Анализ строительных остатков Керкинитиды наглядно иллюстрирует то, что при их сооружении строго выдержаны традиционные для метрополии и других эгейских центров системы кладок. Это, по всей видимости, было возможно только при условии визуального восприятия реальных изменений в строительном деле и привлечении высококвалифицированных специалистов из метрополии. Основной же объем работ выполнялся силами жителей апойкии.
Для некрополя Керкинитиды характерно захоронение покойников по обрядам трупоположения (в плотовых могилах, ямах с каменным перекрытием и без него, младенцев в амфорах и широкогорлых кувшинах) и трупосожжения (в керамических урнах вне места кремации).
Основу экономики Керкинитиды всегда составляло земледелие и, в первую очередь, выращивание зерновых культур, чему в известной степени способствовало плодородие почвы приморской равнины, на которой располагалась сельская округа полиса. Как показывают палеоботанические материалы из раскопок памятника, здесь высевалась особая популяция голозерной пшеницы, состоящая из двух видов: карликовой и мягкой. Именно она была той самой легковесной понтийской пшеницей, о которой упоминает Феофраст и которую, называет мелкозерной Плиний Старший. Основной кормовой культурой в аграрной округе Керкинитиды был пленчатый многорядный ячмень. В небольшом количестве тут выращивался виноград.
По нашим палеоэкономическим расчетам, для нормальной Жизнедеятельности полиса (обеспечение продовольствием собственного населения численностью около 2000-2200 человек, сохранение посевного материала и экспорт хлеба) хора Керкинитиды должна занимать площадь минимум 8-9 тыс га. При этом нами принимается урожайность пшеницы [74] 7 ц/ га, а ячменя 6 ц/га. По всей видимости, аграрная округа Керкинитиды располагалась между Сасык-Сивашским озером на юге и озером Донузлав на северо-западе, простираясь вглубь полуострова не более, чем на 10-11 км. Кроме того, древние греки вряд ли не использовали для повышения продуктивности животноводства сенокосные угодия, развитые по днищам больших и малых балок, впадающих в расположенные здесь озера.
Однако такое поступательное эволюционное развитие самостоятельной апойкии было неожиданно прервано территориальными притязаниями Херсонесского государства. Разумеется, такие крупные перемены в судьбе Таврики ставят перед нами такой важный вопрос: как происходило присоединение Керкинитиды к Херсонесу? К сожалению, это событие не получило никакого отражения в письменных источниках и нам приходится извлекать информацию только из археологических, отчасти нумизматических данных. Во всяком случае, на рубеже IV — III вв. до н.э. Керкинитида уже упоминается в присяге Херсонеса, как неотъемлемая часть этого полиса.
Из текста присяги мы узнаем о том, что демократы управляли не всей территорией государства. Какую-то ее часть пространства контролировали "враги народа", которыми предпринимались, вероятно, неоднократные попытки отторжения Керкинитиды и Прекрасной Гавани, что само по себе указывает на крайне неустойчивое положение в государстве и существование значительной группы населения, нелояльно относящейся к демократам. Речь по-существу идет о настоящей гражданской войне, которую пережил полис и опасением возникновения которой проникнут весь текст присяги. Реальным археологическим отражением стасиса возможно является разрушение целого ряда укреплений и поселений как вблизи самого Херсонеса, так и на его отдаленной хоре в Северо-Западном Крыму. О том же свидетельствует сокрытие в то время кладов, два из которых были найдены в непосредственной близости от стен Керкинитиды. В конце первой трети III в. до н.э. все степное Причерноморье и смежные с ним территории постигла катастрофа регионального масштаба, когда практически одновременно погибли или прекратили существование Великая Скифия, полисные хоры и сельские поселения Европейского Боспора*. Губительный смерч пронесся по всей херсонесской хоре. Так, вблизи Керкинитиды в рассматриваемое время гибнет такая сильная крепость как "Чайка", другие поселения, а также сельскохозяйственные усадьбы в непосредственной близости от стен города, на берегу Мойнакского озера. Сами же обитатели упомянутых поселений, вероятно, укрылись за стенами Керкинитиды.
(* Одни исследователи это объясняют приходом сарматов, другие -конфликтом между разными скифскими племенами.)
70-30-е гг. III в. до н. э. справедливо будет назвать "темными" десятилетиями в истории Керкинитиды, как, впрочем, и всего Северо-Западного Крыма. При раскопках памятника не было найдено ни одной херсонесской монеты, относящейся к этому историческому отрезку времени.
Начало оживления экономики Херсонеса приходится на середину 30-[75]х годов III в. до н.э., когда поднимаются из руин заброшенные поселения, в том числе восстанавливаются усадьбы на берегу Мойнакского озера.
