Ходок 3

Планируя операцию по устранению ш'Эфа, И-Линь вполне обоснованно полагал, что с ней прекрасно справятся поодиночке как Ирай-Ной, так и любая из "Звезд", но чтобы обезопасить себя от любых неожиданностей и достичь гарантированного результата, решил использовать, говоря современным языком, троекратное дублирование критического контура. И несмотря на все эти меры что-то пошло не так... После ослепительной вспышки, которую обитатели кабинета сначала оптимистично приняли за отголоски боевого плетения Ирай-Ноя, третий ночной гость Гроссмейстера, настоящий волшебник Партанг, состоящий у него на службе, должен был бы перестать видеть характерные огоньки аур ш'Эфа и Дениса — они должны были бы погаснуть — но не погасли...

Партанг был великолепным дальновидцем, но все его таланты поначалу оказались полностью обесценены, когда выяснилось, что в Северной обители он взял фальшивую наживку, а настоящие ш'Эф с Денисом, в это время, бесследно растворились на бескрайних просторах Дарланской Империи. Нет, конечно... — не совсем бесследно — цель бандгруппы была очевидна — Дарлан, вот только была одна загвоздка — никто не знал как выглядят их измененные ауры! И здесь, свой бесценный вклад, хотя и ценой собственной жизни, внес Кар-танг. Он тоже, как и Мастер войны ш'Мерц, обладал редкой способностью видеть истинный облик под камнем слез. "Ориентировки" на ш'Эфа были розданы не только всем ловчим магам, состоящим на службе у Гроссмейстера и Настоятеля, но и всем прочим вассальным волшебникам. Кар-танг наткнулся на ш'Эфа случайно, но благодаря своей особенности сразу опознал его. Он тут же ментально связался с И-Линем, который был его кукольником, и передал ему картинки актуальных аур ш'Эфа и Дениса. После этого за дело взялся Партанг и больше уже компаньонов из вида не упускал.

И вот теперь творилось что-то странное: во-первых, И-Линь потерял ментальный контакт с Ирай-Ноем, который поддерживал с начала операции. Волшебник тоже был его куклой, но передать ничего полезного не сумел, или не успел... Во-вторых — после завершения операции, командир первой "Звезды", а в случае его гибели, или тяжелого ранения, командир второй, должны были подать условные знаки: круг белым факелом — операция завершена успешно; троекратно повторенный красный крест — возникли неразрешимые проблемы, мы отходим. В случае, если оба командира выведены из строя и не могут подать сигнал, это должен был сделать следующий в иерархии боец, и так далее. Короче говоря, если хоть кто-то из двух "Звезд Смерти" остался в живых, сигнал должен был быть — хотя бы кресты... — но не было ничего.

И-Линь растерянно посмотрел на хмурого Гроссмейстера, который по его виду прекрасно все понял.

— Дежурная тройка! — рявкнул ш'Эссар так, что у присутствующих зазвенело в ушах. Тут же в кабинете материализовались три мага, дежурившие в приемной — последний резерв главного командования.

— Наведи их! — приказал Гроссмейстер Партангу. На какое-то неуловимое мгновение лица всех четырех магов застыли, а уже в следующую секунду приняли обычное выражение.

— Навел! — отрапортовал дальновидец.

— Видите их? — Маги синхронно покивали головами — мол видим, чай не слепые! — Прыгайте и убейте!

Не успел Гроссмейстер дать вводную своим нукерам, как раздались громкие хлопки — это воздух стремительно заполнил объемы, ранее занимаемые волшебниками. Трое людей, оставшихся в кабинете, уставились в темноту, как будто надеясь что-то там рассмотреть, и ведь действительно рассмотрели! — да и по правде говоря, трудновато было не рассмотреть: полыхнуло так, что первая вспышка на фоне этой, показалась просто полудохлым светлячком... а уж громыхнуло... так уж — громыхнуло!

— Они живы... — сказал Партанг через некоторое время.

