Время Первых

Не увидел "рисунков": не знаю как ЗДЕСЬ с фотографией дело обстоит и обстоит ли вообще, как с рисованием дело? То есть последствий всех этих дел в примере людских лиц, картин, изображений карандашом или красками, нет. Обычно у людей такие моменты обязательно есть, присутствуют, находятся, валяются на виду или краешком заметны.

Вероятно что шмон на возможную обезличенность конечно проводился, женские вещи не в счёт. Драгоценностей не было в соседнем фургоне.

С трубкой справился, шариком светляка от пальца поджёг.

Сижу, курю. Нетленкой эти два слова описывают ситуацию. Сжёг всё, кроме вот этих двух фургонов. Рука не поднялась, уничтожить то что принадлежало людям. Я не знаю каким, честным или нет, старым или молодым.

Пускай стоят фургоны, памятью ли с какими возможно дальнейшими последствиями, или нет.

Да какие последствия меня могут... взволновать?!

И законы боевого времени и тактики к этим человеческим вещам я не хочу применять. Не призовые они.

-Когда мы были на войне,

Когда мы были на войне,

Там каждый думал о своей

Любимой или о жене.

Там каждый думал о своей

Любимой или о жене.

И я, конечно, думать мог,

И я, конечно, думать мог,

Когда на трубочку глядел,

На голубой ее дымок.

Когда на трубочку глядел,

На голубой ее дымок.

Как ты когда-то мне лгала,

Как ты когда-то мне лгала,

Что сердце девичье свое

Давно другому отдала.

Что сердце девичье свое

Давно другому отдала.

Но я не думал ни о чем,

Но я не думал ни о чем,

Я только трубочку курил

С турецким горьким табачком.

Я только трубочку курил

С турецким горьким табачком.

Я только верной пули жду,

Я только верной пули жду,

Чтоб усмирить печаль свою

И чтоб пресечь нашу вражду.

Чтоб усмирить печаль свою

И чтоб пресечь нашу вражду.

Когда мы будем на войне,

Когда мы будем на войне,

Навстречу пулям полечу

На вороном своем коне.

Навстречу пулям полечу

На вороном своем коне.

Но видно смерть не для меня,

Но видно смерть не для меня.

И снова конь мой вороной

Меня выносит из огня.

И снова конь мой вороной

Меня выносит из огня.

Эти слова которые я сейчас повторил пытаясь спеть, очень атмосферно когда-то поведал под сопровождение единственного музыкального инструмента который находился в его распоряжении, Лич. Да и вообще в нашем отряде, как раз с музыкальными инструментами у нас было туго. Устраивалась импровизированная сцена и всё внимание приковывалось к живой "разгрузочной системе", систем на войне много, но только такая действительно разгружала отягощённые и пережравшие экзотического салата... души.

Серёжка Личёв, гармонь была его второй любимой девчонкой. Любил обоих одинаково. И в мирное время и во время войны. Вот такая гармоничная дуальность.

И никакая другая "музыка" нас не брала.

Снова иду, минуты складываются в часы, часы отсчитывают окончание дня. На горизонте появилась следующая точка. Чем является я не знаю конечно же, но экскурсию в этой экспозиции под открытым небом я не пропущу.

На следующий день, через несколько часов привычного мне способа передвижения мне открылось наверное второе место... второе красивое место после того как я покинул мою "колыбель". Нет, не наверное. Точно!Природное образование открывшееся мне можно назвать десятком... имён: Трезубец, Три пальца, Три мужика, Тройничёк, Большая тройка, Дед Отец Внук! Ну как-то так, на троих сообразить.

Три скальных образования располагались на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга, по высоте разнясь по убыванию для сравнения в старшинстве если определять в них преемственность поколений. Но самый мелкий из этих столпов в виде многоэтажного дома этажей в двадцать. Ну это в сравнении и для сравнения, светлые тона породы из которых они состоят добавляют как раз ощущения этой домовитости. Если лоджий добавить и блоков кондиционеров с наружней стороны. Чуть в стороне располагается небольшое озеро, деревца огораживают часть периметра своим расположением вокруг него.

