Практическая антимагия

Я переступил порог — и замер, изучая шкафы, набитые книгами и свитками снизу доверху. Агент его величества был прав. Огромная библиотека, расположенная в круглом мрачном зале, и вправду напоминала лабиринт, выстроенный из шкафов высотой в два человеческих роста. Мне бы точно не хватило суток, чтобы отыскать тут нужную книгу. Без помощи Гидара, который так и не появился, было не обойтись.

Где его демоны носят?

Я шагнул, решив побродить по библиотеке, и вновь остановился. Пришлось остановиться. И насторожиться. Из глубины зала вдруг пахнуло свежей магией. Совсем не похожей на ту, что пятнала книги, гнущие тяжестью полки. Слабый источник находился далеко от меня, но готов поклясться, что несколько секунд назад его здесь не было.

Неужели древние магические частицы перебили мой нюх настолько, что я сразу не заметил этот источник? Не верю. Нет, они крепкие и яркие, но их не хватит даже на самое простецкое заклинание. А чтобы хоть немного сбить меня с магического следа, в воздух нужно выбросить миллионы миллионов таких. Примерно столько, сколько опустилось на крантанскую площадь.

Странно: откуда здесь взяться свежей магии? Такому количеству свежей магии, если быть точным. Книги? Если и так, то заклинание вряд ли будет ползать под переплетом. А этот источник двигался. Медленно, из стороны в сторону, словно маятник.

Придется немного поблуждать во тьме. Не вслепую же идти. Кто знает, какие ловушки способны выдумать колдуны и некромаги.

Я с неохотой начал прикрывать глаза.

Находись таинственный источник в дремучем лесу или высоко в горах — там, где магические следы встречаются редко, я бы уже понял, что он собой представляет. Увидел бы его ясно. Но здесь — где древней магией заляпана каждая третья книга...

...Словно черный горизонт, усыпанный бессчетными огнями звезд, раскрылся передо мной. И светила горели тут всеми цветами радуги.

Я не спеша двигался в темноте, то и дело натыкаясь на яркие следы древней магии. Вот четкий огненно-алый отпечаток ладони на переплете; сразу видно: перед чтением колдун сжег что-то или кого-то. А этот маг, напротив, несколько дней не колдовал, и на книге остались только разноцветные частицы магиаты. Ну а страницы этого двухтомника листал колдун, лишенный мизинца.

Следы древней магии полыхали повсюду. Они ослепляли, отвлекали и поражали ясностью.

Таинственный источник открылся за следующей стеной шкафов, заставив помянуть колдунов недобрым словом. Розовое облачко магии сознания тускло светилось в теле не то вороны, не то голубя.

Свинство! Настоящее свинство! Столько времени потратил, чтобы найти заколдованную птицу, прыгающую возле окна.

— Ой, извини! — прохрипели позади. — Заждался, наверное. Ничего не успеваю.

Я открыл глаза и, повернувшись, прижал указательный палец к губам:

— Тише!

Ни для меня, ни для Гидара, ни для кого в замке, за исключением местных мух и тараканов, заколдованная птица опасности не представляла. Однако неизвестно, зачем она залетела сюда — в замок, внезапно ставший домом для всех эленхаймских антимагов. Возможно, маг давно забыл про нее; такое случается сплошь и рядом, и только небожители ведают, сколько таких вот птиц летает над Эленхаймом. Но может быть, колдун намеренно подослал ее в замок: поразнюхать, чего тут Арцис Храбрый затевает? Не хотелось бы, чтобы колдуны и некромаги узнали королевский план. Поэтому для всех будет лучше, если птица не вернется к хозяину, чтобы поделиться впечатлениями. Не уверен, что кому-нибудь из колдунов придется по вкусу королевская затея; они и с одним-то антимагом горя хлебнули.

Только бы не упорхнула раньше времени.

— А что случилось? — прошептал оробевший Гидар.

— Птица. Заколдованная.

— Где? Здесь? — Он завертел головой в поисках летающей твари.

— Нет, — остановил его я, — за окном. Тут же есть окно? В конце зала, верно?

