Сёши

Хатаке, желающий нанять воспитателя для бестолкового сыночка, стал для него даром божьим, но и я не остался внакладе — никакой цивильный учитель с шиноби не сравнится в принципе. Сенсей-чунин устроил мне несколько обзорных экскурсий по крышам Конохи, продемонстрировал разные важные места, объяснил, куда детям без взрослых ходить не стоит, что делать можно, а что запрещено категорически.

От него я узнал, что изначально Лист задумывался как бы "на вырост" и даже сейчас территория, обнесённая стеной, освоена едва ли на четверть. Поголовье шиноби растёт небыстро, а гражданские не особо рвутся жить в заорганизованном военном городке, предпочитая селиться в местах попроще, вроде Танзаку или Отафуку.

Зато после прогулок по Конохе уроки этикета и языка уже не казались мне такими оторванными от реальности. Разбирая только что увиденные примеры правильного и неправильного поведения, я лучше понимал их внутреннее содержание. Не столько языка и традиций, сколько особенностей мышления шиноби. Их культура уходила корнями в воинствующую общину, где людям приходилось тесно сотрудничать, чтобы противостоять агрессивным конкурентам. В детях в первую очередь воспитывали умение уживаться и взаимодействовать со своими, а потом уже всё остальное.

Большой контраст с привычным для меня обществом, всячески превозносящим и проповедующим "здоровый" эгоизм.

Камизуки, настроившийся на длительную долбёжку (ученику четыре года, а он еле-еле лепечет), поражался резвости процесса обучения. Впрочем, я и сам офигевал от того, насколько улучшились внимание и память. Сосредоточиться на чём-нибудь стало не в пример проще: цепочки мыслей больше не рвались на части, перескакивая с одного на другое, а текли ровненько, законченные и аккуратные.

Сегодня мы уже нагулялись и занимались чтением вслух. Вернее, я читал, а Камизуки объяснял непонятные моменты.

— ...люди научились выплавлять железо из руды, что вызвало большие перемены в земледелии. Полученный металл начали использовать и для изготовления оружия. Новая эпоха стала временем непрерывных войн и вторжений. Древние царства рушились... — читал я медленно (в старом рукописном учебнике полностью отсутствовали пробелы и прочие знаки препинания), зато с выражением. — ...глядя на страдания людей, священник, названный Мудрецом Шести Путей, пытался прекратить кровопролитие. Путешествуя по миру, он проповедовал идеалы своей веры, которую называл Ниншу...

Книгу для чтения я выбирал сам. Тация подсунул мне сборник детской белиберды, но изучив сказки о трех силачах и молодильном озере, ученик решительно затребовал чего-нибудь повзрослее, например учебник истории. Как минимум, в нём слова разнообразнее и картинки интереснее.

— Камизуки-сенсей, а вы придерживаетесь идеалов Ниншу?

— Нет. Но я применяю практику работы с чакрой, созданную Рикудо.

Совсем как я. Практику давайте, а теорию и философию можете оставить себе.

— А почему?

— Я следую Пути Богов. Читай дальше!

— Да-да. Мудрец не сумел воплотить свои мечты о мире и незадолго до смерти передал заветы Ниншу своим сыновьям. Старшему сыны - основателю семьи Учиха достались глаза мудреца, его дух и чакра. Младший сын, давший начало семье Сенджу, унаследовал его телесные способности и волю...

Вот интересная мысль!

— Сенсей!

— Что теперь?

— Если старшему сыну мудрец оставил глаза, дух и чакру, а младшему тело и волю, то кому из них он оставил свой ум? Может у него ещё дочка была?

Бедный Камизуки аж поперхнулся от такой версии.

— Сёши-чан, очень хорошо, что ты осмысляешь прочитанное, но сердцем тебя прошу, не вздумай ляпнуть Учиха, что им в своё время не додали мозгов! Как твоему учителю, мне будет очень жалко потраченного труда. Продолжай читать, пожалуйста!

