Низший 8

— А дерьмо! — раздался раздосадованный голос откуда-то снизу.

Не вижу!

Пробежал пару метров к лежащим между кораблем и навесам тряпкам... и провалился сквозь землю, при падении инстинктивно выпустив короткую очередь. Летящая навстречу пыльная темнота ответила громким мучительным стоном, ботинки ударились в знакомую округлость и я резко ударил ногой, с хрустом ломая висок. Отшвырнув ногой дробовик от дрожащей руки, шагнул вперед, в то время как по склону за мной съезжали и скатывались остальные.

Яма.

Что-то вроде накрытой тентами и обжитой расщелины. Вырезанное в стене спальное место с мертвым стариком. Самодельная тумбочка. Табуретка с вяжущей на спицах бабулей. Убитый мной — он лежал на склоне и выжидал. Отличная позиция. Если бы не бочка...

— Бабушка — Каппа шагнул к старушке, наклонился — Тебя не...

— Вяжу, милок, вяжу — отстраненно кивнула старушка и, приподняв связанную серую какую-то хрень, примерила ее к плечам мечника — Ну вот... еще пара петелек... и будет тебе саван, сучонок! — выронив связанное, она молниеносным движением вбила спицы. Одну в лицо, другую в шею. Первая пробила щеку, прошла сквозь рот и вышла через другую щеку. Вторая скользнула по шейной защите, уйдя в сторону. Яростно ощерившись, бабка ударила еще раз, вбив острие под наплечник и точно угодив по мясной мякоти. Все заняло секунду. Каппа дернул дробовик, но он стоял слишком близко и не смог сразу развернуть стволы.

Зато я успел. Отстрелив бабке башку, я глянул на шипящего от боли азиата, выдирающего из щеки спицу, и тяжело вздохнул:

— Дебил!

— Согласен — сплевывая кровь и красные ошметки разодранной десны, кивнул мечник — Сука...

— И спицы наверняка отравлены — буркнул я, разворачиваясь — Вперед! Че вы замерли в фыркающем восторге как член, впервые попавший в вагину?! Вперед!

Первым пойдя на штурм противоположного склона, взлетел по вырезанным в земле ступенькам, на миг задержался на уровне земли и выскочил, спеша на не прекращающиеся звуки стрельбы. У нас не так много боеприпасов с собой. Мы выходили на патруль и на небольшую тренировку. Но не были готовы к войне.

Перепрыгнув несколько мохнатых дохляков, едва не споткнулся о хрипящую гусеницу с человеческим лицом плющимся зеленой слизью и десятками изломанных и перебитых картечью ручонок, свисающих с пробитого уродливого тела. Я не тронул. Злой Каппа прострелил гусенице башку несмотря на ее шипящие слова:

— Я славная сладкая де...

— Аптечка сработала! — выдохнул мечник мне в спину — Спицы все же...

— Не время!

— Понял!

Мы успели вовремя. Семь рыл. Я посчитал автоматически. Три гоблина. Четыре зверолюда. И эти куда менее крупны, облачены в экипировку, неплохо вооружены, у ног лежат раздутые рюкзаки, в руках дробовики и винтовки. Они спрятались за наваленным неподалеку от линии прибоя ржавым металлом опутанным тросом и явно готовящимся к отгрузке в морские глубины. Мои засели в жиденьких кустах чуть ниже и изредка били о металл чужого укрытия пулями, вежливо спрашивая разрешения войти. Молодцы. Экономят. Ждут. А эти дебилы, привольно спрятавшись и не забывая поглядывать на нависающий над ними корабль, откуда тоже доносилась редкая стрельба, чувствовали себя очень привольно.

И зря. Я перечеркнул всю тупую компашку несколькими короткими очередями. Добавил пару одиночных, угомоняя самых ретивых и живучих. Еще не все подохли, но их оставил мясу, с намеком зыркнув на Каппу.

— Командир! — рев орка из кустов был окрашен черной завистью — Весело вам, да?!

— Потери?

— Мадонна подохла! Бубсар тяжело ранен и в забытье просит сиську! Джоранн не дает сука такая!

— Рэк ты за мной. Джоранн! Займись подранками! Стейк! Вали к сержанту Джоранн и помогай. Остальные за мной!

