Продка

ДонБэк чувствовал, как разочарование всё больше и больше охватывает его. Разве это композитор? Восемнадцатилетняя девочка без образования... Да и какое образование может быть в таком возрасте? Талантливая самоучка? Так он давно уже не верит в сказки — скорее всего перед ним чей-то проект. Беливер, Тандер... миник Давичи и не менее оглушительный камбэк Кара, — вся внушительная гора хитов за авторством вот этого вчерашнего ребёнка? Ха! Пускай он не добился успеха на эстраде, но и верить в очевидную чушь его не заставят!

— Можете начинать, — с наглым видом предложила ему Пак ЮнМи.

К глубокому разочарованию добавилась печаль и внезапно решившись, ДонБэк запел. Непопулярная, грустная песня показалась наиболее подходящей моменту. Проклятая дрожь опять вылезла на самой середине, но он из чистого упрямства довёл одну из любимых песен до конца.

Удивился тишине. Девушка Пак стояла с отсутствующим видом и на эту странность уже обратил внимание сам хозяин.

М-м... м-м-м... ДонБэк вздрогнул от испуга, — закрыв глаза, Пак вдруг замычала словно умалишённая.

— Господин О, у вас есть синтезатор? — девочка раскрыла затуманенные глаза.

— Что? — ЧжакДу опешил от неожиданности, — Есть пианино... в комнате дочери.

— Йес! — обрадовалась сумасшедшая и решительно скомандовала, — Покажите, где! Сейчас я сыграю одну песенку, а ваш брат попробует её спеть!

Офигеть, не встать! Стопроцентное попадание! Только я приготовился в пух и прах раскритиковать этого ДонБэка, как он выдал из себя до дрожи знакомые вибрации!

Чувствую себя старателем, которому из кучи грязи мигнула алмазная искорка. Дорогое пианино овеществляет музыку из моей головы, а чуждые слова корейского с неожиданной лёгкостью подстраиваются под неё...

Стал пуст мой дом и одинок,

И каждый день — так тяжек мне.

Поверь, напоминает каждый уголок

И вещи все — лишь о тебе.

При виде изумлённых лиц вокруг хочется хохотать — что, не ожидали такого, глупые? А вот эту строчку можно на-английском — в Корее это модно. Но только одну!

From souvenirs to more souvenirs!

Живу былыми днями, вместе где сердца.

From souvenirs to more souvenirs!

Живу лишь прошлым и мечтой,

Что мы оставили с тобой.

— Браво! — стоило музыке смолкнуть, как О ЧжакДу начинает громко хлопать в ладоши, — Браво, Пак ЮнМи! Ну, брат, что я тебе говорил?

— Боже мой... — невероятный взлёт от совершеннейшего уныния до такой же силы восторга оказался слишком мощным ударом для ДонБэка.

— Боже мой... — опять повторил он, неверной рукой нащупывая стул, — Вот так сразу... За одну минуту... Настоящий хит... Чжак, я сплю?

Только через два часа обласканная гостья смогла покинуть особняк. "Может пошлём к чёрту этого ГильКана, мисс гениальность?" — садясь позади Теншина, Юна улыбнулась прозвучавшему ранее предложению, — "Открою агентство имени тебя, маленькая госпожа Пак! И вы с моим братом станете знаменитостями!"

Теншин повернулся к ней, скрипнув кожей сидения, — Никогда не видел босса таким довольным! Мисс Пак, вы случаем не околдовали его, а?

Глава 46.

— Смотри, это СунОк! — невысокая студентка пихнула подружку, — Что это на ней? А сумка какая! Её семья разбогатела?

— А ты не знаешь? Её тонсен пишет песни для А.Г.К.

— Для агентства?! Вау! Тогда это, наверное, брендовые вещи! СунОк стала крутой!

— Смотри! Преподаватель Ли! Прямо к ней идёт!

— Ой! Теперь и этот красавчик её заметил?! — коротышка схватила подругу за руку, — Давай подойдём поближе!

Пак СунОк, не правда ли?

Мужской голос застал девушку врасплох. Она проворно обернулась, и... Молодой преподаватель английского, пришедший на замену в начале года, произвёл среди местных студенток немалый фурор. Выше среднего роста, худощавый парень с правильными чертами лица... У-у-у... Наверное, сразу половина одиноких девушек безоговорочно сдалась в плен тёмно-карих глаз.