Хы! Как его разобрало.

— Уже читаю! Именно младшему сыну мудрец передал долг служения и шесть Великих Сокровищ. Такое решение привело к расколу и долгой вражде между сыновьями и их потомками...

Это уж как водится — дети великих мудрецов и полководцев всегда грызутся.

— Изображение скипетра Рикудо стало родовым знаком семьи Сенджу, а знаком Учиха стал веер учива...

Ага, картиночки.

Ну, веер он и есть веер. А вот знак семьи Сенджу...

Хм-м... Я определенно видел эту штуковину раньше. Причём не где-нибудь, а в магазинах дешевых индийских сувениров. Это ж ваджра. Довольно известный символ. Помнится, в ведах говорилось, что оригинал ваджры принадлежал богу Индре. Это было оружие наподобие булавы, которым Стогневный Громовержец лупил асуров. Там ещё какая-то смешная история приключилась, связанная с его созданием... А может, я что-то путаю?

В конце урока сенсей задумчиво поворошил свою причёску, окончательно превратив её в воронье гнездо.

— Сёши-чан, я думаю, на этом мы закончим наши занятия. Ты уже достаточно знаешь, чтобы у тебя не возникло никаких сложностей с поступлением в школу. Главное, побольше читать и писать.

— ???

Делая вид, что не замечает моего удивления, Тация серьёзно продолжал:

— Я научил тебя правильной речи и поведению, необходимым умениям и...

Это что? Конец зубрёжке?

— Йу-ху! Камизуки-сенсей — вы лучший!

Учебники и тетради птичками взлетели к потолку.

— Поганец, не кидайся книгами!!

Я уже давно прибрался, а Тация всё ещё продолжал возмущенно бубнить:

— Вот за то, что ты расстраиваешь своего наставника, я не отдам подарок, который оставил для тебя Хатаке-сан. Пусть он сам решает, что с ним делать.

Да ну?! Подарок? Решил замылить МОЙ подарок?!

— Но, сенсей...

— Никаких "сенсей"! — чунин постарался придать голосу твердость.

Ага-ага. Суровый и неприступный. Ну, посмотрим, насколько тебя хватит!

— Ой, как жаль!.. А я думал, вы порадуетесь за меня... и мы вместе отметим окончание обучения... хотел сделать праздничный ужин... У меня ведь и уголь есть, и курочка, и сок ваш любимый... — потупив очи долу, я шмыгал носом после каждой фразы.

— А-аа!.. Ладно, вымогатель!

Ха-ха! Знал, что он сдастся. Всё-таки Тацию рано подпускать к детям — жутко избалует. Прекрасно понимает, что я придуриваюсь, но не хочет огорчать даже в такой малости.

— Вот, — он открыл шкаф и с верхней полки достал большую коробку, завёрнутую в подарочную бумагу. — Держи. Поздравляю с окончанием обучения!

— Спасибо огромное, Камизуки-сенсей! — сразу смотреть подарок было неприлично, но мне не терпелось. — Чего? Ну чего там?!

Ва-а!! Набор для рисования. Я давно на него облизывался, но попросить стеснялся. Просто куча всего! Кисти, металлические перья, карандаши, палочки, брусочки туши, тушечницы-растиралки, краски, жидкие чернила, ластики, промокашки, ножичек и много-много других нужных мелочей. А главное, инкан — личная печать с моим именем.

Ништяк!

Сёши и испорченное утро

Как же здорово жить в тропиках! На календаре конец Фудзуки (по-нашему, где-то между августом и сентябрём), а тут все растёт и плодоносит. Жарко и солнечно. Красота!

Я на цыпочках пробежал по коридору (вернувшийся ночью Хатаке отсыпался) и спрыгнул во внутренний садик с одной единственной сосной и разлапистым фонарём-торо. Делать разминку.

