Еще один шанс. Часть 1

— ... Не забудь про щедрое подаяние Матери Церкви и твои духовные заслуги увеличатся многократно... — дьякон Рогов писклявил, ухватив за руку Коробейникова возле часовни святого Архангела Михаила.

— Друг, я прощаю тебе долг! — навязывался неизвестный прохожий. — Это такая мелочь! Какие долги среди лучших друзей? Приходи в любое время и занимай ещё...

— Прохор, чувствуется, что ты становишься солидным купцом... Про тебя сегодня сам, Аристов! При дворе Государыне рассказывал! А это серьезные рекомендации! Тебя ждет большое будущее... — радостно жал руку и хлопал по плечу купец Никодимов.

И так далее и тому подобное... всю дорогу.

У ворот дома его встретила большая группа зевак и нищих. Все они что-то активно обсуждали и пытались заглянуть за высокий забор. Когда торговец подошел к воротам, они замолчали и почтенно пропустили его.

Зайдя во двор, он не узнал родную обитель. Там вместо обычного сонного царства кипела бурлящая жизнь. Незнакомые носильщики деловито заносили и выносили большие тюки. Другая группа перекладывала их с места на место. Возле них суетился приказчик, кричал и поторапливал всех. Вдали, прямо перед домом, стояли несколько лошадей с которыми возились какие-то люди.

Посредине двора был разобран на части непонятный механизм. Вокруг него ходили четверо незнакомцев. Они громко ругались по поводу установки каких-то неизвестных приспособлений. Слева от агрегата сидел мужичок с чернильницей и что-то активно записывал.

Недалеко от хозяйственных построек стояла большая группа мужиков с лопатами. Федор новый работник Алексея, придирчиво осматривал их.

— Преимущество при найме имеют работники со специальным образованием или опытом поиска кладов не менее пяти лет, — бубнил он не понятные фразы, заученные под присмотром Рязанцева.

— Плюсом при трудоустройстве будет знание иностранного языка, а также наличие рекомендательных писем от прошлых работодателей.

— Особо будут отмечены специалисты проходившие спец. подготовку... и работавшие в зонах повышенной опасности и сейсмоустойчивости, — работник отдела кадров взял паузу. Что-то вспоминая, покрутил головой по сторонам.

— А, ну да! Вот, ещё... Оплата будет осуществлена по взаимному соглашению. Форма оплаты сдельная... Цена договорная.... Расчет наличным платежом, — выпалив скороговоркой, закончил Федор.

Пройдя мимо группы рабочих, Прохор увидел две покрашенные в зеленый цвет повозки. Рядом стоял молодой отрок с красками и кисточками. Он аккуратно наносил серой краской рисунки квадратиков и кружочков. При этом постоянно сверял нанесенное изображение с оригиналом на бумажке. — Господи, Иисусе! Он раскрашивает зеленую телегу серыми красками? — Коробейников удивился. — Зачем? Кому нужна телега зеленого цвета с намалеванными серыми пятнами?

— Эх, Ляксей!... Вот садовая голова! Что ты опять задумал? — торговец в очередной раз начал бранить компаньона. — А может, стоило его оставить там на дороге? Не заметил бы я его и жизнь была бы спокойней?... Так нет угораздило же меня связаться с ним... Огнивом видите ли он меня заманил... Э-э-х...

Его мысли перебило громкое пение молитвы Богородице раздававшиеся откуда-то из-за угла...

Прохор зашел за стену дома и увидел под деревом, возле забора, стоявшего на коленях лохматого попа. Тот громко не останавливаясь, читал молитвы. По всем правилам церковного пения он часто наклонялся головой к земле и накладывал животворящие кресты в сторону ближайшей церкви.

— Что тут происходит? — в очередной раз задал сам себе вопрос Коробейников и снова осмотрел свой двор.

Даже Любушка его родная кровинушка и та была чем-то занята. Она с деловым видом рассматривала на переносном лотке неизвестные травы. Продавец в разодранной одежде с большим энтузиазмом что-то объяснял ей. Чуть в стороне от дочери стояли ещё какие-то шарлатаны готовые предложить свой товар. Они демонстративно отвернулись друг от друга, дожидались своей очереди.

