Иное средневековье (книга 2)

Это позволило переносить устройство с собой и давало возможность вернуться назад в будущее. Собственно говоря, тут же вернули всех историков добровольцев и их аппаратуру регистрации событий. Изначально предполагалось, что они будут прятать её в определённых местах, и по достижению нашего времени мы сможем её обнаружить. Но система стала гораздо лучше.

Если ускоритель вышёл из строя, я буду вынужден ждать эвакуации, а это ещё плюс шесть месяцев пребывания здесь. Как же поступить? Все проверки и симуляции не предполагают включение основной системы. Когда же я попытался запустить её, процессор начал капризничать и выдавать ошибки. Попытаюсь ещё один раз.

Я взял ларец в руки и, пробежавшись пальцами по клавиатуре, активировал программу. Спустя тридцать секунд на мониторе вновь высветилась надпись: "Ошибка, не удаётся зафиксировать координаты пункта прибытия".

— Да пошёл ты! — в ярости крикнул я. — Почему ты не хочешь работать? Что значит — не удаётся зафиксировать координаты пункта прибытия?!

Стоп! Выходит, я не до конца прочёл сообщение? Он не может определить координаты пункта прибытия? Нужно глянуть в отчёт. Ещё разок, брякнув по клавиатуре костяшками пальцев, я уставился в длинные колонки таблиц с координатами.

Все записи присутствовали в таблице, за исключением нескольких последних пунктов. Что бы это означало? Получается, координаты точек отправления он определяет, а прибытия нет? Все же неисправимая системная ошибка. Как я и думал. Но я не программист, а скромный служитель Клио, музы истории.

Снести всю систему к чертям и переустановить? Не вариант, у меня нет исходных программ для установки, а резервная копия не предусмотрена. Полгода ожидать технической поддержки? За последние девять дней я успел навлечь на себя множество подозрений. Нельзя тут оставаться. Как-то не хочется становиться очередным Джордано Бруно, только малоизвестным и погоревшим из-за собственной беспечности.

— Координаты, координаты... — всё повторял я. — Числа, числа...

Ведь введённые параметры регулируют уровень подачи энергии на ускоритель частиц и не более. А что если вбить в значения конечного пункта уже готовые числа из таблицы регистрации перемещений? Зачем что-то вычислять, если это уже есть и не изменится? Если точки отправки известны, то никаких проблем возникнуть не должно.

Вернувшись к компьютеру, я вновь залез в таблицу. А вот и нужные мне параметры. Остаётся скопировать их и вставить во время запуска. Всё что угодно ради сохранения записанных мною нескольких сотен терабайтов видео и десятков сравнительных отчётов.

Система успешно запустилась, и когда зафиксировались начальные координаты, я без промедления вписал данные в окошко конечных чисел. Следует закрыть глаза, ведь я перемещусь в помещение, наполненное ярким искусственным светом прямо из тёмной средневековой коморки. Выдохнув, я так и сделал, представляя себе тёплую ванну, которая снилась мне уже довольно долго. Наверное, зря я опустил веки, ведь так ещё темнее, а когда я открою глаза, станет только хуже.

Я сощурился от яркого света, льющегося в окошко моей комнаты, где я и продолжал стоять. Что случилось? Почему я сейчас не на военном полигоне, откуда отправляются почти все? И почему здесь всё перевёрнуто и дверь открыта? Нет, вероятнее всего, она выломана... Отворённые двери не висят на одной петле и засовы у них обычно целые. Рискну предположить, что не нужно было так поступать. Как-то нехорошо вышло.

А что с компьютером? Он всё ещё у меня в руках. Взглянув на экран, я прочёл надпись: "Добро пожаловать домой". Какой к чёрту дом?! Я там же где и был. Минуточку, ведь моё пространственно-временное расположение должно поменяться. Я всё ещё нахожусь в своей келье, однако наступило утро. И на сколько дней вперёд я попал? Такого, варианта событий я никак не мог предвидеть.

