Третий шаг. Книга 1. Магия Мериты

— Не может быть! — воскликнул Вэр.

— Обет молчания, данный Ушедшими, не позволяет доказать мои подозрения, так что я особо не спекулирую на данной теме. Но гибель вместе с Моаром почти всего руководства меритской общины и одновременно разрушение Информатория... Одним словом, история переселенцев на Мериту, их изгнания, появления магов и теперешнего расцвета наверняка более увлекательна, чем любой вымышленный миф. Это какой-то необычный, маргинальный народ, на голову которого сыплются и жуткие несчастья, и удивительное везение. Надо же: на Коларе, первой планете, достигнутой меритцами, несмотря на определенный дискомфорт окружающей среды оказалось возможным находиться без каких-либо систем автономного жизнеобеспечения. Более того, коларский биоценоз невероятно близок к земному, и в его биосфере синтезируется полная совокупность веществ, необходимых для питания человека. Только вследствие этого меритцы смогли передохнуть, оставить большую часть беженцев на поверхности планеты и приступить к исследованию соседних звездных систем. Вторая несомненная удача — открытие Альфы, также позволяющей обходиться без скафандров.

— Третья удача — появление магов, четвертая — нахождение космического клада и так далее? Не много ли удач? Все много проще, дорогой мой: чисто случайно местное звездное скопление изобилует планетами земного типа. Действительно, удача привела "Призрак" сюда, но дальше никакого особого везения.

— Может быть, я не спорю.

— Еще бы — где тебе со мной тягаться! Так вот, я внимательно вас выслушал, и должен сказать следующее. Вэр, несомненно, провел свою часть работы безукоризненно и предложил логически стройную систему развития меритской экономики. Рассчитанный сценарий обязательно следует поместить в общий отчет нашей группы, но с одним условием: никакого упоминания о пропавшем "Огузе". Пусть лучше будет, как я уже говорил: некий "космический клад"

— Почему?

— Чувствуется, что ты не астронавт. Да хотя бы потому, что силой захватить любой современный космический корабль извне невозможно. Навсегда отзвучала старая корсарская песня — приблизиться, взять на абордаж, проникнуть в жизненно важные узлы и нейтрализовать экипаж.

— Хорошо, а если бунт части экипажа или, например, пассажиры возьмут управление звездолетом на себя? Кстати, по моим данным "Огуз-15" помимо генерального груза вез какую-то научную аппаратуру — может, вместе со специальными сопровождающими? Всегда ли производится регистрация всех пассажиров грузовых звездолетов?

— Ради истины должен признать, что бывают отступления от правил регистрации.

— Вот вам и потенциальные угонщики.

— Ерунда, — скривился Илвин. -Управление даже самым заштатным звездолетом представляет собой чрезвычайно сложный процесс. Текущее состояние корабля характеризуется не одной тысячей показателей, и дежурная вахта за многими из них ведет непрерывный контроль. Все исполнительные системы настроены на биотоки соответствующих членов экипажа, и посторонний не сможет даже обратиться к ним. Наконец, действует масса защитных ограничений. Например, в служебных помещениях могут находиться только члены экипажа, и если кто-нибудь из посторонних проникнет в них без добровольного разрешения капитана, автоматически формируется сигнал тревоги, поступающий не только всему экипажу, но и Диспетчерской службе Содружества. Старшие офицеры звездолета могут мгновенно заблокировать любой отсек, нейтрализовать все попытки неповиновения в зародыше.

— Эти правила строго выполняются? — спросил Вэр.

Илвин усмехнулся:

— Чрезвычайно известное учреждение позаботилось, в частности, о том, чтобы о каждом существенном отступлении от установленного порядка главный электронный мозг корабля незамедлительно докладывал в Центр. Но это уже служебная информация, так что вы без особой нужды не муссируйте ее.

— Хорошо, а сверхнусит может, оказавшись на корабле, перехватить управление?

— Чтобы захватить звездолет, мало изолировать экипаж — его необходимо мгновенно уничтожить. Но кто способен покуситься на жизнь ни в чем не повинных людей?

