"Пляска святого Витта" приблизилась к островам. Путешественники уже слышали несмолкающий шум прибоя, разбивающегося о скалы, окутанные туманом.
После краткого обсуждения стоявший на руле Рингамир направил корабль немного севернее, где проход между островами был слегка шире соседних.
И тут они услышали ритмичный плеск весел и барабанный бой. Еще не поняв, что случилось, Лугарев и Левин бросились расчехлять "миниганы". Эльфы схватились за доспехи.
Из-за острова, из пелены тумана вышел длинный узкий драккар о двенадцати парах весел. Его высокий нос украшала резная деревянная скульптура в виде головы дракона. На высокой мачте полоскался по ветру черно-красный флаг. На прямом парусе распластало крылья изображение морской чайки. На палубе толпились вооруженные люди, у многих были арбалеты.
— Пираты! — крикнул Лугарев, разворачивая пулемет.
Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Субмарина Макензи, как назло, куда-то запропастилась, и Лугарев понял, что сейчас их будут убивать.
В белый борт эльфийского корабля с треском впилась короткая и толстая арбалетная стрела.
— Эй, бессмертные! — раздался окрик с драккара. — А ну, стой!
Вслед за этим послышался злорадный гогот пиратов.
— Игорек, стреляй, чего смотришь! — завопил Левин.
Лугарев поймал в коллиматор пиратский корабль и нажал кнопку. Шестиствольная адская мясорубка с ревом выбросила огненный сноп трассирующих пуль. Носовое украшение драккара, срезанное около шеи, с плеском рухнуло в воду. Струя свинца хлестнула по мачте, брызнули во все стороны щепки, мачта вместе реем и парусом рухнула за борт, словно подрубленная топором великана.
Ошеломленные пираты бросились ничком на палубу. Левин вскинул на плечо гранатомет, готовясь стрелять.
— Эге! Да это вроде не простые эльфы! — рявкнул тот же голос на пиратском корабле. — У бессмертных таких игрушек не водится! Погоди стрелять, почтенный! — предводитель пиратов поднялся из-за борта, держа арбалет над головой, потом отбросил оружие в сторону. — Слушай, почтенный, а не поговорить ли нам? Убить друг друга мы всегда успеем.
— Игорек, срежь его, чего ждешь? — сказал Левин.
— Погоди, он прав, — сказал Лугарев. — Что ты хотел обсудить? — крикнул он.
— Хотел о жизни поговорить, — ответил предводитель пиратов. — Говорят, эльфы много знают.
— Интересный способ начать беседу, — указал Лугарев на торчащую из борта арбалетную стрелу.
— Ну, так ведь каков вопрос, таков и ответ, — усмехнулся корсар, оглядываясь на обрубок мачты. — Эй, ребята! Отложите оружие! Ялик на воду!
— Спустить паруса! — скомандовал Лугарев. — Только не приближайтесь к нам, господа флибустьеры, иначе мне придется отправить вас к рыбам!
Через несколько минут предводитель корсаров поднялся на палубу "Пляски святого Витта".
— Здорово, почтенные! — сказал он, снимая пояс с мечом, — Я — Скилхад!
Он вынул из сапога длинный нож и воткнул его в борт.
— Ну, что, поговорим спокойно?
— Попробуем, — ответил Лугарев.
— Что-то я не пойму, почтенный, — сказал Скилхад. — С виду ты — эльф, за железки в перчатках хватаешься, а в Заморье их везешь? Вы ведь в Заморье собрались, не так ли? Кстати, откуда это у вас такие игрушки? Я слышал, подобные штуки были у пришельцев, тех, что разгромили Саурона...
— Не слишком ли много вопросов, почтенный Скилхад? — сказал Лугарев. — Дай и мне спросить. С чего это ты и твои парни так ополчились против эльфов?
— Мне вот интересно знать, — сказал Скилхад, усаживаясь на рундук, — за какие это заслуги эльфов пускают в Заморье, а нас, людей, заворачивают обратно? Мне много чего говорили, и каждый раз по-разному, вот я и решил самих эльфов послушать.