— Д-да, сонсэнним...

— Пак ЮнМи твоя сестра?

— Да, преподаватель Ли!

— Понимаешь... — нарочитая серьёзность, обычная для учителей-новичков, покинула лицо молодого человека, — Я немного увлекаюсь музыкой... И зарубежной в том числе.

Тут СунОк заметила румянец на мужском лице и внезапно ей стало спокойно и даже немножко смешно.

— Читаю их журналы, — продолжал юный преподаватель, — И вот, натыкаюсь на статью одного обзорщика. Представляешь, он задаётся вопросом, — "Кто такая Пак ЮнМи?" Believer, Thunder и даже китайский хит Makao, дружно попали в Hot Top Америки! Все малоизвестные исполнители! О Син Фэй, например, вообще никто не знал!

При упоминании этого имени девушка побледнела, чтобы тут же покраснеть от гнева, — Она украла песню у моей сестры! Думала, что если заменит пару слов, то никто не заметит!

— Украла? — изумился любитель музыки.

— Да, украла! Только благодаря заступничеству... э-э... других людей, справедливость восторжествовала!

— Но... Не понимаю, почему тогда она продолжает исполнять ворованную песню?

— Ай... — СунОк сердито машет рукой, — Моя тонсен чересчур добрая! Эта Син Фэй заплатила за моральный вред и Юна простила её.

Ли стало любопытно, во сколько юаней доброта младшей Пак обошлась китаянке.

Спросил он, конечно, о другом, — Скажи, а какую школу закончила твоя сестра? Где у нас обучают авторов международных хитов?

— Из-за аварии сестра не смогла закончить школу. Поэтому она сама научилась всему, сонсэнним!

Молодой мужчина подумал и изрёк, — Как успешного автора твою сестру могут принять в хороший университет или школу искусств. К тому же она владеет английским...

Тут преподаватель немного замялся, — Я тоже пробовал сочинять стихи, но мой учитель сказал, что для этого нужно хотя бы год прожить в Америке.

СунОк отрицательно помотала головой, — ЮнМи никогда не выезжала из страны.

— Удивительно! Какой у неё результат ТОИК?

— Э-э... Простите, сонсэнним, но мне пора на занятия.

— Ох, прости!

— Извините! — СунОк торопливо поклонилась и бросив на подслушивающих негодующий взгляд, быстро зашагала по коридору.

Директор ГильКан вместе со своими работниками стоит за толстым стеклом студии, глядя как его новый артист выводит последние слова Сувенир.

— Когда ушла Пак ЮнМи? — негромко спросил он звукорежиссёра.

— Где-то за пять минут до вашего прихода, директор.

— И она ничего не оставляла?

Получив отрицательный ответ, ГильКан немного огорчился.

Ну конечно, — подумал он, — Не волшебница же она в самом деле, чтобы тут же сочинить ещё одну песню. Пообещала сгоряча... Хулиганка.

Бывший Шутник поёжился, — Так разговаривать с О ЧжакДу! Совсем мозгов нет или она бессмертная? Надо же! "Я съездила к мистеру О и послушала его брата." Идиотка!

— Господин директор?

— А, ДаИн... Что у тебя?

— Пак ЮнМи, — бесстрастно сообщила верная помощница, — Только что передала мне текст и ноты новой песни для господина ДонБэка.

— Неужели?! И где они?

ГильКан торопливо схватил нотный лист, — Хм-м... Goodbye, My Love, Goodbye...

Слушай, песню ветер пел, в ней грусть.

Он знал, что я уйду сейчас.

Прошу, не плачь, разбито сердце пусть,

Но он пришёл, мой час.

Goodbye, my love, goodbye,

Прощай, но чуть постой.

Пока ты не забудешь всё,

Я буду тут, с тобой.

https://www.youtube.com/watch?v=9UzAl9PqGDM

— Ты... ты что, плачешь?! — директор остолбенело уставился на Ю ДаИн.

— Простите, господин директор, — помощница виновато опустила покрасневшие глаза.

— Перестань сейчас же! — вознегодовал глава агентства, — Люди смотрят!

