| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Накаркал.
Йошинари рычал как десятник швейцарских наемников, выдергивая нас как морковки из трамвайчика одного за другим. Выдернув, погнал к общежитию, где с напряженными лицами стояли остальные пацаны первого курса.
— Чертова Буря, как некстати! — ругнулся он, рассматривая нас с обеспокоенным выражением лица, — Ладно, пойдете в дело без предварительной подготовки. Таканаши, ты с Эмберхартом полетишь пятым! Что мычишь? Я знаю, что ты простолюдин без ауры, но в академии в Бурю идут все! Девушки, между прочим, каждую третью Бурю наравне с мальчиками! Три минуты вам сунуть бумагу в комнаты и взять вместо нее оружие! Побежали!
В воздухолеты сил охраны правопорядка наш курс пихали по шесть человек — четыре ученика, одна женщина пилот-связист от полиции, один старшекурсник-куратор. Ко мне с хохмачом Кейджи, Сент-Амором и трясущимся Таканаши залез еще молчаливый Хасегава с сиреневыми волосами. Парень был вооружен коротким клинком и длинным луком, который держал между колен.
Как же хорошо взяться за оружие. Даже если это неудобная рукоять польского револьвера 'для бедных', сделанная на отшибе цивилизации, руками тех, кто вообще к ней прикасаться не должен. Кстати, лишь я и возможный Герой крутили в руках пистолеты — остальные ученики предпочли собственное, взятое заранее. Преимущественно холодное, из-за чего мы с Сент-Амором бросали на японцев косые взгляды. Француз был богат на экспрессивный 'Дуо-Клод' — хромированный револьвер весьма умеренного, как и все французское, калибра, но щеголяющий двумя стволами, барабанами и курками. Редкостно пафосный ублюдок огнестрельного оружия, несерьезный, но отлично подходящий для упокоения телокрадов.
Я покосился на полуавтоматическую малокалиберную 'Пинотту', которую неуверенно сжимал в руках Таканаши, и провел для него краткий инструктаж по азам стрельбы. Слушал он внимательно, но был категорически не вдохновлен предстоящим. Проще говоря — парня трясло.
— Таканаши, мне не нужен за спиной напарник с пистолетом в трясущихся руках, — строго начал я, — Ты же вроде как-то обмолвился, что хочешь работать в будущем на аристократов? Соберись, это же часть работы! Считай практикой!
— Но... — почти застонал парень, нервически дергаясь, — Так... на заводах же... раб... работают?
— Дурак, что ли? — высокомерно удивился Кейджи. Юморист явно был не склонен шутить, болтаясь между небом и землей и с перспективой в виде первого убийства, — Слуги охраняют и прикрывают дворян в Бурю! А на наших фабриках работают обычные граждане империи! Думаешь, метка рода ставится в паспорт сотням тысяч? Ха!
Возможный Герой поник головой, спрятал пистолет за пояс и начал о чем-то напряженно размышлять. Тем временем голос подал Кёйке — хулиган пристально рассматривал нас с французом, а потом недоуменно спросил:
— Парни, а где ваше оружие? Вы чем драться собираетесь?
— В смысле — драться? — недоуменно вздернул я бровь, — Телокрадам же требуется несколько часов, чтобы обжить тело настолько, чтобы начать передвигаться?
Японцы некоторое время пораженно переглядывались, а потом начали ржать во всю глотку. Даже пилот этого летающего чемодана с эфирным движком и матерчатой коробкой газа начала хихикать.
— Эмберхарт-кун... если выживешь... — простонал сквозь слезы Икари Кёйке, — ...то я против тебя ничего не буду иметь! А если и Таканаши у тебя не сдохнет... ха-ха-ха... Я буду считать тебя героем!
Что?
Через час я уже бил вороньей головой своей трости по какому-то верещащему волосатому комку, умудрившемуся вцепиться Таканаши в руку до крови без всяких видимых зубов. Комок с противным всхлипом влип в стену дома, а я быстро смахнул пот, панически оглядываясь по сторонам.
Япония, маму ее Аматерасу, страна воплощенных духов!!
