— Ну, знаешь? — зло выпалила она, перейдя на новую форму общения.
— Чего, знаешь? Вы мне скажите, про КГБ книги есть или нет? И я от вас отстану — продолжил я, гнуть свою линию.
Девушка раскраснелась и, наверняка, хотела ещё чего то грубое сказать, но видимо вовремя взяла себя в руки. Подавшись корпусом вперёд, она зависла над стеклянной витриной и поманив меня пальцем, тихо произнесла:
— Придурок. Вали отсюда. Ментов позову, они тебе про КГБ доходчиво расскажут.
Настаивать на своём не имело смысла. Бешеная баба могла испортить так хорошо закрученную аферу с паспортом. А вдруг и впрямь милицию вызовет? Ушёл, не дождавшись разъяснений. Странно, историю КПСС продали в лёгкую, а за спрос аналогичной литературы по КГБ, готовы были порвать на месте. Нет, я не совсем умалишённый, понимаю, что организация строгая и имеющая определённый вес в обществе, но вот чтобы так маскироваться от своего же народа — это уже перебор.
ГЛАВА 6
Сегодня вечером мои друзья уезжают домой. Аркадий и Пётр Сергеевич в Москву, а Виктор в Тулу. Поезд у них один, отправляется в десять вечера и я собираюсь их проводить прямо до него. Завтра мне получать паспорт, всё равно катить в город. Переночую на вокзале, одну ночь можно и в помещении провести. Меня отговаривали, от столь необдуманного поступка, но я настоял на своём. Команду Жоры провожал, а чем эти люди хуже? Ближе, чем они, у меня и нет никого.
В обед мы добили остатки сала, доели один вид рыбных консервов, принесённых мной в качестве взноса в общий котёл. На полдник, заменяющий всем ранний ужин, попили чай с сухарями и копчёной колбасой, после чего сразу же приступили к сворачиванию лагеря. Палатки, бывалые туристы, свернули на раз, оставляемую территорию привели в порядок ещё быстрее, рюкзаки были сложены утром и поэтому нам оставалось только присесть на дорогу, следуя какой то странной традиции, спуститься к морю и бодро зашагать на последний автобус, мало подходящий всем нам по времени отправления, но другого всё равно нет. По дороге разговаривали мало, в автобусе тоже сидели молча, зато на вокзале моих спутников словно прорвало. Каждому из них хотелось дать мне последние наставления, ещё раз объяснить, как их найти по месту постоянного проживания, словом вели себя так, будто от их слов зависит вся моя будущая жизнь. У меня же напротив, не имелось никакого желания выслушивать чьи бы то ни было советы и тем более подтверждать, что они мне очень нужны. Я молча кивал головой, когда это надо было, улыбался или хмурился, если требовалось и почти ничего не говорил. Мной овладело совершенно новое для меня чувство. Чувство полной самодостаточности. Ощущал себя словно большая планета, притягивающая к себе все остальные и мало заботившаяся об их состоянии, ввиду своего обособленного положения. Отчего то именно на этом вокзале, ни раньше ни позже, я ощутил внутри себя огромную силу и мощь, способную свернуть любые горы, и не требующую дополнительной помощи от других. Странное состояние. Кажется, что всё вертится вокруг меня. Пассажиры, волокущие тяжёлые чемоданы и уставших от отдыха детей, старшие товарищи, принявшие на себя роль отцов и мудрых воспитателей, загорелые девушки, с интересом поглядывающие в сторону нашей компании и даже поезд, натужно тянущий за собой длиннющий состав и тот действует только по моему повелению, не обращая внимания ни на расписание, ни на команды управляющих им людей. Откуда такая самоуверенность и наглость образовались в моей голове? Непонятно.
Ночь на вокзале прошла буднично. Спать сидя оказалось просто, почти так же, как и на холодной земле. Закрыл глаза и всё, нет тебя. Утром с удовольствием умылся водой из под крана, в местном буфете выпил чашку чая со вчерашними пирожками, потом купил относительно свежую прессу, в киоске "Союзпечать", дождался прихода автобуса, на старенькой остановке и отбыл в город, в компании лиц, также как и я не пожелавших тратить кровно заработанное на дерущих втридорога таксистов.
