Сон не про сон

Брис с напарницей и ещё парой девиц и упорным мелким, пошли отдыхать, а мы расположились в креслах операторов, приступили к тесту агрегатов. Тест показал, что всё в норме, камеры показывали ночное, но уже светлеющее небо вокруг простирались бескрайние джунгли, негромко свистели привода, привода, инженерная машина, не спеша, но неотвратимо двигалась вдоль побережья к следующему намечаемому посёлку. Машина впереди резала стволы деревьев, вгрызалась в почву, а на её месте сзади повалялась гладкая бетоно-пластавая ровная дорога. По бокам дороги появлялись контейнеры со срезанной плодородной почвой и штабели стволов срезанной древесины и иногда контейнеры с горной породой, когда проходили очередную горушку. Томма открыла дверь из рубки и вышла на балкончик.

— Хорошо-то как! — В раскрытую дверь пахнуло свежими запахами леса, где-то стрекотали местные цикады, где-то ухало, наверно какой-то местный филин охотился. Постояла минут десять, потом зашла вовнутрь и прикрыла дверь.

— Что прохладно стало.

— Да тут всегда так, днем жарко, ночью холодно. — Тем временем Томма уселась мне на колени и попыталась шалить.

— Ну, Томма, мы же на дежурстве, лучше займись изучением баз знаний.

— Уже, я вчера всё загрузила и за ночь почти выучила, осталось совсем не много. — Слезла с колен, и начала расстёгивать комбинезон. Сняла, похлопала по своим крутым бедрам, сняла бюстгальтер и с лукавством погладила свою выдающуюся грудь.

— Ну, Томма, не шали мы на работе.

— Да ладно, правда, красивая?

— Красивая, я глаз не могу оторвать, мы с тобой влетим куда-нибудь, не отвлекай.

— Ну, ты ску-чный, как с тобой жить! — Лукавство из её глаз исчезло, Томма села в своё кресло и уже серьёзно продолжила.

— Хочешь, я расскажу о себе?

— Валяй, нам тут с тобой ещё долго бдить.

— Родилась я в глухом периферийном посёлке, до 18 лет было всё как обычно, но потом грянул война, пришли Архи, но хоть пока они и были далеко. поднялась волна патриотизма, и все возжелали воевать. Понятное дело, в добровольцы ушли все свободные мужчины и парни. Затем были ещё наборы, и я далеко не красавица осталась без жениха. Да и фигура у меня была далека от совершенства сухая, тощая, грудь небольшая, лицо простое, в общем, ничего выдающегося. Парни некоторые, конечно, возвращались, кто в отпуск, кто лечится, но это было всё реже, и даже мои более красивые подруги, оказались не у дел, и только ярким красавицам удавалось заполучить в женихи парня. Как я им завидовала, этой крутым бёдрам и круглой попе, узкой талии, большой налитой груди и смазливой мордашке. У меня всего этого не было. Потому я и перед тобой хвалюсь, сбылась мечта юности, у меня теперь всё это есть, и ни как не могу поверить в этот дар Богов пустоты. Смотрите, завидуйте это я, я красавица, у меня огромная прекрасная грудь, крутые бёдра, от моего лица глаз невозможно оторвать!

— А почему же ты не осталась в столице там же полно парней?

— Не перебивай. Тут много моментов. Ты был первым, кого я увидела, когда вышла из регенерационной камеры, и ещё Я тебя давно заприметила, еще, когда ты приезжал к нам на базу к Хому.

— Ну, подожди, ты тогда была мужчиной, и вела отнюдь не аскетичный образ жизни?

— Ну и что, мечтать то мне никто запретить не мог. В мечтах я была влюблённая женщина, и потом я помнила, как страдала когда ждала своего жениха, в никому неизвестной глуши. Я представляла, что это ты, и меня это согревало и возбуждало.

— Вот же выверты подсознания.