— Любаша! Доча моя! — Прохор спросил, подойдя к дочери.— Яблочко мое наливное! Что всё это значит?

— Алексей попросил купить необходимое для снятия заклятия с зачарованного клада, — Любаша задумчиво промолвила, почесав носик.

— Я начала с одолень-травы! И вот не знаю, какую лучше выбрать, — любимица отца попыталась объяснить происходящее.

— Ты всегда говорил, что её не существует. Что всё это, сказки... А вот у этого доброго человека её аш двенадцать видов, — отрешенно, не отрывая глаз от лотка, продолжала рассказ Люба.

— А еще мне до вечера надо успеть купить глину с могилы утопленника, выбрать пепел с пожар и найти кусок от веревки висельника. И... не забыть достать живой и мертвой воды, — помахав пальцем, произнесла девушка, вспоминая перечень предметов.

— Кстати, — девушка повернулась к темным личностям, переминающимся с ноги на ногу. — Живая вода должна быть позапрошлогодней.... А еще...

— Лучше всего Вам подойдет вот эта травка с желтенькими листочками, — торговец снова обратил на себя внимание, перебив дочку купца.

— Это самая настоящая разрыв-трава. У неё приятный запах и красивая окраска. Настойка на листьях травы увеличивает силу на двадцать процентов, ловкость на тридцать, а вероятность нахождения сокровищ на все пятьдесят. Более того после удачного поиска клада её можно использовать для общения с молодыми людьми. Она повышает привлекательность в два раза, красоту в пять, а вероятность найти жениха в десять раз,... — красноречиво пел соловьем травяных дел мастер.

Где-то вдали, со звонницы каменной церкви Максима Блаженного ударили в большой колокол, и поплыл над улицей и соседними теремами редкий и мрачный звон.

Внезапно заскрипели ворота. Двери открылись, и во двор заехала повозка. На ней сидели четверо стрельцов и дьяк. По цвету одежды и форме шапок прибывших гостей Прохор узнал представителей разрядного приказа.

От дурного предчувствия у него нехорошо заныло сердце.

— Этих-то чего принесло? — недовольно подумал Коробейников.

Дьяк соскочил с подводы и подошел к Прохору. Глаза у чинуши хитрые и злые, как у коршуна.

— Ты будешь, купец Коробейников? — он произнес громко, осматривая двор и сразу безошибочно определяя хозяина.

— Я...

— Прослышали мы, что Алешка Воронцов у тебя обитает, — фискал зло оскалился и, как цепной пес, выдавил из себя очередной вопрос.

— Здеся, — купец предчувствуя беду, внезапно заволновался.

— Велено с ним за кладом ехать, — деловито произнес представитель власти, оглядываясь по сторонам. — Чтобы всё было по закону! По порядку... Секретность соблюдать опять же... надо, — "тайное дело". Да и от лихих людей охрана.

— Священника уже вижу, выбрали, — он кивнул и показал на попа по-прежнему читавшему молитвы. — Молодцы! Защита от нечистого это первое дело. — Наложив на себя крест, быстро осмотрелся по сторонам. — Хотя одного, может не хватить!

— Кстати! — усохший, иконописный лик законника скривился в колючем, немом вопросе. — Остальные людишки? Они кто? И что, тут делают? — Он начал задавать вопросы жестко — как в пыточной. — Про скрытые ценности уже знают?

— Мир сошел с ума, — подумал Коробейников.

В вопросе дьяка он почувствовал большие неприятности. Ситуация становилась непонятной. А человек, заваривший её где-то бегал и даже не ощущал приближения грозы.

— Ну, Ляксей!.... Ну, будущий родственничек! Будешь ты у меня компаньоном! Как же!— в голове понеслась лавина недовольных мыслей. Сердце напряженно застучало. — Клады он видите ли мешками будет искать...

