Кто-то идёт, и идёт к нему. Его жилище, мастерская и торговая лавка в одном доме находятся на краю поселения у дороги. Так удобно и соседи меньше вдыхают весьма специфические 'ароматы' из его печей. Зато все прибывшие с караванами наёмники сразу замечают, к кому стоит обязательно позже заглянуть, поправить затупившееся оружие или починить расшатавшуюся телегу. Да и диким горцам забежать к нему проще. Многие опасаются соваться дальше в селение, особенно когда там много пришлого народу.
Хм, ещё один горец. Вошел в дверь и внимательно осматривается. Присутствие хозяина в тёмном уголке сразу же отметил, но больше внимания сейчас уделяет образцам различных изделий из дерева и металла на стенах. Жилистый подросток в одежде из хорошей ткани без сопровождения взрослых. Весьма необычно. Но кошель на поясе у него висит на другой стороне от длинного кинжала в ножнах. Ручка подозрительно похожа на... да, тут сложно ошибиться — это настоящий артефакт из чёрной бронзы. Интересно, дикарь хоть догадывается о его ценности? Стоит осторожно разузнать, вдруг удастся купить или поменять на что-то другое. Дикари падки на красивые безделушки и статусное оружие для хвастовства перед такими же дикарями, найдётся чего ему предложить из собственных закромов. Проверять качество металла звоном, ударяя по нему монетой? Интересно, кто его такому научил? Морщится. Понятно, хороший металл у меня лежит в другом месте. Ценители спросят. Заинтересовался тележным колесом. Как-то проверил прочность спиц из волокнистого дерева, потрогал и поковырял ногтём обод из мягкого упругого материала, обстучал монетой осевой бронзовый вкладыш. Выглядит глубоко изумлённым. Действительно, по сравнению с открыто выставленным оружием, тележное колесо — это совершенно другой уровень работы с металлом и деревом. Мало кто вообще может его оценить и странно видеть живой интерес в глазах дикаря.
— Это осталось от ушедших караванов? — Спросил парень на 'Общем' языке, с нотками лёгкой язвительности в голосе, постучав пальцами по колесу.
Наглец, просто наглец. И откуда так хорошо язык знает, словно он ему вообще родной?
— На это у караванов не хватило свободных монет... — так же язвительно ответил Мю Сиф. — Обычно у меня мудрые купцы колёса и оси обновляют перед обратным путём, иначе рискуют бросить сломавшиеся телеги с товаром на полпути. Путь к центру континента долог и извилист, а мои колёса самые лучшие, — изнутри распирала настоящая гордость за свою работу.
— Ты сделал это колесо, старик? — Глаза парня на миг определённо стали больше. — Трудно поверить, взглянув на это... — он махнул рукой в сторону висевшего на стенах различного оружия.
— Оружие из хорошего металла может стоить тройным весом честных монет... — захотелось показать мелкому наглецу должное место, путь прикинет вес своего кошеля и умерит амбиции.
— Тю... — тот только презрительно фыркнул. — Старик, ты очень сильно переоцениваешь свои труды. Даже мои соплеменники способны изготовить оружие куда лучше, чем у тебя, если того сильно захотят.
— Хочешь сказать... — с языка едва не сорвалось презрительное ругательство, — что твой кинжал изготовлен твоими соплеменниками? — Мю Сиф даже повысил голос, сам того не ожидая.
— Этот? — Парень выхватил чёрный артефакт, ловко покрутил им в руках, а затем произвёл серию едва заметных глазу молниеносных выпадов в сторону воображаемого противника.
Возникшие было ругательства крепко застряли в глотке. Только сейчас Мю Сиф оценил исходящую от парня опасность. Если он столь стремительно движется... стоит говорить с ним подчёркнуто вежливо. Как с напыщенным вождём да при большой свите. Отметив довольную ухмылку на лице парня, Мю Сиф прикрыл глаза и утвердительно кивнул.
— Ты прав, — чёрный клинок вернулся в ножны. — Его когда-то сделал отец для себя, теперь он стал моим.
— Твой отец знал секрет настоящей чёрной бронзы? — Глаза старого оружейника непроизвольно полезли на лоб. — Или он просто переделал рукоять древнего артефакта под детскую руку сына? — Второй вопрос выскочил сам собой, Мю Сиф поздно зарыл себе рот рукой.
Он ожидал резкого или даже агрессивного ответа, но парень лишь рассмеялся.
— Ты тоже пытался разгадать тайну? — Отсмеявшись, спросил он, подняв на пару мгновений сильно изменившийся взор. — У тебя она не получится... — заключил он, покачав головой.