— И все же?

— "Сверхнуситы" в вашем вопросе, Вэр, означает "маги". Поверьте мне: им присуща особая эмоциональная гуманистическая чувствительность. Никакой маг никогда не пойдет на преднамеренное убийство, не сможет умертвить целый экипаж ради какой-то груды безжизненных механизмов. Гораздо логичнее предположить, что существовал какой-то иной путь получения программаторов. Ваша с Рюоном гипотеза интересна, но не более того. Отнеситесь к ней как к игре ума, шутке.

— Хорошо, пусть будет шутка, — согласился Вэр.

— Вот и ладненько. Пора заканчивать нашу болтовню. До утра осталось совсем ничего, а надо выспаться. Мне есть, о чем поговорить с Марком, и я не хочу начинать с ним разговор на усталую голову. Спокойной ночи.

— До встречи.

Рюон также отключился после привычного прощального жеста.

Может, и прав Илвин, подумал Вэр, что маги не способны направить свои возможности во вред другим людям. Однако в результате захвата чужого звездолета были предотвращены многие вероятные жертвы среди меритцев, обусловленные неустроенностью их существования на бешеном Коларе.

Завершение

Марк появился, как только все собрались в гостиной. Никаких пояснений и проявлений чувств — он держал себя так, словно все последние дни был здесь, с ними. После быстрого обмена приветствиями, пригласил всех к выходу. Илвин заспешил рядом с ним, что-то спрашивая на ходу.

— Я не знал, — услышал Вэр ответ Марка на очередной илвиновский вопрос, — что вы обладаете такими несовершенными технологиями нуль-транспортировки. По моему указанию сейчас готовится соответствующее торговое сообщение. Используя наш задел, вы сможете при минимальной доработке своих архаичных конструкций получить первый функционирующий нуль-туннель буквально в течение нескольких дней... Интэ? Овладеть ей не так просто...

Прямо у дома застыл золотистый лит. Конструкция этих летательных аппаратов оказалась удивительно удобной и эффективной, и всюду в Содружестве пользовались ими. Как только верхний прозрачный колпак закрылся, Марк, занявший кресло пилота, резко взял вверх. Лит, набирая высоту, задрал нос кверху. В кабину ворвался вой форсируемых моторов. Набрав высоту, маг перешел в пике. Внутри у Вэра все похолодело. Он чувствовал усталость после интенсивных занятий последних дней, и лихачество Марка показалось ему неуместным.

Вскоре лит достиг предельной скорости, и маг перевел его на горизонтальный полет. В кабине воцарилась тишина, стало уютно и однообразно. Вэр даже немного задремал.

Сквозь полудрему он улавливал отдельные фразы. Илвин, близко наклонившись к Марку, что-то быстро говорил. Маг отвечал односложно, словно отмахиваясь от надоедливой мухи. Лара с Рюоном беззаботно болтали о разных приятных мелочах. Лонренок, тоже, видимо, уставший, вставлял невпопад отдельные фразы. То он поведал о своей обширной коллекции семян растений, обладание которой сверх всякой меры докучало необходимостью добывать новые и новые экспонаты, то сокрушался по поводу бедности животного мира Элефантиды, недоумевал, почему совсем не попадаются птицы: насекомовидные, вроде иршей, не в меру назойливы. Взяв на себя, как истая хозяйка, нелегкий крест оказания внимания назойливому гостью, Лара ответила, что пернатые с трудом вписываются в здешнюю экосистему. Лонренок, оживившись, принялся было возражать, стал проводить какие-то расчеты на карманном компьютере, но быстро снова заклевал носом. В Вэре, несмотря на расслабленность, росло чувство дисгармонии.

Горы, затем предгорные всхолмления остались позади. Внизу расстилалась степь. Марк перевел лит на бреющий полет, чуть приоткрыл колпак кабины, и Вэра обдало горячим сухим воздухом, пряным от испарений раскаленных на солнце трав. Подставляя лицо воздушным порывам, он сбросил с себя сонливость и сразу понял: что-то неладно.