— Где его черти носят? — вскипев самоваром, прокричал Прохор. — Найдите его...

— Так, он, в посольском приказе, — Федор ответил за всех, вынырнув откуда-то из-за спин собравшихся зевак.

— А туда-то его, зачем понесло? — купец воскликнул снова и удивленно посмотрел по сторонам.

— Ну,... и зачем он туда пошел? — дьяк переспросил, ехидно поглаживая козлиную бородку.

— Говорит международные отношения налаживать... С каким-то иноземцем решил встретиться! Бизнесом кличут — не моргнув глазом, пояснил слуга.

* * *

Мефодий Никитин — думный дьяк разрядного приказа, сосредоточившись, сидел за столом. Он составлял итоговый отчет по снабжению фуражом конюшен царского двора. В очередной раз, пересчитывая цифры, он никак не мог свести концы с концами. По всем документам выходило, что проклятые коняги съели овса в три раза больше в том месяце, нежели в этом.

Счетовод взял лист бумаги, обмакнул в брюхастую чернильницу обкусанное гусиное перо и принялся считать снова.

— Нет! Это не лошади! — через некоторое время вслух возмутился дьяк. — Это свиньи какие-то! Это же надо столько сожрать овса! — Он перевел взгляд на стену. Облизал от напряжения губы. Внимательно осмотрел затертую трещину на стене. Начал моргать и представлять, как лошади с волчьим аппетитом поглощают заготовленные корма.

— Такими темпами они всю казну по миру пустят, — недовольно подумал Мефодий и почесал затылок. — И вообще! Невозможно всё правильно посчитать без бумаг, которые до сих пор не принес, этот вор, подьячий Степка Михайловский. Ждешь его с утра, а его где-то носит. — Никитин вслух высказал своё недовольство и в гневе бросил гусиное перо на стол.

— Вот сена, например... скормлено столько — сколько всегда, — дьяк снова посмотрел на цифры Провел рукою по волосам, прикусил губу. Затем не торопясь сверил расход и приход. — Ну да! Всё правильно... Соломы израсходовано — тоже как обычно, — чинуша подытожив числа, пробежался глазами на бумаге. — А вот овес! Будь он не ладен! Никак не сходится.

По казенным бумагам прослеживалась либо ошибка в расчетах, либо чье-то воровство. Никитин достал новое перо. Мокнул его в чернильницу.

— Если это воровство? Кое... скорее всего только новый конюх мог учудить. У него улыбка — подозрительно хитрая. В пыточную бы его надо — сразу всё откроется... Что знает — расскажет и что не знает... И даже, что думает. На дыбе-то — оно быстро всё вспоминается... А если это ошибка? — то! — Дьяк надолго задумался, просчитывая возможные варианты. — Волки проклятые — эти царедворцы. Совсем меня позапутали.

Легкий стук в двери прервал нить его важных размышлений. Тяжелая дверь с певучим скрипом полуоткрылась. В рабочую комнату протиснулся Степка Михайловский.

— Тебя где всё утро носит, лиходей? — Мефодий вместо приветствия сразу решил взять быка за рога. — Аспид! Ты в курсе, что если я не закончу отчет по государеву делу до завтра то...

— Виноват, задержался на службе — по очень важному случаю, — подьячий зажал бороду в кулак, начал оправдываться.

— Мне из твоей вины — шубу не шить! — дьяк закричал на подчиненного, выпучив глаза. Перо буквально выпрыгнуло из рук. — И какое — такое важное дело может отвлечь тебя от составления отчета по расходу кормов в царской конюшне!— Ответь-кось, строка приказная... Что может быть важнее ЭТОГО? — Чиновник гневно схватился за тяжелую чернильницу. Начал двигать её по столу. — На дыбу захотел? Признавайся, ирод — по бабам всю ноченьку шлялся? Добегешся нехресть — в кипятке сварю!

— Возвратился заштатный дьякон Никон, — виновный опустив глаза в пол. Сделал вид, что поправляет крышку медной чернильницы, висевшей у него на крученом пояске. Собрался с духом и начал оправдываться. — Он ездил с мелкопоместным дворянином Алешкой Воронцовым за кладом.

