— Я согласен — ответил твердо.
Искренняя радость осветила лицо седого воина. — Отлично! Надо начинать готовится к нападению бандитов завтра ночью.
Еще немного пообщались, в основном о сложившийся ситуации и методах как из нее выкарабкаться. За разговором даже не заметили как начало смеркаться. Гельмут продолжал.
— Завтра утром нужно отправить Конрада на рудник, там остались четверо дружинников, пусть не мешкая едут сюда. Верные бойцы нам понадобятся.
— А кто работает на руднике?
— Там трудятся с десяток крестьян и два мастера, они все вольнонаемные, им платят поденно.
— Ты напишешь им письмо?
Гельмут смутился. — Нет, я не умею писать, могу поставить свою подпись, читаю с трудом. Барон и его сын владели грамотой, примерно как я.
— А кто ведет хозяйственные дела в замке?
— Свальт-ключарь, его наняли уже после пропажи Андриса, он его никогда не видел, но много слышал.
Ладно в первом приближении с делами разобрались, мне нужно хоть немного вздремнуть перед ночным дежурством. А то вдруг к нам нагрянет еще какая вражина, а я уставший и сонный, не случилось бы конфуза. И надо переосмыслить свое положение, слегка прийти в себя от таких пертурбаций.
Гельмут позвал сына. — Конрад, помоги своему отцу добраться до ложа, сам я еще слишком слаб.
Вскоре они ушли, сын заботливо поддерживал раненного отца. А мне требуется поведать последние новости всем нашим. Подношу рацию к губам — Татьяна, ответь!
Через некоторое время слышу. — Пш-ш, да Андрей, говори.
— Есть важная информация, позови Гольцев и подходи сама в комнату девочек, я тоже туда иду...
Ну и денек сегодня! Оружие, магический дар, а под вечер еще и обретение баронского титула. В этом плане присказка: Не было гроша а тут вдруг алтын — звучит слишком бледно. Но другого подходящего эпитета в голову не приходит. Сразу даже и не сообразишь что здесь важнее и значительней — мощное дальнобойное оружие, магические способности или причастность к благородному сословию?...
Как там говорится: — Дайте всего сразу всего и побольше, побольше! Мне дали сразу, а я ведь даже не просил. Как бы потом не пришлось рассчитаться за дары по полной мере.
Поднимаюсь на второй этаж, девчонки теперь ночуют в двухкомнатном номере вчетвером. Притащили туда еще две койки, переставили мебель, тесновато конечно, зато всем вместе не так страшно. Сестры Храмцовы остались в своей, вшестером в одном номере не поместится, да и не надо, их комната через стенку. Моя с Колей напротив, но я в ней остался один. Коля до сих пор без сознания, лежит в лазарете, как и Васильич. Татьяна уверенно говорит что выживут оба, тренер уже в себя приходил, полежал молча, глазами поводил и снова отрубился.
Стучу костяшкой пальца в дверь сестричек. — Вика, Лера, выходите!
Слышится щелчок замка ( молодцы девки, закрываются ) в коридор выглядывает довольная мордашка Вики. Я теперь научился их различать, у нее над левой бровью тонюсенький, почти незаметный шрамик, вблизи видно хорошо. Лена накануне поулыбалась и открыла мне невеликую тайну сестричек.
— Заходите к девочкам — киваю на соседнюю дверь — будет важное объявление, все соберутся, расскажу.
— Пять секунд! — радостно улыбается Вика и захлопывает дверь.
Тут же из соседнего номера появляется Кристина. — Что случилось Андрей?
— Сейчас все соберутся, все объясню — спокойно повторяю нетерпеливой девице.
По лестнице поднимается Татьяна, за ней семейство Гольцев в полном составе, но без детей.
— Что, идем на войну? — Это Лера и Вика, интересуются чуть ли не хором. Сестренки дважды молодцы, одеты в спортивные костюмы, в руках винтовки.
— Вы почти угадали, вернее война идет к нам.
