Корноухий

— Я не понимаю, как такое возможно, но вся ткань вокруг датчика отмерла, — призналась Алина после осмотра. — Ты ничего не чувствовал?

— Жжение ночью началось.

— Почему ты меня сразу не разбудил? — воскликнула Алина.

— Не думал, что это серьезно, а еще не хотел вас беспокоить. Не хватало еще переполох из-за жжения поднимать, — пожал Богдан плечами.

— Жжение не проходило?

— Только сейчас, когда ты заморозила из баллончика.

— Странно. Ткани уха отмерли, это гангрена. Там не должно быть жжения.

Богдану нечего было возразить, он сказал правду о своих ощущениях. Ему не понравилось слово гангрена, ткани отмерли, они слишком страшно звучали.

— К сожалению, мне ничего не остается, кроме как удалить мочку твоего уха, — обрадовала пациента врач.

— Ты медик, тебе виднее, — пожал плечами Богдан.

А что он мог сделать? Алина медик, ей действительно виднее, что там творится с ухом. Потерял одну мочку, теперь вторую, будет дважды корноухим. Потеря столь незначительной части тела не сильно волновала Богдана. Странным было, что ухо после введения датчика вообще воспалилось. Алина все делала правильно. Богдан помнил, что она протирала ухо спиртом, протирала инъектор, наклеивала пластырь. Откуда там могло пойти такое воспаление, что за сутки ткани полностью отмерли.

Алина пригласила для консультации свою коллегу Валю Сапрыгину. Вердикт у них был однозначным — резать без промедления. Звучал приговор не столь резко, лишь удалить мертвую ткань, чтобы предотвратить заражение. Как бы не пытались завуалировать предстоящее действие девушки, Богдан понимал, что будут резать. Особого волнения относительно этого у него не было. Скорее был вопрос, отчего все так случилось и остановится ли процесс?

Боли во время операции Богдан не чувствовал. Девушки копошились возле уха и только. Не было никакого сожаления, только волнение, чтобы зараза не пошла дальше. К сожалению, медики были в замешательстве и ничего не могли гарантировать. Заставили Богдана выпить несколько таблеток и отправили в палатку отсыпаться. До завтра ухо нельзя мочить и вообще трогать.

Богдан все же сходил в туалет, умылся и позавтракал, прежде чем отправиться спать. Боли он не чувствовал и спокойно уснул, проспав до обеда. Проснувшись, взял свой паек и отправился к центру долины, чтобы пообедать вместе со всеми и остаться помогать. Чувствовал он себя нормально, ухо не болело, а отлеживаться одному в палатке было скучно.

— Кто тебе разрешил вставать? — стала ругаться Валя, когда Богдан пришел ко всем.

— Разве был запрет? — удивился Богдан. — Вы отправили меня отсыпаться, о том, что мне нельзя вставать, речи не было. К тому же я выспался и нормально себя чувствую.

— Точно нормально?

— Точнее не бывает, — Богдан устроился у импровизированного стола, чтобы пообедать.

Над ним стали подшучивать, чтобы он не так быстро терял части своего тела. Главный медицинский модуль валяется где-то в окрестностях, разделенный на много маленьких деталей и никто ему помочь не сможет. Валя дулась на остальных и даже напомнила, что не стоит так говорить с человеком, потерявшим часть тела. Ее наставления вызвали еще больше шуток, на которые Богдан не обижался, веселясь вместе с остальными.

— Я рад застать вас в добром здравии и хорошем расположении духа, — приветствовал землян появившийся на поляне Торис. Его сопровождали трое незнакомых мужчин с большими свертками.

— Торис? — удивленно заговорил Николай. — Мы вроде вас не вызывали, у нас тут еще много неоконченных дел.

— Разумеется, — гость примирительно поднял ладони. — Вы сможете оставаться здесь, сколько посчитаете нужным. Просто я решил, что тут подходящие условия для вашего обучения.

— Обучения?