Я не стал проходить сквозь образовываемый их расположением проход, решил пройти мимо ближней ко мне скалы и озером. Вода сейчас будет в тему, тему купания да и предстоящую ночёвку организую здесь. Грех упускать такую наполненность красотой на фоне пустоши вокруг.

А вот пустошь пуста не была.

Как всегда и действующие лица мне уже очень хорошо знакомы. Но я прибыл уже получается к развязке смертельного побоища, отряд тварей числом дохера уже расправился с караваном путников или наверное торговцев. Шёл грабёж и потрошение повозок, завершающим штришком, потому что те кто шли в обозе ну или чем эта колонна из телег являлась, те валялись мёртвыми и буквально двое человек мужского пола стали таковыми когда стали становиться мёртвыми чернушки. Секундой прямо разницы от одних смертей к другим.

Не успел.

Чуть.

Самую малость.

Палка оставленная за моей спиной в сотне метров и активированная в щит спрятала мои немногочисленные вещи.

Ближних и отдельно снующих тварей стали резать мои шнуры, я начал смещаться чуть в сторону для оттягивания на себя всей массы орков. Боясь задеть возможных живых.

После потери счета на тридцать, остальные количеством не меньше чем в два раза превышающих уже мёртвых, наконец-то побежали ко мне.

А я то же им на встречу, линия стрельбы в кавычка достаточно сместилась для разделки туш уже на близком расстоянии. А чего стеснятся такого близкого общения?

Короткими росчерками и даже точечными уколами. Очень сейчас мои действия на скупое дирижирование похожи. Твари ничего поделать не могут, против оружия которое раненых не оставляет. И против человека который в достаточно совершенном бронежилете ничего уже их оружие сделать не может. Но и на вроде того в балахоне из города здесь тоже нет, получается я встречаю пока, только рядовой состав.

Истребление закончилось и я поспешил к возможно тем в ком теплилась ещё жизнь.

Нету жизни.

Переходя от фургона к фургону, обнаруживал только мёртвых. Женщин, мужчин, детей и стариков. Запёкшаяся кровь на земле и траве, рубящие удары рассекали тела страшными ранами. Уже отдельно можно было найти и отрубленные головы, тела уже без одежды разделанные на части и даже сложённые в некотором порядке. Впервые я увидел... носилки для переноски частей тел, да носилки, конструкция уже была загружена. Да бились, да защищали свои жизни. Луки, мечи, копья валялись в тех местах где умирали мужчины и женщины. Но сколько мирянка против... против уже и я сбился со счёта, да точно за две сотни орков!

Блять сколько же этих тварей здесь, я уже не одну тысячу пустил на уголь! Прям как тараканы!

Впервые я увидел представителей обоих полов, той расы мужчины которого я нашёл у стен в самом начале своего путешествия. Строение тела у обоих полов "человеческое". Женщины бывшие живыми очень красивые.

Да, с той немного странной формой ушной раковины, для меня странной и немного другой.

Я впервые увидел представителей и другой расы, этаких крепышей. И тоже мужчин, женщин и детей. Тоже не обделённых человеческой анатомией, ну рост ниже среднего у всех. Ну и что?

Мочили всех, не взирая на расу.

Детей не жалели.

Не могу описать то чувство, когда я увидел что... что осталось от самых маленьких.

Их просто раздавили. Суки.

-Рыааааа.— не контролируемо и не опознаваемо из меня вырвалось что-то похожее на крик.

Из опущеных рук с сжатыми кулаками в землю ударили шнуры плазмы, что-то новое разошлось от меня волной в стороны.

Опалив ближайший фургон, обратной тягой не дал заняться огню.

