— Ты что, ещё спишь? — вопрос был, по меньшей мере, странный, поскольку в этот момент Ени стояла у окна. — Ну-ка, быстро, одевайся давай.
— А что происходит?
— Как что? Претенденты гуляют. Сегодня же последний экзамен, а списки повесят только послезавтра, так что пьянка затянется на всю ночь. Так чего ты ждешь?
Ени быстро побежала в свою комнату. Чтобы надеть рубашку и мини-юбку, понадобилась минута, так как, чтобы отвлечься от депрессивных мыслей, она пару дней назад привела в порядок всю свою одежду. В коридоре уже стояли девушки: Хэллин в обтягивающем блестящем зелёном комбинезоне и Оролен в длинном, до полу, золотистом платье, похожем на кимоно. Глядя на отвалившуюся челюсть Ени, Оро всё же сочла нужным пояснить:
— Ну повыпендриваться мне захотелось, понятно? Чтобы все упали!
Айения только молча кивнула. Наряд Оро действительно привлек внимание окружающих, но не так сильно, как можно было ожидать. Атмосфера всеобщего праздника захватила весь город: сегодня все они ещё были на равных, никто точно не знал, что его ожидает в будущем, а уже послезавтра их разделят на две неравные группы: победители и проигравшие. Но сейчас они были все вместе, это был конец экзаменов, и нужно было оторваться по полной!
Айения смутно помнила всё произошедшее тем вечером, и не из-за большего количества выпитого мартини. Просто все события слились в один большой суматошный и веселый сон, где лица, места сменяли друг друга, и оставалось лишь одно ощущение всеобщего веселья.
Сначала они гуляли по городу, на ходу протягивая коктейли ('Боже, как низко я пала!' — пронеслось у неё голове), то и дело прибиваясь к каким-то компаниям, обмениваясь впечатлениями по поводу экзаменов, но не затрагивая самого больного вопроса — перспективы поступления. За всем этим весельем чувствовалось что-то напускное, стремящееся отодвинуть в самый дальний угол память о том, что скоро всё изменится...
Оро и Хэл встретили кучу знакомых, и Ени уже бросила попытки запоминать имена, тем более что алкоголя в ней уже плескалось достаточно. Они все вместе зашли в какой-то ресторанчик, сегодня они, казалось, были на каждом углу. Дальше выпивка пошла по нарастающей, она танцевала, вызывая возгласы одобрения, болтала с новоявленными знакомыми, обсуждая присутствующих парней ('Не-е-ет, народ, он не катит, а вон тот, за барной стойкой, как раз в моем вкусе'). Домой они собрались уже к пяти часам утра. Еле удалось отбояриться от провожатых и по улицам с уже потушенными огнями, устало передвигая ногами, двинулись три девушки. Хэллин старалась вычислить правильное направление движения, она выпила больше всех и почему-то дома теперь не казались такими знакомыми, Оро была поглощена мыслью о перспективах удаления пятна соуса со своего выдающегося наряда, а Ени поотстала от них немного и шла, запрокинув голову в небо, где гасли утренние звезды, и ощущая дикую тоску.
Эта мысль назревала в ней потихоньку, словно редкими каплями наполняя какую-то чашу внутри. И вот сейчас она неожиданно поняла, что не представляет себе иной жизни, кроме как здесь, где она может быть счастлива. Может быть, алкоголь стёр всю замкнутость, но сейчас она не ощущала себя отчуждённой от всех этих людей, никакие представления о родовитости, социальном положении и так далее не имели здесь значения. Здесь она могла быть тем, кем хочет.
Слезы потекли по её лицу. Нет, действительно, лучше не думать, что будет завтра. Тем более они уже подходили к дому и девушки могли увидеть её слезы. Незачем их расстраивать, они и так очень много для неё сделали.
Хэллин не удалось вручную открыть дверь, так что когда милосердный передатчик впустил их внутрь, они ввалились в коридор и Оролен сползла по стенке:
— Да-а-а, так я не напивалась с самого выпускного. Ну всё, до завтра, то есть до пробуждения! — она помахала рукой и исчезла за дверью. У Хэллин не хватило сил даже на это: она молча поплелась к своей комнате. Так же поступила и Айения.