— Помните, я вам рассказывал о проблеме с мертвецами? У нас каждый житель носит при себе короткий меч и умеет с ним обращаться. В случае возникновения проблемы владение мечом помогает пробиться к убежищу. Некоторые мужчины также носят и длинный меч, но это по желанию. Здесь, на природе, идеальные условия для тренировок. В городе вам будет не так комфортно заниматься этим, вот я и решил вам помочь. Эти три человека ваши инструкторы, у них с собой тренировочные мечи, они будут вас обучать. За проживание не беспокойтесь, они построят шалаши из веток, сейчас на улице тепло. О пропитании они позаботятся сами.

— Это так необходимо? — уточнил Николай.

— Ристах, меч Николаю, — распорядился Торис.

Один из инструкторов опустил на землю тюк и достал из него деревянный меч. Посмотрев на Николая оценивающим взглядом, он выбрал другой и протянул его рукоятью вперед.

— Сейчас Ристах изобразит мертвеца, а ты должен будешь с ним справиться. Готов? — Торис с вызывающим видом сложил руки на груди.

— Ну, я могу попробовать, — Николай крутанул мечом в воздухе.

Ристах, слегка покачиваясь, медленно пошел на противника. Он растопырил руки в стороны и изредка махал ими, словно пытаясь ранить противника. Его движения выглядели слишком безобидными и даже смешными. Николай с улыбкой воткнул в грудь 'мертвяка' деревянный меч.

— Убит, — резюмировал он, отходя от Ристаха на шаг.

— Достаточно, — с улыбкой сказал Торис. — Ристах, спасибо. Что касается вас Николай, то вы труп. Не смогли справиться с одним мертвецом, а они надвигаются все, кто окажется поблизости, сразу.

— Почему не смог? — удивился командир экипажа. — Я ведь проткнул его мечом.

— Будь он живым человеком, вы, несомненно, его убили бы, но, к сожалению, он уже мертв, — развел руками Торис. — Будучи насаженным на ваш меч, он продолжит движение и оцарапает вас или укусит.

— Логично, — согласился Николай. — И каково решение?

— А вот относительно решения вы все узнаете в ближайшие дни. Ристах, Нартан и Клод будут вас обучать, как в таких случаях действовать. Клод, старший инструктор, по всем вопросам обращайтесь к нему. Если у вас ко мне нет вопросов, то я позволю откланяться.

Торис замер на секунду и, не услышав вопроса, отправился в сторону палаточного городка. Инструкторы отправились следом за ним, видимо, чтобы обустроиться. Богдан смотрел вслед уходящим гостям, чувствуя некое несоответствие. Мысль никак не хотела формироваться, но чутье говорило о том, что эти инструкторы здесь неспроста. Рядом с ними подселяют трех воинов — для чего? Ну конечно!

Догадавшись о настоящей подоплеке такой заботы, Богдан отправился следом за гостями. Ему нужно отлеживаться, вот он этим и займется, только пообщается на одну интересную тему с Торисом.

— Нам по пути, — сказал Богдан, поравнявшись с ответственным за безопасность гостем.

— Что у вас с ушами, молодой человек? — поинтересовался Торис.

— Симметрия нарушилась, пришлось поправлять, — отшутился парень.

— Сейчас да, а до этого?

— Первый раз осколком от корабля задело.

— У вас обычай во всем поддерживать симметрию? Если бы вам оторвало правую руку, вы бы отрубили левую? — в голосе Ториса чувствовалась заинтересованность.

— Ну что вы, разумеется, нет. Рука — это функциональная часть тела, а мочка уха это так, декорация.

— Не стоит расставаться с частями тела, даже ради симметрии.

— Я постараюсь следовать вашему совету. А сейчас, если можно, уделите мне немного вашего внимания.

— С удовольствием, — Торис взглянул на Богдана с интересом, цепким внимательным взглядом.

— Тогда нам придется прогуляться.

— Прогуляться? Интригующе.

Дальше они молча продолжили путь, пока не дошли до палаточного городка. Инструкторы следовали за ними, не отставая, хотя Богдан надеялся, что они останутся в лагере. Однако воины и не подумали отставать, только сбросили свои тюки прямо посреди палаточного городка.

— Им не обязательно следовать за нами, — намекнул Богдан.

— Они должны проводить меня до кареты, — возразил Торис. — Если ты не хочешь говорить при них, они отойдут.