Сказав себе стоп.

Стоп парень.

Гашу зверя в себе.

Детский плач!

Где?

Ловлю звук и мечется взгляд!

Шарю глазами.

От фургона к фургону, и к следующему.

Нет.

Пусто и мертвые на земле.

И следующий.

Не в обозе.

Сердце стучит.

Обоз мёртвый.

Я оттягивал тварей ещё и потому что их колонна выстроилась параллельно "людской".

Я уже и забыл про клети которые сопровождали чернушек как... как кормовые ящики. Встречая там только корм для них.

От одной клети к другой, к следующей и ещё одной.

Шестая клетка, шестая.

Там две девочки.

Там я нахожу двух маленьких, двух маленьких девочек с разницей в возрасте в тройку лет. В остатках грязных тряпок вокруг талий, волосы светлого цвета в грязи. Запах гниения от соседнего трупа "человека", в этой же клети. Запах говна и мочи, на цепях вокруг шей которые по весу для маленьких худых скелетиков, как гири. Они тоже похожи на чернушек из-за грязи покрывающей их кожу, дорожки свежих слёз обнажают разницу с цветом кожи смывая её.

Сукаааааа.

Этим маленьким скелетикам не нужны цепи.

Их эффективно стреножили.

Старшая прижимает мелкую к себе, прижимаясь к прутьям клети и смотря на меня.

Они такие худенькие что могли бы пролезть между прутьев клетки. Прижимаясь тем что осталось у неё от рук.

Нет кистей, нет половины предплечья.

У маленькой нет ножек чуть ниже колена.

Стреножили.

Эффективно.

Заросшие культи.

Как?

Как они не умерли от потери крови?

Как выжили?

Что ели?

Как пережили адскую боль?

На коже уже видны расчёсы сукровицей от грязи. Насекомые местные вьются внутри клетки, ползают по досчатому полу.

Комок продавил в горло.

-Пацио, пренас нин фор...

Глазёнки с яркой радужкой зелёного и синего цвета смотрят на меня.

Слова старшей слышу не знакомой... как там? Фонетикой?

Секунда транскрипции из той же языковой области в голове переводом:

-Папочка, забери нас...

Долей секунды, и теперь, проскальзывает понятие и благодарность той, которая дала мне механизм для перегона и базис как сырьё. Башка так просто болеть не будет, у меня и с моим мета-нано комбайном. Буквы складываются в слоги, слоги в слова, слова скользят бегущей строкой в этом виртуальном переводчике.

Спасибо ещё раз.

Засов железный режу в секунду аккуратно, дверь открываю и забираюсь в клетку. Не боясь грязи прижимаю к себе, но так чтобы не сдавить их.

Глажу, говорю о том что я их нашёл и всё будет хорошо. И отмоемся и покушаем и на лошадке поедем, минут через десять обе затихли. Мордашки как мог ладонями вытер от слёз, размалевав их как... у смешных зверят. Гримом слёз.

А то что я не папа?

Ну так ясень пень!

Это же такой философский вопрос!

Но не для всех.

Но... я готов им стать!

Папой ведь можно стать и даже так, не фантастикой эта ситуация произойдёт.

Маленькой ценой это слово звучит.

За то что они пережили, и я очень надеюсь на пластичность детской психики. Очень.

И если этим малышкам так будет удобно, с таким словом исчезнет всё что было в их жизни до этого... их не детские страхи и боль? И дай бог волосы у них светлые, потому что светлые! А записи в паспорте? Так а где те паспорта то!

Ничто не стоит детских слёз.

Хм... цена? Такая маленькая?

Здесь и сейчас заплачу её не глядя!

-Я сейчас вас освобожу от ошейников и вытащу из клетки,-кивают, и добавляю прикосновением губ им чуть больше уверенности,— а потом мы дойдём до моей,— запнулся, но ничего,— палатки, там покушаем и помоемся в озере рядом.

