Плавать пришлось долго. Почти до самого утра, но кап Ловкости я добил. Живучесть поднялась всего на единичку, Подводное плаванье приросло, Сопротивление холоду немножко… и, что меня совсем не порадовало, Либидо достигло восьмёрки! Гадство! Это что же, мне теперь и от капа Живучести такую же подлянку ждать?

Утром зашёл за Паркером, и мы перешли ко второму этажу. Забавно: обед был и сегодня у Мисс Картер. Как и ужин. Правда, вместо вина я в этот раз сока взял и фруктов побольше. Раз девушка за трезвость, то к чему настаивать? Ещё Паркер сопьётся, потом стыдно будет. Нет уж, ни к чему оно.

Ночью плавать я не пошёл. Ночью я пил. Всю ночь. То самое «дешевое мерзкое пойло». Бутылку за бутылкой. Пока все два ящика не освоил… Это было противно. Меня тошнило. В глазах всё расплывалось. Здоровье минусовалось со страшной скоростью, но так же быстро восстанавливалось после закуски. Эффектов было много. Я их даже не запоминал, поскольку практически все они игнорировались за счёт Воли. Все… кроме похмелья. И перегара…

Утром мне хотелось кого-нибудь убить. Сразу по двум причинам. Первое: это уже обозначенное жесточайшее похмелье. А вторая…

/*Внимание! Либидо +1

Внимание! Четыре основных физических параметра достигли величин, предельных для человека: Ваши чувства обострены

Внимание! Открыта характеристика «Обостренный Слух»

Внимание! Открыта характеристика «Обострённое Зрение»

Внимание! Открыта характеристика «Обострённое Обоняние»

Внимание! Открыта характеристика «Обострённый Вкус»

Внимание! Открыта характеристика «Обостренное Осязание»

Внимание! Открыта характеристика «Обострённое чувство равновесия»

Внимание! Обострённый слух +1

Внимание! Обострённое Зрение +1

Внимание! Обострённое Обоняние +1

Внимание! Обострённое Осязание +1

Внимание! Обострённый Вкус +1

Внимание! Обострённое Чувство Равновесия +1

Внимание! Либидо +1

Внимание! Либидо достигло 10 единиц: Получен постоянный эффект «Сатир» */

«Статус эффекта «Сатир»!»

/* Постоянный эффект «Сатир» — ваше Либидо огромно, как и физическая возможность получения сексуального удовлетворения (Ваши Сила, Ловкость, Живучесть и Выносливость позволяют Вам не прерывать полового акта в течение более чем суток*. Размер полового органа увеличен). Желание подобной силы уже невозможно скрыть, и оно отчётливо читается в Вашем взгляде. */

Такие вот дела, товарищ… Бланк. Похмелье при обострённых чувствах… это нечто. Нечто такое, чего бы мне не хотелось повторять больше никогда: любой, самый малейший звук набатом бьёт по ноющей, больной голове, любой свет кажется нестерпимо ярким, любой запах — тошнотворно сильным. Даже постоянное мучительное желание отступило… на время.

Я отыскал в шкафу дядины тёмные солнцезащитные очки, нацепил их на глаза и пополз за Паркером, ремонт ведь сам себя не сделает… думал я, ровно до того момента, как начал работать перфоратор! А я как раз рядом с окном восемнадцатой квартиры висел на своей страховочной системе — была моя очередь болтаться, а Паркера — подавать материалы.

— О! Привет работягам! — отворилось окно и выглянула отвратительно бодрая и весёлая Шерон. Я, держась за трещащую голову, свободной рукой обозначил приветствие. — Тяжелая ночь? — чуть ехидно спросила она.

— Отвратительная, — подтвердил я, снова примериваясь перфоратором к начатому отверстию. — Я, зеркало и три ящика дерьмового пойла с Брайтон-бич, крепостью градусов в шестьдесят — шестьдесят пять… отвратительная ночь.

— То есть топиться в Ист-Ривер тебе надоело, и ты решил утопиться в вине? — рассмеялась она.