Проснувшись, Айения ощутила острое желание остаться в постели и проспать весь этот день. Она на собственной шкуре ощутила справедливость старинной пословицы: 'Нет ничего хуже, чем ждать и догонять'. Завернувшись с головой в одеяло, она решила осуществить это свое намерение, но всё испортила Хэллин. Она вытащила обеих девушек из кроватей, причем Оро тоже не лучилась энтузиазмом. Но Хэл было не остановить: она решила провести показательную экскурсию по Друину, так что им пришлось покориться.
Прогулка действительно была интересной. Друин проектировался непосредственно Императрицей и строился тэдэанцами, поэтому представлял собой сногсшибательную смесь сверхсовременного мегаполиса и уютного старинного городка; тэдэанцы предпочитали получать сразу всё, и поэтому, отойдя от торгового и развлекательного центров, блистающих огнями, и завернув за угол, можно было попасть в тихий закоулок, где освещались только тротуары.
Внешний вид зданий вызывал самые разные ассоциации: от средневековых замков до неизвестных видов членистоногих; спроектированные непрофессионалами, казалось, специально для того, чтобы поразить воображение и впечатлить своей необычностью, они делали простую прогулку по городу сравнимой с посещением Кунсткамеры.
— Слушай, а здесь всегда так мало народу? — спросила Оро, когда они присели на скамейку под развесистым платаном, чтобы выпить прохладного чая. — Честно говоря, пока мы здесь, я не видела здесь никого известного, за исключением того дня, когда проводились схватки. Я не говорю, конечно, скажем, о принцессе Аврелии или Советнике, но всё-таки, хотя бы министр какой-нибудь завалящий, ну, я не знаю, посол, что ли...
— На время экзаменов большинство разъезжается куда подальше. Ты же видела, во что мы превратили город? В таком бардаке работать невозможно. Остаются лишь те, кто тоже хотят повеселиться, в основном, молодёжь. Они вернутся на следующий день после объявления результатов, когда непоступившие...
В воздухе повисло неловкое молчание. Оролен попыталась разрядить обстановку немного пошловатым анекдотом, но девочки лишь вежливо посмеялись в ответ. До дома они дошли с похоронным настроением.
Шагая по этим не слишком прямым улочкам, Ени пыталась представить, как будет жить здесь, ходить в Университет, забегать за хлебом и зубной пастой, просто жить. Как ни странно, это у неё получилось.
Войдя в дом, Оролен первым делом без слов достала бутылку вчерашнего вина. 'Сопьюсь, нафиг' — мелькнуло в голове у Айении, но она без колебаний взяла протянутый бокал, на лице же Хэллин читалась мрачная решимость. Тост не требовался. Опустошив бутылку, девушки разместились в креслах. Начался вялый разговор, чья цель была ясна и очевидна — занять время. Всех их охватывали противоречивые желания: оттянуть момент окончательного решения и одновременно покончить со всем этим как можно быстрее.
Проговорив некоторое время, Ени всё же решила отправиться спать, о чём и сообщила подругам. Оставшиеся вначале посидели молча, но вскоре обозначилась единственная подходящая тема для разговора: свои перспективы затрагивать было болезненно, Ени ушла, а за неё они чувствовали некоторую ответственность.
— Ну и каково твоё мнение? — голос Оро глухо прозвучал в комнате, уже сумрачной ввиду наступающего вечера.
— Тут и думать нечего, её обязательно возьмут. После того, что было на полетах...
— Но ведь она подала заявление на Технологический...
Прошло некоторое время, прежде чем Хэллин ответила, видимо, она подбирала аргументы:
— Но должны же они понять её положение, ведь она не могла знать о своих талантах. Кроме того, давай резюмируем: блистательные результаты по полетам и стрельбе, причём и то, и другое она делала в первый раз, естественнонаучный тест был у неё профилирующим и я не думаю, что она провалила политику и право. А если вспомнить бои... вот уж в чьём духе воина я сомневаться бы не стала.