Вероятно, в рамках всего Херсонесского государства осуществляются мероприятия по укреплению обороноспособности основных опорных пунктов. Так, усиливаются дополнительными поясами куртины* на наиболее уязвимых участках обороны Керкинитиды. Иными словами, был возведен дополнительный рубеж обороны, защищавший приморскую часть Керкинитиды.
(* Участок оборонительной стены между двумя башнями.)
Тем не менее, после почти полувекового более или менее стабильного существования хоры начинается процесс ее непрерывного увядания. И уже в начале II в. до н.э., где-то на рубеже первой и второй четвертей, погибают или прекращается жизнь на целом ряде поселений вблизи Керкинитиды, таких как Чайка, Песчанка, Ново-Федоровка, Кизил-Яр и др.
Керкинитида являлась последним оплотом на отдаленной хоре Херсонеса, но и она была оставлена ее обитателями и гарнизоном. Видимо, угроза захвата города стала настолько реальной, что полис Херсонес произвел полную эвакуацию населения.
На руинах греческого города во второй половине II в. до н.э. возникло скифское поселение. Как показали раскопки памятника, оно не было обнесено крепостными стенами, а более ранние греческие фортификационные сооружения были разобраны ими до основания. Вся территория Северо-Западного Крыма была включена в состав Малой Скифии Скилура и полностью заселена скифами, следы постоянного пребывания которых отмечены практически на всех памятниках.
В самом конце II в. до н.э. Керкинитида, как впрочем, и остальные поселения Северо-Западного Крыма были освобождены от варваров понгийским экспедиционным корпусом под предводительством Диофанта, полководца известного царя Митридата VI Евпатора. По всей видимости, слухов о приближении понтийских войск было достаточно, чтобы скифы срочно покинули заселенные ими места. Воины Диофанта занимали уже опустевшие поселения бывшей херсонесской хоры.
Несмотря на полное поражение скифов и их союзников, Херсонесу не было суждено воспользоваться плодами этой победы: иодорованная длительными войнами экономика не позволила ему вновь восстановить свою аграрную округу, хотя бы в минимальных размерах. Практически ни на одном памятнике Северо-Западного Крыма нет следов возобновления херсонесской деятельности. Они так и остались в руинах.
Дальнейшая судьба Керкинитиды нам практически не известна. Каких-либо строительных остатков и четко выраженных культурных отложений I в. до н.э. — первых веков нашей эры на территории древнего городища пока не выявлено. Тем не менее, отдельные керамические находки, относящиеся к указанному времени встречаются на памятнике, но особенно обильно они представлены — в качестве керамического боя — на дне современной Евпаторийской бухты. Последнее упоминание Керкинитиды в письменных источниках относится к 134 г. В "Перипле" Арриана [76] приведено расстояние от Херсонеса до Керкинитиды шестьсот стадиев и от последней до Прекрасной Гавани — семьсот. По всей видимости, это свидетельство указывает на продолжающееся использование керкинитидской бухты, расположенной посреди западного побережья полуострова, при плавании вдоль побережья. Нельзя так же исключить возможность существования какого-то поселения не городского типа над остатками древнегреческого города, которое, однако, еще предстоит открыть в будущем.
Керкинитида в настоящее время находится в самом центре современного города Евпатория на так называемом Карантинном мысу. На территории древнего городища располагаются два действующих санатория.
Большая часть раскрытой площади памятника засыпана и засажена парковыми насаждениями, застроена капитальными зданиями. Музеефицированы только лишь два участка памятника. Первый находится на территории санатория МО Украины: здесь на площади 260 кв. м представлен для обозрения под открытым небом отрезок самой ранней крепостной стены конца первой трети V в. до н.э. и фрагменты лсилой застройки V-IV вв. до н. э. Второй участок площадью 100 кв. м расположен на главной пешеходной улице города. Тут, над руинами западной угловой башни Керкинитиды середины IV в. до н.э. и строительными остатками V-IV вв. до н.э., в 2000 г. была сооружена из стекла и металла пирамида, а внутри также развернута археологическая экспозиция. В настоящий момент она является наиболее посещаемым археологическим объектом в Евпатории.
Калос Лииен (IV в. до н.э. — II в. н.э.). Еще одним из эталонных памятников времен греческой колонизации Древнего Крыма является когда-то крупнейший населенный пункт на побережье — Калос Лимен (Прекрасная Гавань). Город упоминается как в широко известной присяге граждан Херсонеса Таврического, так и в декрете в честь полководца Митридата VI Евпатора — Диофанта, а такясе периплах и землеописаниях Помпония Мелы, Арриана, Клавдия Птолемея. Благодаря стационарному археологическому изучению Прекрасной Гавани в последние годы удалось в общем воссоздать военно-политическую и социально-экономическую ситуацию, которая складывалась в регионе на разных хронологических этапах. Выделено несколько культурно-исторических периодов.