— Эй! Я закусывал!

— Это сильно меняет дело? — хмыкнула она.

— Я ж мутант, забыла? Я крепкий.

— Помню, — кивнула девушка. — Но три ящика Брайтоновского пойла «убьют» и Джагернаута!

— Ну… меня тоже… «убило», — вспомнил я весь спектр ночных ощущений.

— И что за «печаль» ты пытался «залить» таким морем алкоголя? — склонила голову на бок она.

— Эм… у меня одна печаль. Других нету, — развёл руками я.

— Всё настолько плохо? — хмыкнула она.

— Ну, сейчас не настолько. Сейчас у меня похмелье… и перфоратор в руках… — и на этот пыточный инструмент я смотрел задумчиво, с уважением, как и положено смотреть на пыточный инструмент. А он у меня качественный — «Макитовский», мощный, профессиональный. Больших денег дядюшке стоил.

— Пошёл бы ты отоспался, Томас, — убрав улыбку, сказала Шерон. — Никто ж тебя не гонит, ты сам себе хозяин.

— В том-то и дело, — грустно вздохнул я. — На следующей неделе дожди передавали. Надо успеть. Иначе весь труд насмарку пойдёт… А «совесть — лучший контролёр!»

— Это не совесть, это жадность! — заявила эта блондинка. — И глупость! Вот соскочит твоя дрожащая от похмелья рука, и пересверлишь ты страховочную верёвку! Себя не жалко, так Питера пожалей — задавишь ведь на смерть!

— Ну у тебя и фантазия! — искренне восхитился я. — Пересверлить динамическую верёвку перфоратором! Надо ж такое придумать, — повёл я головой, потом поднял перфоратор и принялся долбить ранее брошенное отверстие.

/*Внимание! Эффект «Похмелье» проигнорирован. */

— Не забудь, нам завтра на открытие Старк-Экспо идти! — прокричала Шерон, перекрывая звук перфоратора. — Не вздумай нынешней ночью свои возлияния повторять! — я вежливо остановил работу адской машинки, чтобы девушке не приходилось повышать голос. — Рядом со мной должен быть представительный джентльмен, а не похмельное чудовище!

— Ладно, — улыбнулся я. — Не буду позорить тебя перед подругой. Утоплюсь по старинке…

— В Ист-Ривер?

— Нет, попробую Гудзон ради разнообразия, — отозвался я.

— Может лучше выспишься как следует? — без особой надежды предложила она.

— Боюсь, «спокойного сна» мне теперь, как своих ушей не видать, — пробурчал я себе под нос, кивнув Шерон в знак окончания разговора. Она тоже кивнула и затворила окно. В моих руках снова взвыл перфоратор.

* * *

Ночное купание не принесло мне больше никаких плюсиков, кроме одного нового параметра: «Ночное зрение», получившего себе в значение единичку.

Днём закончили третий этаж. А вечером нас ожидал Старк-Экспо.

Шерон нарядилась в светло-бежевое вечернее платье, я отыскал в своём гардеробе неплохой синий костюм с галстуком и белой рубашкой.

А ещё, перед встречей с Шерон, я плотно покушал, сбрасывая все дебафы, и очистил свой «Инвентарь» от всего лишнего, оставив в нём только «аварийный» запас колбасы, аптечку, ломик, фомку… и пачку презервативов (что? Ну, а вдруг, нэ?). Всё вместе заняло не больше двадцати килограмм из трёх сотен доступных мне для хранения. Всё оружие и патроны я сгрузил в подвале, в самом дальнем и тёмном углу, набросав сверху всякой ветоши от любопытных глаз.

Поехали на машине Шерон. Она у неё подороже и попредставительнее моего пикапа. За рулём, соответственно была тоже она.

Наташа… Наташа была эффектна. Не признать этого было бы непростительно. А уж её цифры: восемь с половиной тысяч Здоровья — это более чем внушительно, учитывая, что у меня, достигшего человеческого предела живучести, всего три тысячи. Тут сразу понимаешь — перед тобой Сверхчеловек, безо всяких сомнений и кривотолков.