Смотритель покивал.

— Одно-единственное и есть, — уточнил он.

— Тогда веди. Без нервов, спокойно. Она, конечно, тварь неопасная, но лучше будет, если мы ее поймаем. — Под словом "мы" я, естественно, подразумевал только себя.

Гидар повел. Стараясь ступать тихо, как воришка. Ссутулившись больше прежнего — то ли от испуга, то ли от осознания важности поручения, данного, между прочим, не кем бы то ни было, а настоящим МАГОМ. К сожалению, даже после застольного представления с летающей магической змеей я для Гидара оставался колдуном. Хотя почему "даже"? Напротив, как раз после этого представления я и укрепился в его уме в образе колдуна. Да, если бы волшебники могли поглощать чужую магию...

Птица улетать не спешила. Это был голубь — черный, жирный и подозрительно ухоженный. Он, довольно воркуя, вышагивал по выступу за окном, выковыривал клювом мелких козявок и тут же гадил. К немому возмущению Гидара. Не предупреди я смотрителя вести себя тише воды ниже травы, он бы, увидев такое безобразие, немедля отогнал наглую тварь подальше от доверенного ему замка.

До голубя было шесть шагов, и теперь ничего не мешало подчинить его себе. Собственно говоря, он уже был в моей власти, только пока не ощущал наброшенную на него невидимую сеть. Как не ощущали ее уничтоженные мной маги.

В предвкушении очередного магического представления смотритель сиял, как гном при виде обалденно огромного самоцвета. Интересно знать, с чего Гидар решил, что я вообще буду прибегать к магии? Жаль его разочаровывать, но летающих изумрудно-зеленых змей не предвидится. Нет, кое-какие чудеса с измененной магией произойдут — ну не руками же птицу ловить? — только видны они будут, как и прежде, исключительно мне.

Я медлил, заставляя изобретателя изводиться от нетерпения. Глаза его так и спрашивали: "Ну колдовать-то когда начнешь? Так и будешь столбом стоять?" Нет, не буду. Потерпи немного. Покуда я не определюсь, что с голубем делать. Бросить его камнем вниз или поймать и в клетку определить. Отпускать нельзя: магия так сильно въелась в кости, кожу и перья, что не выпьешь досуха. А остатка вполне хватит колдуну, чтобы подчинить тварь себе. Подчинить, заглянуть в ее глазки, коснуться ее черных перьев — и узнать, где она летала да что видела. Ладно, сперва поймаем, потом подумаем, как с ней поступить.

Пульсирующее в птичьем теле розовое облачко магии было совсем махоньким. Стоило лишь подумать о его форме, и оно сразу выбросило две тонкие бледно-розовые струйки, а через пару секунд они уже мерцали на крыльях.

— Открой окно.

— А не улетит? — спросил озадаченный Гидар, не понимающий сути колдовства.

Как для смотрителя, так и для голубя пока ничего не изменилось. Особенно для смотрителя. Голубь, быть может, и ощутил легкое покалывание в крыльях, но не придал этому значения. А вот Гидар, сколько ни напрягал глаз, сколько ни прислушивался, так ничего и не заметил. С птицей, кажись, ничего не случилось.

— Теперь точно не улетит, — ответил я, придав голосу как можно больше уверенности.

Смотритель все равно не поверил. За что я его не винил. Пожалуй, Гидар сомневался бы в моих словах куда меньше, если бы из птичьих глаз полетели искры, а хвост вспыхнул пламенем. Впрочем, удивиться смотрителю еще предстоит — когда голубь по своей воле влетит в окно и упадет на мои руки.

Гидар, крадучись, подобрался к окну и осторожно его приоткрыл. Голубь, увидев человека, тянущего к нему руку, дернулся и забил крыльями, стараясь взлететь. Нет, чуть позже, он, заваливаясь то на один, то на другой бок, полетел, только в неожиданную для себя сторону. То есть прямиком в библиотеку.

То еще было зрелище. Управлять голубем — вернее, его крыльями — мне не приходилось, а первый блин, как известно, бывает комом. Оттого пораженную птицу кидало из стороны в сторону. Лихорадочно разевая клюв, голубь все еще сопротивлялся чужой воле. Но...

