Диорхинийская сага. Начало пути

Денек у него был богатым на события. Лорд Нэос продержал его в темнице до самого вечера, пренебрегши при этом пергаментом короля, который запрещал задерживать посланника более, чем на два часа. Но Эуон не стал спорить с лордом, потому что знал, что лучше чуть дольше посидеть в темнице, чем получить ножом в спину от подосланных Нэосом головорезов. Такое могло произойти, учитывая ту ненависть, которую лорд проявлял к его персоне.

После часа ожидания в конце обезлюдевшей улицы он наконец-то увидел прекрасного юношу, мчащего на коне. Черные волосы юноши развевались на ветру, лицо было напуганным, но все равно правильным и красивыми. Юноша имел острый нос, карие глаза и стройную фигуру. Эуон сразу признал в нем родную кровь, ведь природа не могла дать человеку такую грацию и такие благородные линии тела, если он был не Карлайном. Эуон поскакал ему на встречу. Когда они оказались рядом и затормозили своих коней, оба какое-то время ничего не говорили, а просто внимательно изучали друг друга. Первым молчание прервал Эуон и сказал:

— Вот, значит, какой ты, братец! Ты даже лучше, чем я тебя представлял!

— А я тебя представлял именно таким, каким и вижу сейчас: сильным и волевым рыцарем, истинным Карлайном! — произнес Рэй.

— Почему ты так дрожишь, брат? Что-то случилось? — спросил Эуон, увидев напряженное выражение лица Рэя и его возбужденность.

— Видишь? — спросил Рэй и направил перст указующий на небо вдалеке, где горящие стрелы, одна за другой вылетавшие из замка Фрайтфулов, освещали его необыкновенно ярким светом с фиолетовым оттенком. — Это стрелы цареубийства.

— Что это значит? — спросил недоумевающее Эуон.

— Я только что прикончил сына Нэоса Фрайтфула — Нэга, а горящие стрелы — это сигнал для общего сбора. Скоро стража увидит его и закроет входные ворота, поэтому надо убираться отсюда!

— Вот так дела, братец! Ты убил принца Фрайтфулов! Я удивлен! — сказал Эуон и восхищенно посмотрел на Рэя. — Наверняка в моей семье после такого тебе точно найдется место!

— Спасибо, братец, но нам действительно пора бежать, — поторопил его Рэй.

— Ладно, ладно, успокойся — все будет отлично! Поехали!

Пришпорив лошадей, оба Карлайна помчали прочь из города. Уже вскоре они удачно проскочили восточные ворота. Стражники на стене еще долго не обращали внимания на горящие стрелы, раз разом вылетавшие из замка Фрайтфулов. Когда они все же заметили сигнал, было уже поздно, ведь братья отъехали от Этарда на приличное расстояние, на котором они безопасно могли уйти от любого преследования.

Глава 5

Собравшись предварительно в Друале, в сердце Нижнего царства, вассалы Роберта Лангетона и он сам, подготовив провизию, обмундировав рыцарей, подковав коней, направились в славный город Варзу для подписания исторической Царственной унии. Еще не видывала Диархиния такого количества правителей, движущихся вместе в одной стройной колонне экипажей и всадников. Путь был не близким, и уже почти неделю воины и их господа целыми днями не сходили с коней, делая лишь редкие остановки под ночь, чтобы поесть и поспать. Среди прочих лордов на своем белом жеребце, в окружении десяти жилистых рыцарей в грозных доспехах и шлемах, изображавших бычью голову, в колонне двигался Амарей Фрайтфул.

Он был в великолепных латных доспехах с помпезными наплечниками, поверх которых был красный плащ. Уже пожилой, ему было почти шестьдесят, но все еще не теряющий выправки лорд Амарей с белой короткой бородой и грозным волевым взглядом ехал очень близко к карете Роберта Лангетона, ощущая свое право быть рядом с королем. Он был горд, что его дочь Амелия стала женой Роберта и правительницей Нижнего царства, что, по его мнению, было еще одним свидетельством его особого положения в государстве. Он помнил свою преданность Рейгарду Могучему, покойному отцу короля, и все кровопролитные бои, в которых он плечом к плечу с Рейгардом бился с армией Мэйтланда Кровожадного. Слишком много славных воинов потеряла Хлебная кладовая во имя Друаля, поэтому лорд Амарей чувствовал, что ему должны, он ощущал свое право на голос и личные советы королю в делах государственных.

Позади него ехал лорд Бенеит Лангетон, дядя Роберта, правитель Эвеза. Седовласый, с глубокими морщинами вокруг глаз, с тонкими губами и загнутым крючком носом он восседал на своем гнедом коне. Облачен он был в кольчужные доспехи, а его голову защищал большой шлем, забрало которого было открыто, и оттуда смотрели мудрые глаза первого советника короля. Поверх доспехов на нем была белоснежная туника с вырезами, спереди на которой красовался вишневый крест — символ Эвеза. Лорд был без щита, лишь полутораручный меч в ножнах висел на его поясе.

