Путь домой

— Потом, все потом, — хрипло выдохнул Петр, пытаясь отдышаться. Адреналин схлынул, оставив неожиданно острую усталость. Хотелось лечь, полежать... Первый его настоящий бой на средневековом оружии со всеми вытекающими. — Сначала надо помочь вашим товарищам...

Мужик кивнул, и они склонились над ранеными. Ранения особо серьезными не были — распоротые мышцы, внутренние органы ни у одного не задеты, только крови — море. Вытащив фляжку, Петр щедро плеснул в нее воды, выудил из аптечки таблетку сильнодействующего антисептика. Эта гадость входила в аптечку, скорее, по традиции — биоблокада защищала человека намного лучше лекарств, однако, раз уж она есть, грешно не воспользоваться. Таблетка с шипением растворилась, оставив после себя несильный запах аммиака, после чего Петр смог обеззаразить раны лежащих, в двух словах объяснив, что он делает. Его невольный помощник оказался не чужд медицины — что такое антисептик уяснил моментально, протестовать не пытался и умело перевязал раненых.

Между тем женщины, которых защищала эта троица, очевидно, оправились от испуга и приблизились. Одной, как навскидку определил мельком взглянувший на них Петр, было лет сорок пять, второй — двадцать пять или чуть больше. Мордально похожи — наверное, мать и дочь или тетка и племянница. Хорошо хоть истерик не закатывали и под руку не лезли, стояли неподалеку и глазели. Петру было, в общем-то, все равно — не до них сейчас было, имелись дела поважнее.

Закончив с ранеными, Петр быстро перевязал оставшегося на ногах мужика, а тот, в свою очередь, обмотал ему какой-то тряпкой голову, остановив кровотечение. Непривычно, конечно, но вцелом не мешало, жаль только, берет придется стирать — в крови весь изгваздался. Умылся водой из фляжки, а то лицо все в крови было, протянул ее товарищу. Тот принял с благодарностью, аккуратно ополоснулся.

Уладив вопрос с неприятными, но необходимыми процедурами, Петр внимательно посмотрел на спасенных и спросил:

— Ну что, может, кто-нибудь объяснит мне, кто вы такие и что это был за хор мальчиков-туберкулезников?

Невольный соратник посмотрел на Петра чуть удивленно, но суть вопроса уловил моментально — все-таки не такой уж и отсталый здесь был народ, да и вообще, русским во все времена смекалки хватало. Кивнув, он представился:

— Сергей Величко, дружинник боярина Тихомирова. Везли из гостей жену боярина и ее мать, нарвались на засаду. Кто нападал — не знаю, у боярина много врагов.

Ну да, все становится на свои места, интриги нет и в помине. Женщина помоложе, очевидно, жена боярина, постарше, соответственно — его теща. Кто нападал, в принципе, не так уж и важно — похоже, нападающие замаскировались под обычную разбойничью шайку, а раз так, то и мстить за них никто не будет. Признаться в связях с разбойниками во все времена было, как минимум, не комильфо, так что будут сидеть и молчать в тряпочку. Жалко, конечно, что не догадался кого-нибудь взять живым, но, с другой стороны, не до того как-то было. Тут шкуру целой еле сохранил, и то не вполне, и думать о "языках" в такой момент не слишком удобно. Да и то сказать, пусть кому надо — тот и берет.

— Петр Виноградов, — представился, в свою очередь, курсант. — Князь... Точнее, княжич, младший, ненаследный, с острова Белужий. Это в архипелаге Дальнем, в западной части Закатного океана.

Старая, один раз уже опробованная легенда, но все равно действенная. Путешествующих по делу и без дела дворян куча, а такого, как Петр, никто и всерьез-то не воспримет. Подумаешь, полудикий дворянчик из дальнего далека, уроженец государства, которое и не на каждой карте-то есть в силу своей ненужности и неинтересности. Конечно, граф Косецкий в свое время взломал ее в два счета, однако вряд ли здесь, в глуши, попадется второй такой же профессионал, да и бластер свой Петр в этот раз благополучно не светил. Потому и не светил, что ни во что он не вписывался.