— Слушай дальше. Меня в моём поселке такая жизнь не устраивала, и я записалось добровольцем на флот. Тогда женщин у нас на службу неохотно, но уже тогда ощущалась нехватка людей, и меня взяли. Не сразу, но я выучилась на пилота, много воевала, имела ранения, меня неоднократно подбивали. Там я нашла свою первую любовь. Да ему не нужна была смазливая красота, он ценил во мне человека, наше счастье продолжалось недолго. Он был моим напарником, около года мы провоевали вместе, а потом нас подбили, Наш истребитель был разбит в хлам, и его чудом отыскали после боя, в рое обломков. Вот меня спасли, а его нет. Я хотела наложить на себя руки, но по честному, было некогда, из госпиталя нас сразу бросили в бой, мы тогда отступали. Ах да забыла тогда в том госпитале, меня восстановили в мужчину. Так началась моя новая жизнь, позже появились и сексуальные партнёры женщины, да и раньше в своей глуши мы так разряжались, женщина с женщиной, ну вот тут опыт пригодился. Но это всё было не то, я просто мстила проклятым Архам, да меня опять подбивали, калечили. Но я выжила и вот я перед тобой.

— Да-а. — Протянул я и поцеловал Томму в щёку. Заплаканную щёку. — Всё позади, ну надеюсь. — Она только прижалась ко мне сильней. Впереди рассветало, звёзды на небе потихоньку тускнели, джунгли проявлялись во всей своей красе.

— Знаешь, это я Брисе посоветовала... — Неожиданно сменила тему Томма.

— Чего посоветовала? — Томма пощёлкала пальцами.

— Ну, это, не спешить, ну это, ну с мужскими гениталиями... — И смущённо замолчала.

— Ага, сама рассказала о своих мечтах, и что из женщины полноценного мужчину не сотворишь, а теперь сама противоречишь.

— Я хочу сказать, что тебе богами дано, так и надо жить, и получать от этого максимальное удовольствие или выгоду, или учится, ведь вся наша жизнь познание.

— Но вот это всё это — Я коснулся руками её бюста и обвёл всю фигуру руками. — Это человеческое творение.

— Нет! Всё в руках богов пустоты. Это их дар. Они дали мне это и я им буду благодарна, И жить полной жизнью используя асе возможности которые мне представятся. Да и карьера и любовь, и бизнес и семья....

— Ну, ты прям fatalistka.

— Что такое fatalistka?

— Хм, ну Fata, у меня на родине у народа Greki была богиня судьбы Fata, и кто следовали ей, назвались fatalist. Вот и ты живешь, следуя судьбе. — Я замолчал.

— Как интересно, ты расскажешь о своей планете?

— Расскажу, но как нибудь позже.

— Ну, ни хочешь, как хочешь.

— Ты мне лучше расскажи, зачем Бриса отговорила.

— А-а это, так там всё просто. Реабилитация, которую мы прошли, бесплатна, а вот то, что она захотела, запросили денег и немало. Она посчитала и поняла, что ушли бы все её сбережения, и ещё должна осталась бы. Ну, я ей и пояснила, говорю это судьба, наслаждайся тем, что у тебя есть, Ведь это тебе дали боги, это дар, и не надо от него отказываться. Это как новая жизнь, реинкарнация, говорю, смирись и получай удовольствие, опыт опять же, ведь может и понравится. Ну, вот он и послушал меня, только тело своё подпортил. Да тут всё понятно не привык он к нему, ничего привыкнет, тем более вот увидишь, всё вернётся на место.

— Как это?

— Ну, девочки, которые с ним в команде, они постепенно созревают и оформляются, оформится и он, ха она. Хотя их целая звезда. Но не суть.

— Ладно, когда всё образуется, я им помогу, если у них будет желание.

— Вот и я о том. — И Томма поцеловала меня в губы. — А сейчас может успокоиться, и замуж выйдет.

— Ага, скажи, ещё детей заведёт!

