Посвященный

Наместник лишь скорчил кислую морду.

— Хотя на фига тебе орден, ты уже сам себя наградил — вон какой цветник экспроприировал у султана.

Коротко хохотнув, Император вышел из зала — Пойдем за стол, Хронос, здесь без поллитры не разберешься.

.....

Десять дней назад, утром, в покоях Великого султана Мурада II, повелителя Османской империи раздался оглушительный визг. Заскочившие телохранители увидели картину, запомнившуюся им на всю оставшуюся коротенькую жизнь — их казнили через час. Султан, стоя на коленях в постели, тыкал указательным пальцем в свиную башку и оглушительно визжал. В свою очередь заверещали телохранители, узревшие на груди Мурада II, православный крестик. В конце концов султан грохнулся в обморок — такого громкого скандала Порта не знала, а когда пришедшему в себя султану доложили, что исчезла половина гарема — причем лучшая часть, его подданные на своей шкуре ощутили гнев Повелителя. В один момент, не отходя от кассы ( от дворцовых покоев), казнили начальника стражи, всю смену телохранителей и стражников, а также евнухов, но не всех. кое-кого оставили для вдумчивой беседы в башне пыток, правда концов так и не нашли. Султан и раньше неприязненно относился к русским, а тут совсем взбеленился — приказал казнить 350 рабов — русичей. Православный крестик прямо указывал, чьих это рук дело. Мурад II бесновался с неделю, больше всего его злило исчезновение половины гарема, а там много новых девочек с Грузии и Армении. Султан обожал девственниц, впрочем иногда пробавлялся и мальчиками. В конце недели он собрал военный совет, на котором озадачил своих военачальников — составить план нападения на Русь. Наиболее умные во главе с Гассан— пашей принялись отговаривать Наместника Пророка, утверждая, что война с русскими — самоубийство. Снова стали мелькать цифры, вооружение, пушки и к удивлению султана железный флот русичей. Великий везирь Махмуд — паша скептически улыбался. Султан потребовал решительных действий — Гассан — паша клятвенно заверил, что через месяц план Русской кампании ляжет Повелителю на стол, а сейчас вояки займутся глубинной разведкой. Оставшись наедине с везирем Махмуд — пашей, приказал вызвать посла с Руси — Ыдыр-пашу и ввести его в курс дела.

.....

У Наместника погуляли хорошо, но недолго, всего один день — больше не позволяла обстановка. Наутро, в двенадцать часов дня, Император устроил совещание с высшими военными чинами, присутствовал и командующий 3-й армии князь Иван Благовещенский со своим начальником штаба полковником Никоном Шмудиловым — рыжим мужчиной лет сорока с умными глазами. Они прибыли утренним поездом. Император перед совещанием уединился с князем Благовещенским и беседовал с ним не менее часа. — все знали Владимир I благоволит к приемному сыну, да и было за что — князь Иван очень порядочный человек, и солдат своих бережет не то что некоторые. Черноморский флот представлял командующий адмирал Нестеров — в самом начале совещания он получил приказ по всей форме с печатью — через неделю, т.е. 27 июля 1448 года от РХ уничтожить турецкий флот. Как выразился Император — не будем облегчать участь султану Мураду II.

— Тебе, Иван, с армией пройти Словакию, Венгрию и Сербию. Наведаешься в Испанию — реквизируешь флот; наложишь на святых отцов контрибуцию за непотребство ими учиняемые. Главных инквизиторов повесить прилюдно, организацию сию уничтожить повсеместно, тоже самое с Францией. После всего нагрянешь в Англию — с ними не церемонься, они наши враги на веки вечные. — Твоя задача посадить на престол подходящего ирландца. Флот английский уничтожь напрочь. Из Англии наберешь рабочих — молодых людей призывного возраста — не менее 100 тысяч. — То же самое с пленными турками, это касается всех присутствующих — нам нужно строить дороги, а для этого потребуются молодые и здоровые люди, надеюсь, вы меня поняли. — Романов улыбнулся. Все радостно загалдели — поняли, дескать.