По лестнице можно было подняться и бесшумно, но я демонстративно топал ботинками, остальные следовали моем примеру и гудящие ступени громогласно заявляли — на корабль ломится большой и злой отряд. Это сработало и из ближайшей каюты донеслось нервное:

— Нашим конец!

— Аллурда!

— Заткнись, бычара! Валить надо! Меня потащишь?

— Лурда! Здесь стяг поставлен! Здесь бычья метка землю увлажнила! Здесь наше все! Мы глотки вспорем!

— Заткнись! Слушай у меня же нога!

Дважды выстрелил по шатающейся за иллюминатором огромной бычьей туше, я кивнул Каппе и Рэку, жестом показывая разделится и идти дальше вдоль бортов.

— Мясо спереди. Сквалыге дайте о себе знать! Чтобы не пальнул — добавил я, после чего шагнул в каюту, уже не обращая внимания на раздающиеся команды.

Этот корабль у меня ассоциирован с чем-то сладким и прохладным...

— Не находил тут кофе в банках? — спросил я у полулежащего в углу парня с замотанной от бедра до ступни ногой — М?

Торопливо отпихнув от себя переломленный дробовик и пистолет, он поднял руки в перчатках с обрезанными пальцами, медленно покачал головой:

— Не замечал, брат.

— Какой я тебе брат, гнида? — изумился я, подбирая отброшенное оружие и усаживаясь на спину еще хрипящего бурого миноса — Где вы столько бычья нашли?

— Стадо Аллурда-Лурда... они дают наемников за небольшой процент от добычи. Наемники убивают и таскают добычу. Быки же. Что хошь упрут — охотно поделился информацией парень — Можно руки опустить?

— Нет — отозвался я, краем глаза рассматривая трофейный пистолет — Почему оружие не чищено? Ему же больно. А если бы ты свою жопу неделями не мыл — не чесалось бы?

— А?

— Где обитает то стадо? Не поделишься секретом?

— Я точно не знаю! Мы просто послали весточку через пастушиллу.

— Как-как?

— Пастушилла. Всегда человек. В возрасте.

— Бабка с вязальными спицами? — догадался я.

— Точно! Они бродят по городам, примечают, подсчитывают охрану. А потом приходит стадо с дробовиками...

— Стадо с дробовиками — скривил я губы — Точно подметил.

— Сохранишь мне жизнь, командир?

Не став удивляться его осведомленности — слышал мои команды за тонкой стеной каюты — я дернул плечом:

— Зачем? Ты отвечаешь в обмен на быструю смерть. С чего я подарю тебе жизнь?

— Да ладно тебе... отдашь меня Матери. Она отправит на эшафот. Перерожусь в призма. Искуплю.

— Как искупишь? Станешь крольчихой и будут тебя трахать на росистой травке?

— К-хм...

— Пастушиллы... а мужики среди них есть?

— Есть. Но по-другому называются.

— Пастухи?

— Пасторы.

— Гениально — восхитился я — И главное так логично... Для чего бабка была здесь?

— О... убили Злобную Спицу?

— Для чего бабка была здесь?

— Каталась на загривке красного миноса. Лечила их, если надо. Приглядывала за точным количеством добычи — чтобы стадо не было обмануто. Свитерки вязала для внучат...

— Внучат?

— Да психанутая она была...

— Что за яд на ее спицах?

— Не знаю. Честно не знаю. Говорю же — мы их наняли. Просто наняли! Даже не я, а босс.

— А кто босс?

— Убили его — тяжело вздохнул парень — Мы как на штурм пошли... бычье чуток налажало... реветь начало, из-под задранных юбок яйцами трясти, хренами восьмерки ритуальные описывать... весь эффект неожиданности в жопу... командира и завалил какой-то горбатый хреносос с ржавой однозарядкой...

— Кто заместитель?

— Вроде как я... но я не рвался! Слушай... отдай меня Матери. Пусть она карает.

— Где вы передела сигнал стаду Аллурда... как его там...

— Аллурда-Лурда. Они сами путаются и поэтому кричат по отдельности... в городишке Заячья Долина. Передали. Потом неделю ждали.

— Неделю?

— Даже дней восемь с небольшим. Потом пришел сигнал, что наемники прибыли и ждут в ельнике. Мы пошли навстречу.