Но обо всем по порядку. Разместившись кто где в большой комнате, вываливаю на изумленных слушателей последние новости. Татьяна быстро переводит мою речь взволнованным немцам. Все присутствующие находятся в легком ахуе и просто сидят молча, переваривая последнюю инфу.
— И как к тебе теперь обращаться? Господин барон или Ваша Милость?— наконец выдавливает из себя Кристина.
Остальные настороженно замерли. Сначала хотел похохмить, типа: — И кланяться пониже не забывайте, а то плетьми попотчую. Но потом решил — не время, люди и так на взводе, такие потрясения пережили, никаких нервов не хватит.
— Для нас всех ничего не изменилось, общаемся как и раньше. Мы все одна дружная семья, Пауль и Магда для нас как приемные родители. Ведь мы живем в их доме и едим их хлеб, остальные как братья и сестры. Нас слишком мало чтобы как-то обособлятся, разбиваться на группы, разводить интриги. Я сделаю все возможное, и невозможное тоже, чтобы выйти из схватки победителем и избежать потерь.
Напоследок сообщил о подкреплении из четырех профессиональных воинов, что прибудут завтра. От такого известия все приободрились, особенно семейство Гольцев.
— А они будут за нас сражаться? — неожиданно выдает Маша.
— А как же, здесь находится их командор Гельмут, да и я их наниматель, как барон Кригс. Все будет отлично, у нас 8 винтовок, пистолет, ракетница, куча арбалетов. Мы их одолеем! А сейчас расходимся, я к себе, вздремну, как окончательно стемнеет, будите, заступлю на ночное дежурство. Татьяна, а где ночуют Гельмут с Конрадом?
— На первом этаже, в соседней комнате с лазаретом. А что?
— Надо им оружие вернуть, пусть забирают, оно за стойкой ресепшена свалено в одну кучу вместе со всеми трофеями. Пусть идут, забирают свое.
— Сейчас пойду, скажу, они теперь тоже наши люди, пусть ходят вооруженными. Только Гельмуту нельзя воевать, он очень слаб, швы на ранах могут закровить, а то и вовсе разойтись.
— Это верно, но решать мы за него не можем, он не поймет. Хотя предупредить стоит...
И еще. Рассказ Гельмута о способе заселения этой планеты заставил нас надолго задуматься. Что за высшие силы проводят такой странный эксперимент, или это пресловутые инопланетяне так развлекаются? Если да, то какие цели преследуют? Кому все это нужно? Просто невозможно представить технические возможности цивилизации, которая вот так запросто в один момент перекидывает с одной планеты на другую целый город вместе с постройками и немалым куском земли, которая затем легко встраивается в местную реальность. И самое главное, для чего все это делается? Или это божественный промысел, понять который человеку не суждено? Тогда почему церковников сюда не берут? Не достойны? Или бог другой?
— Пауль — обратился я к погруженному в свои мысли немцу — ты что-нибудь слышал, как в Средневековой Европе исчезали с лица земли целые города, замки, деревни и поля с урожаем?
— Нет, никогда — не раздумывая ответил он — умолчать об этом нельзя, обязательно бы остались свидетельства, рассказы очевидцев, записи в исторических документах, летописях, церковных архивах. Да и зачем такое скрывать, не вижу смысла, ведь сюда и французы попали, и соседи с юга тоже не местные.
Магда молча кивала головой, полностью поддерживая мужа.
— Вот и я тоже никогда про такое не читал и не слыхал. Получается, что все перемещенные сюда из 11 века там тоже остались? Вроде как они скопировались на гигантском 3D принтере и перенеслись на другую местность?
— Да, похоже на то...
— Выходит, что и мы скопировались и появились здесь — продолжила за меня Маша — ведь механизм переброса такой, как и раньше?
— Получается, там в Германии остались наши двойники и они спокойно живут, тренируются и выступают на соревнованиях а про нас ничего не знают? — изумилась Алина.
— Тогда уж это мы двойники — поправила ее Лена — это мы копии, раз оказались здесь, а на Земле остались оригиналы. Хотя какая разница кто есть кто, нам от такого наименования не легче.
