Приют Окаянных 3. Правила колдовства

— Получается, что охотились на Мисарту, — предположила Йора. — Спрай же ее подменял? Да и лицо обожжено было у Мисарты.

— Хотя вроде бы память потеряли сразу обе — и Мисарта, и Йока, — заметила Дина.

— Так или иначе, Спрай мертв, Ласточка — мертва, — вздохнула Гаота. — Гран, который, получается, спугнул трех нападавших, весь в печали, а еще две свидетельницы — ничего не помнят.

— И что? — спросил Брайдем.

— Синай сказал, что когда идет обоз или даже отряд, то нельзя отдаляться от общей группы больше чем на два десятка шагов, — сказала Йора. — И что Гран эти правила знает, и допустить такого, чтобы кто-то отстал — не мог.

— Не должен был, — поправил Йору Брайдем. — Но, как видите, допустил.

— Ничего мы не видим! — прошипела Дина. — Если у Мисарты было обожжено лицо, то что это была за магия? И почему лошадь Спрая, на которой она, получается, должна была сидеть, не пострадала? Не ней даже царапины нет! Почему Мисарте обожгло лицо, если на нее охотились? Ее хотели похитить или убить? И почему напали на отряд, если охотились на Йоку? Йока же не отставала? Ей же, получается, ничего не угрожало? И почему тот страшный колдун, который мог убить-заколдовать такого воина, как Спрай, да еще с двумя помощниками, не сразился с Граном?

— Стоп-стоп-стоп! — поднял руки Брайдем. — Навалились на старика втроем и давай топтать. Дайте хоть выдохнуть! Ну, сразу замечу, что по рассказу Грана Ласточка капризничала еще от дома родителей Йоки, а не с парома. И что сначала на нее села Мисарта, надеялась с ней сладить. Но не вышло. А когда лошадь вовсе отказалась идти, то Мисарта и остановилась. Минуты — две, и вот уже она далеко. Да, Спрай вернулся сразу, а Гран замешкался, потому что Йока придуривалась и вырвалась вперед, ее тоже нельзя было оставлять. Поэтому остальное он видел издали. Спрай посадил Мисарту на свою лошадь, шлепнул ее по крупу — лошадь конечно, а не Мисарту, и стал осматривать Ласточку. Мисарта отъехала на пару десятков шагов, почему-то слезла с лошади и пошла обратно к Спраю. Тут и троица показалась. А потом все слилось в секунды. Вспышка, падающий Спрай, начинающая падать лошадь, окаменевшая Мисарта с рукой у лица, ревущая от страха Йока за спиной у Грана, и трое неизвестных, что скачут прочь. Гран, кстати, сказал, что один из них успел подскочить вплотную к Спраю. Может быть, он что-то у него взял.

— Что? — хором воскликнули Гаота, Дина и Йора.

— Не знаю, — пожал плечами Брайдем. — Но Гран говорит, что Спрай хвастался, что нашел кое-что интересное, что непременно надо показать Гантанасу. Может быть, это интересное было интересно не только Спраю?

— Спрай никогда не хвастался, — пробормотала Гаота. — Я, конечно, никогда с ним не говорила лично, но вот уж кто всегда был молчалив и сдержан, так это Спрай.

— Даже так? — сдвинул фигурки в кучу Брайдем. — Хорошо. С лошадьми путаница. Спрай никогда не хвастался. Отряд двигался неправильно. Какова же ваша версия событий?

— Версия? — закашлялась Дина.

— Нет у нас еще версии, — пожала плечами Йора.

— У меня есть вопрос, — прошептала Гаота. — Вот вы, как старший смотритель, управляющий Стеблей. Или Гантанас, как старший наставник. Для вас что важнее — узнать, как все было, или не обидеть Грана подозрением?

— Подозрением в чем? — не понял Брайдем.

— Во всем, — чуть повысила голос Гаота. — На противостоянии Юайс учит нас, что выбирать надо всегда самое простое объяснение. И что совпадений не бывает.

— О каких совпадениях ты говоришь? — нахмурился Брайдем.