Времени до открытия паспортного стола было навалом и я решил прогуляться до него пешком. Несмотря на ранний час, людей на улицах достаточно и все они идут по направлению к морю, в обнимку с надувными матрацами, кругами для плавания, тряпичными пакетами и детьми различного возраста, и характера. Персонажей похожих на меня, встречались единицы, а симпатичных девчонок, так и вовсе, за всю дорогу не встретил ни одной. Рано, красавицы, как им и положено, должно быть спят ещё.
У паспортного стола уже стояла очередь и не одна. Узнал, кто крайний на получение и встал за низкорослым парнем, ответившим на мой вопрос. По примеру некоторых мужчин достал из сумки "Правду" и принялся её изучать. Газета была трёхдневной давности, если судить по вчерашнему числу, известному мне, как дата отъезда моих знакомых, но это не слишком смущало. Очерёдность дней недели, периодичность месяцев и вяло текущих лет, восстановил в памяти недавно и пока мне безразлично, пятница сегодня или нет. Текст также был в новинку. Три, ранее прочитанных мной газеты, сумели отразить лишь поверхностное представление о положение дел в стране и мире, поэтому время, до девяти, пробежало быстро и почти незаметно. Ну, а потом продвигались медленно и непросто. Стоящие в очередях люди нервничали, громко переговаривались, советовались. Мне же, как и очень немногим, было абсолютно всё равно, что происходит рядом и совсем не напрягало, получу я паспорт сегодня или нет. Уверенность в себе, прямо таки зашкаливала, что также воспринималось легко и буднично. Одно смущало, непонимание того, откуда вдруг во мне образовался такой пофигизм. Ещё день назад я мучился вопросом о паспорте и обо всём другом, что непосредственно касалось меня, а вчера вечером хлоп и всё пропало. Ушла в небытие нервозность, забылся страх и полностью исчезло чувство одиночества. Не плохо, без сомнений. Но, как?
Получив право заглянуть в крохотный, зарешеченный вырез в кирпичной стене я пригнулся и по примеру других назвал своё имя, фамилию, и отчество.
Затем, обласканный зверским взглядом, неприятной женщины, расписался в одной маленькой бумажке и толстом журнале. Получив на руки паспорт поставил не хитрую, придуманную прямо сейчас, закорючку и в нём. Вернул его обратно в окошко, дождался сверки подписей во всех, мной помеченных, бумагах и окончательно получив в пользование вожделенный документ, спокойной походкой вышел на улицу.
— Алёхин Антон Алексеевич — прочитал я одну из записей, добравшись до свежего воздуха.
— Двадцать шестое сентября тысяча девятьсот шестидесятого года, город Анапа — сухо констатировал дату рождения Германа, ставшую и моим жизненным отсчётом.
— Это получается у нас скоро будет день рождения — отметил про себя и снова сказал в слух: — Значит мне, почти двадцать один год? Нормально. Пускай будет двадцать один.
— Русский — непонятно почему, обрадовался я, обратив внимание на следующую строку документа.
— А вот и моя прописка. Город Анапа, улица... — медленно прочитал я адрес, чётко прописанный твёрдой рукой.
Пролистал ещё пару страниц и на одной из них обнаружил короткую, ёмкую запись. Нет, те где вписывались дети или указывалось наличие спутницы, на жизненном пути, слава богу были пусты. Штамп со словом — "Военнообязаный", написанным с большой буквы и ещё не от руки, вот что меня напугало, и заставило потереть виски.
— Да и чёрт с ней. Пока не мешает, а там погляжу. На худой конец у Германа узнаю, за что его так обошли.