Лара, бросая на Марка беспокойные взгляды, едва находила силы мило улыбаться Рюону. Илвин, продолжая почти безостановочно говорить, уже с некоторым изумлением и обидой смотрел на мага. Что-то происходило с Марком. Все это время он, кажется, ни разу не улыбнулся.

Улыбка — атрибут дипломатического общения. Даже у Вэра, несмотря на явно недостаточный стаж работы в Инспекции, сложился стереотип поведения, предписывающий улыбаться, отвечая или обращаясь к любому человеку. А Марк сидел с каменным лицом и, казалось, был полностью отрешен от окружающего. Все его ответные действия на вопросы Илвина, сыпавшиеся сплошным потоком, совершались как бы через силу.

Но это еще не все. Время от времени какая-то волна пробегала по Марку, окутывая его серебряными вспышками, и в те мгновения Вэру казалось, что тело мага теряло ясные очертания, расплывалось, как легкая дымка. После прохождения очередной волны Марк недоумевающе оглядывался, словно приходя в себя после своего внезапного появления в лите, и переспрашивал Илвина.

Очень робко Лара, потом поддержавший ее Рюон предложили вернуться. Им что-то расхотелось путешествовать. Спустя некоторое время и Илвин, посетовав, что Марк, видимо, плохо себя чувствует, присоединился к ним. Маг, откликнувшись на их просьбы, бросил вопросительный взгляд на Вэра и Лонренка. Вэр, не зная, что предпринять, сделал вид, что задремал. Марк, приняв это за согласие, повернул назад.

Илвин, мгновенно пожалев о своем предложении вернуться, напомнил Марку об обещании показать, почему звездолет, доставивший инспекторскую группу, не сможет взять точную координатную привязку. Маг коротко кивнул.

Вновь начались предгорья. Марк, набрав необходимую высоту, отклонился чуть правее их прежнего маршрута. Промелькнули заснеженные остроконечные вершины. Лит, ведомый магом, стал круто снижаться.

Внезапно Вэр увидел внизу строения, ранее прикрытые горами. Небольшая постройка напоминала древний рыцарский замок. Вэр был хорошо знаком с подобной архитектурой. На его родной планете воскресили цикл баллад о Странствующих Рыцарях и Прекрасных Дамах. Отважные искатели во славу своих избранниц совершали подвиги на земле и в необъятных космических просторах, проявляя чудеса настойчивости и храбрости. Преодолев все преграды, они возвращались в свои родовые замки, силуэты которых были хорошо известны каждому мальчишке. Да и сами соплеменники Вэра строили свои жилища почти такими же. Толстые каменные стены помогали пережить непогоду, а лабиринты переходов, малые крытые дворики создавали налет неповторимости и таинственности.

Марк посадил лит у самого донжона. Полностью откатил люк, спрыгнул на землю и предложил следовать за собой. Пройдя несколько коридоров, они очутились в полукруглом темном зале. Марк вышел на середину, склонился над стоящей там аппаратурой. Зал наполнился зеленоватым светом.

— Смотрите, — коротко приказал маг.

Пол, потолок, стены также зажглись огнями. Кругом одни экраны с высвеченными на них звездами. Изображения некоторых созвездий пульсировали, искажаясь. Силовые поля, догадался Вэр, пытаясь разобраться в увиденном. Около сотни звезд, образующих немного вытянутое, с отдельными языками скопление, было зажато линзой изменяющих пространственную метрику полей. Любые тела, вторгающиеся извне, должны были постепенно изменять свою траекторию, приближая ее к спирали, накручивающейся на огромную невидимую сферу. Одновременно подобная фокусировка пространства могла использоваться как мощный гравитационный телескоп, особая разрешающая сила которого обуславливалась его размерами. Что-то подобное Вэр изобретал в молодости, в пору своего увлечения грандиозными фантастическими проектами.

Терпеливо подождав, пока гости разберутся в обстановке, Марк сказал:

— Это моя резиденция с тех пор, как мне рекомендовали меньше находиться на Абсолюте. Топонимика Эли не исторична, и эти горы потому и называются Стражными, что здесь располагается нервный узел нашей внешней защиты и нашего главного космосенсора.