Все присутствующие были ошарашены. Осознавать себя клоном самого себя было как-то некомфортно.
Татьяна подвела итог. — Никто о пропажах людей и городов на Земле не знает, потому что их как бы и не было. Копирование без ведома индивидуума. Возможно, начался новый виток колонизации Другой Земли и мы первые ласточки в этом ксерокопировании, может такое быть?
— Почему бы и нет? — согласился я с ней — если услышим про такое или сами встретим людей из нашего времени, значит твоя теория верна. Но специально заниматься поиском не будем, у нас своих дел по горло.
Все собравшиеся дружно кивали, соглашаясь со мной и обдумывали наше положение в свете вновь открывшихся фактов.
Интерлюдия.
— Вот он уже и барон! Благородный человек, голубая кровь. Что я говорила? Как быстро все вокруг меняется, не успеваешь въехать в реальность. В следующий раз он точно герцогом и архимагом станет. Надо булками живее шевелить, пока подруги не обошли на вираже!
— И как ты ими собралась шевелить?
— Как-как... Каком!
— В каком смысле?
— В прямом! — Вика крутнувшись перед зеркалом, выразительно похлопала себя по крепкой заднице, торжествующе глядя на сестру.
Та округлила от удивления глаза. — Что ты задумала?
— Ночью пойду к нему, он опять будет караулить на ресепшене, а там как масть ляжет. Надеюсь, ляжет как надо, благо козыри всегда при мне — и она снова похлопала себя по попе и повела грудью.
— Ну ты Вика и оторва! Нельзя же так сразу.
— Чего это нельзя, очень даже можно, и даже нужно. Надо ловить момент, а то не станешь ты Лера сестрой баронессы, и я вместе с тобой просижу всю жизнь в ожидании королевича!..
Посмеявшись, Лера присела, неумело изобразив книксен и сделала виноватое лицо.
— Ах Ваша Милость, простите меня, я так неловка, я нечаянно сожгла утюгом ваши кружевные панталончики. Не наказывайте меня слишком строго, я еще не научилась как следует обходиться с бельем такой знатной дамы. Но я исправлюсь!...
Сестры долго ухахатывались, показывая пальцем друг на друга. Сквозь смех, Вика пучив глаза, грозила сестре.
— Ха-ха— ха, прикажу пороть за нерадение, ха-ха-ха, на конюшне, ха-ха-ха, плетьми по голой попе!
Ночное дежурство.
Ну вот, дошил кобуру. Для такого мастера-кожевника, как я, довольно неплохо получилось. Но с фабричным качеством конечно никакого сравнения. На моей кожа мягкая, замшевая а на настоящей гладкая и толстая, практически негнущаяся. Остается лишь приделать шпенек-фиксатор верхнего клапана. Но его еще надо выточить на станке а станочник я аховый, поэтому дождусь выздоровления Коли. А пока так похожу.
Даже сделал кармашек под запасную обойму, как у ПМ. Ее пока нет, но со временем надеюсь устранить этот недостаток. На родной люгеровской интересно такое было? Без понятия, да и не особо важно, здесь карманов на одежде нет а вот поясные сумки и кошельки в почете. Вот и будем соответствовать местным канонам моды. Носить пистолет буду сзади, на правом боку. Слева у меня меч глав бандита и кинжал в ножнах, прицепленный к поясу. Перебрал все трофеи, наиболее ухватистый, по руке, теперь мой. Вид у него конечно так себе, простецкий, но на первое время сойдет. По сравнению с ножом, кинжал выглядит посерьезней, длина больше и он обоюдоострый.
Вторая кольчуга оказалась Гельмута и меч тоже его. Про ношение никаких прямых ограничений нет, но априори, человек с мечом, что человек с ружьем, носишь меч, значит имеешь высокий статус. И всегда сможешь это продемонстрировать. Простой серв вряд ли наденет на себя железяку ценой в 6 коров, да и лишнюю тяжесть с собой таскать желающих нет. Вес его вместе с ножнами примерно 2-2,5 кг., хорошо что он носится на перевязи через правое плечо, хоть поясной ремень не оттягивает.