Резким движением твёрдой руки, открыл верхний карман сумки и засунул туда, ещё пахнущую краской, красную книжицу, не испытав при этом никаких экстремальных чувств, и полёта души. Также просто, поставил замок в обратное положение, закинул ношу на правое плечо, в поисках нового пути повертел головой и обретя его, вышел на широкий тротуар. Тихо насвистывая недавно услышанную мелодию, уверенной походкой зашагал по нему, на встречу счастью и новым победам. Попробую ещё раз заселиться в гостиницу. Имею огромное желание хорошенько вымыться, выспаться и привести в идеальный вид одежду, так и продолжающую смущать окружающих своей помятостью, и стрелками в ненужных местах.
К администратору стояла очередь. Не большая, всего из трёх человек. Пристроился за мужчиной, нервно ёрзавшим в её конце и сразу же настроился на знакомую мне, по предыдущему визиту, женщину, сидевшую на стуле с мягкой, красной спинкой, за высокой, с тёмно коричневой полированной столешницей, стойкой. Первый клиент оформлялся. Его радостное лицо озарялось лучезарной улыбкой после каждого вопроса работницы гостиницы, интересующейся у него разными мелочами, типа: — готов ли он поселиться в номер с соседом или: — как новый постоялец относится к отсутствию телевизора. Женщина несколько раз кинула свой взгляд в мою сторону, но мыслей на мой счёт, в её голове, от этого больше не стало. Она добросовестно работала с очередным клиентом. Простоял восемнадцать минут, прежде чем прозвучала громкая команда:
— Мест больше нет! Не стойте!
— Не могла об этом раньше подумать? — возмутился я, само собой мысленно. — Обязательно надо было оповестить нас именно в момент свершения события?
Негодование, из-за впустую потраченного времени, просилось наружу и я готов был уже выплеснуть его, вслед за стоящим впереди мужчиной, но в это самое время рваный ход мыслей администраторши резко поменял своё направление:
— Красавчик — стрельнув в меня глазом, подумала она. — Жаль ничего сделать для него не могу. Обидно. Старого пердуна поселила, а он пролетел. Эх скинуть бы годков десять...
— Товарищ — похлопав по плечу, не на шутку разошедшегося отпускника, тихо сказал я: — Чего вы шумите? Было бы куда, нас бы всех сюда поселили.
— А с тобой не разговаривают — открыв второй фронт, отреагировал он и продолжил брызгать слюной.
— Зря вы так. Красивую женщину обижаете и себя с нехорошей стороны выставляете — продолжил я выступать, вставая почти напротив работницы гостиницы, с которой тут же заговорил сам: — Не обращайте внимания. Сейчас успокоится. Вы мне лучше подскажите, где тут у вас ещё устроиться можно?
— Сейчас только у частников. По гостиницам даже не ходи — ответила она мне, прямо на глазах сбрасывая лет... несколько. — Сходи на автовокзал, туда хозяева иногда подходят. А лучше прямо по домам иди. Стучись в любой, что ближе к морю и спрашивай. Места будут, поселят обязательно.
— Спасибо — улыбнувшись, поблагодарил я преобразившуюся сотрудницу.
— Та было б за шо — игриво ответила она и тоже улыбнулась.
Приготовленный паспорт, так и продолжал держать в руках, словно переходящее красное знамя, прямо, как в торге. Так и вышел с ним на улицу, похлопывая твёрдой корочкой о ладонь.
— А, чего это я туплю? — озарило меня. — Нафига мне по частникам бегать? Пойду по месту прописки устраиваться. Пускай встречают дорогих гостей.
Повернул направо и бодро зашагал в универмаг. Попробую прибить сразу двух зайцев. Пора забирать должок, а заодно узнаю, как Герман к родственникам относится. В конце концов мы с ним одной крови. Или я не прав?
— Антон! — обрадовался мне пионер-предприниматель, как близкому родственнику. — Я тебя вчера ждал. Всё приготовил. А тебя нет и нет.
Народ к его прилавку не ломился, но толкался, требуя к себе постоянного внимания. Может и не было у него желания, чего то купить, но на товар смотрел с азартом.
— У тебя люди. Не помешаю? — выказав уважение человеку, спросил я.
— Да, нет — по простому ответил он. — Я настоящего покупателя за версту чую. А это так, в музей пришли поглазеть.