— Армиям начать кампанию через три дня, то бишь, 24 июля — закончил Император.

— Ярослав, на минуту, привез тебе двух выпускников гвардейского училища — Одоевского и Лихачева. — Определи ребят, кстати, Одоевский потомственный гвардеец — его прадед с тобой начинал служить.

— Верно, Государь, на слух знакомая фамилия.

— Они ждут в соседнем зале, займись ими.

— Так точно, Государь — командующий первой армией князь Ярослав Удалый козырнул и вышел из зала совещаний.

Ярослав Удалый определил их в полк 1— й гвардейской дивизии, в которой сам начинал служить в свое время. Командир 2-го полка полковник Устин Ветров принял молодых офицеров вполне радушно.

— Вам повезло, молодые люди — говорил он. — Попали в такой замечательный полк, он славен своими воинскими традициями, сам командующий Удалый в нем начинал.— Значит так, парни, назначаю вас командирами 3-й и 4-й рот. — возникнут какие вопросы, обращайтесь запросто, всегда помогу.

— Степка, проводи лейтенантов.

Заскочивший в палатку белобрысый унтер, взяв под козырек, пригласил

— Прошу за мной, господа офицеры.

Очутившись в расположении 3-й роты, Алеша с интересом осматривался.

— Что за народ здесь собрался? — Ведь с ними предстояло идти в бой.

В роте чувствовался порядок, воины занимались делом — кто чистил оружие, кто управлялся с лошадьми. Палатки располагались ровными рядами, в центре стояли свежесрубленные лавки и столы, сбоку, под навесом, находилась походная кухня — повар в белом колпаке помешивал варево черпаком в огромном котле.

В командирской палатке познакомился со своими заместителям -лейтенантом Сергеем Березой, задумчивым парнем с блестящими черными глазами. Он оказался однокашником Алеши, только выпустился годом раньше.

Сергей откровенно обрадовался назначению командира роты

— Слишком большая нагрузка на меня одного — поведал заместитель.

— Ты у комбата был? — спросил он Алешу.

— Само собой, представился непосредственному начальнику.

— Наш комбат — голова, двадцать пять всего, а уже в звании капитана.— Вот увидишь, года через три полковника получит, кстати, тоже наш однокашник, хотя это закономерно — гвардейское училище одно на Руси.

— Сейчас построим роту, познакомишься с личным составом.

— Прошка — гаркнул лейтенант Береза. В палатку заскочил унтер-офицер с медвежьими ухватками и агромадной фигурой.

— Унтер-офицер Кузнецов прибыл по-вашему приказанию — четко доложил он.

— Прохор, роту на построение. Унтер с неожиданной легкостью выскользнул наружу. Через мгновение запела труба, и послышался топот десятков солдатских сапог.

— Вот списочный состав и пошли, познакомлю тебя с бойцами.

Лейтенанты вышли из палатки — рота выстроилась на импровизированном плацу. Напротив шеренги воинов стояли два лейтенанта и здоровенный, с теленка, кавказец — Снежок. Он сидел рядом с правым сапогом лейтенанта Одоевского. Алеша представился гвардейцам и познакомил роту с собакой, уточнив,— если кто обидит Снежка, тому он откусит что-нибудь.— Солдаты разулыбались. С основным составом познакомился быстро, настал черед вспомогательной так сказать сотни — минометчики и саперы, а также взвод радистов. Благодаря особенностям организма, Алеша запомнил всех бойцов пофамильно, а пройдя вдоль строя, выдернул из трехсот человек двадцать шесть бойцов. Остальных отпустил. Он не случайно обратил на них внимание — у каждого проблемы со здоровьем. Старые раны, смещение позвонков, хронический бронхит и нелады с почками, вот краткий список недугов. У двоих аппендицит в начальной стадии — их он оставил назавтра. С остальными провел курс лечения, после чего вырубился до утра.

Разбудил его звук трубы — в палатку заскочил шустрый малый Афонька Точило, назначенный вчера его денщиком. Он притащил начищенные до блеска сапоги, поставил их у раскладной кровати и доложил

— Завтрак готов, ваше благородие.