— Кей! Надень очки, идиот! — рявкнул я, нервически рассматривая ночное небо с летающей в нем гадостью. Очень разнообразной и пугающей.
Пацан всхлипнул, прижавшись в стене и нащупывая грубые окуляры, которые зачем-то передвинул на лоб. Чертов Кёйке, у него пятнадцать минут было, чтобы не тратить их на ржание, а хоть вкратце объяснить, что у них тут на острове за Бури!
В Европе практически нет всей этой шушеры, которая сейчас, обожравшись эфиром, стала полуматериальной. Да, у нас может запросто поехать крышей какой-нибудь гомункул или взбеситься редкий заезжий вампир. Алхимики так вообще целое состояние вваливают в изоляцию своих мастерских. Изредка даже обычный человек, если у него много имплантов, работающих на эфире, может временно утратить душевное равновесие... но это!
Твари, вальяжно летающие над головой и издающие пронзительно-противные вопли, были самым меньшим злом. Наоборот, это были, видимо, наиболее адекватные из местных духовных жителей, они стравливали лишнюю энергию в безопасной зоне. А вот разная мелочь...
Выстрел, второй.
— Кей, ты идиот, — проскрежетал я, — Сказал же, звать меня! Что ты в них стреляешь?! У тебя пять патронов осталось!
— Извини-извини-извини!
Удар клювом трости, второй, третий — какая-то дрянь в виде большой лягушки телесного цвета с огромным глазом на спине заваливается набок и начинает таять. Иду дальше, тащу своего напарника, который всем своим видом демонстрирует, что тут ему не место. Мое уважение к нации, воспитывающей таких законопослушных и робких мальчишек, падает все сильнее. Дело ведь не в том, что Кей трус или размазня, он просто воспитан так. Придется это исправлять...
Распутин сейчас скорее всего веселится, растирая всю эту мелкую дрянь между пальцами...
Остановившись и закурив, я достал 'геройскую' брошь и посмотрел на камень. Вспышек было не больше, чем в другие ночи, когда Кей безмятежно спал на своей кровати, о которой позаботились комаину. Гадость.
— Молись, чтобы тебя кто-нибудь сожрал или хотя бы расчленил! — злобно сказал я японцу, опять забывшему, что его единственная роль — разглядывать дома, мимо которых мы проходим, чтобы я мог нас охранять, — Иначе потом ты у меня будешь проходить курсы...
— К..какие курсы, Эммб...? — выдавил из себя парень.
— Курсы нормального человека! — вызверился я на него и тут же отскочил с того места, где стоял до этого. Деревянно-бумажный зонтик с глазом и ртом, из которого торчал язык, обрушился на мостовую, высекая из брусчатки кучу искр своей деревянной ручкой. Да у них тут нормальные монстры вообще водятся? Я сделал глубокий выпад, протыкая и поджигая зонтик раскалившимся концом трости. Тот радостно запылал сразу весь, корча мученические рожи и болтая языком. Мерзость.
С горем пополам мы нашли одного телокрада — его аура ярко сияла сквозь стены дома, видимая сквозь наши окулусы. Я сейчас светился практически так же, но это видели все, в том числе и люди, в дом которых мы с Таканаши вломились. Ну, как вломились — двери были не закрыты, как и предписывается законом на время Бурь. Изможденная японка средних лет, в апатии прислонившаяся к косяку, двое молодых крепких здоровяков, почти одинаковых с лица, сжимающих кулаки, испуганная девочка подросток — определенно ее дети. С кухни раздается плач младенца. Хорошо, очень хорошо. Светящаяся аура на втором этаже дома.
— Стреляй, — кивнул я на лежащего на полу мужика. Футон, спальный матрас, используемый жителями Страны Восходящего Солнца как кровать, валялся скомканным в углу. Воздух супружеской спальни наполняли алкогольные пары. Скривившись, я дополнил указание советом, — Бей в голову с близкой дистанции.
— Н-нет. Лучше ты, — удивил меня Таканаши Кей.