— Всё так, — тихо сказала Оро, — но знаешь... Нет, всё-таки, если она не поступит, это будет самая большая несправедливость на свете.
— Кто бы сомневался...
Выйдя в шесть утра на балкон, Айения увидела Оро с сигаретой в руках.
— Что, ты куришь?!
— Можно было и не кричать. Нервы, знаешь ли, нервы.
— Может, мне тоже начать?
— Не-а, не советую. Всю стипендию будешь спускать. Это, — она указала на белый прямоугольник, лежащий на столике, — заветная пачка, подаренная другом как раз на такой случай, — она прикрыла глаза, как будто вспоминая что-то. — 'Если почувствуешь, что больше уже невмоготу, — открывай'. Ну и давно ты не спишь?
— С четырёх утра, — Айения зябко поежилась от прохладного утреннего ветерка и оглянулась назад, в глубь квартиры. — А Хэл?
— Спит, куда ж она денется, — мрачно процедила Оро. — Везёт, блин.
В тишине раздался чёткий саркастический смех:
— Ха-ха-ха! — и неожиданно из сумрака появилась встрепанная Хэллин, завернутая в одеяло. По её виду точно можно было определить, что от полноценного глубокого сна она не страдает.
— Секретничаете, значит, тут, за моей спиной! — неожиданно сорвалась она на визг. Айения и Оролен лишь выразительно повертели пальцем у виска. Хэл метнула на них совершенно очумелый взгляд, быстрым шагом подошла к краю балкона, выхватила у Оро сигарету и, затянувшись, вернула её обратно. У Оро от такой наглости отвисла челюсть.
— Что?! — Хэл явно нарывалась на конфликт, видимо, её взбудораженность искала выход. Оролен почти мгновенно это поняла:
— Обойдёшься, — и, отвернувшись, стала любоваться приподнимающимся из-за края леса солнцем. Хэл фыркнула и возмущённо прошлёпала босыми ногами обратно в квартиру.
— Пойду, заварю чай, — обречённо сказала Ени и направилась на кухню.
В следующие два часа всё более-менее стабилизировалось: Хэллин уже не напоминала пациента сумасшедшего дома, но её побледневшее лицо в сочетании со строгим чёрным костюмом вызывало только одну мысль: краше в гроб кладут. Оролен же сидела за кухонным столом и, угрюмо глядя в одну точку, поглощала уже десятую чашку чая. Ени пыталась отвлечься хозяйственными делами, впрочем, это у неё плохо получалось. Мелькнула мысль тоже надеть что-нибудь такое впечатляющее, но она быстро увяла: 'какая разница', — малодушно подумала она.
В начале девятого нервозность заметно усилилась. Хэллин уже пятнадцать минут пристально рассматривала себя в зеркало, а Ени заметила, что уже пятый раз выравнивает вилки в держателе. Оролен, наконец, откинулась и отодвинулась от стола и произнесла в воздух:
— Ну что...
Заметная пауза прошла, прежде чем Хэллин тихо ответила:
— Нет смысла ждать на площади, там сейчас такая толкотня...
Айения прочистила горло и возразила:
— А зачем сидеть здесь? Лучше выйти, прогуляться, время занять.
— Поддерживаю, — Оро встала из-за стола.
В городе творилось нечто невероятное: на улицах не было никого, кроме претендентов, которые напоминали восставших из ада. Видимо, бессонную ночь провел в этом городе каждый, подавший заявление на поступление в Императорский Университет: выпученные глаза, бессмысленный взгляд, спутанные волосы, нарушенная координация... Список можно было продолжать бесконечно.
