"Странно, — думал я, заворачивая за очередной поворот, — почему банан жёлтый?" Однако размышлять на подобные темы, убегая, времени не было, да и мозги были заняты другим, как бы не навернуться, а ещё лучше запутать следы, оторваться от погони.
В боку закололо, и я остановился. Сил бежать больше не было. Правда, погони я не слышал. Это давало надежду на благополучный исход. Встреча с Чебурашкой опять откладывалась. Я осмотрелся.
Дома здесь стояли далеко друг от друга. Двор, возле которого я переводил дух, был пуст. Даже вездесущего кота не было видно. Слева за забором старушка топталась подле колодца. Больше вокруг не было ни единой души.
Приведя дыхалку в норму, некоторое время понаблюдал за старухой. Она, по всей видимости, хотела достать воды, но почему-то не могла этого сделать. Мне стало жалко старушку и я окликнул её:
— Бабуся, бог в помощь! Может помочь?
Старушка оглянулась, несколько секунд внимательно изучала меня, после чего, кивнув, сказала:
— Воды не могу достать. Ведро уронила.
— Да как же так? — Спросил я, окидывая взглядом забор в поисках калитки.
— А ты, милок, через забор. — Посоветовала бабка, догадавшись, что я ищу. — Забор, поди, не высокий для тебя.
Я хмыкнул и перемахнул действительно не высокую преграду.
— Что у тебя тут, бабуся? — Спросил я, подходя к колодцу.
— Да говорю же, ведро уронила.
Я взялся за клюв журавля и посмотрел вниз. В колодце, разумеется, было темно. Ведра на конце клюва действительно не было. Лишь крючок не очень сильно загнутый сиротливо торчал из торца.
— Не мудрено, что ведро слетело. — Сказал я, разглядывая крючок. — Тут загиб очень малый. Надо аккуратнее было.
— Да знаю я, знаю. — Засуетилась бабка. — Токи вот нет мужеских рук, а кузнец идти не хочет. Много денег просит. Время, мол, у него дорого так далеко ходить.
— А далеко кузнец живёт? — Спросил я, стараясь придумать, как бы вытащить ведро.
— Да три улицы отсель. На краю.
— А чего так далеко? Чего не в городе?
— Так кто ж ему позволит в городе дымить да шуметь? — Всплеснула руками бабка. — Ему же двор вона какой надо. — Она развела руки на всю их длину.
— Ладно, бабуся. Сейчас попробуем вызволить твоё ведро. — Сказал я, опуская жердину журавля в колодец.
В принципе дело не сложное, если самому не делать, а лишь советы давать. Но тут придётся в слепую работать. Щупать крючком ведро. Определять место положения. Хорошо, если ведро на попа стало, а если нет? Трудность в том, чтоб ручку зацепить, и тянуть аккуратненько чтоб не сорвалось. А то знаю я эти системы... Ведро качается, о стенки колодца бьётся, вода плещется. Короче, мороки много. Но я справился. Правда, далеко не сразу, но всё же сделал. Мне повезло. Повезло не в том смысле, что ведро само наделось на крюк, а в том, что я сразу на него наткнулся. Аккуратно осмотрел жердиной, как ведро лежит (а длиной палкой в несколько метров да ещё в воде тыкать очень даже не просто). Оно на боку валялось. И моё счастье, что ручкой как раз кверху. Вот в этом повезло. Подцепил аккуратненько, потянул медленно. ведро из воды пошло очень осторожно. Поднимал буквально по миллиметру, чтоб ведро не раскачать.
Наконец дужка ведра выглянула из зева колодца и я, подхватив её, выставил ведро на сруб, осматриваясь где тут скамья как раз для такого случая. Она оказалась на предполагаемом месте то есть слева от колодца. Я перенёс туда ведро и отпустил журавля.
— Фу! — Выдохнул я. — Достал.
— Милок, а не поможешь донести до избы? — Хитреньким таким голосом поинтересовалась старуха.
— Да куда уж я денусь. — Сказал я, обрадовано. Однако радость моя тут же улетучилась. Обернувшись к скамье обнаружил там два ведра. Странно, буквально секунду назад там вообще ничего не было, а теперь два ведра?! Ну, ладно. Это даже лучше. Два ведра нести удобнее. Равновесие и всё такое.