* * *

*

Компаньоны быстрым шагом уходили прочь от уничтоженной гостиницы. Сначала отблески пожарища еще давали хоть какое-то освещение, позволяющее ориентироваться по отблескам огня на булыжной мостовой, а потом иссяк и этот неверный источник света и они продолжили двигаться в полной темноте. С ночным освещением в Дарлане было не очень... а говоря по правде — никак. Нет! — Императорский Дворец и еще десяток-другой подобного класса зданий имел наружное освещение: факелы, масляные фонари и тому подобные источники света, некоторые даже использовали магические светильники, не уступающие по мощности электрическим земным, но в целом — тьма, хоть выколи глаза.

По идее, по ночным улицам должны были регулярно двигаться патрули, имеющие на вооружении факелы и магические фонари, но как-то так получилось, что именно в эту ночь, и именно на территории, непосредственно прилегающей к руинам, в которые превратилась гостиница "Веселый паломник", никаких патрулей не наблюдалось... Удивительно, но факт — такое примечательное событие, как тотальное разрушение гостиницы, сопровождающееся неслабыми аудио— и видеоэффектами!.. — и вокруг ни одного свидетеля, ни одного зеваки, ни одного стража порядка, обязанного незамедлительно объявится на месте, где совершено такое масштабное злодеяние, для задержания преступников и составления протокола! Разгром, учиненный компаньонами, остался совершенно незамеченным многочисленными патрульными группами, обычно тусующимися в этом районе — мистика однако! С другой стороны, исходя из этого можно сделать однозначный вывод о высоком профессиональном уровне дарланской полиции.

Дело в том, что настоящие стражники, так сказать — стражники от Бога, причем независимо от места их профессиональной деятельности — во всех мирах, где обитают люди, обладают одним врожденным свойством — они интуитивно чувствуют место и время, где их присутствие может действительно послужить делу охраны правопорядка, но... с риском для их драгоценной шкуры — они, можно сказать — одним местом, чувствуют это место и время, чтобы никогда там не оказаться. Наличие или отсутствие этого инстинкта есть непреодолимый водораздел между настоящим профессионалом и дилетантом, который сколько бы ни прослужил, сколько бы мзды ни собрал, может в один прекрасный день нарваться на реальных бандитов, которые положат конец блестящей карьере... чего с настоящим профессионалом быть не может никогда — он интуитивно свернет куда-нибудь за секунду до встречи, у него ботинок развяжется, или пупок, или еще чего-нибудь.

Необходимость экономии заряда батареи шкиры и времени кадата привели к тому, что Денис Шэфа не видел — командорская шкира, даже выключенная, полностью скрадывала его в темноте, но каким-то непонятным образом он ощущал его слева и на полшага впереди — это и позволяло ему двигаться параллельным курсом, не спотыкаясь. Сознание Дениса в выборе маршрута и процессе движения не участвовало — работал, так сказать, автопилот, но так как природа не терпит пустоты, ему — то бишь сознанию, нужно было чем-то себя занять, чем оно с успехом и занялось.

Денис принялся вспоминать прошедший бой: парализующий вой, с которым "черные обезьянки" летели в атаку и их обезображенные смертной мукой черты; искаженные каким-то нечеловеческим страданием лица магов; грозовое облако между рук первого из них; растопыренные пальцы Шэфа, втыкающиеся в глаза мертвецов... Перебрав все сохранившиеся в памяти картинки, сознание, с ходу, без задержки, включилось в следующий этап бесконечной интеллектуальной игры, в которую человек играет сам с собою всю жизнь, а именно — в анализ произошедших событий. В сухом остатке оказалось:

Первое: если бы не шкиры, то в гостинице остались бы лежать бездыханные тела не нападавших, а Дениса и Шэфа, или же, в лучшем случае, только Дениса... (надеюсь, для кого лучшим, объяснять не надо).

Второе: если бы Денис не выстрелил в грозовую тучу между рук первого мага, несмотря на приказ Шэфа заниматься только ниндзя, а мага оставить ему — неизвестно, чем бы дело кончилось.