Девушки пошли окольным путем, старательно уменьшая шаги. Но площадь всё приближалась и приближалась, в то время как минуты тянулись мучительно медленно. Впереди блеснул стальными профилями громоздкий айсберг Технологического Института, и Ени пришла в голову мысль: что, если её зачислят туда, ведь она подала заявление. Неожиданно по коже пробежали холодные мурашки: если раньше просто учиться в Друине, было невероятным счастьем, то сейчас она не могла представить себе, как будет мучиться над точными науками уже после того, как почувствовала что такое — летать. Айения вдруг вспомнила приснившийся ей сегодня сон — стремительный полет над самыми облаками, а потом и в чёрной бесконечности... Неизвестно почему, но она была твердо уверена, что каким-то образом ей передалась генетическая память матери, а то и десятков поколений пилотов в роду о полёте в открытом космосе, настолько реальными были ощущения. Но когда она проснулась утром, мысль о том, что сегодня всё решится, заставила побледнеть воспоминание о сне.
Тем временем они вышли на площадь. Она была почти в точности такой же, как в день первого экзамена, за исключением того, что не было слышно ни звука. Абитуриенты мрачно сидели на ограде фонтана, выступающих частей окружающих зданий или нервно расхаживали. Но напряжение всё нарастало.
Вдоль стены Университета, где должны были вывесить результаты, уже стояли заграждения, недостаточно, впрочем, мощные, чтобы удержать многотысячную толпу, поэтому в арочном проеме виднелись 'специалисты по обеспечению правопорядка', в народе — 'охранники', в защитной униформе.
Хэллин забралась на выступ на здании Представительства МИДа и, вглядываясь поверх голов, выкладывала свои соображения:
— Насколько я помню, госуправление вешают в первом ряду третьим слева, Военную Академию — весь второй ряд, порядка не помню, Лётная — вторая колонка справа, Технологический — где-то в самом низу.
Она тяжело спрыгнула и отдышалась.
— Меня мама раз сюда водила, — начала она рассказывать, — когда ещё и сама не знала, что это такое. Как вспомню, — она даже съежилась от ужаса, — все кричат, у кого-то истерика, нас быстро раскидало, меня прижало к стенке, к счастью, меня спас какой-то парень: поднял на руки и вынес.
Тут толпа пришла в движение: охранники вышли из университета и начали строиться в оцепление. Единодушный легкий вздох ожидания пронёсся по площади. Первая волна прихлынула к ограде. Айения в волнении сжала кулаки. Из дверей показались три фигуры в штатском: преподаватели университета, две женщины и мужчина. Если старшая пара, шедшая впереди, ни в малейшей степени не обращала внимания на всё творившееся вокруг, поглощенная озабоченным разговором и перебиранием листов, то молодая хрупкая девушка с опаской косилась на зловеще молчавшую толпу, в её глазах мелькал испуг.
Пока работники Университета спокойно и не торопясь развешивали списки, то и дело поправляя неопытную коллегу, следя за выравненностью рядов, то и дело отходя подальше, чтобы полюбоваться на дело рук своих, внутренняя готовность к взрыву каждого, находящегося на площади, достигла предела. Айения обнаружила, что проколола ногтями кожу на ладони, Хэллин была до того бледная, что страшно было смотреть, а Оролен постоянно нервно потирала кулаки.
Как только вывешивание было, наконец, закончено, и охранники начали неторопливо снимать оцепление, Оро выпрямилась и, бросив за спину: 'Держитесь за мной!' приготовилась к рывку. Айения тоже внутренне подобралась, ощущения были похоже на те, что были перед боем.
Наконец кто-то не выдержал, и не успели охранники начать убирать ограждения, как чья-то фигура перепрыгнула через одну из крайних секций. Толпа взревела и люди, потеряв контроль над собой, хлынули, сметая всё на своем пути. Оролен так стремительно рванула с места, что Айения еле успела среагировать, прежде чем та скрылась из виду. Ени схватила замешкавшуюся Хэл за руку и потащила вперёд, где рассекаемые Оро волны ещё не сошлись за её спиной. Да, если бы не Оролен, они бы в жизни не пробились к Университету: все абитуриенты, юноши и девушки из благородных семей, гиганты мысли и так далее, словно сошли с ума. Многодневная изматывающая гонка привела к неконтролируемому взрыву.
