Книга 4. Оборотни Его Величества. Полнокружье

— Опасно тревожить древние силы, если ты сам юн и глуп, — высокомерно подтвердил эльф.— Будьте покойны, вашу нефть скадарцы не получат.

Нефть — единственная в природе жидкость, по которой самый искусный маг не сможет сплести матрицу, чтобы синтезировать её из воды или чего-либо другого. В Скадаре есть собственное месторождение, но очень скудное, и потеря неверрийской жилы означает, что часть армады во время вторжения будет стоять на якоре.

Новости не просто хорошие. Они потрясающие.

— Жалко, я не могу сказать им "спасибо".

Шантэль улыбнулся — широко и загадочно.

— Следующая новость касается именно вас, моя дорогая. Арестованный ментат Гален Флокс готов сотрудничать, но говорить он хочет только с вами.

— Со мной?! — вскинулась Алесса. — Почему со мной?!

— Да леший его знает, хорька этого, — пожал плечами Гром. — Наверняка что-то опять задумал.

— Естественно, я на пушечный выстрел не подпущу свою дочь к этому мерзавцу.

— И, естественно, она не послушается. Ваше Величество, — император отстранённо ковырял несолёный салат, — отец...

— Да?

— Мы не можем упустить такую возможность.

Император отложил вилку.

— В Стрежне, куда отправились ваши двойники, случился пожар. Никто не погиб, но...

— Да мы уже привыкли к тому, что нас постоянно хотят убить, — науми отмахнулась огурцом.

— Отвыкайте, — жёстко отрезала Ярини. — Теперь вы не просто Алесса и Вилль, даже не принцесса и последний аватар. Вы — Хранители, бессмертный дух Империи, и если один из вас погибнет, с ним умрёт и надежда миллиардов неверрийцев.

— Ну раз я вся такая бессмертная, чем мне навредит закованный в кандалы маг?

— Ваше Величество, мне тоже это не нравится, но Алесса права, — осторожно поддержал Вилль. — Флокс — не мелкая сошка вроде тех, чей особняк я спалил, он может знать имя того, кто дёргает за все ниточки.

— По вашей же легенде Дева и Волк возвращаются, когда над столицей нависает угроза, и, по-моему, самое время навести в Равенне порядок, — заметил Володя. — Маньяк людей режет, на государя покушаются, лаборатории взрывают, город чуть не сожгли...

— Что-о?!!

Когда орочье войско подошло к Северингу, жители даже не испугались. Невидимой тенью Альтея бродила по домам, улочкам и за стеной, ободряя сжавшиеся сердца и смягчая озлобленные. Эпизод с воришкой завершился грандиозной пьянкой в честь Большого Сева, и иначе просто быть не могло. Крохотный мирный Северинг — город, особенно любимый Душой Мира, где она нашла приют и покой.

Но Альтея не стала защищать Равенну, настолько заросшую грязью, что вовек не расчистить. Да и не её это работа, а самих горожан. Людей и нелюдей, правоверных, иноверцев и атеистов, богачей и нищих — всех до единого.

— Архижрец Лаврентий вышел из храма, чтобы хоть людей усмирить, и прямо на пороге упал замертво с болтом в груди, — мрачно рассказывал император. — Это был не шальной выстрел: некоторые видели, как с крыши метнулась тень.

— Его Архисвятейшество погиб? — не то, чтобы Алессе было его жаль, но вот только конклава сейчас и не хватает!

— К счастью, нет, но рана серьёзная. Целителей "бесовских" он к себе не подпускает, святой водой да молитвами лечится, — проворчала Ярини. — А верующие пикеты на всех перекрёстках устраивают, стража их гонять не успевает. Лаврентий сказал, будто к нему во сне сам Иллиатар явился и велел с освящением храма на Рассветном Каскаде до славицы не тянуть, дескать, лишь в нём сердца паствы найдут усмирение.

— Храм уже изнутри фресками расписывают, со дня на день закончат. Нам, Алесса, тоже придётся на службу идти, иначе раненый расстроится и снова будет конфликт.

— Так и быть, потерплю эту муть. Но завтра я еду говорить с Флоксом.