Герман вытащил из под витрины увесистый свёрток и протянул его мне. В газете явно лежали деньги, но почему так много?
— Прости. Мелочью отдаю. Всё, что смог насобирать — внёс он ясность. — Но зато вся сумма, как и обещал.
— Пересчитывать? — поинтересовался я.
— Как хочешь. Мне тебя обманывать незачем — с обидой в голосе, ответил парень.
Я повертел в руках газету, временно принявшую на себя функции передаточного звена и сунул её, вместе с содержимым, в висевшую на плече сумку.
— Послушай, Герман, вы жильё на лето не сдаёте? — спросил я, у обласканного доверием коммерсанта, посчитав, что обворовывать ему меня и в самом деле нет резона.
— Сдаём. А что? — присматривая левым глазом за шустрыми посетителями, поинтересовался он в ответ.
— Да у меня тут в гостинице бронь заканчивается — с лёгкостью соврал я, — а уезжать ещё не хочется. Посоветовали к частникам обратиться. Подумал, может у тебя что то есть?
— Тебе срочно надо? — выдал Герман новую порцию вопросов.
— Ну, пара дней в запасе имеется — неопределённо ответил я.
— Покарауль тут — предложил мне торговец, поработать за себя. — Сбегаю, матери позвоню. Она у нас этим занимается.
Владельца комиссионного отдела не было долго. Не знаю, сделать звонок и узнать относительно расселения одного человека, плюс хождение до телефона, и обратно. Сколько нужно времени? Я же за этот промежуток успел продать очки, в металлической оправе золотистого цвета, бледно голубой женский платок, со странными рисунками по краям и разрешил потрогать руками джинсы фирмы "Монтана", девушке с очаровательной улыбкой и огромными, карими глазами. Немало.
— Ты куда пропал? — наехал я на нерасторопного бизнесмена, оставившего своё дело на меня.
— Звонил — просто ответил он.
— А чё так долго? За это время я тебе пол отдела распродал.
— Так мать на работе. Пока нашли, пока она пришла, пока мы говорили. Время и прошло. А что продал?
— Очки с платком. Деньги в коробку кинул — ответил я не без гордости.
— Всего то? Разве это много? Я то уж думал.
— Для первого раза и этого достаточно — нисколько не обитившись, бросил я ему. — Сходил то как, удачно?
— Не очень — с грустью в голосе, промямлил Герман. — Мать сказала, что пока всё занято. Пристройка освободится только через четыре дня, а остальное ещё позже. Дождёшся?
— Ну, не знаю. У меня всего три дня в запасе — протянул я, откровенно расстроившись. Жить ещё пять дней на природе, в полном одиночестве, совсем не хочется. — Попробую поговорить в гостинице, может оставят на день. А пристройка у вас как, хорошая? И это... Стоить сколько будет?
— Цена обычная — два пятьдесят в сутки, с человека — начал отвечать Герман, почему то сразу с цены.
— Ни чё себе, обычная — возмутился я, обнаружив клубок сомнений в голове ушлого торговца.
— Сейчас дешевле нигде не найдёшь, это же отдельное жильё, с огромной кроватью.
От дальнейшего разговора нас отвлёк очередной потенциальный покупатель, громко потребовавший дополнительного внимания к собственной персоне. Герман резво выдвинулся к нему, а я остался возле прилавка, с хозяйской стороны и размышляя над сделанным мне предложением, поглядывал в сторону знакомого, чего то яростно доказывавшего своему визави. Дороговато, конечно, на такие деньги не рассчитывал. Но есть ли у меня выбор? В гостинице постоянно нет мест, попробуй подкарауль освободившееся. Искать в городе? Можно и наверняка найду, домов много. А дальше что? Понравится. Останусь. А хозяин мне вдруг возьми да скажи: — "Позвольте на ваш паспорт взглянуть, гражданин хороший". И что делать, показать? С пропиской на соседней улице? И затем получить огромное количество вопросов? У Германа паспорт спрашивать точно не будут, я в этом твёрдо уверен. Мы же с ним приятели.