Сработало. Дружинник особого интереса не проявил, только кивнул, что понял, мол, и принял к сведению. Гораздо больше его сейчас интересовали другие, более приземленные проблемы, а именно, как доставить ценный груз и раненых к месту назначения.

Средства передвижения имелись. Карета, одна штука, лежит на боку. Оглобля сломана, но это не смертельно — Сергей подтвердил, что новую, пусть и временную, оглоблю сделает в два счета. Хуже было то, что карету надо было как-то поставить на колеса, а это было, мягко говоря, затруднительно — во всяком случае, со слов Семена, вдвоем, да еще раненым, ее никак не перевернуть. Здоровья не хватит.

Еще были лошади в количестве восьми голов, не считая тех, что были у Петра. Не так и плохо, можно было еще, до кучи, поискать лошадей убитых разбойников — наверняка тоже недалеко. Проблема была в том, что раненых надо было как-то транспортировать, и лошади для этого не слишком годились, повозка была какая-то нужна, желательно, подрессоренная. Да и женщины на лошадях в своих платьях чувствовали себя не слишком хорошо — все-таки дамских седел под рукой не было.

Кстати о женщинах. Молодцы — не скулят, не ноют, под руку стараются не лезть. Все-таки средневековье накладывает определенный отпечаток — до анемичных леди, падающих в обморок при виде мышки, здесь еще лет пятьсот, как минимум. Можно сказать, век нормальных, психически здоровых и морально устойчивых людей.

Тяжело вздохнув, Петр скомандовал, чтобы Сергей его малость подстраховал, а именно, когда он сейчас этот тарантас на колеса поставит, посмотрел, чтоб тот не перевернулся в противоположную сторону. Уж больно конструкция была высокая, а значит — неустойчивая. Собственно, поэтому карета и перевернулась — испуганные падением дерева, которое грохнулось на дорогу прямо перед носом, лошади рванули вбок, резко развернув ее. Как никого из пассажирок не покалечили — вообще неясно, не иначе как чудом.

Сергей посмотрел на курсанта удивленно, но вслух сомнений в его умственной деятельности не высказал и пальцем у виска не покрутил. Зато надо было видеть его физиономию потом, когда Петр карету на колеса все-таки поставил. Для него это оказалось не столь и сложным — все-таки вопросам физической подготовки в училище уделяли максимум внимания. Офицер военно-космического флота должен быть силен и вынослив, это — аксиома. Пришлось поддержать честь мундира, хотя вначале Петр снял с кареты все тюки и баулы, которые сами не разлетелись при падении. Вещей, конечно, была куча, ну да какая женщина без вещей, тем более если их двое? Эта парочка исключением не была. Больше всего курсант опасался сорвать спину — все-таки здесь не спортзал, а лесная дорога, однако же ничего, справился, и несколько секунд спустя неуклюжий рыдван, по недоразумению называющийся каретой, уже стоял, плавно покачиваясь на своих удивительно мягких рессорах.

Карета почти не пострадала, обратная сторона веса — большая прочность. Покорежило отделку — ну так отделкой карета и не блистала. Несколько спиц на правом переднем колесе вылетело — вот это уже хуже, однако тоже не смертельно, до поместья боярина Тихомирова, если верить Сергею, было не слишком далеко и колесо должно было выдержать.