* * *

Вечером поднялась метель. Запорошила месяц и звёзды, ослепила фонари, парковые деревья потонули в безумной свистопляске вихрей; ветер пригоршнями бросал снег в стекло, и Вилль уже полчаса смотрел на него, почти не моргая. Он желал, чтобы Дан сейчас так же глядел на бурю через окно жарко протопленной корчмы, запивая сытный ужин горячим вином, а не брёл в мороз по затерянной невесть где дороге. Пусть силы мира, древние и юные, хранят его от всех напастей. Пусть накормят и обогреют, отведут арбалетный болт, выбьют меч из недоброй руки. Пусть в глухой чащобе покажут путь к избушке лесника. Пусть будет жив и невредим.

Пусть... вернётся поскорее.

Почти сразу аватар научился различать обитателей дворца по стуку. Этот походил на вопрос. Тук-тук... пауза... тук?

— Войди, Флёна.

Служанка поклонилась с порога, мазнув по полу толстой золотистой косой.

— Господин Винтерфелл, извините, — голос у девушки густой, даже басистый, но в целом приятный, — л"лэрд Тир приглашает вас подняться к нему.

— Спасибо, Флёна. Ступай.

Что понадобилось колючке-л"лэрду от аватара? Капитанские обязанности он сдал, значит, выговор за неуставной вид утром отменяется, все вопросы за обедом обсудили... На всякий случай Вилль надел мундир и переплёл косу.

Шантэль встречал его в полосатом халате и мохнатых удобных тапочках.

— Арвиэль, в прошлом у нас с вами были разногласия, но пусть они в прошлом и останутся.

— Я только "за".

— Проходите. Вина?

— Не откажусь, — Вилль почти не удивился такому приёму. Алесса была права, Шантэль действительно выглядел на редкость довольным. Довольным жизнью, видя теперь не затёртую, а блестящую её сторону, и парень знал, какой волшебнице целовать за это ручку.

Эльф наполнил бокалы. Золотистая жидкость слабо мерцала при каждом шевелении огня в камине, словно в хрустальном бокале роились светлячки.

— За то, чтобы Скадар побеждал нас исключительно в битве вин.

Что верно, то верно. Даже дешёвенькое южное вино неизменно отбирало лавры первенства у марочного неверрийского, а этот сорт бродили в знаменитой провинции Шамин.

— Арвиэль, вы знаете, что у горцев принято пить не из бокала или кубка, а из рога тура, которого ты сам добыл на охоте?

— Знаю, но мы не в Поднебесной Цепи и рога у нас нет.

— У меня есть, — эльф поставил бокал и отошёл к стене. Гвардеец не видел, что он сделал, но привинченный между стеллажей канделябр отъехал в сторону вместе с потайной дверцей. — Узнаёте?

Вилль присмотрелся к предмету, который л"лэрд положил на стол возле свечи.

— Это же рог выжлятника из Белого Ключа! Разве вы не отдали его в Имперскую сыскную службу?

— Отдать человечкам такую вещь? Не городите чепухи, Арвиэль, — эльф поддел ножом серебряный мундштук и снял. — Читайте.

— Ветвь Багряного Клёна, судя по клейму, Эллорин Дайар"лей. Кто это?

— Внучатый племянник моего бывшего командира, коэн"тэ Дайар"лея. Непростой, надо сказать, был юноша, так что никто не горевал, когда он сгинул на охоте. Даже его дядя.

— А теперь объявился... Вы уверены, что это был он?

— Уверен. Каждый выжлятник сам резал и зачаровывал рог, чтобы свора слушалась только его. Мне вот что интересно, Арвиэль, мальчик сам дошёл до состояния полуразумной твари или с подачи дядюшки?

— Почему вы так думаете?

— Потому что прекрасно знаю Дайар"лея. Когда-то он действительно был неплохим командиром, но настолько зазнался и переоценил себя, что совершил тактическую ошибку и в бою с орками потерял половину лучшего отряда Ветви. Его изгнали из Совета, правда, Саридэл, сменив отца на престоле, вернул. Но статусом пониже, поскольку его место подле Короля уже было занято.

— Кем?

— Мной. Дайар"лей старше меня на пятьсот лет, но упаси Пресветлая назвать его стариком с деревянными мозгами. Людей он по-прежнему презирает. Сейчас я здесь, а он во дворце Кленовой Ветви, и пёс знает, что нашёптывает Королю.