Его сопровождали десять монастырских воинов в таких же белых туниках с вишневыми крестами, которые, однако, были вооружены куда лучше своего лорда. Они имели по два меча и щит, а защита их кольчуги дополнялась пластинчатыми нагрудниками и наплечниками, защитой предплечий и голеней. Каждый из них помимо своей лошади имел еще одну, которая шла на привязи рядом. Лорд Бенеит не стремился демонстрировать свою близость Роберту, так как был спокоен и знал, что все развивалось по его плану.

Северное предание, в которое лорд Бенеит бесконечно преданно верил, смогло поглотить рассудок короля до последней капли и теперь все шло к подписанию Царственной унии, целью которой становилось сближение двух царств и создание новой грозной силы — Северного отряда или легиона, как его называли многие. Лорд Бенеит выбрал десять лучших воинов, что сопровождали его в пути, чтобы они первыми вошли в состав Северного отряда. Они были прекрасными фехтовальщиками и владели многими древними языками, знали основы травяной фармакопеи и имели представление о таинственных ритуалах народов Диархинии. Многие сотни империков лорд Бенеит тратил, чтобы проводить опыты в своих храмовых замках, изучая забытую магию и древние секреты силы. Все десять рыцарей лорда были аскетичны и преданы своему господину и Северному преданию. Они не знали, что их ждет в случае успешного создания отряда, но были готовы отправиться на далекий север.

Еще дальше, позади правителя Эвеза, на черном жеребце ехал лорд Барбариан, сам лично не признававший подобного титула, и называвший себя по-простому — царь леса. Он был дик не только нравом, но и его внешний вид соответствовал образу человека леса. Барбариан был не высок, но приземист и жилист, на нем была надета темно-коричневая котта, под которой скрывалась кольчуга. Он не любил шоссы — на нем были широкие штаны, заправленные в грубые кожаные сапоги. Поверх всего на нем был плащ целиком из меха животных. Его густая длинная борода и черные глаза наводили ужас на людей вокруг; на голове его был яйцевидный шлем с наносником и защитой глаз, а вооружен он был двумя небольшими топорами, свисающими с его широкого кожаного пояса.

Воины, ехавшие с ним рядом, были такими же бородатыми и неотесанными дикарями, вооруженными топорами, щитами, а некоторые — кистенями и дубинами. Никто из остальных лордов в душе не хотел находиться рядом с Барбарианом всю дорогу, но Роберт был вынужден считаться с правителем Кабнара, так как тот был его вассалом, и ему пришлось взять его с собой. Врожденная жестокость, страсть к грабежам и неприязнь ко всему светскому делали кабнарцев совершенно непривлекательными спутниками по пути в великолепную Варзу.

Однако среди всех вассалов Роберта не хватало лорда Терлака Карлайна, который изыскал причину, чтобы не ехать вместе с основной колонной, а направился в Варзу самостоятельно и на день позже из столицы Золотого Рога — Голдпорта. Был ли это жест неуважения к королю или некий задуманный план изощренного интригана Терлака Карлайна никому было неизвестно, но спорить с ним Роберт не стал. Остальные же вассалы короля особо не расстроились фактом отсутствия в общей колонне лорда Золотого Рога, потому что скрытный характер и высокомерие Терлака Карлайна многих из них отталкивали от него, и всем им было легче на душе, когда его не было рядом.

За шесть дней был преодолен длинный путь. Вначале колонна прошла от Друаля до Срединных гор, которые более напоминали холмы и были границей между двумя царствами; затем, пройдя в их ущелье, колонна пересекла земли Форрестера, где были обширные сосновые леса и холмистые пастбища, и в итоге, к шестому дню, путники вышли к широченной реке — Рубии! Рубия несла свои быстрые потоки от Железных гор Айронвиля, которые так именовались по причине большого содержания в них железной руды, к бухте Варзы в Синем заливе. Оставалось лишь пересечь реку, и колонна вступала в пределы земель Варзы, отличавшихся богатством хозяйств местных крестьян и их господ. Преодолев без особых проблем каменный мост через Рубию, который был прекрасно спроектирован и имел достаточную прочность своих арок, они вышли на заключительный участок Великого королевского тракта, заканчивавшегося в Варзе.

— Путники устали, ваше величество, — произнес лорд Амарей, поравнявшись с каретой Роберта Лангетона. — Стоит сделать еще одну остановку для отдыха.

— Лорд Амарей, можете возвестить всех о привале, — сказал король Роберт.

Вскоре в руках лорда Амарея зазвучал горн, и колонна притормозила. Всадники устало спешились. Место для привала было выбрано вполне удачно: недалеко от реки Рубии, где можно было набрать воды, имелась прекрасная поляна. Уже вскоре на ней были поставлены шатры для господ, а воины повели лошадей на водопой и установили дозор у подходов к лагерю. Королевский повар тем временем развел костер для приготовления еды

— Ваше величество, я вам не помешаю, если загляну на пару минут? — спросил учтиво лорд Бенеит, стоя за входом в королевский шатер.

— Дядя, можешь войти, — ответил Роберт.