Позавтракав вместе со Снежком и намечая дальнейший план действий, был прерван в своих задумках денщиком Афонькой

— Ваше благородие, вас ждут на вещевом и оружейном складах, а потом надо коня выбрать, есть там один трехлетка — огонь, а не лошадка, ну сами увидите.

— Афонька, а чего за меня на складе не получил?

— Не положено — отчеканил денщик, стоя над душой.

— Ничего не поделаешь, пойдем. Снежок, отоваримся. Начали с оружейного склада — пистолет "ПМ", к нему пять обойм, патроны, — 150 штук калибра 9 мм, кобура — 1 шт., ремень поясной — 1 шт., портупея офицерская — 1 шт., сабля офицерская в ножнах, оправленых серебром — 1 шт., разгрузка — 1 шт., каска стальная — 1 шт., сапоги хромовые 42 размера — 1 пара, сапоги полевые, укороченные 42 размера — 1 пара, берцы 42 размера — 1 шт., плащ-палатка — 1 шт. и т.д.

Всю эту груду имущества денщик аккуратно укладывал в несколько объемистых чемоданов, с недавних пор появившихся в обиходе. Алеша, вдобавок ко всему, потребовал у каптенармуса карабин — рефлекторно проверив его на гнутие ствола. С обоих складов они получили столько барахла, что Афоньке пришлось две ходки.

После подгонки портупеи и, повесив второй пистолет на пояс, Алеша отправился к ротному фершалу, местоположение которого легко угадывалось по большой палатке с белым кругом, внутри которого отчетливо виден красный крест. Фершал, Зиновий Пожич, из поляков, оказался молодым мужичком с густыми пшеничными бровями. Он оказался выучеником самого Фоки Жука — личности легендарной и весьма популярной в армейских кругах.

Алеша, представившись, поинтересовался наличием инструмента и прочего инвентаря для проведения операции по удалению аппендицита и двух гвардейцев. Зиновий заверил офицера и продемострировал все, что у него есть, привоскупив бутыль со спиртом.

— Рефтификат-с, ваше благородие — кадык его непроизвольно дернулся, и Зиновий слегка запунцовел.

— Приготовьте все, что положено к 16.00, господин военфельдшар, будем делать операцию.

— Опиум есть?

— Есть, есть — зачастил Зиновий.

— Это хорошо и аккуратней с ректификатом, ну вы меня поняли.

— Так точно, ваше благородие — фершал встал по стойке смирно и откозырял. Выйдя из лазарета, Алеша бросил денщику

— Теперь веди к лошадкам.

Коняшку он выбрал мгновенно — тут, как говориться, любовь обоюдная и с первого взгляда. Конь — трехлетка вороной масти и с белой звездочкой во лбу не мог не понравиться. Маленькая голова с прижатыми ушами выдавала породу, стройные сухие ноги, мощный круп и длинная лебединая шея — завораживала взгляд. Жеребец двигался с непередаваемой грацией, легко, едва касаясь копытами травы. Таких красавцев Алеша еще не встречал — он удивленно уставился на денщика.

— А я что говорил, таких коней днем с огнем не сыщешь, одно плохо, никого не подпускает, кусается.

Алеша хмыкнул и пошел к жеребцу в загон. Афонька потом божился и клялся, что его командир и жеребец разговаривали, а в конце вообще обнялись и поцеловались. Гвардейцы подняли денщика на смех, покрутив пальцем у виска. И были не правы.

Афонька рассказал истинную правду. Одоевский, взглянув в глаза лошади, тут же перешел на ментальную связь, и, удивительное дело, жеребец его понял. Алеша минут пятнадцать держал его за шею и что-то нашептывал на ухо, затем приказал подать упряжь и седло. Жеребец, которого он назвал Орликом, спокойно стоял и позволил себя взнуздать. Вокруг загона столпились несколько гвардейцев, разинувших рты — все знали злой и неуживчивый характер трехлетки.