— Тут недалеко, пройдем, — Богдан указал рукой на тропинку, которая вела к ручью.

Торис сделал вид, что не понимает, куда его приглашают идти. При свете дня тропинка не казалась опасной, только Богдан видел, как напряглись охранники. Они в отличие от Ториса не так хорошо умели сохранять самообладание. Если точнее, то они стали слишком внимательно следить за окрестностями. Если до этого они шли с расслабленным видом, то чем ближе они подходили к месту, тем напряженнее становились их лица. Особенно это стало заметно, когда Богдан свернул с тропинки в лес, к месту, где он обнаружил кровь.

— Торис, я прошу вас рассказать, что здесь произошло позавчера ночью, — остановившись, спросил Богдан.

— Я здесь не был в указанное вами время, почему вы решили, что я должен знать какую-то тайну?

— Вы хорошо держитесь, в отличие от ваших спутников. Ведь эти воины здесь на самом деле для того, чтобы нас защитить. На этом месте убили человека. Кто и как?

— С чего вы взяли, что здесь кого-то убили? Я не вижу тела, — Торис развел руками, указывая на обычный лес.

— Воля ваша, господин глава службы безопасности. Извините, что отвлек вас от дел, ошибся, — Богдан развернулся и пошел в обратную сторону. Упрашивать собеседника не было смысла. Он убедился, что Торис знает о происшествии и инструкторы в лагере будут больше для охраны, чем для обучения. Не стоило надеяться на откровенность, они здесь чужаки и ни кто не собирается с ними делиться информацией в полном объеме. Не продали в рабство и на том спасибо.

— Подожди, — окликнул Торис Богдана. — Откуда тебе известно, что здесь убили человека?

— Я первый задал вам вопрос и пока не получу на него правдивый ответ, ничего говорить не буду.

— Ты понимаешь, что это опасно, щенок, — Торис схватил Богдана за больное ухо и сильно его выкрутил. Чуть не закричав от боли, Богдан с силой ударил своего обидчика в солнечное сплетение, заставив того отступить. Ухо парня было свободно, но теперь его скрутили охранники, заломив руки за спину. Он стоял в полусогнутом состоянии, с опущенной вниз головой. Удивительно, но Богдану не было страшно. Небольшая стычка пробудила в нем нечто, только он не понимал, что именно. Появилось желание постоять за себя, что было неожиданно. Не вырваться из захвата, а именно разделаться с обидчиками, невзирая на их превосходство. Желание было столь необычным, что Богдан растерялся, анализируя происходящее и свои ощущения.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, парень, — отдышавшись, Торис за волосы поднял голову жертвы, чтобы увидеть глаза.

Богдану было больно, но он не испугался. Страха не было, он предчувствовал, что ничего ему не угрожает. Как бы ни старался его противник, ничего плохого он не сделает со своей жертвой.

— А ты не в том положении, чтобы мне угрожать, — парировал Богдан. — Ты блефуешь, Торис. Ты с нас пылинки сдувать будешь, охрану прислал. А еще ты боишься, хотя делаешь вид, что это не так.

— Боюсь? — Торис дал знак охранникам отпустить жертву. — Только без глупостей, — предупредил он.

— Боишься. Ты решил, что мы стали беспомощными, но ты ошибаешься. Нам под силу стереть с лица Элеи Ставр со всеми его обитателями. Тебе хочется думать, что я блефую, но у тебя нет возможности это проверить, — Богдан коснулся уха, которое стало кровоточить.

Торис пытался прочитать выражение лица собеседника, который занимался своим ухом, и это сильно отвлекало сыщика. Некоторое время он следил за Богданом, так и не добившись результата. Наконец он решился на откровение, не определившись, блефует собеседник или нет.

— Позавчера вечером здесь был убит наш наблюдатель. Ночью он не вернулся в лагерь, а утром мы обнаружили тело. Чтобы не тревожить вас, тело сразу убрали. Для вашей безопасности я решил оставить с вами охрану. Кстати, обучить вас владению мечом лишним не будет. У нас это умеют все, даже женщины. Теперь твоя очередь.

— Не так быстро. Ты не рассказал главного — как именно убили наблюдателя.