— Чудеса, — подивился Гидар, когда птица упала на мои подставленные ладони.

— Только половина. Сейчас будет другая. — Я улыбнулся и кончиком указательного пальца коснулся клюва, выпуская тонкую бело-голубую струйку магии заклинания "Три мгновения до сна". Голубь быстро успокоился и уснул. — Отойди от меня, — посоветовал я Гидару и увидел чересчур рьяное исполнение просьбы.

Угу, если колдун попросил... Несмотря на усилия, не вся магия попала в птичье тельце. Бело-голубые частицы заклинания "Три мгновения до сна" кружились в воздухе. Их было недостаточно, чтобы усыпить смотрителя, но от них он вполне мог начать зевать. А ему в этой сокровищнице еще предстояло искать книгу.

"Пора возвращаться!" — приказал я им, и увидел, как в мою сторону изо всех шкафов разом понеслись стайки частиц древней магии.

Меня как будто с ног до головы осыпали разноцветной пылью. Ухх! — некоторые древние частицы колко, словно комары, впивались в кончики пальцев, другие обжигали, третьи, напротив, холодили ладони. Даже Груму Зверю не снилось такое могущество. Жаль, пользы от них никакой. Уму непостижимо, какой силы заклинания получились бы из этих частиц, будь их в достаточном количестве.

— Можешь выходить, — оповестил я смотрителя.

Гидар с опаской выглянул из-за шкафа, после чего робко покинул укрытие (совершенно бесполезное против такого заклинания) и, осматриваясь по сторонам, приблизился ко мне. Поглядел на спящего, стиснутого ладонью голубя.

— Что с ним делать будем?

Гидар пожал плечами:

— Может... Клариссе отдать?

— Супа из голубей я еще не пробовал.

— Да при чем тут суп! — возмутился Гидар. — Она с детства всякое зверье любит. Кого только не подбирала и в дом с улицы не тащила — и грязных, и больных, когда мы в Асготе жили. Уж как только я отучить ее ни пытался! Тщетно. В мать пошла, мир ее душе. Та тоже слезами заливалась, увидев всякую зверюшку несчастную.

— Ну и замечательно. — Я положил дремавшего голубя на стол возле окна. — Тогда ты и передашь. Только не тяни, к вечеру может проснуться... А теперь о деле.

— О деле? — удивился он.

Действительно, какие дела могут быть у антимага и смотрителя замка?..

— Не хочу тебя огорчать, но я пришел не для того, чтобы восхититься твоей библиотекой. Хотя она и впрямь великолепна. Особенно трактаты о магии, — признался я, и на лице смотрителя расцвела улыбка. Видел бы он другую сторону своих книг со всеми сверкающими отпечатками. — Я пришел к тебе как к сведущему человеку. Мне нужно узнать об одной твари. Ты что-нибудь слышал о Бабуте?

Смотритель задумался, пожевывая нижнюю губу.

— Знакомое имя. Но убей — не помню, где я его слышал. Хотя подожди-ка... Возможно... — Он сорвался с места, будто вспомнил, что в печи подгорает хлеб, и, пролетев мимо меня, скрылся за шкафом.

Я остался наедине со спящим голубем. Эх, неизвестны мне нужные слова, чтобы заглянуть в его сознание, в его память. С большим удовольствием поглядел бы на мага, который послал нашу крылатую тварь.

Пока Гидар, глухо постукивая башмаками, плутал по библиотечному лабиринту в поисках книги или свитка, способных освежить его память, я решил избавить несчастного голубя от магии сознания.

Одна мысль, и густые розовые струйки, покинув птичье тело, щекотно обвили пальцы и начали впитываться в кожу, чтобы там, в глубине тела, рассыпаться на миллионы магических частиц.

Минут десять спустя появился Гидар. Он сиял от радости и сжимал в руках увесистый том; темный бархатный переплет поиздержался, страницы по краям чернели от пыли.

"О существах редких и вымышленных. Книга, написанная Онтуром Блистательным", — прочел я.

