(Не) пара для короля

— Шутка? — Лорд Грей недоверчиво хмыкнул. Вкрадчиво посоветовал: — А может быть, все-таки облегчите свою душу, леди Квинси? Поверьте, так будет лучше для всех. И для вас в первую очередь.

— Довольно, — в этот момент веско произнес король. — Филипп, хватит придираться к милой девушке. Я еще раз повторю тебе, раз ты не запомнил с первого раза. Она гостья в моем дворце. И на нее распространяются все законы гостеприимства.

— Гостья ли? — Филипп скептически фыркнул. — Вообще-то, чтобы быть гостьей, необходимо сперва...

— В любом случае, как мы уже обсудили чуть ранее, леди Квинси сама чуть не погибла вчера, — торопливо оборвал его король, как-то виновато покосившись на меня. — И ты согласился, что это еще одно свидетельство невиновности леди Квинси. С ее стороны было бы чрезвычайно глупо оставаться рядом с Дарриэлем, если бы она знала, что ловушка вот-вот сработает.

Филипп неохотно кивнул, подтверждая правоту короля. Затем подарил мне многозначительный взгляд, словно говоря — ты, милочка, все равно у меня под подозрением.

Я тем временем сосредоточенно хмурилась, обдумывая так и не завершенную фразу главы Тайной Канцелярии.

Интересно, что он хотел сказать? Почему не считает меня гостьей в королевском дворце? Ведь я получила приглашение, стало быть, вполне законно нахожусь тут, а не какая-нибудь там нахальная самозванка.

А вообще, как-то странно получается. Ведь браслет Адриан подарил мне давно — на мой день рождения, который в декабре. Тогда я и в самом страшном кошмаре не могла бы представить, что меня исключат из академии. И уж тем более никто не мог предугадать, что меня пригласят на очередной бал невест.

Неожиданная догадка заставила меня похолодеть от ужаса. Получается, мое появление тут тоже подстроено. Меня обманом выгнали из академии. И ложью заманили сюда. Но тогда выходит...

Приглашение было подделкой.

Эта мысль настолько поразила меня, что я едва не выпалила ее вслух. Даже открыла рот, но тут перехватила по-змеиному холодный взгляд главы Тайной Канцелярии, который, ни капли не стесняясь, изучал меня, и тут же передумала спрашивать что-либо на этот счет.

Но теперь понятно, почему лорд Грей так невзлюбил меня. Логичнее всего предположить, что я была каким-либо образом замешана в создании подделки. А стало быть, ситуация и впрямь ну очень подозрительная.

Правда, непонятно, почему мне дозволили остаться на балу, если обман раскрыли.

"Потому что решили, что ты — мелкая сошка, — буркнул внутренний голос. — И желают выяснить, какие силы за тобой стоят. Так что лучше не расслабляться. Скорее всего, и Дарриэль не просто так вежлив и обходителен с тобой. Хочет, чтобы ты расслабилась и начала ему доверять, а сам следит, не проболтаешься ли ты о чем-нибудь".

— Вы хотели задать какой-то вопрос, леди Квинси? — спросил Филипп и кровожадно ухмыльнулся, добавив: — Не стесняйтесь. Мы вас внимательно слушаем. Какие еще соображения пришли в вашу прелестную светлую головку?

— Я просто хотела узнать, что показали результаты вскрытия, — быстро проговорила я, постаравшись не поморщиться на последнем слове. — Что-нибудь стало известно о причинах смерти Вейды?

— Я жду визита Генри с минуты на минуту, — произнес король и покосился на напольные часы. Затем посмотрел на меня и мягко добавил: — Но не думаю, что вам стоит при этом присутствовать. Все-таки это не слишком приятная тема для молодой девушки.

— А по-моему, присутствие леди Квинси как раз не будет лишним, — как и следовало ожидать, влез со своим замечанием Филипп. — Все-таки не стоит забывать, к какому роду она принадлежит. Кому, как не ей, знать о смертельных проклятиях.