Я своих солнцезащитных очков не снимал даже при знакомстве. Понимаю, не вежливо, но лучше так, чем какой-нибудь «Взгляд Сатира» прорвётся.

— Добрый вечер, — поздоровалась с Наташей и её спутницей Шерон, когда мы пересеклись на входе в зал. — Рада тебя видеть, — изобразила она радостно-удивлённую улыбку. — Как удачно мы встретились!

— Привет, — неловко улыбнулась в ответ Наташа. Так я ей и поверил, что она не знала о нашем визите! Но как играет! Как играет! — Мисс Поттс, позвольте представить, это Шерон Картер, моя подруга. Мы жили по соседству какое-то время. Она работает медсестрой в одном из бруклинских госпиталей.

— Рада с вами познакомиться, Мисс Картер, — дежурно улыбнулась Пеппер Поттс, пожимая руку Шерон.

— Мне тоже очень приятно, Мисс Поттс, — ответила на пожатие моя соседка снизу. — А это мой друг Томас Бланк. Он лендлорд, владеет одним из многоэтажных зданий в Бруклине. Помнишь, я тебе о нём рассказывала? — повернулась она к Наташе.

— Это тот самый «молодой человек со страстью к экстремальному ночному купанию»? — усмехнулась агент Романофф, смакуя последние слова и оценивающе меня оглядывая.

— Тот самый, — хмыкнул я, подтверждая. Она протянула мне руку для пожатия с явным намерением пересчитать в моей ладони все косточки. Но я на провокацию не поддался, вместо пожатия, поцеловал руку.

Говорят, что при поцелуе руки девушки главное не сам поцелуй, а взгляд. Тот взгляд, который мужчина в этот момент посылает в глаза своей визави. В сочетании с тактильным контактом, он становится очень… выразительным.

Так вот — это правда. А у меня чуть сползли от поклона очки.

/*Внимание! Взгляд Сатира: успех */

Ммать! Не уследил всё-таки. Наташа вздрогнула и поспешила разорвать контакт, а я торопливо поправил очки и смущённо отвернул голову в сторону.

— Кхм, — прочистила горло она, возвращая твёрдость духа. — Пожалуй, ты сильно преуменьшила некоторые… черты характера Мистера Бланка в своём описании, Шерри.

— Возможно, — весело и чуть виновато пожала плечами Картер. — Но и Томас не стоит на месте. Ист-Ривер ему уже наскучила. Теперь он штурмует Гудзон.

— Хм. Занятно, — резюмировала Наташа, окинув меня ещё одним оценивающим взглядом. Я же в этот момент целовал руку Пеппер. Но в этот раз ошибку не повторил, не позволил глазам показаться из-за тёмных стёкол очков.

— Так может быть тогда присоединитесь к нам? Раз уж мы встретились? — предложила Мисс Поттс. Правда, какой-то особой заинтересованности в её голосе не было: так, дежурное предложение. Из вежливости, не более. Но Шерон оно вполне устроило. Вот так и оказались наши места на одном ряду: справа Поттс с Романовой, дальше Картер и я.

Представление началось. Что тут скажешь? Было красиво. В фильме показали только презентацию Хаммера, но она, оказывается, была в самом конце: так сказать, вишенка на торте. Но и до него было почти полтора часа чудес, которым я совершенно искренне аплодировал и восхищался, чем изрядно веселил присутствовавших дам, весьма в этих чудесах искушённых и даже пресытившихся. А уж над моими восхищенно-наивными комментариями по поводу того, куда бы я все эти чудеса в своём доме пристроил, смеялась, впрочем, стараясь скрыть свой смех, даже Пеппер, которая была постоянно загружена телефонными звонками по поводу организации того и этого, пятого, десятого, двадцатого… Наташа, кстати, тоже отвечала на подобные звонки. Правда, раза в полтора реже, чем Пеппер — чувствовалась разница между гендиректором и всего лишь его секретарём.