Если дубовая дверь выломана, скорее всего, меня искали. В комнате бардак, в моих вещах бесцеремонно рылись. Спрашивается, для чего? В чём-то подозревали? Наверняка! Можно считать, что я раскрыт. Гореть на костре, частично из-за случая, а частично из-за глупости как-то не хочется. Остаётся пуститься в бега.

Ну, для средневековья сие деяние означало всего-то необходимость убраться из местности, подконтрольной какому-либо феодалу. То есть выбраться из зоны его влияния. Единственный случай, когда это не помогало — преследование церковью. Для этих ребят нет никакого резона искать такую фигуру как я. Следовательно, всё в порядке. Начну, пожалуй, собирать вещи.

Подойдя к личному сундуку, я достал из кармана увесистый железный ключ, успевший покрыться ржавчиной. Присев на колени я обнаружил, что замок выломан, а содержимое сундука таинственным образом исчезло. Вот ведь незадача. Всё ценное, похоже, просто украли.

— Гнусное ворьё! — крикнул я и мгновенно спохватился. Мои восклицания могут привлечь чьё-либо внимание.

Одежду тоже растащили. Хоть бы что-нибудь оставили, кроме поломанной мебели. Странно, что и её не взяли на дрова. Здесь даже нет занавесок, только ставни. Необходимо раздобыть хотя бы плащ с капюшоном, что бы лица никто не увидел. А остальная часть побега не шибко сложная.

Я находился в одной из башен замка, дальше можно было выйти во внутренний дворик для прислуги и пройти через главный вход наружу. Стража не представляла собой угрозу, её можно было подкупить. Положив компьютер, я расправил пальцы и посмотрел на несколько великолепных перстней сверкавших на них. За один такой с десяток коров сторгую, так что насчёт финансовой части, волноваться незачем. Осталось раздобыть плащ.

Вдруг послышались чьи-то шаркающие шаги. Дерьмо! Только этого не хватало. Выходит, я все же привлёк чьё-то внимание, даже находясь в высокой башне. Мои ноги внезапно перестали слушаться и упорно отказывались сдвинуться с места, а дыхание жутко прихватило, словно я резко нырнул под воду, не успев хорошенько вдохнуть перед этим. Пренеприятнейшее состояние беспомощности.

— А... Как господин... это ж... — раздалась невнятная речь Ерса. Это всего лишь он. У меня как камень с души свалился. Уж с ним-то я совладаю.

— Зайди сюда! — повелительным тоном сказал я. Тело Ерса послушно втиснулось в дверной проём.

Я смог подробнее рассмотреть его. С первого взгляда ничего в нём не изменилось. Приглядевшись внимательнее, я заметил на его правой щеке зарубцевавшийся шрам, да и его шевелюра успела хорошенько удлиниться. Если исходить из его внешних параметров...

— Что ж сталось-то с господином! — заплакал Ерс. — На кого ж вы меня, бедолагу, покинули?! — он окончательно разревелся.

— Что за непотребные вопросы?! — крикнул я, уже не боясь. Это вгонит боязливого Ерса в ступор, чем я не премину воспользоваться.

— Как долго меня не было?!

Эта информация, которую можно выпытать только у моего ближайшего окружения, во всяком случае, она на порядок точнее, нежели у иных людей.

— А... Так уж как годик с лишком пропали... господин... Что ж сотворилось-то с вами... никак ведьмино проклятие... — причитал Ерс.

— Год?!

Плохо... Очень худо будет, ежели обнаружат другие. А Ерс однозначно всем тотчас растрезвонит... Необходимо нейтрализовать его на время побега. И я знаю как!

— На колени, смерд! Да как ты посмел, пёс шелудивый, сомнения в свою душонку запустить?! Грешник!

Я сделал жест указательным пальцем в сторону пола, так здесь обычно показывали необходимость поклониться.

— Простите господин! — Ерс в страхе кинулся на пол с таким звуком, словно упал на него, а не становился в поклон.