— Это была не просьба, — уведомил я его, начиная терять терпение, — Стреляй. Это телокрад, мы видели его с улицы. Сквозь стены.
— Почему я, а не ты? — начал психовать парень, определенно не желающий никого убивать.
— Потому что я уже убил нескольких человек, и они, в отличие от этого тела, были в своем уме. А значит — спокойно могу сделать это снова и снова, — на последних остатках терпения продолжил я его уговаривать, — Ты же не сделал ничего за всю Бурю. Когда об этом станет известно, то тебя отчислят.
Последнее было откровенной ложью. Никто Героя не отчислит, так как японскому императору и всем заинтересованным родам вовсе не с руки придумывать новый способ подкладывания ряда аристократок под простолюдина. Пойдут на любые нарушения, даже откровенную ложь... просто потому, что все, чье мнение может волновать таких особ — в теме.
— Пусть отчисляют, — упрямо мотнул головой набычившийся ученик Якусейсшо, — Я снова буду жить с родителями!
Вот как. Я прострелил лежащему телу череп, выбил гильзу из барабана, продул гнездо и зарядил новый патрон. Осталось лишь достать определенным образом склеенный лист бумаги с моей фамилией и располовинить его. Одна часть в руки членам семьи, вторая — на входную дверь дома для полиции.
— Все, на выход, — мотнул головой я балбесу, — Здесь мы закончили.
Через пару часов Буря пошла на спад. За это время я расправился еще с десятком разных дурных тварей, получил чувствительный укус в колено, несколько крепких тумаков от упругого комка фиолетовой жижи и один очень неприятный удар в ухо от призрака, одетого в строительную робу. Пришлось упокоить еще одного телокрада — тот, захватив тело подростка, вел себя излишне бодро, все пытаясь встать на ноги, но этим оказал явную моральную поддержку своей семье — японцы наглядно увидев поведение телокрада, даже сумели высказать нам благодарность. Все это время Таканаши Кей молча тащился за мной с угрюмым видом.
Лично мне было его поведение безразлично. Таканаши — не Рейко, не Распутин и не Сент-Амор, чтобы его чувства меня заботили. Он, по сути, даже не человек, а работа, к которой я только приступил.
Мы стояли на одной из общественных посадочных площадок дирижабликов и ждали, когда нас заберут. Я задумчиво курил, даже не думая снимать свои окулусы, а Кей понурив нос сидел на лавочке и о чем-то думал.
— Теперь ты меня презираешь? — внезапно раздался его голос.
— Не совсем так, Таканаши-кун, — довольно вежливо ответил я, убаюканный сигаретой, недосыпом и револьвером запазухой, — Тебя не приучали годами к мысли выполнять свой долг. Не учили обращаться с оружием. Сказали 'надо', прочитали пару лекций, дали в руки пистолет и вот, ты уже летишь стрелять людей. Я тебя не презираю, потому что это, по сути, был не твой долг. Как японца и гражданина тебя осуждать не за что.
— А я разве могу быть еще кем-то? — в подавленном голосе послышалось любопытство.
— Разумеется, — хмыкнул я, выбрасывая окурок в урну, — В первую очередь ты мужчина. Причем, заметь, взрослый! Вот здесь ты провалился.
— Я не струсил! — тут же послышалось ожесточенное. Я обернулся и встретился глазами с разозлившимся мальчишкой, — Просто не захотел! Просто принял решение!
— На поле боя отказ подчиняться приказу вышестоящего — смертная казнь, — зевнул я, наблюдая, как неторопливо садиться полицейский дирижаблик, — Но лично мне — плевать. Я жив, ты здоров, второй раз такого не повторится... а значит — закрыли тему.
Меня определенно ждал неприятный разговор с директором, который точно возлагал совершенно другие надежды на эту внезапную Бурю, но господину Суга точно нужно подробнее узнать о том, как исполняются контракты. В самых мрачных красках.
Я пожалуюсь папе!
Глава 11
— Милорд, я вынужден выразить протест, — насупившийся Уокер сидел напротив меня в моей карете, управляемой Баркером, и недовольно сверлил меня взглядом, — Лицам вашего возраста и положения категорически не пристало посещать подобные места.