— Так телепортируйтесь туда и покажите Саридэлу рог!

Шантэль медленно покачал головой.

— А Дайар"лей скажет, что потерял рог. Или что его выкрали. Например, по моему приказу. Арвиэль, моё положение при дворе сейчас очень незавидно. Король думает, что я "спутался с человечьей ведьмовкой", значит, и магам мог продаться. По-хорошему, мне действительно стоит хотя бы попробовать объясниться с Его Величеством, но, во-первых, тогда у меня не останется времени для сударыни Триссы, а, во-вторых... боюсь, меня уже не выпустят из Силль-Миеллона, — эльф глубоко вздохнул. — Я просто хочу, чтобы обо всём этом знал кто-то, кроме меня.

Вилль рассеянно допил вино. Совсем не такой беседы он ожидал. Но самое удивительное, что старый эльф по-прежнему казался довольным. Утрата статуса и репутации, клевета, возможно, предательство... Такие мелочи по сравнению с тем, что Триш станет магистром.

— Почему вы рассказали мне? Почему не кому-то из своих?

— Потому что я уже не знаю, кто свой, а кто — их. А вы — порядочный честный юноша, хоть и редкостный болван.

— Ну спасибо за комплимент...

— Всегда пожалуйста, — Эльф небрежно облокотился на кресло, с испытующим прищуром глядя на Вилля. — В последнее время я неважно себя чувствую, Арвиэль.

— Обратитесь к целителю Огдэну.

— Он не поможет. Арвиэль, мне давно не двадцать лет, даже не двести. Моя летопись заканчивается, но боюсь я не этого.

По стеклу с грохотом плеснула тяжёлая ветка. От урагана снаружи можно отгородиться, но когда он внутри, ничего ты с ним не поделаешь.

В груди ёкнуло и стало нечем дышать. Смешанные чувства полностью вытеснили воздух.

С самого знакомства аватар не ладил с Шантэлем, обзывал вздорным старикашкой с манией величия, подшучивал над ним, и отнюдь не по-доброму. Но, раз за разом убеждая себя в том, что едва терпит силль-миеллонского спесивца, не замечал главного. Шантэль упрямо шёл к намеченной цели. Всёгда, несмотря ни на что и с минимальными потерями. Не обижаясь на выходки тех, кто лепил ошибку за ошибкой, да ещё и за ними д...мо успевал разгребать.

Аватар был выше ростом, но как-то получилось смотреть снизу вверх.

— Шантэль, не шутите так, пожалуйста.

— Да я не шучу, — бывший советник Короля прошёлся вдоль стеллажа, кончиками пальцев зацепив корешки своих мемуаров: сорок девять томов, пятидесятый раскрытым лежал на столе. — Я пытался говорить об этом с сударыней Триссой, но ничего не вышло.

— Все хотят верить, что те, кто им дорог, бессмертны, — глухо обронил Вилль. Мать и отец, сестра, Берен, теперь вот...

— Но это не так. Поэтому у меня будет просьба к вам, Арвиэль.

— Поддержать Триш, если... что-нибудь с вами случится?

— Я полагал, об этом вас не нужно просить, — л"лэрд иронично выгнул бровь. — Когда со мной что-то случится, я хочу, чтобы вы прочли мои мемуары.

— Прочёл мемуары?

— Особенно уделите внимание пятому тому, главам о Велене Искуснице. Слыхали про такую?

— Княгиня-самодержица и берегиня Ожегодского княжества, у неё ещё источник был с мёртвой и живой водой, — Вилль вспомнил былины, что в далёком детстве на берегу Себерского Перелива рассказывал ему Симеон. — Вы её знали?

— Ближе, чем кто-либо. Велена была моей второй женой.

Где Вилль стоял, там и сел. Шантэль едва успел подставить табурет.

— Вижу, вы заинтригованы. Значит, наверняка не позабудете о моей маленькой просьбе.

— А сейчас можно почитать?

— Любопытство — кошачья прерогатива, Арвиэль, так что потерпите. Недолго осталось.

Недолго осталось... Аватар предпочёл бы мучиться любопытством всю жизнь.