— А почему бы и нет. — Я вот в прошлой жизни женилась. Да у меня было две жены, такие милые девочки. — Мечтательно протянула Томма. — И кстати дети были две очаровательные малышки. И где они теперь, я по ним скучаю. Да кстати их тоже бы как нибудь вывезти нужно.

— Я вот с тобой общаюсь и всё больше и больше узнаю. Вот ты мне скажи как? Ты же генетически женщина, как ты могла детей сделать, я не силён в генетике, но, по-моему, там сперматозоиды нужны и еще кое, что.

— Ой, не забивай мне голову всякой ерундой, это же аграфские технологии, хотя может еще, чьи, всё там было нормально. Там что-то было нахимичено, почти волшебство, и простата работала и сперма была, я же говорю одно наслаждение.

— Ага, и мальчиков могла зачать.

— Нет, с мальчиками были проблемы, получались только девочки.

— И вот Аграфы вложились в специальные медкамеры, чтобы вы полностью без мужиков могли размножаться. Это на диверсию и геноцид похоже!

— Не, там всё получилось не так. Ну, ты должен знать. У твоей Виты Крон тоже мужской член был, у всех пилотов был, это, чтоб использовать стандартные скафандры.

— Ага, и у тебя тоже?

— Конечно, я же пилотом была!

— А ещё говоришь "надо использовать , что бог дал".

— Но сейчас же война идёт, и тогда шла, нужно было как-то выживать.

— Продолжай.

— Ну да это нужно, чтобы обеспечить совместимость с существующими скафандрами, и упростить логистику.

— Да уж упростили..., я тоже, воевал, и у нас всё было просто и без этих ваших извращений. Правильно наверно на вас Аграфы окрысились.

— Ты слушай.

— Да слушаю я.

— Ну вот, потом мы попали в мясорубку, и некогда было разбирать, где кто. Потери были огромные.

— Это я помню.

— Ну, вот там было, как со скафандрами, закуплены были реаниматоры только одного вида, это же армия, там женщинам не место. Вскоре в передовых частях женщин опять не осталось. Да кстати и мужчин, очень сильно убавилось, реаниматоров на всех не хватало, а часто просто спасать некого было. Всё и оставили, как есть, камеры только аграфы немного модифицировали. Вот в этот момент я и попала во флот, много воевала, нашла свою любовь, а потом всё, крах всех надежд, реанимация после тяжелейшего ранения, долгое лечение ага тогда мне гендер и сменили, а потом опять тяжёлые бои. Пришло пополнение, приходить-то стали одни девчонки, вот я тогда и женилась. Девчонки совсем молоденькие, они же и живых мужиков то и не видели, а тут радость увидели и попробовали, да зачастую, всего раз и попробовали, до первого боя и из первого боя не возвращались. — Тома внезапно остановилась и зарыдала. И долго ещё рыдала, спрятавшись у меня на груди. — Сейчас хоть поплакать могу, а тогда терпела. "Не положено мужику плакать"

— Ну, успокойся, всё позади.

— Ага, а кого я сейчас из госпиталя провожала, сейчас дорогу построим и назад потом, и кто транспортники прикрывать будет?

— Мы и будем.

— Ладно, расклеилась я что-то. Ну, ты понял? Так что я теперь пытаюсь наслаждаться каждой минутой покоя и ловить счастья всеми частями тела. А, правда, я красивая. — Неожиданно Томма сменила разговор.

— Правда! — Машина шла ровно, На востоке всходило местное светило, и в операторском кресле было тесно и неудобно, но мы справились.