— Кровосос, — немного помявшись, признался Торис. — У жертвы было разодрано горло и выпита вся кровь.

— Он не успел среагировать и даже не попытался оказать сопротивление.

— Да, следов борьбы нет.

Торис замолчал, ожидая ответного откровения Богдана. Богдан же теребил пластырь на ухе, чтобы собраться с мыслями. Говорить о своих видениях он не хотел, а может так оно и лучше.

— Я в тот вечер прогуливался здесь со своей девушкой и почувствовал опасность. Было ощущение злого взгляда. Кто-то смотрел на меня из темноты так, что мне стало страшно. Я не слышал никаких звуков, только чувствовал волну, вызывающую у меня страх. Я быстро увел мою спутницу отсюда. Утром я вернулся сюда и обнаружил пятно крови, прикрытое листвой. Меня не покидало чувство чего-то страшного, что здесь произошло. Я почти забыл о происшествии, пока не появились вы.

— Остальные об этом знают?

— Я никому не говорил. Кровавое пятно и мои предчувствия — это еще не повод тревожить остальных.

— Это хорошо, — Торис в задумчивости смотрел на Богдана, будто размышляя о его дальнейшей судьбе. Непонятно почему, но Богдан не испытывал страха, что смутило гостя. — А ты неплохо держишься, парень. Как теперь думаешь поступить?

— Никак. Знаю, что поблизости кровосос, знаю, что нас охраняют, что я могу в данной ситуации сделать?

— Рассказать остальным, например.

— Я бы не стал, чтобы не вызвать панику, хотя, если ты посчитаешь нужным, я могу все им рассказать. Может, если они будут знать о возможной опасности, они станут осторожнее.

— Не стоит. Нам не нужна паника среди вас. Кровососы — явление редкое и, возможно, он давно сбежал отсюда, чтобы его не поймали.

— Тогда я пойду? — на всякий случай спросил Богдан, не зная о чем еще говорить.

— Иди.

Богдан развернулся и пошел в сторону тропинки. Гости остались на месте, видимо, хотели обсудить ситуацию. Однако Богдан, сделав десяток шагов, вернулся обратно.

— Торис, а ваши люди постоянно за нами наблюдают?

— Не наблюдают, а охраняют, чтобы никто любопытный вас не потревожил. Я же вам рассказал в прошлый визит.

— Я помню об охране, но они ведь и наблюдают.

— Присматривают за вами, когда вы покидаете пределы своего лагеря, не более. Это ради вашей же безопасности. Как видишь, мой человек погиб, сохранив жизнь тебе и твоей девушке.

Торис был прав. Не будь поблизости его человека, возможно, сейчас Богдан бы уже был мертв. Польза от такой заботы была, с чем было трудно поспорить. Однако не это сейчас заботило Богдана.

— Спасибо, Торис, я просто уточнил, чтобы правильно себя вести под присмотром.

— Молодость, женщины, я понимаю, — с легкой улыбкой кивнул глава охраны.

Богдан кивнул в ответ, прежде чем отправиться в лагерь. Полуулыбка Ториса означала, что он в курсе, чем Богдан занимался вдали от лагеря. Нет, ему не жалко, что кто-то подглядывал, как он занимался любовью, все было намного хуже. Прокручивая ситуацию в голове, он понял, что срочно нужно все менять. Останется только дождаться остальных членов экипажа.

Когда вечером все вернулись в лагерь, Богдан не успел ничего рассказать. На него накинулись медики. Девушки охали и ахали по поводу его кровоточащего уха. Никак не могли понять, что же произошло. Невнятные объяснения Богдана их не устраивали и еще больше раздражали девушек. Сложно было поверить, что он именно этим ухом неудачно наткнулся на сук на тропинке, по которой все ходили много дней. Пришлось отнекиваться и давить на очень важную информацию, которую срочно необходимо донести до остальных. Говорить только им, о чем пойдет речь, Богдан не стал, пообещав рассказать все сразу после ужина. Он после перевязки обошел всех и предупредил, что у него важная информация, которую нужно обсудить сразу после ужина. Сделал это он для того, чтобы никто не ушел из лагеря на очередное свидание.