— Как это, за какие заслуги? — возмутился Ломион. — А ты знаешь, сколько эльфов погибло в войне с Морготом, а затем с Гортауром?
— Слыхал я про это, — отмахнулся Скилхад. — Древние сказки!
— Сказки, говоришь?! Я рубил головы морготовым оркам в пыли Анфауглифа, когда не то что твоих предков, а и людей вообще на свете не было! — отчеканил Ломион. — Ради чего мы дрались в Дагорладе рядом с Гил-Гэладом и Элендилом против орков Гортаура? Чтобы какой-то пират, не помнящий, как звали его прадеда, обвинял нас во всех смертных грехах?
— Прости меня, почтенный, — ответил Скилхад, с улыбкой подняв руки в знак примирения. — Я не ожидал, что повстречаю живого свидетеля этих подвигов. Ты, однако, тоже не прав насчет моих предков. Я веду родословную от знаменитого тана Скиллудра, жившего более девятисот лет назад. И не зови нас пиратами, между собой мы называем себя эльдрингами.
"Потомок Скиллудра", — мелькнула мысль в голове у Лугарева. "Потомок Скиллудра, которого сожгла Гилраэнь. От этого добра не жди". Он посмотрел на Левина, баюкающего на коленях четырехствольный гранатомет М-202. Инженер казался расслабленным и спокойным, но Лугарев знал, что впечатление обманчиво. Стоит подать знак... Одной напалмовой гранаты хватит, чтобы просмоленный насквозь пиратский драккар превратился в костер на воде. БС по-кошачьи неслышно вышел из-за надстройки и лег за ее углом, под прикрытием борта, сверля спину Скилхада алыми глазами. Киберноид тоже ждал сигнала.
— Что же до твоих слов, — продолжал Скилхад. — Я слышал об этих битвах, но ведь это было так давно...
— Вот тебе пример недавний, — сказала Селестиэль. — Ты сам говорил о победе над Гортауром. Я была там вместе с пришельцами издалека, я сама стреляла в Гортаура.
— Гм! — Скилхад с интересом взглянул на нее. — Но ведь не все эльфы воевали. Сколько их драпало отовсюду, спеша укрыться за стенами Заморья!
— А в этом, почтенный, виноваты прежде всего люди, — сказал Лугарев. — И, насколько помню, твой предок Скиллудр был в числе союзников Олмера, изгнавшего эльфов.
— Да они начали драпать задолго до Олмера! — заявил Скилхад. — И черт бы с ними, пусть бы сидели в своем Заморье, только не надо указывать нам, где можно плавать, а где нельзя! Мы обошли всю Землю вокруг, побывали на Севере, среди льдов, и на юге, где тоже начинаются льды, и на востоке, где пальмы растут на кольчатых островах, и только в Заморье нас не пускают!
— А зачем вас туда пускать? — спросил Рингамир. — Ты сам пустил бы в собственный дом своего злейшего врага?
— Скажи-ка лучше, — вмешался Лугарев, — видел ли ты хоть раз корабль эльфов, плывущий не в Заморье, а из него?
— Нет, — немного подумав, ответил Скилхад. — Ни разу.
— Так как же ты берешься судить о нас, если не знаешь, каково приходится нам там, за Чертой? Может быть, те, кто ушел, еще больше страдают от несвободы, чем ты, — продолжал Лугарев, интуитивно чувствуя, что нащупал, сам того не подозревая, не просто верный аргумент, но и серьезную проблему в целом. — Для тебя открыт весь мир, кроме небольшого кусочка, а для них — только этот кусочек, в котором они заперты до конца времен. Скажи, мог бы ты, мореплаватель, прожить всю свою жизнь на одном месте, пусть даже в большом красивом саду, но окруженном забором, через который не перебраться? А ведь эльфы обречены жить там дольше, чем может даже представить себе человек!
— Он прав, — сказала Селестиэль. — Мы живем так долго, что устаем от жизни. Вам, людям, это незнакомо, вы просто не успеваете устать. Мне, например, уже пять с половиной тысяч лет.
— Вот те нате! — Скилхад явно был удивлен. — Похоже, ты неплохо сохранилась, старушка! — добавил он, посмеиваясь.