Киваю им, обе моргнув глазёнками кивают.

Так, давай супер хитровыебанный конструктор силовых полей думай как освободить их из ошейника который скреплён звеном из прутка не меньше десятки и скорее всего на горячую.

И плотно по коже на шее?

Ну на хитрые звенья есть хитрые пилы, которые не пилы. Едва просунув палец за обод из полосы железа, сделал маленький вариант моего шнура в пяток сантиметров и осторожно чтобы капли расплава не попали на кожу рассёк пруток.

Разогнул полосы ошейников, по очереди вытащил их, мелкую взял на руки и пошли к моему домику. Который не домик.

Дошли. Не прошли все вместе. Но не беда, зашёл первым сам и завёл их. Закрыл на данный момент свой домик.

То что они не прошли это и хорошо, и никто другой не пройдёт. Вот и та самая практика!

А без папы маленьким девочкам нечего гулять поздно и одним. Так? Так!

Папа!

Привыкай!

Сели рядышком, содержимое мешка разложилось за секунду. Маленькими кусочками, по тихонько покормил. У младшей ручки есть чтобы есть.

Нет ножек.

У старшей нет ручек и пришлось помогать поесть, попить из кружки.

У старшей ножки есть.

Завис.

Как дальше будем?

Да нормально будем! "Лошадок" вон сколько! Принудим животинку к сотрудничеству!

Набор воздуха в лёгкие прервал моё зависание, девчонки на глазах глаза начали закрывать. Еда после столького времени голода стала делать своё дело сном. И спокойствием и лаской.

Да, а у меня и не постельного ни самих постелей нет.

Объясняю полусонным девчонкам о том что схожу за необходимыми вещами для ночлега и потом вернусь.

Не меньше десяти минут снова пришлось их успокаивать, разревелись от того что я должен уйти.

Прижав и наговаривая почти колыбельную им, они не заметили как уснули.

Покупаться можем потом в любой момент времени, на несколько дней это место станет самым безопасным местом в округе. Блядь, на планете!

Это даже не матом понятно.

И светится будет на всю округу и не будет "могил светлячков"!

Но вещи и в правду очень необходимы, я не один. Для них одежда нужна. Надо порыскать.

К тому же.. к тому же дети в обозе были.

Перевёл дыхание.

Уложил их на землю, подложив ткань обреза под головы. Пока так, пока.

И тем более нельзя оставлять такой могильник рядом, потом если что переберёмся на другую сторону озерца.

А времени у нас впереди много, для того чтобы я стал папой. И чтобы забыть всё, и познакомиться с моими детьми.

Косяк.

Ну а то что ушки у них, уже, отличаются от моих?

Папа, это тот кто воспитал?

А ушки, это всего лишь ушки!

Да будет так Зеев!

Но не сразу у меня получилась мародёрка. В крайней клетке обнаружился заваленный кусками тел мужик. Так же в ошейнике и на ногах кандалы, и даже не понимаю почему ещё живой. Но только только, живой. И замараться пришлось и вытаскивать его раскидывая куски тел.

И блядь не знать что делать с его телом в гематомах, с рассечениями, с вытекшим глазом, со сломанными ногами. И пока вытащил его, хоть и в таком состоянии... короче руки опускаются. И где медицинское волшебство достать?

С такими ранами не выживают!

-Ты... их... всех...?-спрашивает и чуть головой качнул.

Его волосы спутанные, пропитаны кровью. Откидываю их с его лица.

-Да, никто не ушёл. Двух девчонок из соседней клетки достал, спят. С тобой вот...— и уже сам головой качнул,— у меня нет лекарств.

Какие тут нах лекарства!

Через пару минут хриплого дыхания:

-В повозках... есть шкатулки... белого цвета... там по... два.... флакона... с жидкость зелёного цвета... выпить... я восстановлюсь...— так все вопросы и непонятки на потом, глаз закрылся.