Я подхватил оба ведра и направился по тропинке к дому. В первый момент я даже не понял, что произошло, но после парочки шагов сообразил — вёдра были неподъёмными. В них было весу кил по пятьдесят не меньше. Я скосил глаза на одно из вёдер. Нет, обычное ведро. Но почему такое тяжёлое? Однако странности на этом не закончились. До избы, как назвала дом бабуся, было шагов сорок, может пятьдесят, не больше, совсем рядом, а тут я шагал и шагал, а дом оставался на месте то есть там, где и был. Вот это мне уже совсем не понравилось. Но бросать вёдра было как-то не очень удобно. Не красиво, что ли?.. В общем, я тащил их, считая шаги. На двести семидесятом понял, что руки сейчас отвалятся и вёдра, хочу я того или нет, но упадут и, конечно же, разольют содержимое. И будет вокруг очень грязно и мокро.
Я резко остановился и вовремя. Прямо у левой ноги оказалась ступенька крыльца. Как я среагировал и не запнулся, не знаю. Видимо, от удивления поднялся на крыльцо и в валился в дом, ногой распахнув дверь. Благо она открывалась внутрь.
В прихожей осмотрелся, заметил слева у стены лавку, а чуть дальше здоровенную бочку, вёдер на двадцать. Поставил вёдра на скамью и заглянул в бочку. Она была пуста.
"Ети твою налево! — Наконец сообразил я. — Квест. Наполни бочку. Мать твою! Ночь же впереди".
— Милок, выливай в бочку, не жди. — Поторопила меня бабка.
Я обречённо вздохнул и, подняв ближайшее ведро, аккуратно чтоб не разлить, вылил воду в бочку. Поставил ведро на скамью и проделал тоже самое со вторым.
"Блин, я эти два еле притащил, — думал я, ставя ведро рядом с первым. — А тут ещё столько таскать! За ночь хрен управлюсь". И невольно глянул в бочку. Она была полна полнёхонька.
— Это как же? — изумился я.
— Что как же? — Переспросила старуха.
— Может ещё и вёдра набрать? — Вместо того чтоб задать правильный вопрос, сам спросил я.
— Зачем? — Удивилась бабка.
— Чтоб завтра вам не таскаться. — Ответил я на автомате.
— Милок, неужто ты думаешь, что я за ночь всю бочку выпью? — Усмехнулась, или мне показалось бабка. — протухнет, пока я с бочкой покончу. Водица нужна свеженькая, живая.
— А она живая? — Тупо глядя на воду в бочке спросил я.
— А как же. Конечно, живая.
— Ну тогда ладно. Я пошёл. — Сказал я и шагнул к двери.
— Милок, а ты куда сейчас пойдёшь? Ночь же на дворе?
— В гостиницу. — Неуверенно ответил я.
— А дорогу-то знаешь? — Хитро поинтересовалась бабка.
— Нет. — Честно признался я. — Но я у прохожих спрошу.
— Ага, в полночь. Там толпы гуляют. — Усмехнулась старуха. — Ладно. Переночуй у меня. Не медяк же тебе совать.
— Где же у тебя тут можно переночевать? — Заозирался я.
— Со двора у задней стены лестница приставлена. На чердаке сено имеется. Вот там и переночуешь.
— Хорошо. — Сказал я, немного растерявшись. — Бабусь, а как ты туда сено-то затащила?
Вопрос сорвался с языка сам собой. Я даже подумать не успел зачем об этом спрашивать. Но, слово не воробей, вылетит, не поймаешь.
— Дык, таки молодцы как ты и натаскали.
— Зачем же на чердак? — Недоумевал я.
— А шоб таким как ты было где голову приклонить на ночь. — Ответила бабка и покосилась на дверь.
Я понял, что пора уходить и покинул дом, чуть не сверзившись с крыльца, совсем забыв про него.
На улице стояла темень кромешная. Обойдя дом, я нашёл лестницу и поднялся на чердак. На всякий случай изучил возможность закрытия меня здесь. Но кроме хлипкой щеколды ничего не было. Да и солома, укрывавшая крышу, не представлялась мне сложной преградой. Хуже было другое: рассмотреть находящееся на чердаке не было никакой возможности. Темень здесь казалась ещё гуще чем на улице.