— Не стоит завидовать нам и нашему бессмертию, почтенный, — сказал Ломион. — У нас свои проблемы, у вас, Смертных, свои. Мы давно уже не вмешиваемся в ваши дела, и никогда не навязывали вам своих законов или своих знаний. Просто история складывалась так, что нам то и дело приходилось вмешиваться и помогать людям справиться с разной нечистью, что наплодил Моргот на заре Мира.
Скилхад не отвечал, видимо, задумавшись над тем, что услышал.
— Если ты знаешь историю, — продолжил Лугарев, — припомни, что говорили в один голос все соратники Олмера про нас, эльфов: "Довольно им навязывать нам свои законы, они должны уйти". Ну вот, мы ушли. Может быть, мы — последние из эльфов, остававшихся в Северном мире. Уже девятьсот лет, как мы перестали вмешиваться в дела людей. Ну и как, стало вам от этого легче дышать? Стали ли вы умнее, богаче? Думаю, нет.
— Разрази меня гром, если ты не прав, эльф! — сказал Скилхад. — Мне трудно судить, каково жилось моим предкам в те давние времена перед вторжением с востока. Может, тогда было иначе? Но мне лично эльфы никогда не мешали. Просто обидно, что вам всегда было где спрятаться, тогда как нам, людям, приходилось разбираться со всеми напастями самим, потому что нам бежать было некуда.
— Почитай лучше древние летописи, — сказал Лугарев. — Не зря говорят: "Мы стоим на плечах гигантов". Без нашего прошлого не было бы вашего будущего. И мы не бежали перед общим врагом, чаще мы бились с ним плечом к плечу с вашими предками.
— Да, — медленно кивнул Скилхад. — Похоже, многим из нас замутила головы застарелая ненависть, питаемая невежеством и злобными измышлениями. Мне надо обдумать ваши слова, и еще многое надо узнать. Жаль, что вы уходите туда, — он неопределенно махнул рукой на запад. — Хотелось бы увидеть вас снова. Послушай меня, будь осторожен в проливах между островами, держись середины, не приближайся к берегам, там, на дне, рифы, течение тащит прямо на камни. Я проводил бы вас до Черты, но из-за нашего присутствия и вас могут не пропустить...
Он поднялся, надел пояс с мечом, сунул в сапог кинжал, затем одним мощным рывком выдернул глубоко засевшую в борту арбалетную стрелу и швырнул ее в море.
— Жаль, что люди не могут вот так же выбросить за борт свои предрассудки, — сказал он, спускаясь в лодку. — Прощайте, бессмертные, мы хорошо поговорили, жаль только, что мало...
— Послушай и ты, — ответил Лугарев. — Двадцатого августа постарайся со своим кораблем быть как можно дальше от любых берегов, особенно от этих. Возможно, будет землетрясение и большая волна.
— Спасибо за предупреждение, — ответил Скилхад.
Он взялся за весла и поплыл к своему кораблю.
Люди Скилхада выволокли из воды свою упавшую мачту, но не стали устанавливать ее здесь, в опасной близости от скалистых островов, а налегли на весла и вскоре скрылись из виду. После этого "Пляска святого Витта" осторожно вошла в пролив между островами.
Течение действительно оказалось довольно сильным, около рифов кипела белая пена, но искусство Ломиона и инженера Левина помогло им преодолеть пролив без повреждений.
Впереди колыхалась белесая стена тумана.
— Это Мглистые моря, — ответил Ломион на вопрос Левина. — Еще одно препятствие, воздвигнутое Валарами на пути в Благословенную землю. Немало нолдоров сгинуло в этих местах в Предначальные дни.
Эльфийский корабль вошел в туман и вновь направился на запад. Сверяя курс с картой, Левин неожиданно сказал:
— Погодите-ка! Селест, иди сюда!
Селестиэль подошла к нему.
— Помнится, ты говорила, что у вас Чесапикский залив называется Эльдамарским, — сказал Левин, — и мы плывем именно туда. Но ведь мы сейчас на широте Нью-Йорка! Мы что, забрали слишком далеко к северу, или я чего-то не понял?