— Звукорежиссёр Ким! — ГильКан сунул новое творение ЮнМи своему работнику, — Прогоните эту мелодию! Хочу послушать, что там она сочинила!

— Господин директор... — ДаИн утихомирила свои чувства и вспомнила о кое-чём важном, — Мисс Пак запретила начинать репетицию без неё! Сейчас она уехала по делам, но обещала скоро вернуться и поставить господину ДонБэку правильное звучание.

Усилием воли Шутник дослушал возмутительный шёпот помощницы.

— Запретила, э?

— Господин директор, — глаза ДаИн заметались в поисках аргументов, — Юна очень переживает за эту песню! Никакого неуважения! Девочка просто...

— Мисс ДаИн, — ГильКан сдержался и не стал повышать голос, — Это уже выходит за всякие рамки! Сейчас я иду к себе, а как только эта... эта "начальница" появится, сразу же отправь её в мой кабинет!

Глава 47.

Лежу в конфронтации с остальными членами семьи. Обижаются... СунОк на то, что я отказался проходить тест по инглишу, а мама рассердилась в ответ на моё стойкое сопротивление её планам по запихиванию ЮнМи в какой-нибудь элитный университет. А это сестра виновата! Осенило старшенькую, что на фоне музыкальных успехов, её тонсен с радостью примут в местный аналог Royal College of Music... Кирин, сие заведение обзывается, что ли...

Не-е... В баню учёбу! Я уже честно почти отучился в одном институте и не испытываю никакого желания опять связываться с зачётами, сессиями и прочими "прелестями" студенческой жизни. Тем более, что сначала школу надо будет закончить! Бр-р... Как представлю, каково будет зубрить историю Кореи и остальную ненужную фигню... Лесом! Стройными рядами!

Эх, Черныш, ну все ополчились на твою хозяйку! От собачьего бока так и веет тёплым уютом... Сначала я, бросив ДонБэка, помчался мириться к своей девушке — ибо её гнев чувствовался даже на расстоянии. И что же? Меня чуть не побили! А уж наорали как! И такая ЮнМи и сякая! Матом! Ну и слёзы в конце — куда же без них.

— Видеть тебя не желаю! — кричала красавица, — Ты обещала! А сама взяла игрушечного солдатика! Бессердечная! А если бы... Если...

— Хенни...

Неуклюжая попытка нежно облапить подругу с треском провалилась. ХеЧон отстранилась и несколько раз глубоко вздохнула, — ЮнМи, я не знаю, как нам быть дальше. Поговорим позже, а сейчас мне нужно работать.

Получив такой удар, я всё же вернулся в агентство, хотя с большим удовольствием свернул бы в какой-нибудь бар. А там ГильКан! Со своим оскорблённым эго! А я чего? Хотел же чтоб лучше всем было! А иначе извратят Гудбай до неузнаваемости и кто это поделие слушать будет? В общем, мы хоть и порычали друг на друга, но всё же директор прогрессивный человек для Кореи, так что сошлись на том, что впредь ЮнМи будет выражать просьбы, а ни в коем случае не требования.

Да пускай носятся со своим авторитетом — главное, чтоб в творческий процесс не лезли и деньги не зажимали. Уф-ф... Быстрей бы на Родину! Там, конечно, свои заморочки, но... Но "И дым Отечества нам сладок и приятен" Кхк-кхе... Здесь, в Сеуле, кстати как-то неважнецки с этим дела обстоят. Куча народу на улицах в масках, а в домах стоят очистители воздуха, что странно для такой развитой страны. Или это с Китая ветром наносит?

Бу-бу-бу... На экране телевизора опять какая-то дорама. Что там? Хе-хе... Якобы соседка увидела парня с голым торсом. Ужос! Маньяк! Помнится как-то раз я по ошибке впёрся не в ту раздевалку. А-ха-ха! Гилькановский айдольчик из начинающих едва не завизжал как застигнутая врасплох институтка. А ведь в штанах был! С-скромник... Пришлось потом лечить нервы в раздевалке Давичи, хе-хе... СтройНяшечки мои...

Как моя Хенни...

Вот чёрт! Нехитрая цепочка ассоциаций подняла горькое чувство заброшенности. Ну чего она? Я же извинился...