Отвлек меня от милитаристских мыслей, легкий шум — по лестнице, подсвечивая ступени телефоном кто-то спускался...
— Вика!
Улыбается смущенно, подходит ближе. На мой стандартный вопрос. — Что не спится? — отвечает зеркально.
— Что-то не спится. Я посижу с тобой? — полувопросительно произнесла ночная гостья.
— Конечно, присаживайся.
На девушке коротенькие трикотажные шортики, белая маечка, сквозь которую отчетливо проступают соски грудей, волосы до плеч распущены, на лице легкий макияж. Заметно, что Вика слегка волнуется. Окатив меня сильным запахом духов, села слева, прижимаясь плечом и голым бедром. Немного помолчала оглядываясь.
— Ой, что это такое? — воскликнула она каким-то неестественно-манерным тоном, чуть привстала и потянулась рукой и всем телом к новенькой кобуре с пистолетом. И конечно, мельком коснулась грудью моего плеча и лица.
Меня аж проняло от такого момента. Ночь, тишина, мягкий свет ночника на стойке портье, рядом соблазнительная девушка.
Как говорили раньше, при царе-батюшке: — " Ах, какой романтИк! " ( с ударением на последней гласной). Мысли и желания понеслись вскачь бешенными мустангами, рисуя в моем воображении волнительные картины. Сердце заколотилось как ненормальное, дыхание участилось.
Повернул голову, уставился в упор на Вику. Она тоже, не мигая, смотрела на меня. Придвинулся вплотную, глядя в глаза. Дыхание Вики тоже неровное, учащенное. В последний миг она поняла, что сейчас я ее поцелую, и не отстранилась. Взял ее за плечи, притянул, несильно прижался губами к мягким нежным губам.
Брякнула о стол кобура с пистолетом, которую до сих пор она держала в руках, затем она выдохнула, обняла меня и стала быстро покрывать короткими поцелуями все лицо...
Дальнейшее помню какими-то урывками....
Вот сидим на диванчике и целуемся, я легонько поглаживаю раздвинутые ноги девушки, проводя ладонью по внутренней поверхности бедер и как будто нечаянно касаясь промежности, скрытой тонкой тканью невесомых шортиков.
Вот она двумя руками, одним движением, моментально стягивает с себя маечку и мои руки и губы тут же переключаются на напряженно торчащие соски грудей, перескакивая с одного на другой.
— Все, больше не могу — незнакомо-хриплым голосом произносит Вика, поднимается на ноги и взяв меня за руку, ведет в комнатку, расположенную сразу за стойкой портье. По дороге тоже сдергиваю с себя футболку и едва войдя в полутемное помещение, снова прилипаем друг к другу...
Вот сбросив остатки одежды, лежим на кушетке, целуемся как безумные, я ласкаю ее грудь, животик, мокренькую писю. У меня член стоит колом, как деревянный, но на все мои попытки уложить девушку на спину, она отнекивается, типа чуть попозже, не сразу, не торопись.
Вдруг, словно решившись, шепчет. — Я сама!
Понуждая меня перевернутся на спину, взбирается сверху и садится на живот, широко раздвинув ноги. Перед моими глазами красуется побритый лобок подруги и нежные тонкие складочки половых губ. Она слегка краснеет, заметив, куда я смотрю, но не останавливается и не прекращает своих действий. В этот момент я согласен на что угодно.
Упираясь руками мне в грудь, Вика опускается на мой вздыбленный агрегат, некоторое время елозит мокрой щелочкой по нему, не пуская во внутрь. Затем наклонившись и касаясь грудями, еле слышно произносит.
— Только не спеши и не толкайся! Обещаешь?
— Да!
Обхватив одной рукой у основания задубевший член, понемногу направляет его в свое лоно. Медленно, покряхтывая, с напряженным лицом, совершая легкие фрикции, наконец усаживается на него полностью.