— Потеря памяти! — воскликнула Гаота. — И у Мисарты, и у Йоки. Вы спрашиваете про версии? Версий нет, но простое объяснение есть. Не было никаких всадников. И никто не отставал. И лошадь не капризничала. И Спрай ничего не находил. Что-то другое случилось. Не знаю уж, на ходу или на привале. И где точно, тоже не знаю. Но думаю, что это Гран убил Спрая. И памяти Йоку и Мисарту тоже лишил Гран. Мисарта, правда, сопротивлялась, поэтому ей еще и лицо обожгло.

— О как! — вытаращил глаза Брайдем.

— Ой! — пискнула Йора. — Гаота! Ты все это вот прямо сейчас придумала?

— С ума сойти, — прошептала Дина.

— Но почему тогда погибла Ласточка? — прищурился Брайдем. — Опять усложняешь? Почему Спрай сел на нее?

— Не знаю, — махнула рукой Гаота. — Может быть, он рядом стоял и все было на привале. Узнал что-то тайное, и Грану пришлось его убить.

— Так, — поднялся из-за стола Брайдем. — А теперь слушайте меня внимательно. Я даже не буду говорить, что знаю Грана уже несколько лет, и что за него поручались люди, которых я знаю еще больше лет. Но вы должны понять другое — если бы даже Гран был врагом, то в его интересах было бы оставаться этим самым скрытым врагом как можно дольше. И даже если бы Спрай привез бы в Стебли весть, что Гран, к примеру, враг, ему бы никто не поверил. Вы можете представить врагом Гантанаса?

— Нет! — хором ответили девчонки.

— А меня?

— Нет... — уже не так уверенно ответили Йора и Дина, а Гаота спросила:

— А может кто-то быть врагом и не знать об этом?

— А может кто-то не хотеть, но убить кого-то? — спросила Дина. — Случайно!

— А может кто-то ненадолго сойти с ума и натворить страшных дел? — прошептала Йора.

— Тьфу, — замахал руками Брайдем. — Сами же все усложняете! Кто тут враг и не знает об этом? Как это возможно? Кто у нас умеет убивать случайно? Кто у нас тут сходит время от времени с ума? Запомните главное, Грана можно вывести из себя. Если, к примеру, убить у него на глазах кого-то. Но Грана нельзя обмануть и нельзя заколдовать! Он как камень! Как стальной слиток! Я бы после такого происшедшего со мной месяц бы пил, и было уже похожее, и пил, а он уроки ведет! Гран — не какой-то там юный талантливый самородок, который может натворить такого, чего сам не поймет! Он мастер! Один из сильнейших в Стеблях! Ясно?

— Ясно, — прошептала Дина.

— В основном, — вздохнула Йора.

— И все равно что-то здесь не так, — надула губы Гаота.

— Лучше бы уж вы подземные ходы искали, — покачал головой Брайдем. — Ладно. Вы мне другое скажите, тут вашей младшей подружки Глойны нет? А то ведь разнесет ваши бредни по всей крепости!

— Нет, — задумалась Гаота. — Глойны здесь нет. До обеда у нее на шалости и сил нет. Правда, Тис подарил ей амулет с заклинанием неслышного шага, но у этого амулета есть еще одно свойство. Я, конечно, с ним не услышу Глойну, но зато увижу ее игрушку, где бы та ее ни прятала.

— Все, — хлопнул в ладоши Брайдем. — Дуйте на обед, пока не опоздали. И чтобы рот на замок.

* * *

Гаота остановилась уже на лестнице. Замерла, оглянулась на наткнувшихся на нее подруг, прошептала зловещим шепотом:

— Поняла!

— Что поняла? — хором спросили Дина и Йора.

— Вы слышали, что сказал Брайдем? — спросила Гаота. — "Гран — не какой-то там юный талантливый самородок, который может натворить такого, чего сам не поймет!"

— И что? — спросили Дина и Йора.

— Все сходится! — воскликнула Гаота. — Йока!

— Йока? — не поняла Дина.

— Молчунья и тихоня Йока, чей талант до сих пор был никому неизвестен, — прошептала Гаота. — Не знаю как, но он проклюнулся! Лошадь под ней — погибла! Мисарта, ее покровительница, что ехала рядом — отделалась ожогом лица. Спрай, который бросился к Йоке, погиб. И только бедолага Гран никак не может понять, что же такое случилось? А может быть, тоже лишился памяти! Как вам такая версия?

— Послушай, — осторожно протянула Йора. — Может быть, лучше будем искать подземные ходы?