Утро разгоралось, смена подходила к завышению, дорога ложилась прямо. Я сверился с ИскИном, по маршруту впереди было море и по плану тут должен стоять посёлок и пристань. Посёлок не поселок, но жилая многофункциональная башня. Вскоре в операторскую, пришла смена, четыре одинаковые и зевающие во весь рот худущие девчонки, скребущие затылками потолок. Прежде чем сдать смену, я проверил из знания, второй уровень они выучили все. Тогда приступил к экзаменам, экзамен они сдали, практику они за четыре часа вождения они прошли, я им поставил метку в нейросети, и потому без зазрения совести их оставил на вахте, а сам со своей напарницей, у неё тоже принял экзамен, пошел завтракать и отдыхать. Единственно предупредил, чтоб разбудили, когда должно быть изменение графика строительства. Перед обедом я проснулся сам, принял экзамены у следующей смены, пообедали. А дальше смена графика. Тут уже пришлось, всем потрудится, машина разделилась, мы подошли к берегу, и началось строительство пристани, забивали сваи, рыли котлован, и возводили нулевой уровень. Под конец, когда мы покидали точку, позади была огромная куча щебня, вынутая из котлована и материал для будущего здания, и всего два этажа строения. Больше строить некогда и пять этажей ниже уровня земли. И опять чужие звёзды над головой, и размеренное усыпляющее движение по прямой. В короткие пересменки он опять принимал экзамены. К утру не выспавшийся, но довольный выполненной работой, сидел в кабине флайера. В инженерной машине оставался экипаж, четвёрка с одинаковыми мордашками операторов, которых выбрали тупо по жребию и двое неунывающих пацанов. Остальная команда сидела позади меня. Короткая предполётная проверка, и бесшумный взлёт с площадки на крыше, приютивший ненадолго флайер наземный крейсер. Внизу в безбрежном море растительности он неумолимо плыл прямо к следующей точке. А мы пошли собирать десантные модули. Тоже всё однообразно, приземлялись перед очередным модулем, всей командой приводили его в порядок, запускали реактор, вбивали маршрут, оставляли двух пилотов перегонной команды, а сами двигались дальше. Вот и последняя машина, Вдвоём с Томмой, запыхавшись, бегали вокруг последнего модуля, из всей вылетевшей бригады, нас осталось только двое, а вот последний модуль отличался несоразмерными габаритами. Именно на нём спускалась с орбиты инженерная машина. Но вот реакторы заработали как надо, флайер в трюме и пионерский лагерь позади. Мы летим в столицу.

* * *

Шестая часть базы знаний "Жизнеописание Вел Тина".

Вечное строительство.

Аратан. Планета системы JTC— 989525-AB 12. Вел Тин.

На этот круговой вояж ушло почти полтора месяца, и, вернувшись назад, лагеря я не застал, вернее лагерь был, но людей там не было, как выяснилось позже, молодежь решила помочь фермерам, и да их помощь пришлась, кстати, потому, как у наших фермеров шла затяжная посевная. И наши скауты стали заправскими строителями и сельскохозяйственными рабочими. Ну а мы, наконец, замкнув круг, приступили к строительству центрального посёлка, жилых комплексов тут построил уже три, с подземным бункером, и вот в нем, наконец, разместил центральный управляющий ИскИн колонии и банковский планетарный ИскИн. В выкопанных подземных галереях разместил и корабельный реактор. И только мы его запустили, как с орбиты начали спускаться очередные десантные модули. И опять начались проблемы куда селить, если вы думаете, что жилые комплексы построены, ага пустые коробки без окон и дверей, без мебели энергопитания, без всего. В общем, на второй рейс я тоже обломался, но прибыла, моя супруга Вита и стало веселее, но не легче. Да привезли два производственных модуля, а на орбите запустили верфь, и десантные модули, наконец, вернули на орбиту, и вроде, как новые закупать не нужно было. Но Прибывших в этот раз было на два порядка больше, если в прошлый раз, нас было пятьсот человек, то сейчас прибыло пятьдесят тысяч. Да в основном это были гибенационные камеры, и на орбите, и их просто разгрузили, взяв назад свежие, благо на станции нам их одолжили, но запас камер не бесконечен.

* * *

1