"Ладно, чёрт с ним. — Подумал я, шагнув вправо от прохода. — Главное сено найти".
Нашёл я его сразу. Точнее, просто упал, пытаясь сделать шаг, споткнувшись о доску. Сено оказалось свежее, но колкое. И как люди могли спать на нём в старину?
Забравшись подальше от прохода и поглубже на чердак, я устроился, подложив под голову руки. Надо было выйти в реал. Организм, напитавшийся за день чаю требовал этого незамедлительно. Но как это сделать? Я задумался.
"Может меню вызвать? или мысленно обратиться к программе?", — подумал я и тут же перед глазами возникла какая-то таблица.
— Озвучь. — Негромко приказал я.
— Вы желаете покинуть игровую сессию? — Раздался голос у меня в голове.
— Да. Поскорее.
Всё резко померкло и тут же раздался звук моторчика, приподнимающего крышку сундука.
— Фу, блин. — Высказался я, скатываясь по пандусу на коврик подле кокона. — Наконец-то.
На кухне всё было на своих местах. Электрический чайник... Пустой. 3 чашки различного объёма и размеров на полочке над тумбочкой. Здесь же находился и заварник, судя по размерам. Сушилка... Пустая. Несколько чайных ложечек в ящике стола. Солонка, перечница, горчичница и сахарница на тумбочке под полочкой в специальном приборе располагались. Пустые, разумеется. Гудящий холодильничек в углу, пустой, конечно же. Даже салфетница была, но без салфеток.
— Твою мать. — Ругнулся я. — Неужели не могли хотя бы пачку заварки положить. Что за народ?..
Обшарив всё помещение, не нашёл ничего съестного. Посидел минутку на табуретке, горюя о том, что сам не додумался запастись необходимым для чаепития, и пошёл обратно в кокон.
На чердаке всё было по-прежнему. По идее мыши должны были где-то здесь водиться. Это вроде как обязательно. Но не было мышей. Никто не шуршал, не пищал. Только изредка доносился далёкий, ленивый лай собак. Да шелест листьев на дереве у дома. Больше никаких звуков.
"Ну прям как в кино, — подумал я вспоминая известную фразу: — Только мёртвые с косами стоят. И тишина!" С этой мыслью я и провалился в сон. Даже сам не заметил, как это произошло.
Проснулся как-то сразу и совершенно бодрый. В реале я за собой ничего подобного не замечал. Выкарабкавшись из сена, спустился на землю. Огляделся.
С этой стороны дома было что-то подобное саду. Небольшому, правда, всего деревьев в десять, окружённому плетнём. Сам плетень был увит цветущими вьюнами. В дальнем углу сада росли несколько кустов малины. И было не совсем понятно — это хозяйка её посадила, или кустарник сам перебрался от соседей.
— Как спалось? — Раздался за моей спиной голос бабки. Я вздрогнул, не ожидая.
— Спасибо. Хорошо. Давненько я так не высыпался.
— На моём сене всегда хорошо. — Загадочно сообщила бабка. — Завтракать будешь?
— Мне как-то не удобно вас ещё и объедать. — Замялся я, а желудок предательски заурчал.
— Да чего уж там. — Махнула рукой бабка. — Не сильно-то и объешь. На постоялом дворе сэкономил, так и на завтраке сэкономишь.
— На чём сэкономил? — Не понял я.
— На постоялом дворе. Говорю. — Повторила хозяйка. — Вон там (она махнула рукой за угол дома где я ещё не был и отсюда ничего не было видно) рукомойник и прочие удобства.
— Благодарю. — Ответил я, лихорадочно пытаясь понять, что такое постоялый двор. Уже умываясь холодной водой из деревенского умывальника, сообразил, что так бабка гостиницу назвала.
Стряхивая воду с рук подумал, где бы полотенце взять, вытереться. Но тут бабка протянула мне настоящий, вышитый рушник с двумя петухами. Петухи были яркие, красочные. Гребешки кроваво-алые, перья взъерошенные, клювы раскрыты, хвосты распушены. Ни дать ни взять боевые петухи перед боем. Вышивка была так искусна, что казалось будто живые петухи на полотенце вскочили и драться собрались как на арене.