— Сюда намеренно шли?

— Да. Все знают, что Лео Сквалыга богатеет не по дням, а по часам. А охрана так себе.

— Набрали кучу сильного бычья, чтобы вынести все ценное?

— Ты будто сам на том совещании в таверне был... Да. Все так.

— Налететь, уничтожить оборону, забрать все ценности, уйти тем же путем. Потом?

— Поделить все. И разойтись.

— Где может обитать стадо?

— Да говорю же — не знаю! Я бы сказал!

— Быки не сильно вроде умны...

— Ага. Гоуты куда умнее, но зато сварливей и срутся из-за любой мелочи.

— Гоуты?

— На козлов похожи. Они сами просят себя называть фавнами — знать бы еще кто это? Но мы зовем гоутами. Те же миносы изредка велят звать их тавросами. Что за таврос? Хотя того мы так и называли — Таврос Тарас.

— Таврос Тарас?

— Огромный серый бычара с позолоченными рогами. Матерый! На кортах сидел, когда мы договаривались, яйцами ямку долбил, подковку в лапах мял. На нем доспехи! Одет как положено. Умный! Вот он как сказал — зовите меня Тавросом Тарасом — так мы только, так и звали его.

— Он сюда не пошел?

— Нет. Он Злую Спицу на шею красному посадил и в добрый путь нас отправил. Напомнил всем, чтобы не быковали и дело делали. Обещал сладкий отдых всем по возвращению. Козлам хвосты накрутил, чтобы не срались почем зря. Со Злой Спицей особо поговорил. Долго говорил. Бабка кивала и спицами стучала...

— Таврос Тарас — повторил я — Ладно. Быки между собой о доме не говорили?

— Только пещеры какие-то вспоминали и все. Не знаю я где стадо обитает!

— Сколько еще ваших из банды осталось?

— Все пришли сюда...

— Призмы чьи? Гусеница, хмырь с крыльями...

— Наши. В стаде только миносы и гоуты. Но это нам так досталось — мы же хотели кучу добычу таскать, нам бугаи нужны. Но вроде как можно в стаде разных бойцов заказать...

— Ясно — кивнул я, подбирая из лужи крови неухоженный тесак с огромными зубцами на обухе лезвия.

— Слушай... я сам из обычного селения! Парень с обычной судьбой! Просто однажды жизнь свернула чуток не туда, и я оказался на кровавой дорожке... что поделать? Выживал как мог. Но каждому ведь можно дать еще один шанс, так ведь? И вот если я данным тобой щедро шансом не воспользуюсь...

Брошенный тесак вошел ему в горло, перебил артерию и заставил замолчать. Встав, чуть прихрамывая, я вышел из каюты.

— Корабль наш! — проревел Рэк, появляясь рядом с бортом и устало потягиваясь — Сквалыга жив! Ждет командира с покорно обнаженной жопой!

— Пошел ты! — провопил Сквалыга, вываливаясь из дверного проема.

Держится за бок, на лбу кровавая борозда, на губах усмешка.

— Мой долг тебе растет, герой Оди.

— Ты уже весь мой — поправил я его.

— Я же говорю — покорно обнажай жопу! — заржал Рэк.

— Случайно здесь? — прищурился Лео, сползая по стене — Прогуливался и увидел дым...

— Увидел дым — кивнул я.

— И решил заглянуть на огонек и помочь старому другу?

— Нет. Решил спасти корабль.

— О как...

— Завтра с рассветом...

— Да?

— Ты верхом на Шлюхе должен подойти к платформе Уголька и принять на борт нас с грузом.

— Так...

— После чего нас ждет морской круиз вдоль побережья.

— И далеко?

— Высадишь нас в точке, откуда ближе всего к отходящей от Тропы дороге ведущей в Кронтаун.

— Покидаешь наши края...

— Покидаю — кивнул я и покосился на мелко трясущегося мечника — И нас бы прямо сейчас доставить морем в Уголек.

— Прошу на борт — устало улыбнулся Сквалыга — Мне так хреново, что дышать не могу. Но тебе отказывать не стану. Да и сам подлечусь... Вешка! А черт... Вешка сдох... Тренн!

— Слышал... иду...