— Афоня, открывай загон — крикнул Алеша. Орлик пулей вылетел вон из лагеря. Проскакав наметом километров десять, Алеша вернулся назад неспешной рысью. Бойцы встретили его криками "Ура". Взяв у Афоньки приготовленный подсоленный сухарь, дал Орлику. Жеребец, положив голову лейтенанту на плечо, с удовольствием хрумкал угощение.

Почистив щеткой жеребца, приказал поставить его на конюшню. Алеша, посмотрев лошадок роты, остался доволен — они выглядели сытыми и ухоженными. Подошло время обеда, трапезничал со своим заместителем Сергеем Березой. Денщики подали на стол щи из свежей капусты со шкварками, на второе — кулеш с хорошим куском мяса, на третье — кисель из каких-то ягод. Хлеба по два больших ломтя.

— Сергей, у вас всегда так сытно кормят?

— А тож, повар у нас знатный, всё сманить хотят, а он, молодец, не поддается.

— Да, готовит знатно, объявить ему благодарность от меня.

— Я через полчаса к пулеметчикам схожу, а ты, Сергей, займись полигоном — завтра устроим стрельбы, заодно подготовь полосу препятствий.

— Круто берешь, командир.

— А ты как хотел, я должен знать, что могут воины, и если где какая слабина, подтянуть их до приемлемого уровня.

В минометно-пулеметной роте Алеша пробыл недолго. Проверив матчасть, остался доволен результатом.

Без десяти четыре он был в лазарете. Два гвардейца уже переминались у входа. — Они пробовали вякать, дескать, не ко времени им операция, но Алеша их резко осадил.

— Вы что, бойцы, хотите получить приступ во время похода? Короче, шагом марш в лазарет, раздевайтесь и на столы.

Гвардейцы козырнули и поплелись внутрь палатки. Раздевшись и получив по маленькому, с горошинку, шарику опиума, бойцы вытянулись на столах. Тщательно вымыв руки спиртом, Алеша приступил к операции. Зиновий ассестировал. Фершал от восхищения закатывал глаза — настолько профессионально и точно все было сделано. Особо его поразила концовка. Алеша не стал зашивать рассечения, он просто руками соединил края и подержал в таком виде минут пять. После золотого свечения, исходившего от его рук, края раны соединились, образуя небольшой шрам, спустя некоторое время исчез и он.

-Ваше благородие, вы Посвященный?

— Да, Зиновий, только болтать об этом не нужно.

Фершал, беспрерывно кланяясь, все бормотал -

— Спасибо за науку, спаси вас Христос.

Солдатское радио работало быстро, и вскоре вся рота была в курсе чудесного исцеления своих товарищей. Авторитет Алеши независимо от него вознесся до небес, тем более его орлы прознали, что их командир — Посвященный. Надо сказать, на Руси таковых было немного — не больше 7-8 тысяч. Лейтенант Береза преисполнился к Алеше искренним почтением, с легкой долей опаски, и садился в присутствии своего командира только с его разрешения. Алешу это первое время напрягало, он ругал Сергея, просил не обращать внимания на его статус — бесполезно, а гвардейцы задрали нос — рота в один миг стала знаменитой на всю армию. Дальше больше. На следующий день 3-я гвардейская рота вместе с минометно-пулеметной сотней в конном строю последовала на полигон. Проезжая мимо ближайшего села, бойцы молодцевато подбоченивались — многие ходили на свидание к местным девчатам. Народ в селе жил смешанный — русские, малороссы, бессарабцы, греки, гагаузы. Веры держались одной — православной. Жили дружно, многие породнились и от смешанных браков рождались такие красавицы — кровь стыла в жилах, и все в организме кипело и топорщилось. Поселение радовало глаз белыми расписными хатами, разнообразные глечики и кувшины висели на плетнях. Детишки гурьбой сопровождали гвардейцев, с криками носясь вдоль растянувшейся колонны. Кое-где из-за плетня выглядывали девичьи головки, заставляя бойцов выпячивать грудь и подкручивать усы.