Длинной утренней зарядкой я был обязан незабвенным маньякам из подземной лаборатории. Угай-сенсей объяснил, что форма одного из моих потоков чакры далека от идеальной. По словам ирьёнина, подобный выверт считается неопасной патологией, вроде неправильно прикуса, которую, тем не менее, стоит исправить. Для этого медик показал мне несколько простеньких упражнений и завещал трудиться.

В цигун этот поток называли меридиан Связывающий Ян. Начинаясь на лодыжке, он проходил через всё тело и заканчивался в точке за ухом. После визита врача мы с Какаши дружно поскрипели мозгами, объединили два наших арсенала, отобрали самые перспективные упражнения, собрали их в один комплекс и определили необходимое количество подходов.

Хатаке восхищался вниманием, которое уделялось проработке потоков в известных мне школах, а я не спешил объяснять ему причину такой скрупулёзности. Другой мир — другие расклады. Это здесь чакры хоть залейся, а у нас приходилось годами по капельке собирать и то не у каждого получалось...

Разминка шла своим чередом. Закрывающие движения сменялись открывающими, но лёгкое головокружение прервало меня на полувзмахе.

Странно... Может, сахар в крови упал?

Я начал заново и едва не навернулся, — такое ощущение, что подо мной не земля, а зыбкий моховой ковёр, скрывающий воду. Попытавшись восстановить равновесие, я крайне неудачно провалился в собственное движение, беспорядочно переступил ногами и чудом разминулся с фонарём.

Ой! Пойду-ка внутрь.

Почва качающаяся, как гидроматрас, здорово мешала перемещаться. Мотыляясь замысловатым противолодочным зигзагом, я кое-как дополз до энгавы и свалился на пол. А через секунду воздух разорвал Шуншин.

Распластанную медузу перевернули. Хатаке.

Ой-ой-ой! Только не трясите!

Поздно. Желудок сделал лихой кульбит. Пяум-м!

— Что с тобой? — Какаши осторожно сжал мои плечи.

— В-в... в...

— Отчётливей!

— В... ванную неси! Ум-м...

Твёрдые пальцы пробежались по моим вискам и жёстко нажали над ушами. По голове растекся неестественный холодок. Брррр!

— А так? — поинтересовался Хатаке.

— Да нормально я себя чувствую. Правда-правда!

— Ну ладно... Всё равно полежи ещё немного. Если голова снова закружится, вызову ирьёнина.

Папулю мои слова не убеждали, а я действительно чувствовал себя преотлично! От недавнего недомогания не осталось ни следа. Наоборот, хотелось бегать, прыгать и кувыркаться, а не пролёживать футон в затенённой комнате с мокрой тряпкой на лбу.

— Скучно лежать.

— Ма-а... ну, почитай что-нибудь весёлое.

— Ича-Ича?! — я радостно распахнул "доверчивые" глазки.

Какаши привычно вздохнул и припечатал мне рожу подушкой.

Подкалывать его на тему "Флирта" было сплошным удовольствием, но оранжевые книжки считались запретными, и прятали их старательнее, чем свитки с киндзютсу. А мне всего лишь хотелось узнать, действительно ли Джирайя такой хороший писатель или там обычная похабень. Какаши — жадина! Украду!!

— Чего-нибудь принести тебе?

Отпихнув подушку, я задумался.

— Чаю... и немножечко вишни... и копчёного угря. А если по правде... есть хочется!

— Хорошо-хорошо, сейчас сделаю. Только лежи, не вставай. Иначе вечером никуда не пойдём!

Хатаке Какаши и испорченный вечер

На праздник мы всё-таки пошли. Сёши убедил меня, что утреннее недомогание прошло, а мацури фонарей как нарочно предназначался для детей. И мы отправились смотреть на сражающихся золотых львов, слушать музыку и запускать фейерверки... Поднялись даже в храм на гору — мелкому хотелось поглазеть на священные танцы. Шествием с фонарями мы любовались с замка Кикьё. Надеюсь, прошлые поколения Сенджу не рассердятся, если их случайный потомок немного посидит на крыше дома.