Но, всё хорошее когда-то кончается. И на сцену вылез Джастин Хаммер со своими гадскими дронами. И тут всё было в точности, как в фильме, включая появление Старка.

Вот только в фильме это не выглядело настолько кошмарно, как в жизни. В фильме не было видно трупов погибших и не было слышно истошных криков раненых.

За минуту до взлёта Хаммер-дронов, я поднял голову вверх и застыл в ужасе: потолок, огромный купол Старк-Экспо состоял из толстых стальных балок и… СТЕКЛА!! Очень много стекла на высоте больше сорока метров над головами более, чем тысячной толпы зрителей! И в фильме ВСЁ это стекло разом осыпалось в зал после первых же выстрелов дронов в след трусливо рванувшему вверх Старку!

Вот только сделать я ничего не мог… почти ничего.

— Мисс Поттс! — резко встал я со своего места и подскочил к Пеппер. — У вас есть прямая связь со Старком?! Это очень важно! Прямо сейчас! — от волнения я совершенно забыл про очки, и они слетели с моей головы на пол.

/* Внимание! Волевое давление: успех

Внимание! Волевой взгляд: успех

Внимание! Взгляд нервничающего отморозка: успех… */

— Дда… сейчас, — не стала задавать вопросов пришибленная моим напором Поттс, уже набирая какой-то номер на своём телефоне.

— Передайте ему, чтобы НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ЛЕТЕЛ ВВЕРХ! Пусть вылетает над самыми головами, через главный вход, как и влетел сюда!!! — почти рычал я на Пеппер, едва сдерживая свою злость.

— Он спрашивает: «Почему?», — ответила женщина, держа телефон у уха.

— СТЕКЛО! — очень веско и со значением произнёс я. — Оно полетит вниз! В людей. Весь потолок! В Пеппер, — добавил уже без надрыва я. И обострённым слухом успел уловить «спасибо», донёсшееся голосом Тони из динамика, прижатого к уху Мисс Поттс телефона.

А потом началась стрельба.

* * *

глава 19

Невероятно, но Старк послушал меня. Он не полетел вверх, он полетел над толпой, достаточно низко, чтобы начавшие палить дроны не разнесли потолок, но достаточно высоко, чтобы они же не попали в людей. А ещё этот тактический ход не позволил открыть огонь дронам-зенитчикам.

Один из них было попытался, но мало того, что не попал, так ещё и отдача от выстрела свалила его плашмя на пол, ведь орудие не зря называется «зенитным», что означает направленное в зенит, бьющее вверх. Соответственно и специальные крепления на ногах дронов, врезающиеся в пол, были максимально эффективны для компенсации отдачи именно при стрельбе вверх. При стрельбе же под углом, меньшим чем тридцать градусов к горизонту, отдача этими креплениями не компенсировалась уже никак, что наглядно и продемонстрировал тот самый грохнувшийся дрон. Соответственно и выстрел его угодил значительно выше цели.

Вот только снаряд зенитки… это шрапнель. Выстрел ушёл выше и ударил в стену, частично пробил её, и только затем заряд подорвался, что остановило большинство стальных шариков и осколков, которые вместо сплошной поражающей сферы, смогли из-за этого обстоятельства изобразить лишь небольшой сектор-конус в направлении строго обратном вектору входа снаряда в стену. Всего-то меньше десяти процентов поражающих элементов. И конус этот прошёл выше толпы. Да ещё и в него умудрился влететь один из ринувшихся преследовать Старка дронов-морпехов. И этот дрон оказался нашпигован этими элементами. Броня не выдержала, что-то в нём перемкнуло, взорвалось, голова отлетела, а сам он, потеряв управление, врезался в ту же стену, где тоже взорвался, накрыв спешащую к выходу толпу ещё одним ливнем осколков. Остальные прорвались, обдав нас воздушными волнами и специфическим запахом чего-то подгорелого от своих репульсоров.

Всё это долго описывать, происходило же оно очень быстро. В реальном, объективном времени не прошло и пяти секунд с момента старта Старка со сцены.