Когда лорд Бенеит прошел в шатер, он застал племенника сидящим на походном троне. В свои тридцать семь Роберт был довольно стройным мужчиной, имел выраженные скулы и тонкие черты лица. Он всегда был флегматичен и редко позволял себе проявлять перед придворным радость или какие-либо другие яркие эмоции. Казалось, что он постоянно пребывал в тягостных раздумьях. В дороге на нем была великолепная царская котта, украшенная узорами, шитыми тонкими нитями золота и серебра. Поверх нее на нем был красный длинный плащ, а на голове его красовалась великолепная корона с множеством маленьких бриллиантов. На поясе короля, который был неописуемой красоты и имел множество инкрустированных в него драгоценных камней, висел изящный полутораручный меч с изумительным сапфиром в навершии. Роберт держал в руке чашу с вином. Амелия сидела за столом недалеко от короля, разглядывая некоторые из своих украшений в небольшом ларчике, который возила с собой повсюду.

— Ваше величество, вы готовы к самому великому свершению в истории двух царств? Не настигли ли вас сомнения? — спросил лорд Бенеит.

— А к чему сомнению, дядя? Оба царства пролили много крови, пока правил моей отец и Мэйтланд Каппарис, а теперь наступит долгожданный союз, который еще сильнее укрепит мир между нами. Пути назад более нет, тем более что до описанных в предании событий осталось не долго.

— Я рад, ваше величество, что вы верны выбранному пути, но помните, что не все вокруг согласны с нами. Многим идеи, во имя которых мы подписываем унию, кажутся надуманными, если хотите. Есть еще те, кто считает, что мир оставил их без обещанных прежними королями наград и земель, которые они могли получить, если бы война не прекращалась.

— Вы имеете в виду Карлайнов? — спросила Амелия.

Она была спокойна и уравновешенна как никогда. Казалось, что ради любимого мужа Роберта она готова была в столь ответственный момент его жизни забыть про горе бесплодия, которым её наказала природа. Бог не обделил её красотой: она имела прекрасный бюст, стройную талию и темные густые волосы. Эмоции её лица выражали постоянную борьбу с расстройствами и искреннее желание выглядеть достойной королевой. Кровь Фрайтфулов, гордая, но преданная делу короля, наполняла каждую клеточку её тела.

— И не только их, — ответил лорд Бенеит, после чего тяжело вздохнул. — Есть еще лорд Барбариан, лорд Бартон из Верхнего царства, множество купцов и сановников. В любой момент чаша весов может качнуться в сторону Карлайнов и Бартонов у них появятся новые сторонники. Нам нужно быть очень аккуратными, особенно сейчас.

— Карлайны давно заслуживают наказания. Они готовились предать моего брата Араиса, но просто не успели, ведь он погиб, а я подписал мир с Леитом Каппарисом. Неизвестно как бы сейчас все было, если бы не был подписан мир, и мы не оттянули фронт из-под Айронвиля к Друалю. Наверняка Йон Карлайн взял бы без боя столицу, и тогда произошел бы переворот. И я знаю, о чем вы сейчас думаете, но нет — я не причастен к гибели Раппариса, — сказал король Роберт.

— Никто вас не обвиняет, ваше величество, — произнес Бенеит Лангетон.— Это был несчастный случай, все в этом уверены.

— Не правда, — произнес король. — Я знаю, что и Карлайны, и Фрайтфулы, и правитель Кабнара уверены, что я братоубийца. Но поверьте, все произошло само собой. В тот трагический вечер Араис был пьян, мы были в его походном шатре, где-то в предместьях Айронвиля. Все готовились к решающей битве с Аланеем Бартоном, чья армия стояла в нескольких километрах от нас. Араис упорно доказывал мне, что продолжение войны необходимо — я призывал его скорее начать переговоры для подписания мира, рассказывал ему про Северное предание. В какой-то момент он озлобился и в пылу гнева набросился на меня с мечом. Никого рядом не было. Я до последнего не доставал меча и уклонялся от его ударов в надежде, что он одумается. Когда дело стало совсем худо, я достал меч, чтобы успокоить его и подпугнуть, но он продолжил напирать. В итоге, защищаясь, я не доглядел, и пьяный брат напоролся животом на мой меч. А дальше вы все знаете. Видит Турис — я не желал его смерти.

— Дорогой, успокойся, — сказала Амелия и обняла его. — Тебя никто не осуждает. Все Нижнее Царство боготворит тебя и тот мир, который ты ему подарил.

— Ваше величество, боги на вашей стороне, — сказал Бенеит Лангетон. — А то, что произошло с вашим братом, лишь их воля.

— Дядя, не надо меня успокаивать, ведь я никогда не смогу отмыться от греха братоубийства. Турис и Аспаис наказали меня за это, и я лишен возможности иметь наследника, — произнес Роберт.

— Дорогой, все не так! Причина бесплодия во мне, это мой порок! — сказала Амелия с сожалением в голосе. — Я виновата перед всем царством, что не могу одарить его подданных наследником престола.

— Вы еще молоды, и у вас будут дети непременно. Знахари в Эвезе творят чудеса, и я обязательно найду кого-нибудь, кто поможет решить ваши проблемы, — успокоил их Бенеит Лангетон.