* * *

К ночи метель только усилилась. Искалеченная нога так разнылась на непогоду, что Шантэль с трудом доковылял до стола. Даже лежать было невыносимо, не говоря о том, чтобы уснуть.

Белый лист бумаги, пахнущий лесными цветами, приковывал взгляд одной-единственной строкой. В отличие от предыдущего письма утреннее было коротким.

"Мой друг, не вздумайте возвращаться! Смилуйся над вами Пресветлая."

Старый эльф уронил лицо в ладони и какое-то время сидел неподвижно. Потом встряхнулся.

Надо взять себя в руки. Не-мед-лен-но!

Завещания на имя сударыни Крутоярской уже недостаточно, его могут оспорить. Но выход есть. Он всегда есть.

ГЛАВА 9

— Добрый день!

Триш запнулась о порожек и чудом удержалась на ногах.

— Поздороваться забыла, боярышня.

— С кем?

Ведьмарь молча указал ей за спину. На всякий случай девушка заодно поклонилась:

— Здравствуйте, любезный порог, коврик, дверь и косяки! Доброго вам дня!

Когда она обернулась, Морокун меленько трясся, сверкая зубами, впрочем, сразу подобрал улыбку и нахмурил брови.

— Я пошутил. Сам постоянно спотыкаюсь.

Триш не обиделась, прекрасно понимая, что над ней не издеваются, а подтрунивают на дружеских правах. Это даже льстило, к тому же, сударь Шантэль выразительно показал ведьмарю ещё более дружеский кулак.

— Морокун, сможешь перенести нас на побережье Себерского перелива?

— Куда именно?

— Туда, где ты "побивал" магов.

— Там земли Наринэ, не мои.

— Так не можешь?

— Почему не могу? Могу.

— Сударыня, мне придётся вас ненадолго оставить.

— Идите, конечно. Лёгкого пути, — Триш ужасно хотелось посмотреть, на что способны древние силы, но она усекла: в этом доме последнее слово остаётся за сильным полом.

Не было ни магических пассов, ни формулы, ни зелёного прямоугольника портала. Мужчины просто сделали шаг и исчезли, словно здесь и не стояли. Линдрэ, взявшаяся было за метлу, ободряюще положила руку на плечо замершей истуканом девушки.

— Это не заклинание.

— Что тогда?

— Ты сама сказала — Лёгкий путь, поговорка ведь не на пустом месте придумалась. Как Тропы, проложенные Живицей в эльфийском лесу, как дороги в безвременье, какими ходят духи.

— Но Морокун не дух, да и вы тоже... вроде бы.

— Я-то была духом-хранителем, хотя Лёгкими путями ходить не умела. А теперь, — метла проворно зашуршала по полу, — мы сами не знаем, кто мы. Просто живём, и тем счастливы.

— А меня ваш боярин научит ходить Лёгкими путями? — становилось ясно, почему Владимиру удаётся телепортация: Альтея открывает перед ним двери и раскатывает красную дорожку, прежде чем иномирянин лишит магии само пространство мира.

— Там видно будет, — шшшух-шшшух, методично шелестела метла.

Триш села за стол, но, опомнившись, вскочила.

— Вам помочь?

— Не надо, в каждой избе должна быть одна хозяйка, — Линдрэ прервала уборку и, собравшись с мыслями, заявила: — Боярышня, не размножай меня больше.

— Что?

— Я здесь одна, а ты так говоришь, будто меня много. Как-то неловко мне, то и дело оглянуться хочу, вдруг за спиной двойник стоит?

— Я больше не буду, — поняла Триш, — извини. Просто сейчас так принято обращаться к незнакомым.

— Разве мы не знакомы?

— К новым знакомым, — поправилась магичка.

— Но с Шипом-то вы давно знакомы, а до сих пор размножаетесь, — укоризненно заметила дриада.

К Триш не сразу вернулся дар речи. Далеко не сразу.

— А как вы с Морокуном познакомились? — утирая выступившие от смеха слёзы, полюбопытствовала девушка.

Линдрэ оживилась и разрумянилась. Призрак ли, тень или воспоминание прежней дриады, но она оставалась женщиной, которой не терпелось поведать свою историю любви — грустную, страшную, но со счастливым концом. Просто некому было.