— Почему?! — Сильно захотелось вскочить и броситься к нему, ибо он действительно мог знать.
— Слишком мало внутренней силы, аура тусклая, — ровно ответил парень, а Мю Сиф огорчённо и даже обречённо выдохнул.
Ну, конечно же, мог бы давно и сам догадаться, что для получения столь ценного металла, ценимого и в центре континента вплоть до самой бывшей империи, нужна внутренняя сила. Она там всем постоянно нужна, ибо на неё многое завязано. А парень как раз открыто продемонстрировал владение ею. Интересно, откуда он вообще тут взялся и какого племени родом. Если среди горцев появились владеющие внутренней силой бойцы — это может стать опасным.
— Если мне бы кто наглядно продемонстрировал появление из исходных основ сего металла, я бы многим за это отблагодарил, — старый оружейник старательно подбирал слова.
Вдруг ему удастся вспомнить секрет в следующей жизни? И вдруг в ней у него откроется источник силы?
— Годится! — Парень широко улыбнулся. — Вряд ли получится много чёрной бронзы. От исходной заготовки розового металла и присадок обычно остаётся... — он потёр щепотью пальцев, словно посолил ими воду, — мало остаётся. Отход тоже пойдёт в дело, из него ты легко сделаешь мне заказное оружие, раз твои тележные колёса так хороши. Исходные компоненты ты тоже подберёшь. Когда приступим к делу? — Спросил он, а душа Мю Сифа возликовала.
* * *
Трактирщик определённо заслуживает от меня благодарности. Сколько это выйдет в монетах — скоро узнаю. Благодаря его рассказу за завтраком, кстати, вполне вкусным и сытным завтраком, я удачно развёл старого мастера-оружейника на нужные эмоции. Чужого секрета чёрной бронзы мне не жалко. Да и какой там секрет? Карлики вообще умели получать металлы из руд без долгих и сложных переплавок, просто воздействуя на руды нужным спектром силы. Я же смогу повторить лишь отдельные финальные этапы с ужасно низкой эффективностью. Про встраивание в специальные металлические изделия самоподдерживающихся плетений силы и говорить бесполезно. Потому целый пласт чужих тайных знаний оставался для меня напрасным балластом. Так, что тут есть у мастера? Он завёл меня в свою мастерскую, открывая закрома. Ноздреватые медные полосы. Металл плохой, но сойдёт. Что-то похожее на олово. Серое и относительно мягкое. Понятно, отчего тут столь скверная бронза. Исходные компоненты нужно тщательно очищать от примесей и тогда будет толк. Плавленое серебро со шлаками, я подобное недавно бросил. Ещё какой-то металл, в свете проникающего через окно луча отчётливо переливается фиолетовым оттенком. Но рыжая ржавчина позволяет быстро опознать перекаленное железо. Мелкие белые пластинки россыпью... неужели цинк? Весьма вероятно. Фактура очень похожа. Мель и цинк дадут латунь. Хороший металл для различных поделок. Но и ту медь сначала нужно очистить. Золото? Золото?! Да, золото! Держу в руках тяжелый самородок аляповатой формы, больше трёх килограмм весом. Куда его деть — непонятно. Металл тяжелый и слишком мягкий. И, судя по всему, какой-то особой ценностью тут не является. А вот и нужный мне большой сундук с природными самоцветами. Как выглядят ювелирные бериллы, я хорошо помню, тут тоже есть подходящие голубоватые и желтоватые кристаллы в большом сростке основы с кучей мелких бесцветных кристаллов. Это тоже берилл, только без присадок железа. Он-то мне и нужен. Судя по ухмылке мастера, я нахожусь на верном пути. Хитро сделал, открыв мне всё и наблюдая, чего я выберу. Но каким же взглядом он стал смотреть, когда я легко раскрошил рукой в тигельную форму сросток берилла, вынув и выложив из неё крупные желтые и голубые кристаллы. Они же подлинная драгоценность, остальное так — шлак. Следом за бериллами, кладу в форму две медных полосы поприличней. Мне подошла бы любая медь, но для первого раза хотелось взять более чистую основу. Старик хочет разжечь печь. У него тут целый склад пережженного древесного угля и отдельно дрова из твёрдых сортов дерева. Подаю ему рукой знак прекратить суету. Мне печь вообще не нужна. Начинаю