1. "Ионийский"— (с начала по третью четверть IV в. до н.э.). Начало ему было положено включением прибрежной полосы и близлежащих земель от Перекопа до Донузлава в сферу влияния крупнейшего полиса Северного Причерноморья — Ольвии. В этом процессе, видимо, принимала участие и ионийская Керкинитида. Прибывшие сюда греческие колонисты заняли пустующие, лишенные оседлого населения земли мирным путем. Материалы раннего поселения и некрополя показывают, что переселенцы представляли собой единую этно-социальную группу. Только с течением времени в их среду начинается инфильтрация варварского (скифского) компонента.
2. "Херсонесский"— (конец третьей четверти IV — II вв. до н.э.). Начало ему было положено вооруженным противостоянием ионийской Ольвии и Херсонеса Таврического, поддерживаемого его метрополией [77] Гераклеей Понтийской. В конфликт этих полисов, скорее всего и соседние кочевые племена скифов. После поражения Ольвии все земли отходят к Херсонесу, который к концу IV столетия превращается в крупное территориальное государство. Калос Лимен становится его главным форпостом на завоеванных землях. Возводятся крепостные стены, усиленные по углам башнями, а внутренняя территория города застраивается типичными для Херсонеса домами, количество которых достигало 60.
Сохранившееся ионийское население находилось в полуподчиненном положении. Для обработки земель были переселены и представители таврского населения, находившиеся на правах илотов*. В это время количество жителей Прекрасной Гавани достигало 1000-1200 человек.
(* В современном понимании — крепостных.)
Разгром хоры Херсонеса в 70-х гг. III в. до и э. привел к запустению Калос Лимена и близлежащих территории. Только в конце столетия Херсонес снова смог реколонизировать эти земли. Реконструируются внешние оборонительные стены, возводятся новые укрепления. Наиболее мощное — угловая многобашенная цитадель, прикрывавшая подходы к гавани.
Затянувшийся военный конфликт между Херсонесом Тавричес Крымской Скифией, длившийся на протяжении всего II в. до н.э., привел к оставлению Северо-западного Крыма греческим населением.
3. Скифский (вторая половина II в. до н.э. — начало второй половины II в. до н.э. — характеризуется включением Калос Лимена в состав Крымской Скифии и превращением его один из главных портов царства, в который заходили корабли ольвийских купцов. Он заканчивается Диофантовыми войнами, во время Прекрасная Гавань была захвачена объединенным понтийско-херсонесским войском.
Окончание этих военных действий привело к включению практически всей Таврики, в том числе и Херсонеса, в сферу влияния державы Митридата VI Евпатора. Часть земель Северо-Западного Крыма контролировалась размещенными здесь его гарнизонами.
Второй этап относится ко второй половине I в. до н.э. и длится до начала II в. н.э. Произошедшая децентрализация позднескифского царства привела к распаду его на несколько крупных районов, видимл сравнительно самостоятельных в военно-политическом и экономическом отношении. Центром одного из них в Северо-Западном Крыму являлся Калос Лимен.
Не исключено, что после побед над скифами во второй половине I в. н.э боспорский царь Савромат подчинил себе не только район предгорной части Крымского полуострова, но в ключе римской политики опекал и Херсонес Таврический и его ближайшую округу. Есть основания считать, что Боспор мог осуществлять и контроль над поселениями на всем побережье Западного Крыма, в том числе и над наиболее стратегически важным из них — Калос Лименом. Для этого там размещались военные отряды, составленные из дружественных племен аланского союза. [78] Возможно, руководство над этими контингентами, расквартированными в наиболее укрепленных пунктах, таких как цитадель Калос Лимена, поручалось представителям эллинизированной сарматской знати. Среди них могли быть и родственники царя. На это указывает ряд сарматских знаков, обнаруженных у въезда в городскую цитадель.
В начале II в. н.э. Калос Лимен был в крайней спешке оставлен жителями. Причиной, видимо, послужило активное продвижение сарматских племен на запад. В это время удару сарматов подвергаются городища Нижнего Поднепровъя. На данном этапе полностью запустенают и другие памятники на северо-западном побережье Таврики. Хотя целиком не исключены и иные причины, которые могли крыться в развитии скифо-боспорских отношений. С этого момента заканчивается многовековая история Калос Лимена. Городище, брошенное жителями, медленно, с течением времени, превращалось в руины. Возможно, его развалины использовались кочевыми сарматами для зимовий.
В конце III — первой половине IV вв. н.э. в районе цитадели Калос Лимена прослежены незначительные следы жизнедеятельности. Вероятно, это как-то связано с теми военными операциями, которые херсонесцы проводили на Дунае при Константине Великом в 322 г. н.э. Не исключено, что в Калос Лимене тогда же была устроена временная база для стоянки судов, а возможно, и размещен небольшой гарнизон.