ДжеМин проводила младшую дочь взглядом. Вздохнула, — Не надо было ругать её.

Пф-ф... СунОк наморщила нос, — Мама, она совсем нас не слушается! Ну что такого в ТОИК? А образование? Собирается остаться без него? Что скажут люди?

— Юна такая грустная сегодня, — мама поднялась на ноги, — Сделаю ей этого какао, что она купила недавно.

— Ой, мама, ты же не умеешь! И я не умею, так что давай в интернете посмотрю и вместе приготовим!

— Ты у меня такая умница, доченька! — ласково сказала ДжеМин, — И что бы я без тебя делала...

Вчера боли вернулись в больное колено и она с трудом дотерпела рекламную сессию — улыбаться, страдая физически и душевно было очень тяжело. ХеЧон закончила бинтовать ногу и в сотый раз проверила телефон... Нет. Юна не звонила ни вчера, ни сегодня. Глупая! Глупая девчонка! Обманула её!

Злость и страх снова захлестнули девушку, когда она вспомнила с каким невинным видом лгунья ответила, что её охранял игрушечный солдатик, а значит она сдержала слово. Сумасшедшая! Почему так себя ведёт? Разве не было у них всё хорошо?

Девушка посмотрелась в зеркало, — Эти тени под глазами... Ужасный вид! А вдруг...

Обида и страх затопили сердце, — Таким способом она хочет расстаться? Нарочно пошла одна в самое логово бандитов??? Ведь знала, что из-за этого они поссорятся?

Скрипнула дверь и на пороге комнатки показалась мама, — Дочь, ты идёшь к Пак ЮнМи?

Короткая, тесная куртка выгодно обрисовывала бюст СульЧжи, а высокие сапоги и юбка, не достигающая колен, создавали впечатление едва ли не ровесницы ХеЧон.

— Хочу пойти с тобой! — заявила женщина, — В конце концов, вы работаете вместе, а я до сих пор не знакома с её семьёй.

— Что? Зачем тебе это?

— Просто интересно. И... — мать коротко взглянула на неё, — Не думай, что я ничего не замечаю.

Девушка почувствовала жар на лице, — Ч-что?

— Ведь вы поругались? Я сразу поняла. А теперь ты не знаешь, как помириться! Вся такая гордая... Вот твоя мама и поможет с этим делом!

— Нет, всё не так...

— Айгу-у... — СульЧжи вдруг протянула руку и погладила удивлённую девушку по голове, — Моя глупенькая дочка забыла, что мама видит её насквозь?

ХеЧон сдалась, когда мать пригрозила обратиться за адресом Юны в агентство. Действительно, зная её характер, дочь решила, что если уж встречи не избежать, то пускай она пройдёт под её присмотром.

— Нельзя ругаться с Пак ЮнМи! — в ожидании такси заявила женщина, — Но и в обиду нельзя себя давать! Поэтому положись на меня! Твоя мама, ХеЧон, повидала всяких...

Печальная Юна вяло ковыряется в чашке с салатом, сидя на веранде арендованного дома. Входят мама Ким и ХеЧон. Из дома появляется мама Пак — в её руках свежепожаренное мясо.

— Держи — несолёное и не перчёное. Всё как ты любишь, — говорит она и с опозданием замечает гостей, — Ох, простите! Из-за этих кустов ничего не вижу!

Пока длится процедура знакомства, ЮнМи молча смотрит на подругу.

ДжеМин приглашает СульЧжи в дом и девушки остаются одни.

— Твоя учительница сегодня опаздывает, — хмуро говорит младшая.

— Что-то случилось?

Юна кривится, — МиДжу проиграла Глории-Магнолии. Второе место, чтоб их...

— Она обиделась?

— Скорее разозлилась.

— Поэтому её бабушка не придёт?

— Не думаю. Просто опаздывает, хотя на неё это не похоже.

— Юна...

Черныш почувствовал тревогу — непонятные, но сильные чувства хозяйки заставили молодого ньюфаундленда подойти и подать голос, — БУХ!

Ой! Напугалась ХеЧон, но ЮнМи легко удержала её руки.

— Говорю тебе ещё раз — ничего подобного я не собираюсь делать!

— Но...