— И что такого произошло за три дня, пока они отсутствовали? — Дьяк строго свел брови. — Они кого-то забыли? Передумали ехать? Или повернули обратно на половине пути? А может быть Никон опять, что учудил по велению Господа нашего? — Мефодий вспомнил Никона и поморщился. Этот "раб Божий" был просто помешан на борьбе со всякой ересью. Он во всём видел происки нечистого и действовал чересчур фанатично даже для служителя церкви.

— Они благополучно добрались куда надо. — Степка виновато стал водить носком сапога по полу. — С помощью карты отыскали клад. Выкопали его и привезли в Москву. Не останавливаясь, сразу поехали в приказ. А потом...

— Странно как-то? — дьяк перебил Михайловского. — Как-то быстро они возвернулись! Намедни Офонасий сказывал, что они не обернуться меньше чем за седьмицу. Дьявольщиной попахивает?

— Никон уверяет, — подьячий скрестил пальцы на ладони. — Что все действия по изгнанию нечистого были проведены правильно. Местность в округе пяти саженей от клада окропили святой водой. Всю дорогу от дома до сокровищ читали молитвы. Ехали строго по прямой. За все время поездки ни разу не остановились и не оглянулись. Практически не говорили между собой и даже не матерились, а также...

— Хорошо — хорошо. Ну, выкопали, там, чего-то! Ну, привезли... И что такого? Первый раз, что ли клады в приказ доставляют? — дьяк снова перебил, не дослушав до конца рассказ Степана. Потихоньку он начинал закипать, раздраженный тем, что вынужден тратить время на, что попало. — По-быстрому оценили находку, забрали нужную долю в казну. Из того, что немного осталась, отдали нашедшему. И, всё! Что непонятного в этом деле? — сломанное перо улетело в сторону рассказчика. — Ты мне лучше скажи — почему ты задержался? У меня часу тары-бары разводить с тобой нету. Каждое мгновение на вес золота. Дело государево ждать не может!

— Так я и говорю, что ценность клада не удается определить, — как не в чем не бывало оправдывался подьячий.

— Как это не удается? — дьяк с силой ударил по столу ладонью.

— Монеты там обнаружены старинные, неизвестные, невиданные ранее, — Степка выпучив глаза и коротко доложил суть дела. — Поспрашивали знающих людей. Показали иноземцам с Кукуйской слободы. Даже менялу с рынка приводили. Никто никогда не видел таких монет... И метал непонятный: серебристо-белый и легкий...

— Может быть это не деньги, а что-то другое? Талисманы или обереги какие? А может ещё, что?— Мефодий прищурившись, заинтересовался.

Оба замолчали на какое-то время. Каждый подумал о своем.

— Послушай-ка, друг ситцевый! — внезапно дьяк заволновался. — А вы мероприятия по защите от сглаза и порчи точно все правильно провели?

— Я же глаголю... — Михайловский перечислял с упоением. — Не доходя клада, очертили три круга. В каждом из них, не останавливаясь, прочитали два раза молитву на отогнание злых духов. Три раза пресвятой Богородице "Всецарице". Три раз от зла, от врагов и порчи и ещё...

— Ладно,... ладно! Не глухой, услышал, — Мефодий замахал руками, не дослушав до конца Стёпку.

— Поэтому и задержался, что непонятно, сколько взять в казну, а сколько отдать Воронцову, -подьячего было не остановить. Он как пулемет выплевывал информацию о необычном событии, произошедшем утром в приказе.

— А он сам-то, что сказывает? Что хочет? — высокое должностное лицо еле успело вставить свою фразу.

— Тоже забавная история... — дьякон подошел к длинному столу начальства и слегка оперся на него. — Готов отказаться от клада, если в бумагах укажем, что тот цены неопределенной... То есть — бесценный, — произнес подьячий и посмотрел на дьяка, ожидая от него реакции на произошедшее.