Вот с перегораживающим дорогу деревом было куда хуже. Петр внимательно осмотрел его и пришел к выводу, что в одиночку даже ему такую здоровую дуру не сдвинуть. И не распилить ее, заразу, чтоб по частям убрать, за неимением пила. Топором же это дерево можно было тюкать хоть до посинения — толстый ствол и исключительно прочная древесина делали это мероприятие достаточно безнадежным делом. С учетом того, что в любой момент могли появиться подельники тех разбойников, которых здесь положили, так что требовалось спешить. Хорошо хоть, правило рычага на этой планете еще никто не отменял и, пока Сергей правил временную оглоблю, Петр, вооружившись наскоро срубленным и очищенным от веток нетолстым стволом какого-то местного дерева, внешним видом и упругостью напоминающего березу, аккуратно, буквально по миллиметру, отодвинул мешающую проезду преграду достаточно, чтобы карета пусть с трудом, но протиснулась. Оставалось только погрузить своих раненых и убитых, столкнуть в канаву предварительно обобранные тела убитых врагов, и можно было продолжать движение.

— Ну все, можете ехать, — Петр оттер испачканные руки влажным зеленым мхом, в изобилии растущим по обочинам дороги. Сергей коротко поблагодарил его и полез на облучок — молодец, парень, никаких лишних сантиментов. Есть у него задача доставить ценный груз, и он ее будет выполнять. Даже на трофеи не позарился и, если бы Петр не закинул в багажный ящик кареты совершенно не нужный ему металлолом, оставив себе лишь деньги, доспехи и оружие убитых разбойников так и остались бы ржаветь рядом с гниющими телами. А ведь доспех — штука недешевая, равно как и хороший меч.

— Вы с нами? — ну, это уже боярская теща. Кстати, молодец — возилась с ранеными, пытаясь устроить их поудобнее, не боясь испачкать рук. Да и дочь ее тоже, похоже, излишним снобизмом не страдала. Сейчас обе высунулись из окна и с интересом (железные нервы были у местных барышень, что выгодно отличало их от той же Виктории, да и многих других детей века спокойствия и высоких технологий) смотрели на курсанта.

— Пока да, а там видно будет, — кивнул Петр, одним прыжком взлетая на коня. Привык, однако, за время странствия к седлу. Вулкан аж чуть присел на задние ноги, когда почти шестипудовая груда крепких костей и мускулов с размаху опустилась ему на спину. — Далеко еще до вашего дома?

— До поместья боярина пол дня езды.

— Спасибо, Сергей. Ладно, поехали — незачем здесь лясы точить.

Толкнув коня каблуками, Петр поехал первым. Позади со скрипом, медленно и аккуратно, тронулась карета — Сергей предпочел ехать поаккуратнее, все-таки опасность доломать поврежденное колесо была нешуточная, да и состояние дороги к быстрой езде не располагало. Увы, плохие дороги были бичом, преследовавшим Россию на протяжении почти всей истории. Разве что демидовские дороги не Урале были когда-то исключением. Похоже, несмотря на то, что планета была другой, история решительно повторялась — в местной грязи местами можно было просто утонуть, и если Петр со своими конями мог позволить себе ехать по сухой и довольно плотной обочине, то неуклюжая карета была такой возможности лишена. Хорошо хоть, на дороге не было валунов, коряг и прочего мусора, способного легко и непринужденно доломать колеса. Только грязь — по сути, глина, хорошо сдобренная водой.

Так они и ехали следующие два часа — Петр чуть впереди, стараясь смотреть одновременно на триста шестьдесят градусов (получалось плохо) и держа руку у бластера, карета, соответственно, сзади. Ну а через два часа дорога делала развилку.

— Вам куда?

— Прямо.

— Ясно, — Петр сверился с картой. — Счастливой дороги, мне — направо.

— Как, вы нас покидаете?

А это опять боярская теща. Интересно, как она называется? Боярыня? Да нет, Петр уже успел узнать, что та хоть и была дворянского роду, но в местном табеле о рангах стояла на пару ступенек ниже. В титулах же курсант не разбирался совершенно, тем более что они рознились от княжества к княжеству. Приходилось просто вежливо обращаться на "вы" и называть женщину по имени-отчеству — Марфа Васильевна. Ее это устраивало, Петра, в общем-то, тоже. К тому же, здесь среди дворян обращение по имени-отчеству, без титулов, считалось вполне допустимым и вполне вежливым.