Третье: только обстрел точек материализации трех последних магов, после их выхода из прыжка, обеспечил общую победу, дав Шэфу временной люфт для подготовки своей атаки. Главное здесь то, что Шэф не отдавал приказа об обстреле.

Четвертое: резюме предыдущих трех: Шэф продумал план операции небезупречно, а если называть вещи своими именами — херово, Шэф руководил операцией, мягко говоря — небезупречно, а если говорить откровенно — отвратительно, и если бы не самодеятельность и не прямое нарушение приказа Денисом, то ее итоги могли бы быть другими с точностью до наоборот.

Главный вывод: Денис подвергся смертельной опасности и выжил только чудом!

Несмотря на быструю ходьбу и теплую погоду — как в июньскую ночь где-нибудь в Краснодарском крае, Дениса стало холодить... подмораживать слегка, его мучил один простой вопрос: как так получилось, что они, с легкой руки любимого руководителя — в рот ему пометом, сунули головы в пасть льва, фактически никак не подготовленными к этому аттракциону — смертельному, блин! — "Это ж как ядрена мать, вас прикажешь понимать!?" — сами собой всплыли в голове бессмертные Филатовские строки, очень точно описывающие ситуацию.

"А очень просто..." — напомнил о себе внутренний голос, но договорить не успел, потому что за него это сделал мудрый руководитель:

— Ну... и к каким выводам ты пришел? — невозмутимо поинтересовался верховный главнокомандующий.

"Похоже, он, все-таки, как-то читает мысли... — испуганно подумал Денис, — хотя... может какие-то всполохи в ауре характерные... или еще что... — в любом случае неприятно... да и хрен-то с ним! — разозлился он, — ничего скрывать не буду — все равно поймет, что вру — а так хоть душу отведу!"

— Херово операция была спланирована... товарищ маршал!

— Да-а... и в чем же? — по-прежнему невозмутимо поинтересовался мудрый руководитель, целеустремленно шагая в ночь.

— А в том! — взорвался Денис, — что нас... ну-у... по крайней мере меня-то — точно... чуть не убили!

— Так не убили же.

— Только из-за шкиры! А так бы...

— А я тебе о чем толковал, когда ты ерепенился: хочу... не хочу... Ты нужен как водитель шкиры, а так-то из тебя боец... — сам знаешь какой... — и тут Дениса прорвало окончательно: он видите ли боец плохой!

— Я боец плохой... — он задохнулся от бешенства, — я боец плохой! — да если бы я не выстрелил этому гондону между рук... хотя ты, между прочим, приказал не вмешиваться... стратег! — "Маг мой, бей черножопых!", — передразнил он любимого руководителя, исказив, между прочим, приказ, — то нам бы обоим пиздец!

— Да ничего подобного, — Шэф был по-прежнему невозмутим, — я бы его и сам достал... но за помощь — спасибо. Все правильно сделал.

— А почему ты не приказал обстреливать материализующихся магов!? А если бы я не сообразил!?

— Дэн, — лица верховного главнокомандующего, естественно, не было видно, но Денис был уверен, что тот, по обыкновению, ухмыляется, — так ты же не бюджетный голем, который умеет только махать мечом в двух плоскостях, ты же МОЙ помощник, — слово "мой" явно выделялось из контекста, — если бы тебе надо было что-то командовать в таких элементарных ситуациях — нахрена бы ты был нужен?

