропади вот так она сама. Не дай Бог!
— Нормально. Спасибо, что спросила.
Ответа эта благодарность не требовала, поэтому девушка промолчала.
— Что ты хочешь найти в этом музее? — первым нарушил молчание Андрей.
— Там в закрытом для посетителей разделе остались карты и местности, и пещер. Если те мужики там что-то ищут, то разумно предположить его историческую ценность.
— Думаешь, Игорь понял, что они ищут, поэтому и пропал?
— Других предположений у меня нет...
Краеведческий музей располагался в доме какого-то купца, чудом сохранившимся после всех войн и лихих девяностых. Спасло его только не самое удачное расположение — возле забора местного мясоперерабатывающего комбината.
Резные наличники с кое-где отбитыми элементами декора, небольшие окна, вытянутые в высоту, отчего здание казалось каким-то удивленным. Тут же, только через вход со двора, располагалась местная музыкальная школа, о чем и гласила одна из табличек.
— Ты тут, случайно, не училась? — про её музыкальное образование Лебедев не знал, но если учитывать изящные кисти и длинные пальцы Ульяны, вполне могли отправить изучать прекрасное.
— Нет, я закончила художественную школу.
— Живопись? — почему-то она у него ассоциировалась со всякими баночками, тюбиками и пейзажами.
— Графика.
В фойе музея было сумрачно и как-то зябко. Уля даже передернулась. Зато теперь понятно, почему теть Света постоянно ходит с теплой шалью и осипшим голосом. Хотя сырости тут нет — смотритель тщательно соблюдала режимы, чтобы не повредить экспонатам.
Подслеповатые лампочки на потолке, которые демонстрировали недостаток финансирования намного лучше, чем покрытые трещинами стены.
— Почему не пошла дальше учиться по этой линии?
— Потому что я неплохой подражатель, но что-нибудь новое в искусство вряд ли привнесу.
Небольшая тумбочка со старым продавленным стулом были сейчас пусты. Музей и днем не страдал от наплыва посетителей, а в такое время тут и вовсе была тишина и запустение.
— Светлана Марковна, вы здесь?
Вопрос с одной стороны глупый — дверь же не заперта, но тогда почему тут никого нет?
— Иду-иду!
На лестнице, ведущей на второй этаж, где и располагалась основная экспозиция, показалась маленькая, тоненькая, как тростинка женщина. Почему-то накинутый на плечи платок, демонстрирующий этнические орнаменты родного края, делал её ещё более хрупкой. Даже становилось страшно, что даму пошатнет непонятно откуда налетевший сквозняк.
— Уленька, здравствуй, деточка, — теть Света неторопливо спустилась и подошла к девушке.
— И вам добрый вечер, — чтобы обнять мамину подругу, Ульяне и вовсе пришлось согнуться. — Как ваше здоровье?
— Ничего, что мне сделается, — женщина сделала паузу.
— Ой, простите, это Андрей, мой знакомый. Андрей, это Светлана Марковна, смотритель нашего музея. Если возникнут вопросы по истории родного края, вряд ли кто-то знает её лучше.
— Очень приятно, — Лебедев осторожно пожал ручку музейной дамы.
— Взаимно, — одарив его вежливой улыбкой, женщина повернулась к Уле. — Ниночка сказала, что тебе нужно что-то посмотреть?
— Да, нас интересует история заброшенного монастыря и все, что с ней связано.
Их шаги гулко отдавались в почти пустом коридоре. Для полноты картины не хватало только стальных лат, расставленных по углам, и чадящего масляного фонаря в руках Светланы Марковны. Или факела, но это уже совсем перебор.
— На редкость популярный в последнее время вопрос. За последние пару недель вы уже третьи, кто спрашивает именно об этом месте.