— Да, Марфа Васильевна. Здесь наши дороги расходятся.

— Петр Иванович, а разве вы не проводите нас до поместья?

— Увы, нет — спешу. Я и так потерял довольно много времени.

— Петр Иванович, я настаиваю, чтобы вы нас сопроводили. Дорога небезопасна, и оставлять женщин одних, без защиты...

Шикарно сказала. А главное, тон был такой, словно она и впрямь свято уверена в том, что ее ОБЯЗАНЫ защитить. Наверное, принято здесь так, а может быть, просто высокое положение зятя мозги немного замутило. А Петр, если честно, то ли от юношеского максимализма, то ли еще почему, терпеть не мог уверенных в собственной исключительности старух. Ну что же, придется разочаровать бабульку.

— Извиняйте, Марфа Васильевна, проблемы женщин — это проблемы женщин. Тем более, чужих женщин. Я вам помог раз — дальше уж сами как-нибудь, а насчет без защиты — так Сергей вон воин не хуже меня.

Похоже, тещу боярина резкий отлуп оскорбил — во всяком случае, она покраснела, как помидор, и приготовилась выдать что-то резкое. Жаль, а первое впечатление о ней было как о вполне адекватной особе. Похоже, Петр ошибся, в чем сам себе с грустью и признался — психолог он был неважный. Да что там неважный — никакой!

Обстановку неожиданно разрядил Сергей. Очевидно, сообразив, что сейчас будет не очень приятная сцена, он с интересом посмотрел на Петра и спросил:

— А в чем причина вашего отказа? Честно говоря, я бы и сам предпочел не ехать один — дороги, сами видите...

— Банально. У меня действительно нет желания терять даром время. Если я потороплюсь. То успею до темноты добраться до постоялого двора и переночевать в человеческих условиях. Если же я потеряю несколько часов на то, чтобы вас провожать, то ночевать потом буду в лесу. Оно мне надо? Я предпочитаю разбираться со своими проблемами сам, чего и другим желаю.

— Ну, я думаю, вы вполне сможете переночевать в поместье...

К словам этого человека Петр отнесся с чуть большим уважением — как-никак только что сражался с ним плечом к плечу... Словом, уговорили его. Минут пять еще поуговаривали — и уговорили. Да и то сказать, до темноты Петр сейчас все равно вряд ли успевал, а дорога и впрямь была опасной. Теоретически, потому что реальной угрозы на всем дальнейшем пути им так и не встретилось.

К поместью их небольшой караван подъехал где-то за час до заката. Неплохо, надо сказать, устроился боярин Тихомиров — деревенька... Какая, на фиг, деревенька, практически городок дворов примерно на триста, в центре, на холме — усадьба, кремль в миниатюре, окруженная стеной в два человеческих роста. Стена, правда, деревянная, но, как объяснил Сергей, дерево это было очень прочным, тяжелым и горело неохотно, поэтому с сугубо утилитарной точки зрения особой разницы между такой стеной и каменной не было. Лихой налет небольшой банды выдержит без проблем, а против серьезной осады и каменные стены не помогут. Словом, богато жил боярин.

Встречать приезжающих высыпала толпа народу и, когда сообразили, что случилось, сразу же заголосили. В основном, конечно, женщины, как понял Петр, все дружинники были местные, у всех остались семьи... Прискакал галопом на неоседланном жеребце сам боярин, спрыгнул с коня, бегом подскочил к карете, заглянул... Не выматерился, хотя Петр видел, что ему хочется многое сказать. Однако сдержался, не стал ронять авторитет перед своими людьми, распорядился править в усадьбу. Сергея моментально сменил на облучке какой-то мужик, а сам он пересел на лошадь и поехал рядом с боярином, быстро и, похоже, очень четко посвящая его в происшедшее.

Петр поискал было глазами постоялый двор, но его коня тут же взяли под уздцы и повели в сторону все той же усадьбы. Что же, пускай — на постоялый двор курсант в любом случае не опоздал бы.