— Бойся старушек со спицами, боец — глянул я на Каппу — Бойся....

— Учту, командир. Учту...

— А как же багги Рокса? — шагнула ко мне Джоранн — Это же неплохой шанс раскрутиться!

— Вот ты с ним и отправишься — кивнул я — Вместе с Хваном. Если багги настолько быстра...

— Поняла. Поняла... — закивала рыжая — Поняла... Я потороплю, чтобы прицеп закончили уже к ночи. Потом оборудовать... сколько бойцов ты мне дашь?

— Терр. Рокс. Ты. Хван в отключке. Сегодня подберешь себе пару свежих стейков из стекающегося в город мусора. И будь умна выбирая — чтобы не прострелили тебе башку в дороге.

— Я поняла...

— Командир! Шлюха готова принять нас! — крикнул уже снизу Рэк, таща на себе Каппу — Мечник дрищет!

— Мясо! — рявкнул я — Живо собрать все оружие и рюкзаки! Содрать с трупов экипировку, не забыть про личные вещи! Все тащить на палубу! У вас три минуты и время пошло! Джоранн. Помоги им.

— Да, командир.

Рыжая умотала на предельной скорости, я же предпочел спуститься не спеша — лестница скользкая от крови, а недавно пришитые ноги уже устало подрагивают.

— Командир! — снова ожил Рэк — А сегодня вечером...

— Отдыхаем достойно. Как и положено героям — усмехнулся я.

— Буха-а-а-а-е-е-е-ем! — обрадованный Рэк затряс азиата как куклу — Буха-а-а-а-е-е-ем!

Глава пятая

— Ты ведь не вернешься? — спросила прижавшаяся к моему плечу сигаретная крошка, прячась под объединяющим нас черным зонтом.

Снова дождь. Капли тарабанят по бетонке, показывая на внешне столь ровной поверхности каждую впадинку, каждую трещинку, заполняя их блестящей водой. Всегда и у всего есть изъян. Слабое место. Ткни вон в ту трещину острием ножа, чуть надави и солидный кусок прочного бетона отлетит, открывая дыру в броне...

— Вряд ли — сказал я, не глядя на нее.

Я смотрел только на шатающийся корабельный трап, по которому согнувшиеся работяги затаскивали ящики и тюки, не обращая внимания на холодный дождь и раскаты искусственного грома.

— Я думала, между нами, что-то было... что-то особенное... искра...

По-прежнему не глядя на нее, я произнес:

— Мы отправляемся в самое пекло. Раз между нами особая искра... поехали вместе со мной, крошка. Я научу тебя убивать и покажу как умереть так, чтобы забрать с собой как можно больше гребаных ублюдков.

Раскат грома оглушил, яркая вспышка молнии ослепила на пару секунд. Когда я вновь обрел зрение, она уже исчезла, унеся с собой тепло своего плеча.

— Все готово, лид!

— Подняться на борт! — скомандовал я, делая первый шаг к трапу и не оглядываясь, чтобы не видеть стоящих под навесом молчаливых провожающих.

И хотелось им подниматься так рано? Время четыре утра. Кассандра с несколькими из своих бойцов, Рокс, Терр, Джоранн и немало кто еще из смутно знакомых вроде Эйжопа и Жабы. Кого-то из них я еще увижу. С кем-то расстаемся навсегда. Есть сожаления по этому поводу, гоблин? Никаких. Ну и отлично.

Прогремевший под ботинками трап остался позади. Мимо меня торопливо пробежали задержавшиеся.

— Капитан! — крикнул стоящий у перил матрос — Последний вошел в Шлюху! Девушке понравилось!

— Убрать трап! Отдать концы! — провопил сверху Сквалыга — Оди?

Я махнул рукой, подтверждая. У трапа завозились двое.

— Стойте! Стойте, суки!

Сквозь темень и дождь проломилась шатающаяся скособоченная фигура. Тяжело дыша, прижимая к животу руки, перекошенный Баск, с трудом выдерживая тяжесть тощего рюкзака и подаренного мной дробовика, поднялся на палубу и рухнул в изнеможении на колено:

— Я с тобой, командир!

Выдержав короткую паузу, я спросил, глядя на его залитое водой лицо:

— Уверен?

— Да!