Смотритель бережно опустил тяжелый том на стол. Ну что ж, посмотрим, заслуживает ли Онтур подобного прозвища.

— Вот, — Гидар ткнул пальцем в страницу, — помню же: видел. Страшная зверюга.

Как и ее хозяин, подумал я, вспоминая битву с Хашантаром.

— На быка похожа, — справедливо сравнил Гидар.

Действительно, на потускневшей от времени серой картинке летел, широко раскинув перепончатые крылья, зверь, напоминающий быка. Из ноздрей твари валил пар, копыта и рога горели пламенем, шерсть на загривке стояла дыбом.

"Бабут есть существо злое, огромных размеров и наделенное необычайной силой. Согласно эльфийским сказаниям, Бабут пришел в наш мир из мира высшего, чтобы вместе с небожителем Хашантаром поработить народы Эленхайма. Когда Хашантар был уничтожен магом Мараманом, Бабут сумел сбежать в загробный мир. С тех пор он странствует по нему и охотится на грязных духов и черных всадников, оттого и получил свое второе имя — Пожиратель Смерти. Насытившись, он впадает в спячку, словно медведь, и может пребывать в ней несколько лет. Эльфийские легенды гласят, что Бабут боится всякого чистого духа, ибо последний для него подобен яду".

Любопытно: псина Хашантара питается черными всадниками и боится чистых духов. Трудно представить, как применить такие знания, но это все же лучше, чем ничего. Надо обязательно запомнить. И, конечно, поблагодарить Гидара. А как отблагодарить заядлого книголюба?..

— Ну как, я тебе помог? — спросил он.

— Несомненно. Считай меня своим должником.

— Вот уж это брось! — всплеснул он руками.

— Скажи, ты что-нибудь слышал о книге Фихта Странного "Антимагия"?

— Конечно. Но она — не больше чем миф.

— А хочешь на нее взглянуть?..

Смотритель вышел из моей комнаты довольным. Один вид мифической книги привел Гидара в неописуемый восторг. Истинный книголюб. Таким неважна цена и состояние книги, главное для них — ее существование, возможность провести пальцами по переплету, пошелестеть страницами, вдыхая вековую пыль. Прикоснуться к тайне тайн.

Уходить он решительно не желал. Просил продать книгу, а когда я наотрез отказался, умолял дать ее на время, хотя бы на ночь. Для изучения. Отказывать было неудобно, но пришлось. Рисковать этими знаниями сейчас, когда придется изображать из себя учителя, было глупо.

Побродив некоторое время по комнате, я уселся на подоконник и раздернул занавески.

М-да. Из одной тюрьмы, да в другую. На окнах были решетки. Пусть тонкие, пусть узорчатые, пусть крашенные в цвет серебра, но все-таки решетки, напоминающие о "славных" днях, проведенных в барарской темнице. И впрямь как птицы в золотой клетке.

Я тяжко вздохнул. Глупцы! Какие же они глупцы! Будто разума лишились. Хоть бы кто спросил: "Для чего их будут учить? Зачем они вдруг понадобились королю?" Ну Эрик — с ним понятно, ему главное — пожрать. Но этот-то, Лэндкастерский, ведь дворянин, ведь образованный!.. Видно, от предвкушения грядущей силы совсем голову потерял.

На небе вспыхнула звезда. Первый день в новой темнице закончился.

Глава 6

Вкус волшебства

Кто-то тронул меня за плечо. Я открыл глаза: над кроватью склонился Буверт.

— Учитель, следопыт возвращается, — сообщил он. — Вы просили...

— Прекрасно, — прервал я его и зевнул.

День начинался великолепно. Я проснулся и ощутил магиату. Следопыт сдержал слово: спустя две недели после нашего разговора он вернулся. Стоит заметить, не с пустыми руками. Не знаю, удалось ли ему достать все необходимое для зелья, но в одном уверен — со следопытом к замку Пяти мечей ехали маги. Трое или... четверо. Чтобы не гадать, я смежил веки: в темноте подрагивали крошечные облачка разноцветной пыли. Одно, второе, третье.