— Можно я его ударю? — хмуро поинтересовался Дарриэль у Эйгана, который в свою очередь страдальчески нахмурился, видимо, тоже утомленный такой зацикленностью главы Тайной Канцелярии на моей скромной персоне.

Тот не успел ответить. В этот момент в дверь несколько раз постучались. Тут же она распахнулась, и на пороге предстал сам придворный целитель.

Удивительно, но пожилой седовласый мужчина буквально лучился от непонятного удовольствия, широко и счастливо улыбаясь. На фоне остальных мужчин в комнате, которые выглядели весьма уставшими после непростой ночи, он словно сиял — розовощекий и явно хорошо отдохнувший.

— Доброе утро! — радостно поздоровался он, вежливым поклоном приветствовав всех. Затараторил, от спешки глотая окончания слов: — Ни за что не поверите, что я обнаружил! К слову, ваше величество, вам определенно надо поднять мне жалование. Я целую ночь не спал, колдуя над телом леди Торн.

— Дружище, — укоризненно проговорил король и выразительно глянул на меня.

— Нет-нет, леди Квинси будет рада услышать это. — Генри энергично замотал головой, при этом лишь каким-то чудом не уронив пенсне, опасно сползшее на самый краешек мясистого носа. — Потому что Вейду Торн убило не проклятие, господа!

И остановился, победоносно вздернув подбородок.

— Да неужели? — язвительно фыркнул лорд Грей. — Почему-то верится с трудом. А что тогда?

— Яд.

И Генри весело рассмеялся, как будто сказал нечто в высшей степени забавное.

— Яд?!

В едином восклицании слилось сразу несколько голосов. Мужчины переглянулись, и дальше продолжил один король, видимо, воспользовавшись преимуществом своего высокого положения.

— Генри, — проговорил он строго. — Ты уверен?

— Абсолютно. — Целитель сразу же посерьезнел, как будто обиженный, что кто-то смеет сомневаться в его вердикте. Отчеканил чуть ли не по слогам: — Вейду Торн убили ядом! Если выяснится противное, то я клятвенно обещаю съесть свой диплом с отличием за окончание лечебного факультета. Ну и все свои грамоты и научные работы. А их, смею напомнить, скопилось ой как немало.

— Генри, никто не обвиняет тебя в непрофессионализме, — поторопился успокоить целителя король. — Но яд? Звучит слишком невероятно! Получается, несчастную отравили на балу?

— И в самом деле, Генри, — подал голос Дарриэль. Подошел ближе к целителю, который прижимал к груди какие-то бумаги, после чего добавил: — Ты же сам вчера сказал, что на действие яда это непохоже. И в ауре Вейды остался след каких-то чар. Правда, их природу я так и не определил.

— А вот это самое интересное.

Генри подошел к столу и решительно опустил на него стопку принесенных бумаг. Ткнул пальцем в верхнюю.

— Я немного поэкспериментировал с кровью Вейды, — проговорил с плохо скрытым торжеством. — Как всем прекрасно известно, именно в ней дольше всего сохраняется послечарие.

Послечарие? Это еще что такое?

Я обескураженно заметила, что остальные не высказали ни малейшего удивления, услышав это слово. Как-то не хочется показывать свое невежество. Поэтому я придала себе как можно более сосредоточенный и важный вид, с превеликим интересом внимая целителю.

— Да, Дарриэль, ты прав, в ауре Вейды и впрямь остался след от некоего заклинания, — сказал Генри. — И, к слову, оно имеет наипрямейшее отношение к ее смерти. Но это не проклятие.

— Ты меня совершенно запутал. — Дарриэль растерянно всплеснул руками. — И что же это за заклинание?

— Сначала позвольте мне поведать вам одну небольшую, но очень поучительную историю. — И Генри назидательно вздел указательный палец вверх.