Резко схватив машину времени я со всей дури засадил ей Ерсу по затылку. Тот, удивлённо крякнув, медленно замотал головой, при этом тяжело дыша. Никогда не бил людей тяжёлыми тупыми предметами по голове, по идее он должен был потерять сознание. Очевидно, что я недостаточно сильно ударил. Что ж повторю попытку, главное не попасть в отдел мозга контролирующий дыхание, а то ведь и убить можно. А у нас историков, как-то не принято убивать людей прошлого, хоть это самое прошлое и невозможно изменить.

Вновь размахнувшись, я обрушил на его и без того бедную голову псевдоларец. В этот раз он мгновенно рухнул навзничь. Успешно! Хорошо, если я его не убил.

— Давай же Ерс, я на тебя надеюсь, — прошептал я и, склонившись, померил его пульс. Живой! Однако голова у него будет сильно болеть после того, как очнется.

Сорвав с него грязную вонючую рубаху, я порвал её на ленточки так аккуратно, как только мог. Заломив его руки за спину, я крепко связал их. Остальные затолкал ему в рот в качестве кляпа. Вряд ли этого хватит. Подтащив его тяжёлое тело к сундуку, я с трудом свалил его туда. Ну и откормили же детину.

Большинство людей в этот период страдали от голода и нехватки витаминов. К основной массе личных слуг феодалов это не относилось, ведь они предпочитали держать в своём окружении физически крепких людей во избежание нападений на них. К тому же еды им всегда хватало, и они в основном расплачивались ей со своими слугами.

Крышку, пожалуй, не стану закрывать, а то несчастный ещё чего задохнётся. Пока хватит, чтобы сковать его движения, так как громила с трудом туда поместился.

Итак, направлюсь-ка в его комнатушку и возьму оттуда нужную одёжку. Насколько я знал, у Ерса имелся плащ, так как я частенько посылал его с письмом, либо посылкой в соседние деревни. Скорее всего, даже не придётся подкупать стражу, просто прикинусь Ерсом, а голос изменю и скажу что прихворал. Меня даже не станут проверять, так как в этом времени болезней боятся все поголовно, от папы Римского до простого раба. Естественно, я был снабжён экстренной аптечкой, на случай инфекционных заболеваний. Ну, не имеет значения. Путь отсюда отныне полностью открыт и ничто не мешает мне покинуть замок.

Спуск по винтовой лестнице казался самым долгим в жизни. Ведь внизу мог кто-то стоять или просто проходить мимо. Волновало не только это. С Ерсом возможно было договориться, а вместо этого я оглушил его сверхтонким научным прибором. Сказывается влияние данной социальной среды. За целостность компьютера беспокоится незачем. Он рассчитан и на большие воздействия. Ведь алмазные наносхемы не так-то просто сломать.

Достигнув низа башни, я аккуратно выглянул из дверного проёма и повертел головой по сторонам. Кажется, никого нет. Прошмыгнув в каморку Ерса, находившуюся напротив, я затворил хлипкую дверку. Она была наспех сколочена из обломков досок, и сплошь испещрена щелями, так что любой случайный прохожий мог без особого труда заглянуть внутрь. Коль так, то нужно поторопиться.

Плащ висел на самодельном крючке, его полы почти касались земли. У него имелись даже пуговицы, сделанные из обструганных веточек, привязанных к ткани. Кроме него, здесь находился лежак, на котором валялась импровизированная подушка, представляющая собой изрядно порванный кусок ткани набитый соломой, торчавшей изо всех дыр. Как на таком заснёшь? Ужасно, ужасно... Но мне сейчас не до этого.

Накинув плащ, и хорошенько упрятав под него руки, крепко державшие ларец, я уже с меньшей опаской вышел во внутренний дворик для слуг и чернорабочих.