Раньше на подобных сборищах я занимался обеспечением безопасности важных персон. Сквозь прорези маски веселящаяся толпа выглядела не слишком интересно, но сегодня Сёши последовательно протащил меня по всем мало-мальски заметным развлечениям. По мнению мелкого, побывать на празднике и ограничить себя ролью наблюдателя мог только слабоумный дурачок.

Охранять одного-единственного ребёнка было совсем несложно, вот только меня поминутно дёргали знакомые и их супруги. Первое, что они с умилением сообщали — до чего же сынок похож на меня.

Да, в этом смысле у Сёши настоящий талант! Крашеные волосы и вызывающая причёска — полдела. Мелкий с точностью необычайной повторил мою походку, осанку, жесты и прочее... Послушать это его раздумчивое "ма-аа" и никакого Хенге не надо — похож до дрожи. Из любопытства я попробовал натянуть на него свою детскую маску, посмотреть, что получится. Так он и дался! Бегал и вопил, что ужасная тряпка не даст ему дышать.

Кроме приятелей, меня одолевали совершенно незнакомые девушки. Сроду не думал, что в Конохе такой повышенный спрос на одиноких папаш с ребёнком, но присутствие рядом со мной весёлого малыша заметно придавало нашим недотрогам храбрости. Пока Сёши участвовал в детском состязании каллиграфии, я обсуждал дерзкий и предельно нескромный план сегодняшнего вечера с маленькой симпатичной шатенкой в фиолетовом кимоно. Девушка выглядела очень мило, а главное — совсем не напоминала куноичи.

Мы почти перешли от слов к реализации задуманного, но тут вмешался злой рок в лице конченого ублюдка Яманака Санты. Подленько улыбаясь и бормоча какие-то вежливости, хвостатый гад "напомнил" мне о важной встрече, про которую я "совсем забыл". Пришлось извиняться перед разочарованной девицей, оставлять своего двойника сторожить мелкого и плестись в забегаловку.

За столиком в дальней комнате торчали Яманака Иноичи и Акимичи Чоза. Не хватало только Шикаку, но я видел, как жена таскала его за собой, не отпуская ни на минуту. Вот причина, почему следует всячески избегать куноичи! Сначала женишься на чунине, а потом тебя учат обедать и засыпать по команде.

Да не дай бог!

На столе стояло сакэ и немудрящая закуска, а уважаемые семпаи были уже тёпленькими. Иноичи вопросительно подержал кувшинчик над третьей плошкой, но я попросил чаю. Хотелось запить сладкие гадости, которыми коварно делился Сёши. По-моему, мелкий прохвост хотел посмотреть, как очередной леденец прилипнет к моей маске.

— Давно не виделись, Яманака-сан, Акимичи-сан. Как ваше здоровье?

— Не жалуемся. Как сам? Как сынишка твой?

— Спасибо, неплохо.

Прежде ничего общего с троицей Ино-Шика-Чо я не имел но теперь задолжал Яманака непустячную услугу. Весь вопрос в том, что за неё потребуют?

Прощупывая почву и настроение, положенное время мы говорили о пустяках. Наконец, Яманака открыл карты. Их интересовал ближайший совет джонинов, который я честно собирался пропустить. Трём союзникам было необходимо получить большинство по ряду вопросов, чтобы давить решениями совета на старейшин и каге. От меня они хотели не просто голос, а открытую поддержку во время обсуждения.

Я пробежал глазами подсунутый список вопросов и пожалел, что не выпил.

Пункт первый — ерунда. Снятие запретного грифа с некоторых видов дзютсу. Скорее всего, это желание Нара. Я посмотрел коротенький перечень: ничего особенного. Часть даже знаю. Можно легко и убедительно сделать вид, что меня интересуют вот эти гендзютсу.