Реакция присутствующих невольно озадачила меня. Трое мужчин так дружно скривились, что стало ясно — предложение целителя по какой-то неведомой мне причине в восторг никого не привело.

— Дружище, а может быть, обойдемся без этого? — продолжая морщиться, осторожно поинтересовался Эйган. — Мы все прекрасно знаем, какой бурной на приключения была твоя жизнь. Но, право слово, лично меня вполне было удовлетворил обычный краткий вердикт. Без красочных описаний, сравнений или замысловатых метафор.

— Это не займет много времени, — совершенно невежливо перебил его Генри и чуть ли не запрыгал на месте, умоляюще сложив перед собой руки: — Ну пожалуйста, пожалуйста! Иначе вы ни за что не поймете, как я поистине гениально разрешил эту задачу.

Король мученически закатил глаза к потолку. Тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой.

— Так вот, леди Квинси, — воодушевленно заговорил Генри, почему-то обращаясь именно ко мне. — Много-много лет назад я был юн, очень любознателен, а еще демонически красив.

После чего сделал паузу и горделиво подбоченился, словно любуясь передо мной.

— Вы и сейчас очень импозантны, — повинуясь секундному порыву, елейно проговорила я. — Как говорится, некоторые люди как вино. С возрастом становятся лишь благороднее.

Краем глаза я заметила, как Дарриэль после моего комплимента выразительно хлопнул себя по лбу, как будто я допустила какую-то чудовищную ошибку.

— Вы правда так думаете, леди Квинси? — Генри широко распахнул глаза, уставившись на меня с немым обожанием.

— Генри, дружище, ты обещал, что твой рассказ не займет много времени, — решительно вмешался король, прежде украдкой пригрозив мне пальцем. — Итак, ты был юн, красив и любознателен. Какое это имеет отношение к смерти Вейды?

— О, сейчас объясню. — Генри мечтательно вздохнул. Нараспев продолжил: — Как сейчас помню, я учился на пятом курсе академии. Учился блестяще, стоит заметить! Преподаватели всегда ставили меня в пример другим студентам за трудолюбие и жажду к знаниям.

— Генри! — взмолился король. — Друг мой. Честное слово, мы все прекрасно знаем историю твоего жизненного успеха, потому как слышали ее раз сто, не меньше. Нельзя ли ближе к делу?

— Так я именно к сути и веду! — возмутился целитель. — И не надо меня перебивать. Ваше величество, при всем моем глубочайшем уважении к вам нельзя не заметить, что именно вы затягиваете мое повествование.

Эйган с крайне недовольной физиономией откинулся на спинку кресло. Уныло подпер щеку ладонью, всем своим видом выражая покорность судьбе.

— Итак, без ложной скромности скажу, что я был своего рода легенда курса, — продолжил Генри, вновь расплывшись в мечтательной улыбке. — И, вне всякого сомнения, это не могло не вызывать недовольства у других студентов. Еще бы! Человеческая зависть — это, пожалуй, один из самых черных и страшных пороков человека. На что только не идут некоторые личности, стремясь навредить более удачливым, более молодым или более талантливым соперникам.

И глубокомысленно вздохнул. Замер, обведя присутствующих внимательным взглядом, словно проверяя, все ли его слушают.

В кабинете висела полнейшая тишина. Дарриэль со скучающим видом изучал содержимое ближайшего книжного шкафа. Лорд Грей чуть покачивался, перекатываясь с носка на пятку сапога и обратно, заложив за спину руки и уставившись куда-то поверх головы Генри. А король раздраженно постукивал пальцами по столу, но более не обрывал целителя, видимо, осознав, что тем самым и впрямь делает лишь хуже.

— Особенно меня почему-то невзлюбили девушки, — после долгой паузы доверительно поведал Генри.

— Почему? — невольно вырвалось у меня. — Вы ведь сказали, что были демонически красивы.

Тут же испуганно съежилась, когда король метнул на меня на редкость свирепый взгляд.