— Мистер Уокер, умерьте ваше негодование, — ухмыльнулся я, пребывая в самом радужном настроении, — Я собираюсь отдаться куда более сладкой и глубокой страсти, чем та, которой славится Йошивара.
— Как скажете, сэр, — изобразил дворецкий похоронную мину на своем костистом лице.
— Сколько еще лет мой недостаток возраста будет так пагубно влиять на умы? — дурачась, я патетично возвел очи горе, — Мистер Уокер, я же прямо заявил с утра, что мы направляемся пополнить и обновить свой арсенал!
— В пользующемся самой дурной славой районе Токио, сэр?
— На самом деле, мистер Уокер, есть еще район Кабуки-чо. Он будет похуже, — закурил я новую сигарету, — Но уверяю вас — наши дела в ближайшем будущем вряд ли соприкоснутся с похотью, чревоугодием и ленью.
Йошивара была несколькими улочками, залитыми ярким светом фонарей и рекламных надписей, в обрамлении толстой, мрачной и угрюмой бахромы домов, среди которых гостям веселого квартала делать было нечего. В этой городской темноте места любопытным и представителям закона не существовало — здесь царили лишь правила местных, которые ревностно оберегали свой клочок жизненного пространства. Именно в таких откровенно мрачных трущобах и любила открывать свои филиалы загадочная организация под названием 'Пещера Дракона'. С чем это было связано — никто не знал... или не спешил делиться знанием.
'Пещера Дракона' была организацией, снабжающей своими товарами только Древние рода и правящих монархов. У последних, кстати, была привилегия — иметь представителя, вхожего в эти лавки, остальным же полагалось топать своими ногами. Треугольник, основанием направленный к поверхности, с вписанным в него треугольником, развернутым в обратную сторону — простой символ, за которым крылся доступ к самому элитному ассортименту товаров мира.
Добрались мы до магазина без приключений — проводник, полагающийся любому, кто собирался въехать в Йошивару в карете, долго ныл, пытаясь убедить нас в том, что в точке назначения, которую ему поставили, ничего нет, но был с треском посрамлен. Икая от вида вспыхнувшего рекламными огнями полуподвала и вида парочки вышедших встречать гостей мрачных молодцев, проводник припустил назад, сверкая голыми грязными пятками.
— Сэр Эмберхарт, — Акколидион склонился в приветственном полупоклоне, на что я ответил полагающимся кивком, — Вы пришли к нам сегодня... из Японии? Тем входом очень редко пользуются.
Акколидион представлял из себя лысое человекоподобное существо с невыразительным симметричным лицом. Одетый в мягкий серый костюм из шерсти, он, как обычно, ждал клиентов у стоящего посреди большого каменного зала камина. Так же там располагались кресла, чайный столик и ковёр — все, что нужно для деловой беседы. Стены в помещении были небеспричинно голыми, но вскоре это должно было измениться.
Представив Уокера хозяину магазина, я выдал дворецкому краткую лекцию о сути этого заведения. Обычный магазин, расположенный в ничто, замечательно подходящем для хранения товаров. Правильным образом подготовленные двери переносили покупателей в карман пространства, где их и встречал Акколидион. Всего лишь синергия от усилий пары-тройки Древних родов, половина тысячелетия опытов, проб и ошибок, прорва денег и материалов — и мы имеем подобный магазин, посещение которого не займет времени... вообще.
— Что вам сегодня угодно, сэр Алистер?
— Огнестрельное оружие для аристократов, мистер Акколидион.
Три стены из четырех с легким скрежетом стали проворачиваться на оси, демонстрируя другую свою сторону, с образцами оружия. Ружья, пистолеты, странные гибриды, опытные образцы — все это занимало десятки квадратных метров вертикальной поверхности, ожидая своего покупателя. Я хищно улыбнулся и прикурил первую сигарету из будущего множества — долгожданная психотерапия в виде абсолютной безопасности, совмещенной с морем огнестрела, наконец-то началась.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