— Сколько ж лет создавалась эта крепость? Немыслимые затраты... — прошептал Илвин.

— Конструкция довольно проста, — отозвался Вэр. — Впечатляют только размеры, но при использовании технологии нуль-транспортировки особых проблем при создании подобных систем не должно возникать. Насколько мне известно, за последние тридцать-сорок лет меритцы выполнили несколько больших космических проектов. Вероятно, у них еще найдется, чем по-настоящему удивить нас.

— Смотрите, вот наши миры, — продолжил спустя некоторое время маг. — По счастливой случайности почти половина этих звезд имеет планеты, которые легко могут быть превращены в обитаемые. Радиус охватывающей их силовой сферы — полсотни световых лет. Далее почти пустота, к тому ж несколько звезд из прилегающей области мы... убрали.

— И тем самым раскрыли свое местонахождение? — удивился Илвин.

Марк усмехнулся:

— Успокойтесь. Отсюда до планет Содружества настолько большое расстояние, что обнаружить следы нашей звездной инженерии вы сможете только через... очень много лет. К тому времени, я надеюсь, вам будет не до наших планет. При первой нашей встрече я не с потолка объявлял границу запрещенной для вас области. Именно такая часть пространства безраздельно контролируется нами. Для преодоления силовой преграды в обычном пространстве любое материальное тело должно затратить количество энергии, сопоставимое с его полной энергией покоя. Обойти наш барьер, естественно, вы можете в надпространстве. Однако в момент перехода к обычной метрике ваши звездолеты окажутся беззащитными. Но вы видите еще далеко не все. Я обязан сказать, что в настоящее время мы приняли решение установить второй щит, преодолеть который будет невозможно уже никаким способом. Его технологию планируется базировать на так называемых абсолютных силах. Это наша военная тайна, и я открываю ее вам в предупреждение, что никогда больше не повторится то, что произошло когда-то на Мерите. Отныне и навсегда хозяева здесь мы.

Лара с тревогой коснулась плеча Марка. Маг вздрогнул, стряхнул напряжение, вновь стал почти безразличным к окружающему.

— Теперь вы знаете и ответ на тот ваш вопрос, что заставил меня показать вам все это. Расположение всех звездных ориентиров, лежащих вне нашей защитной сферы, настолько искажено, что ваши навигационные приборы здесь недееспособны. Вы закончили осмотр? Тогда едем.

Всю обратную дорогу Вэр, потрясенный, молчал, связывая обрывки путаных мыслей. Он поймал себя на ощущении, что боится Марка. Маг олицетворял собой силу, настолько мощную и таинственную, что невольно, даже проявляя внешнюю доброжелательность, внушал страх. Это чувство показалось унизительным, и Вэр стойко боролся с ним, стараясь, чтобы окружающие не поняли состояния его души.

Вернувшись, они, не представляя куда себя деть, вновь собрались в гостиной. Неестественно живой интерес был проявлен к прохладительным напиткам. В полном бессилии Вэр с болью наблюдал за Ларой, не отрывающей обеспокоенного взгляда от Марка.

Маг полностью ушел в себя. Он смолчал и тогда, когда Лара предложила оценить ее новые произведения. Безразличие Марка разозлило Вэра, не представляющего, как можно не интересоваться таким творчеством. Кроме того, по его мнению, просмотр был кстати хотя бы потому, что мог дать пищу для поддержания никого не задевавшего разговора. Рюон вызвался помочь принести проектор и выскочил вслед за Ларой. Вскоре они вернулись. Лара как большую драгоценность прижимала к себе горсть черных коробочек-футляров. Пока Рюон настраивал аппаратуру, Марк нехотя взял несколько жемчужин-записей, покатал их на ладони, вглядываясь. Вэр понял: магу не нужен проектор, он видит все. Наглядевшись, Марк небрежно бросил бусинки на стол. Илвин охнул. Одна жемчужинка покатилась, упала на пол прямо под ноги Ларе. Она не нагнулась, не подняла ее.