— Шо смотришь? — Спросила бабка. — понравилось?
— Красиво. — С восхищением произнёс я.
— Вытирайся давай. и пошли есть.
Мне стало жалко портить такую красоту. Перевернув полотенце, вытерся обратной стороной, да и то краешком чтоб петухов не намочить. Посмотрел куда бы полотенце повесить.
— Сюда вешай. — Указала бабка на поперечную палку слева от рукомойника. — и пошли уже.
Развесив полотенце, расправил его, чтоб петухи были видны и пошёл за хозяйкой в глубь двора. Тут меня ожидала следующая неожиданность. Между колодцем и домом чуть за углом скрывалась беседка. Странно, как вчера я её не обнаружил? Хотя со стороны колодца она видна очень даже хорошо. Но удивительнее всего то, что именно здесь я проходил мимо, направляясь на чердак. И никакой беседки на этом месте не было. Ну не мог я пройти в двух шагах от строения хоть и небольшого, но объёмного.
В центре беседки стоял вкопанный в землю стол. По периметру располагались скамьи, укрытые цветастыми, домоткаными ковриками. Одна сторона служила входом. Сама беседка имела форму неправильного круга. Вроде овала, но с углами. Крышей служил деревянный настил, покрытый толи толью, толи толстым слоем смолы. В общем, чем-то чёрным. За беседкой раскинулся огород.
— Сюда. — Махнула бабка рукой на беседку. Я вошёл. На столе стояла большая чашка с чем-то белым, видимо, молоком. Рядом в расписной миске лежало несколько кусков крупно нарезанного хлеба.
— Парное? — Почему-то спросил я.
— Да. Соседка по утрам приносит. — Ответила бабка.
— Что? Даром?
— нет, конечно. Не даром. За денежку. — Хватит болтать. Садись, ешь.
Я сел за стол. Протянул руку к хлебу и понял, что жутко хочу жрать. Даже не есть, а именно жрать. Взял в руку хлеб. Он был такой мягкий, такой пушистый, с поджаристой коркой, запашистый!.. У меня от хлебного духа даже голова закружилась. И я накинулся на еду. Боже, как это было вкусно?!
Наконец я насытился. Отодвинул от себя опустевшую крынку, и, сыто отдуваясь, поднялся.
— Спасибо, бабуля! Давно я так вкусно не ел. — Поблагодарил я старушку, поглаживая вздувшееся пузо.
— Да не за что. — Улыбаясь, ответила старуха.
— Бабуля, что я тебе должен?
— А ничего. Ты мне помог, я тебе помогла. Вот и день прошёл.
— ну, коли больше нет ничего особенного, пойду я. — Сказал я, а сам подумал, что не может быть. Так просто старуха не должна меня отпустить. Что-то тут не так. И оказался прав.
— Да есть кое-что ещё. Боюсь, тебе не по силам будет. — Покачала головой хитрая бабка.
— Раз не по силам, то и не говори. Не то сплошное расстройство будет. — предложил я, в тайне надеясь, что бабка не станет нагружать меня заданием выше моих возможностей. Но, я ошибся.
— Хм. — Сказала она, пожёвывая губы. — А давай-ка всё же попробуем. — и не дав мне опомниться, продолжила: — У меня в огороде кроты завелись. Надо их вывести. Сможешь, награжу. Не много, но золотой точно дам. или навык. На выбор.
"Блин, вот влип", — подумал я. Теперь делать было нечего. Хотя можно попробовать отказаться, но с какими последствиями?
— Ладно. — Пришлось соглашаться. — Показывай, где их норы?
— Идём, милок, идём. — Бабка засуетилась. — В огороде, вона, вишь, кучки?
Я видел. Пять кучек земли торчали строго пропорционально то есть четыре по углам огорода, пятый в центре.
— Как же их выводить? — Задал вопрос в слух я.
— А не знаю, сынок. Не знаю. Знала бы тебя бы не просила. — забормотала старуха.
— У тебя есть что нибудь дымное?