Ох, Ивори! Забудь на время о том, что ты вообще умеешь говорить.

— Полагаю, именно по этой причине. — Генри усмехнулся одними уголками рта. — Видите ли, леди Квинси. Девушки очень не любят, когда их игнорируют. Безразличие и холодность от представителя противоположного пола они воспринимают чуть ли не как личное оскорбление. И обида тем тяжелее, чем привлекательнее их цель. Без всякого преувеличения скажу, что знания всегда были, есть и будут моей единственной любовью. Я в упор не замечал все ухищрения сокурсниц завлечь меня в свои сети. Меня постоянно просили помочь с домашними заданиями, умоляли стать напарником в выполнении практических работ. Да и многое прочее. Но я был стоек.

И высоко вздернул подбородок, явно ожидая каких-то слов одобрения или похвалы в свой адрес.

На сей раз пауза продлилась еще дольше. Я на всякий случай прикусила язык, дав себе зарок молчать, что бы не навлечь на себя еще большее неодобрение короля. Эйган и без того в упор буравил меня внимательным взглядом, то и дело выразительно покачивая головой.

— Да, я был очень стоек, — с нескрываемой обидой продолжил целитель, так и не дождавшись никаких уточняющих вопросов. — Перед решающим экзаменом по определению уровня силы, а соответственно, и дальнейшей квалификации, мне пришлось выдержать настоящую осаду! Еще бы! Ведь это испытание являлось своего рода последним рубежом. После него твое будущее оказывалось определенно раз и навсегда. Именно по итогам этой проверки производилось распределение на заключительную годовую практику, после которой следовало получение диплома. Неумехи, показавшие неудовлетворительный результат, обречены были на вечное прозябание в каких-нибудь аптекарских лавках или в лечебницах для простолюдинов. Тогда как счастливчики, продемонстрировавшие свое мастерство, получали выгодные предложения в лучшие больницы Родбурга. И даже во дворец!

Последнюю фразу Генри выдохнул с нескрываемым благоговением. Его глаза возбужденно заблестели.

Согласный тяжелый вздох был ему ответом. Присутствующие в кабинете мужчины глядели куда угодно, но не на придворного целителя.

Генри быстро-быстро заморгал, явно не ожидая, что его рассказ так холодно воспримут. Умоляюще взглянул на меня, но я, наученная горьким опытом, тут же уставилась себе под ноги.

— Вижу, что вам неинтересна эта крайне поучительная история. — Голос бедняги даже задрожал от разочарования и обиды. — Что же, не буду отнимать у вас время. Закончилось все тем, что я завалил этот экзамен. Причем завалил самым позорным образом. Стоял перед комиссией и не мог ответить ни на один вопрос, даже самый простейший. Из моей головы словно исчезли все знания. Да что там — я с трудом понимал, о чем меня вообще спрашивают. Естественно, такое поведение не могло не насторожить преподавателей, которые проводили экзамен. Все они прекрасно знали, на что я способен. Не правда ли, очень странно, когда самый талантливый студент курса в одно мгновение превращается в какого-то остолопа с тупым взором и мычанием вместо связной речи. Конечно, мне сразу же провели полное сканирование ауры на предмет каких-нибудь отупляющих чар или одурманивающих разум зелий. И вот тут мне демонически повезло, что председателем комиссии был лорд Арейн Грон. Тогда он как раз занимал место целителя при дворе вашего отца, ваше величество. Только он заметил неладное при этом. Остальные члены комиссии не уловили ничего странного.

И сурово сдвинул брови, внимательно и вдумчиво посмотрев на каждого из нас.

Я пониже опустила голову, силясь скрыть улыбку в тени. О, сдается, теперь я понимаю, почему мои вопросы целителю вызвали столько недовольства. Подумать страшно, сколько бы времени у Генри заняла эта история в противном случае. Сдается, он бы и через час не перешел к сути, красочно описывая свое бытие студентом.