Спокойная отповедь мудрого руководителя подействовала на разгоряченное сознание Дениса точно так же, как жидкий азот на бородавку — не в том смысле, что сознание отвалилось, а в том — что сильно охладилось. С доводами Шэфа трудно было не согласиться — и, как бы трудно это ни было, Денис попытался взглянуть на ситуацию с другой стороны — со стороны верховного главнокомандующего и... ему стало, мягко говоря, неуютно: пока главком, в поте лица, сражается с магами, подвергая жизнь вполне реальной опасности, Дэн, спрятавшись в непробиваемой шкире, отстреливает "черных обезьянок, которые, будем честны перед собой — ему ничем реально не угрожают, и между делом, постреливает в появляющихся магов... а потом, когда все благополучно заканчивается, закатывает истерику в духе главных героинь мыльных сериалов... Как редко, но случается в жизни, Денис увидел себя со стороны, и увиденное ему сильно не понравилось — он за последнее время привык относиться к себе с известной долей уважения — как никак, а цветная Пчела! — всем долгие годы требуются, а Денис за пару месяцев достиг! — и на тебе: не Пчела с красным поясом, а какая-то дамочка... истеричка. Он почувствовал, что у него традиционно начинают краснеть уши. После достаточно длительной паузы Денис выдавил:

— Извини...

— Да ладно... — Шэф был толерантен до чрезвычайности, и это настораживало... — это у тебя реакция на стресс. Это ведь твой первый настоящий бой, да и вообще... не бери в голову. Свои люди — сочтемся... — Последняя фраза Денису категорически не понравилась — звучала она как-то двусмысленно.

Они молча прошагали еще минут пять, — Шэф, скорее всего, просто берег силы, а Денис по староинтеллигентской привычке анализировал свое недостойное поведение и занимался самоедством. Как показал опыт, его надежды на то, что обучение в Ордене Пчелы избавило его от родовой травмы русской интеллигенции, — рефлексии по каждому поводу, как реальному, так и надуманному, не оправдались — никуда это "замечательное" качество не делось, с ним осталось родимое... с ним. Но, к счастью, долго заниматься тем, что Кастанеда (или его переводчик) называет занятным словечком: "индульгирование", Денису не позволила жизнь — надо было делом заниматься, а не сопли на кулак наматывать. Из какого-то невидимого в темноте закутка возникли у них на пути две размытые тени. Денис обрадовано скользнул в кадат и приготовился к новой схватке, когда раздался спокойный голос мудрого руководителя:

— Привет!

И тут ночное зрение показало Денису, что встретили их не местные гоп-стопники и не наемные убийцы Гроссмейстера, а наоборот, свои — можно сказать сослуживцы — Ирж и Мартан.

— Меняйтесь камнями, быстро! — приказал Шэф, доставая из-за пазухи свой камень слез и одевая аналогичный, предусмотрительно протянутый ему Мартаном. Денис и Ирж последовали их примеру, и теперь, для стороннего наблюдателя, обладающего даром дальновиденья, парочки поменялись местами: Шэф стал Мартаном, Мартан — Шэфом, Денис — Иржем, а Ирж — Денисом. Дальновиденье штука темная и мудрый руководитель вполне обоснованно полагал, что эта маленькая шалость останется незамеченной подсматривающими — прав он был, или нет, могло показать только время. Кроме своего камня слез, Мартан передал главкому еще какой-то мешок, который Шэф уложил в рюкзак Дениса. Все эти операции происходили на ходу — свой темп движения компаньоны не меняли. Когда все обмены были завершены, Ирж с Мартаном, изображая Шэфа с Денисом, свернули на каком-то очередном перекрестке, а настоящие Шэф с Денисом, уже невидимые для дальновидца, проследовали прямо.

"Долго еще иди-то?" — хмуро поинтересовался внутренний голос минут через десять.

"А я знаю?" — не менее хмуро отозвался Денис.

"А ты спроси..." — посоветовал голос.

"Сам спроси..." — в свою очередь посоветовал Денис, после чего внутренний голос заткнулся.

Как вскоре выяснилось, ночной марш-бросок по безлюдному Дарлану не являлся бесцельной романтической прогулкой под звездами, а имел под собой вполне конкретную цель. Свернув в очередной раз, компаньоны, ведомые верховным главнокомандующим, перелезли через какую-то высокую ограду, попетляли то ли по густо заросшему парку, то ли по редкому лесу, и в конце концов остановились перед глубоким обрывом, неподалеку от огромного дерева, заслонявшего своей кроной полнеба.