— А откуда я знаю, где у вас там Нью-Йорк? — ответила Селестиэль, глядя на карту. — На вашей карте тут вообще два залива!
— Хватит вам спорить, — сказал Ломион. — Нам главное — пересечь Черту, а уж если будем внутри, там уж не заблудимся.
— А от Черты до Валинорских портов далеко?
— Ну, если Черта проходит примерно по бывшим границам Нуменора, а восточнее она просто не может проходить, — сказал Ломион, — то в ясные дни с побережья Нуменора была видна башня в порту Аваллон на восточном берегу Тол Эрессэа.
— Если они с тех пор не передвинули Черту на восток, — пробурчал Левин.
Первого августа они вновь встретились с субмариной Макензи, неожиданно всплывшей прямо перед их кораблем. Капитану пришлось выслушать несколько упреков в свой адрес.
— Черт бы вас побрал, Макензи, — без лишней вежливости заявил ему Лугарев. — Где вас черти носили?! Вы знаете, что мы повстречали пиратов около островов? Да нам пришлось полчаса заговаривать зубы их предводителю вместо того, чтобы просто всадить в него торпеду! Нам еще повезло, что эти парни нас выслушали. Их там было сотни полторы, и если бы они взяли нас на абордаж, нам не помогли бы и пулеметы...
— Ну, мы же могли их потопить, — сказала Селестиэль. — У нас же была эта самая, м-м-м, ... базука! Я не думаю...
— Вот именно, не думаешь, — буркнул Лугарев. — Зато выглядишь ты хорошо. Если бы мы их потопили, куда, по-твоему, они стали бы вылезать, кроме как к нам? Они же подошли почти вплотную!
Селестиэль сообразила, что в служебный разнос ей вмешиваться не стоило. Она еще далеко не до конца знала человеческие обычаи.
Сорвав первое зло, Лугарев успокоился и спросил:
— Ну, ладно, как ваши успехи?
— Нам удалось точно смоделировать сигнал, — ответил Макензи. — Мы неоднократно подходили к Черте и открывали проход. Мы могли бы преодолеть барьер, но не пытались, согласно вашему приказу.
— Хорошо, — одобрил Лугарев. — Возможно, нам понадобится ваша помощь. Входите внутрь барьера через два дня после того, как мы его преодолеем. Там должен быть остров. Будьте южнее его в погруженном состоянии. Мы будем сигналить вам каким-нибудь фонарем, если понадобится.
— Обойдемся без фонаря, — неожиданно сказал дремавший в тени мачты БС. — У меня есть встроенная рация.
Макензи так и подскочил, увидев говорящего леопарда.
— Тысяча чертей! — пробормотал он. — Это киберноид?!
— Нет. Это архиепископ Кентерберийский, — проворчал БС.
Совещание закончилось, Макензи вернулся на свою субмарину, она тут же погрузилась, а эльфийский корабль продолжил свой путь на запад.
Они плыли до тех пор, пока утром третьего августа туман не раздвинулся. Проглянуло солнце, его блики весело заплясали на голубых волнах. Мглистые моря кончились.
"Пляска святого Витта" шла еще часа два, а потом... Лугарев вдруг ощутил странное чувство, словно время вокруг них остановилось.
Впереди, в полумиле от корабля, высилась зыбкая стена серого тумана, с севера на юг перечеркнувшая океан. Это и была Черта, называемая эльфами Рамандуне — Стена Заката. Путешественники переглянулись.
— Спустить паруса, — слегка изменившимся голосом скомандовал Ломион.
Легкие полотнища серебристого дакрона упали на палубу. "Пляска святого Витта" остановилась. Лугарев вынес на палубу и бросил в воду спасательный плотик. При соприкосновении с водой он автоматически надулся, превратившись в шестиугольную десятиместную палатку. Левин принес инструменты, сделанные на заказ из нержавеющей стали, и вместе с эльфами принялся отрывать от корабля доски, на которых крепились пулеметы. Лугарев запихал в плотик дистиллятор, энергореактор, обе базуки, боеприпасы... Селестиэль проверяла запасы пищи — не осталось ли там чего-нибудь, несвойственного эльфам, например, кетчуп, от которого Лугарев так и не смог отказаться.