подавать в медные полосы силу из источника короткими импульсами. Тут нужно точно знать момент, чтобы металл стал размягчаться и поплыл без нагрева, а не превратился в мелкодисперсную пыль, если чуток переборщить с силой. Пока всё идёт хорошо, на поверхности металла образовались первые розовые лужицы и тоненькие ручейки. Теперь нужно держать заданный темп, пока вся чистая медь превратится в жидкость и стечёт в порошок берилла, оставив нежелательные твёрдые примеси на поверхности. Хоть работа и монотонная, но мне нравится. Заодно и силовую манипуляцию тренирую. Вот, теперь всё лишнее можно убрать, провожу ладонью, собирая с розоватой поверхности жидкой меди кучу разноцветного твёрдого шлака. Мастер смотрит на мои действия круглыми глазами и с открытым ртом. Вот так у него на глазах, без печи и голыми руками... я бы тоже сильно удивился. Теперь, когда получена жидкая основа и очищена от лишних компонентов, требуется изменить режим подачи силы, пропуская её через медь от одной руки до другой и обратно. Часть, силы естественно, рассеется и уйдёт на нагрев металла, но произойдёт та самая важная операция — кристаллизация проводника силы. Три часа монотонных действий, и я извлекаю из розовой жидкости подозрительно лёгкую матово-чёрную сетку. Расплавить или как-то размягчить её силой уже не выйдет, теперь нужна именно печь и обычная металлообработка. Оставшаяся же жидкая медь прямо на глазах покрывается дрожащей корочкой, затем твердеет, приобретая насыщенно-золотистый цвет.
— Вот это и есть настоящая чёрная бронза, — кладу смятую в клубок сетку из проводника силы перед потрясённым до глубины души мастером. — Тут её хватит только на маленький детский ножичек, а большего из той основы, кивок в сторону плавильного тигеля, — мне не вытянуть. Теперь понятна её высокая цена? — Мастер прикрыл веки и кивнул. — Отход же, — я постучал по застывшей корке золотистого металла, — после некоторых манипуляций и дополнительных присадок будет быстро покрываться плотной чёрной патиной, без этого навсегда сохранит яркий цвет и блеск. По механическим характеристикам он заметно превосходит обычную бронзу, ты и сам сможешь это проверить. Сделаешь из него то, что мне от тебя потребуется, — мастер снова кивнул, оставаясь под большим впечатлением от наглядной демонстрации возможностей манипуляции силой.
Пришлось долго объяснять и рисовать, что именно мне нужно. Уже подумывал взяться за работу самому. Вообще-то те же карлики умели придавать металлическим изделиям нужную форму без всяких там отливок, молотов, наковален и массивных прессов. Представили в уме желательную форму изделия, создали трёхмерную модель из силы нужного спектра, а дальше разжиженный металл сам втечёт и правильно застынет. Поверхностные упрочнения и прочее тоже обеспечивается сходным образом. Так же работали с композитными материалами, создавая их буквально из всего, что валяется под ногами. Развитая магическая цивилизация, однако. Я же могу повторить... вот фактический предел наглядно и продемонстрировал. Местный мастер глубоко впечатлён. А у него тут волне приличные станки и инструменты. По архаичным меркам, естественно. При большом желании тут и двигатель внутреннего сгорания можно отлить и выточить. Но кому это только надо? Кто оценит? Мне же нужны стрелы для лука и ещё пара однотипных копий. Подумывал о топоре, а затем передумал. Сухую деревяшку легко расколю силой, лениво таскать на себе лишний вес. Длинный клинок или мачете? Тогда придётся наделать много чёрной бронзы или где-то, вполне понятно где, найти хорошую сталь, к обычной бронзе в том деле доверия нет. А ещё сильно пострадает выбранный образ дикаря, куда клинок совсем уж не вписывается. Никогда не было у дикарей такого оружия. И даже местные наёмники предпочитают копья, палицы, кистени и подобное, судя по богатому ассортименту мастера. А ещё ведь где-то нужно поучиться искусству владения клинком. Махать как простой дубинкой? Увольте. При всём богатстве выбора очень трудно что-то выбрать.