В отличие от тихих и тёмных проходов замка, где гуляли одни сквозняки, здесь с самого утра кипела работа. Несколько служанок безуспешно пытались выловить вырвавшегося петуха. Петух не курица, яиц не несёт, а значит, его ощиплют и пустят в суп. А ведь я мог бы занять его место, будучи пойманным стражей и преданным не слишком-то справедливому суду, мало чем отличавшимся от выборов жертвы в праздник жертвоприношения первобытных племён. Тут работала "Презумпция виновности", как я её обозвал.

Хорошо, что историкам не выдают табельное оружие, иначе моя паника могла перерасти в побоище с многочисленными жертвами. Кстати, нужно раздобыть оружие, коль скоро уж я собираюсь вести жизнь бродяги в ближайшие шесть месяцев. Дороги здесь небезопасны, если выразится точнее, то крайне опасны, леса просто кишат разбойниками, а крупные города ворами и убийцами. Наиболее безопасные места — это монастыри и тихие деревушки. Что ж, околачиваться подле них в ожидании техников, это, пожалуй, наилучший вариант.

Теперь перейду к описанию бытовой жизни простых крестьян. Хоть и бродяг они не шибко уважают, всё же сборщики налогов им ненавистнее всех и вся. Есть и ещё куча плюсов: например, не надо регулярно ходить в храмы, ведь за бродягами никто не следит в этом плане. Какое же счастье, в наше время ещё можно было пару раз в год навестить подобные места. Однако средневековые храмы и священнослужители вызывали у меня максимум отвращения. На службах они частенько рыгали, пукали, приходили пьяными и ругались площадной бранью, которой и самый матёрый сапожник отродясь не слыхивал. Ах, как здорово поворачиваются события или это исключительно моё позитивное мышление? Продолжу думать в подобном направлении, так всегда лучше.

Тихо пройдя мимо всей этой суматохи, я оказался у ворот. Как обычно они были отворены, а металлическая решётка поднята. Однако она могла очень быстро опуститься в случае нападения врагов. Ерс был немого выше меня и гораздо плечистее, но под плащом разница не столь бросалась в глаза. Оставалось только прибавить хрипотцы в голосе, и вряд ли кто-нибудь заподозрит неладное.

Двоих стражников, а они всегда стояли у ворот парой, звали Волт и Голт. Я всегда посмеивался над их именами. Ведь здесь я звался Гансом. Я сам выбрал себе это имя как часть легенды. Ну, им всегда невдомек, что тут смешного и правильно, они же не из двадцать третьего столетия, где такими экзотичными именами называли тигров в общественных зоопарках Эстонии.

Немного нагнувшись, я заковылял в направлении выхода. Когда же я достиг ворот, они оба обернулись, и принялись тщательно всматриваться.

— Эй! Ерс, ты что ли? — спросил Волт.

— Ахх... — прохрипел я и театрально прокашлялся, затем хрипло откликнулся. — Да, я...

— Что это с тобой?

— Прихворал немного... Воды холодной колодезной хлебнул ... — я покашлял ещё.

— А куда путь держишь? — теперь они с опаской посматривали в мою сторону и старались отстраниться. Плохо, что спросили именно это. Но и здесь, есть один манёвр.

— Да в деревню к лекарю... авось он меня подлечит,... хозяин разрешил,... говорит, пошёл вон хворый,... ну я и пошёл... — невнятная манера речи Ерса на удивление легко копировалась.

— О! — вдруг встрепенулся Голт. — Раз уж туда идёшь, исполни-ка просьбу нашу, — почти повелительно приказал он.

Что бы они ни жаждали, я просто уйду восвояси, ничего не выполнив. Пускай просят.

— Помогу чем смогу... — коротко просипел я.

— Поговаривают, в деревне смутьян завёлся. Давеча дюжину послали разузнать, как там и что. Да всё нет их... Коль уж ты туда пошёл, посмотри по сторонам, что с ними сталось... Небось с деревенскими пьянствуют.

Смутьян? Интересно, возобновлю свою деятельность с данного инцидента. Давно на повешении не был. Баламутов и им подобных чаще вздергивают на ближайшем суку, да так и оставляют в укор другим.