С тех пор моя жизнь постепенно вошла в колею. Трактирщик наконец-то осознал, что честность и открытость в отношении меня очень выгода. Там монетка благодарности, тут две, а за что-то более существенное и целая горсть перепадёт. Буквально на ровном месте. Он рассказал всё о местной гильдии наёмников. Просто огромная организация, общую численность которой даже сложно представить. К сожалению, в этом селении отделение гильдии временное и сейчас оно пустует. С первым караваном прибудет служащий с парой помощников, он начнут оформлять контракты сопровождения караванов и набирать кандидатов в члены гильдии из местных кадров. Именно кандидатов, столь желанных платков наёмников здесь нет. Кто дойдёт отсюда до более цивилизованных мест и хорошо покажет себя — получит шанс. Обычно горцы получают платок только после трёх-четырёх ходок, заработав достаточную репутацию. Для них это скорее экзамен на послушание и командную работу. Голодные ящеры ошибок не прощают, да и редкие в этих краях разбойники ещё те кадры. Известно даже о тех редких горцах, кто многого добился на имперской периферии, вплоть до командирских должностей городской стражи. Городов там много, много опасных дорог, много и возможностей достойно отличиться. Но чтобы войти в число претендентов на отбор, горцу мало уметь хорошо драться. Нужно сделать ценный подарок служащему гильдии, чтобы тот вообще посмотрел в твою сторону заинтересованным взглядом. Затем придётся пройти испытания. Самое первое и самое важное — устойчивость к боли и психологическому давлению. Будут бить плетью и колоть раскалёнными иголками. Перетерпеть боль легко, вот удержать в узде распирающее желание немедленно наказать мучителей гораздо сложнее. На втором этапе нужно показать уверенную работу в команде, действуя строго по приказу. И только в заключении демонстрация личного мастерства владения оружием. Большинство горцев отваливается уже на первом этапе, что неудивительно. Проходят дальше считанные единицы. Причём, некоторые приходят сюда из года в год, потому глупо надеяться на собственную исключительность. И даже тем, кого по результату испытаний признают годными кандидатами, ещё нужно как-то убедить десятников и сотников охраны караванов, чтобы их взяли в отряд. Обычно это тоже решается ценным подношением. Других вариантов перебраться отсюда в более цивилизованные края просто не существует. Одиночку в пути гарантированно сожрут ящеры, брать же пассажиров за деньги купцам строго запрещено. И трактирщик мне может поспособствовать разве только советами, ибо гильдейский служащий здесь каждый сезон новый. Разве только на этапе подбора кандидатов в отряд охраны. Его многие десятники и сотники давно знают, потому прислушаются к совету. Но это всё равно не избавит меня от необходимости ценного подношения. Традиция и своеобразная страховка личной добропорядочности. Благодаря подношению можно получить и лучшие условия временного найма с долей в возможных трофеях. Чем можно заинтересовать важных персон? Тем, что высоко ценится в более цивилизованных краях. Там в ходу другие деньги, обычные монеты из 'белого металла' идут лишь в роли расходной мелочёвки, да и то весьма ограниченно. Редкие крупные самоцветы, оружие из чёрной бронзы, древние артефакты выглядят гораздо перспективнее. И пока у меня хватает честных монет, лучше потратить их на пригодный товар или... ценные советы. Намёк вполне понятен. Среди хозяйственных построек во внутреннем дворе выстроили тренировочный полигон. По словам трактирщика, он повторяет экзаменационную полосу гильдии наёмников. Мне нужно по команде точно метать дротики по качающимся на верёвках мешкам с землёй, а осложнялось всё часто натыканными на условной линии броска древесными стволами. Эмитировалось внезапное нападение группы ящеров в лесу. Рядовой боец должен уверенно поражать дротиками три из четырёх целей за примерно пять секунд. К счастью, расстояние броска весьма небольшое, трудно промахнуться, если бы ещё своевременно подавались команды. Трактирщик постоянно издевался надо мной, выкрикивая сигнал к атаке в самый неудобный момент. Естественно, я часто промахивался или попадал в препятствия. Уже одно уверенное попадание считалось для меня большим успехом. Подумывал его даже пугнуть, записав в сходную мишень, но всё же отметил для себя заметную пользу таких тренировок. Тут и выдержка, и внимательность, и ещё правильная оценка роли командира. Или наоборот — неправильная. Для тренировок коллективного боя были нужны напарники, но мы решили обойтись без них. Самые умелые охотники обычно шли впереди каравана или прикрывали тылы. Там выше риск быть разодранным хищниками, но зато они действовали самостоятельно без оглядки на команду десятника или сотника. При моей ловкости я вполне мог претендовать именно на такую роль. В один из дней погода резко испортилась. Ещё вчера стояло условное лето, пусть и без привычной местным влажной жары, а уже сегодня поутру выпал первый снег. Холодный ветер нёс вдоль гор тёмные снежные облака. Народ попрятался по тёплым норкам, в поселении стало совсем пустынно. И лишь отдельные индивиды с большим шилом в заднице продолжали изнурять себя однообразными практическими упражнениями.
